Москва-фем и Санкт-Петербург(Мария Московская и Александр Романов)

Теги: Романтика, Флафф, AU. Фонари освещали тусклым светом улицы потемневшего Петербурга. Шум проезжающих мимо машин заглушался мрачным гулом и шёпотом осеннего ветра. А что уж говорить о том, что с витрины цветочного магазина Саша услышит песню Димы Билана? Девяностые прошли, но песни, заставляющие сердце трепетать от ностальгии, проникались с каждой нотой внутрь души города. Букет белых роз прям символизировали эту песнь. Сперва Александр надеялся купить ярких красных роз для Марии Юрьевны, но почему-то его ранимая душа решила подобрать чего-то мягкого и не такого уж яркого, но чистого. Ещё неделю назад Мария без того и сего прилетела к нему во время запланированного отпуска. Но так получилось, что непривычный холодный климат Санкт-Петербурга заставил девушку захворать. Улететь в Москву она не решилась, ибо в больном состоянии не смогла бы понести за собой целый багаж. Так ещё и успеет заразить всех коллег. Александру уж очень хотелось как-то увидеть на лице Московской улыбку и услышать от неё тёплые слова благодарности. Но тут скорее всего Мария сделала из себя «Несмеяну», которую Романову будет трудно заставить улыбнуться. Такси заказывать уже ни к чему. Александр предпочитал гулять по ночному городу, вдыхая прохладный воздух и чувствуя, как нос морщится от мороза, а щёки уже покрылись розовым румянцем. Серое пальто немного испачкался в грязи, как и брюки, сшитый от самого лучшего дизайнера северного города. Парадная уже виделась за несколько шагов; чугунный фонарь отображал тень Романова. Александр открыл двери, и в него вихрем выпустилась пыль, от которого удалось чихнуть. Лестница сопровождалась громкими шагами от подошв города. Хорошо было то, что квартира находилась на втором этаже, а то бы Саша не выдержал терпения. Тихая прихожая заставила Романова оглядеть всё пространство, он аккуратно уложил букет на тумбу и снял с себя пальто и туфли. Свет из кухни немного сглушал атмосферу, из-за чего было слегка мрачновато. Холодильник гудел; кот по кличке Нева, увидев хозяина, подбежал, начал ласкаться вокруг ног Александра и мурчал, как трактор. Романов, конечно, подхватил на руки питомца, прислушиваясь к мурлыканью. — Хм, ты моя сладость! — рука гладко прошлась по всей шерсти. Когда она оказалась над макушкой кота, Нева уже сам к ней прижался, ещё облизав ладонь. Александр с Невой пошли в комнату, где должна быть Мария Московская. Приоткрыв дверь, он первым заприметил письменный стол и распахнутое окно. Включённая лампа и раскинутые по всей поверхности стола исписанные листы - эстетика Питера. Высокий шкаф так и остался распахнутым, выпустив на волю парочку вещей. Часть из них лежала на холодном полу. Двуспальная постель при сумраке выглядела так гармонично, так ещё в ней лежала приболевшая Мария. Локоны золотых волос распределились по всей подушке и прикрывали часть лица девушки. Одеяло немножко измялось, и из-под него выглядывали босые ноги Москвы. Вот это было самым заметным фетишем для Александра. Правая рука девушки расслабленно расположилась на другой подушке, а левая - спряталась под одеялом. Грудь поднималась и опускалась. Ночнушка не совсем открыто представляла то, что спрятано под ней. Александр вскоре отпустил кота на свободу, присел на кровать и продолжал разглядывать Москву, как художник. Очень уж хотелось запечатлить её угловатое лицо, строгий взгляд и насмешливую улыбку, но сейчас Романов видел перед собой только печальную и спящую Марию, у которой уже носик начал дёргаться, а рука с подушки поползла к краю одеяла, укрываясь под него с головой. Мария что-то пробубнила, на что Александр поднял брови, но улыбка не спадала с лица. «Интересно, что же ей такое снится?» Но над этим думать нечего. Романов встал с постели и подошёл к шкафу, снимая с себя лишнее, и спешил поскорее оказаться в душе, чтобы смыть всю срамоту за сегодняшний день. Холодные капли воды вновь пробудили Александра, заставив поджать плечи. Юноша отрегулировал температуру и с облегчением уже мог обмыть себя, ощущая, как его пальцы проходятся по груди, плечам, торсу. Но нежданным моментом было то, что Саша уже хотел приняться за мытьё головы, но ему в этом действий помешали чьи-то пальцы, сильно сжимающие мужские плечи. Мычание, которое смог расслышать Александр, заставил его повернуться лицом к тому, кто еле стоял на ногах. Мария кое-как ухватилась за стенку кабины душа и, приоткрыв один глаз, улыбнулась Романову. — Ты что без меня здесь? — хрипло спросила она, но ей вскоре помешал лающий кашель. Александр встревоженно обернулся к ней, обхватив подрагивающие плечи, и сам же забыл, что был весь мокрый. Но это Марию не волновало, наконец-то она прекратила кашель и прижалась к мокрому телу юноши, пробегаясь пальцами по контуру ключиц, плеч, груди; мысленно рисовала узоры, как на стене. Александр от этого только вздрагивал, но в скором времени смог привыкнуть, сжимая в кулаках промокшую ночнушку Марии. Нос девушки вскоре стал исследовать его гладкую шею. Мужские руки подхватили её за ягодицы, приятно сжимая. — Хм, как же я скучала. — пробормотала в плечо Мария, на что Александр решил на какое-то время выключить душ и стал стягивать с тела девушки уже пропитанную жидкостью ночнушку. На теле Марии вырисовывались отчётливо ключицы, рёбра, даже тазовые косточки при тусклом свете очертались, как углём на холсте. Шрамы и ссадины, которые оставили глубокий след в прошлой жизни Марии, никак не заставили юношу стоять просто на месте. Дотронувшись до одной из них, он уловил ухом болезненное шипение девушки. Вскоре Александр отстранился от раны, продолжая исследовать пальцами и тыльной стороной ладони полу-мокрое тело. Мария только и делала, что наблюдала за его действиями и иногда поднимала на него голубые омуты, выражая таким образом «благодарность». Романов не знал, что дальше делать, на что решил снова обнять её, наконец-то ощущая, как трепетное сердце Марии стучалось из груди. Её руки обхватили плечи, оставляя красными ногтями на них безболезненные царапины. — Включи воду. Шёпот Марии получилось расслышать лишь со второго раза, когда Александр лишь промычал, и он покрутил кран в противоположную сторону, почувствовав первые капли на своей спине. Но чтобы им было приятно, пришлось встать боком, чтобы капли воды попали ещё и на Марию. Каждая капля заставляла её: то вздрагивать, то шипеть, сильнее прижимаясь к телу Александра. За всё это время Александр уже начал напевать мелодию из Глинки «Жаворонки». Да, любимая мелодия Московской, под которую она напевала сама в опере в 1960-ых годов. Под эту мелодию Мария слегка поёжилась и принялась петь вместе с Александром, улыбаясь и покачивая головой. Вся эта атмосфера заставила пару танцевать… в душе что-то вроде меланхоличного вальса. И так до тех пор, пока Мария не уснула на руках Романова.