Новый врач

Что же, после достаточно долгих и скрупулёзных объяснений, касательно недосказанностей, она все-таки решилась принять ухаживания альфы. Стоило ли говорить, что после рождества ее сказка не закончилась, а наоборот, набирала такие обороты, что у неё периодами захватывало дух, точно на американских горках в самой высокой точке. Для неё мир виделся теперь таким ярким и разноцветным, она стала замечать мелкие детали, на которые, казалось бы, раньше и не взглянула. Ее жизнь обрела столько красок при появлении в ней человека, относящегося к ней так, словно смиренно ждал ее томительные тысячелетия. Словно заботливый садовод, бережно и терпеливо ухаживающий за хрупким ростком липового деревца, ожидающий, когда же пойдут первые плоды. Впрочем, как описывал сам альфа, примерно такие чувства он и испытывал. Мэй стала для него всем, как обычно пара становится для одинокого волка целым смыслом существования. Она чувствовала влечение, не такое, какое обычно ощущают все люди, а самое что ни есть мистическое, будто бы на уровне особо тонких вибраций, какие могли на себе испробовать лишь те, кто имеет отношение к волчьим кланам. Она понимала, что все теперь не будет как прежде. Она стала частью какого-то древнего мира, испокон веков впускающего только избранных. Чонгук ей открыл дорогу в совершенно новую жизнь, где Мэй ощущала полное единение и спокойствие с собой и окружающими. Теперь она чувствовала уверенность всегда, пускай социальная неловкость в ней все ещё и присутствовала, но альфа помогал ей ощущать себя защищённой даже во время своего отсутствия. Джису узнала о том, что ее любимая подруга, невинный цветок магнолии, ее кувшинка, принимает знаки внимания от этого опытного, устрашающего своим взглядом начальника, и не знала, что сделать первоочерёдно. Обрадоваться и сказать пресловутое «а я говорила встретишь жениха!» или насторожиться, ведь директор Чон был холодным, черствым и, кажется, не способным проявлять нежность. Со вторым, конечно, Мэй бы не согласилась. Для неё были удивительны такие слухи, ведь рядом с ней мужчина был мягким, словно кот, а не дикий волк, и прятал свои когти. Пусть его тяжелая энергетика иногда и вырывалась наружу, но направлена на неё она не была ни разу. Ее Чонгук берег, точно хрустальную розу. Впрочем, Джису успокоилась, когда увидела красивый букет цветов на рабочем столе омеги. Значит, чувство прекрасного у альфы имелось! А однажды она застала начальника с тёплой, откровенно влюблённой улыбкой. Оказывается, как успела с проворностью птицы подглядеть Ким, он писал сообщение Мэй. Джису была той девушкой, которая любила саму идею романтики и любовных отношений, поэтому настроение у неё было по-весеннему меланхоличное. Она была рада за подругу и, разумеется, все уши прожужжала своему жениху Тэхену о том, какая же прекрасная пара Мэй и их главврач. Между тем прошло уже около двух месяцев с тех пор, как они встречались с Чонгуком. Сегодня он пригласил ее на свидание не в ресторан, а к себе домой! Как же она волновалась, когда наряжалась вечером к этому событию. Ее кот был тому свидетелем. Она перебрала столько вещей, что и не счесть. Перерыла шкаф практически вверх дном и вскоре остановилась на приятном на ощупь вязаном платье. Прежде, чем отправиться на улицу, она накормила домашнего питомца и ещё раз от волнения прошлась тряпкой по полочкам в спальне. Ее сердце дрогнуло, когда на телефон пришло сообщение. — «Принцесса, я жду тебя!» Она задержала дыхание и чудом не выронила смартфон из дрожащих рук. — «Я выхожу)» Мэй оглядела себя в зеркало и попыталась успокоиться дыхательными практиками перед встречей с мужчиной своей мечты. Кажется, хладнокровие врача не покидало ее только в стенах клиники, в остальное время она была невесть бог какой эмоциональной и тревожной. Просто немыслимо, как Чонгук мог вывести ее из душевного равновесия одним своим sms! Оделась она очень быстро и поспешила вниз. Знакомый джип встретил ее прямо около подъезда. Альфа ослепил ее белоснежной улыбкой. Он стоял, оперевшись о капот авто, и держал в руках привычный уже ей букет роз. Она счастливо засмеялась и ускорила шаг, чтобы в следующее же мгновение быть заключённой в крепкие мужские объятия. Ее тут же обдало запахами кофе и свежего одеколона. — Я очень соскучился. — ее макушку опалило горячее дыхание. Она слегка отстранилась, чтобы увидеть темные глаза. — Мы виделись сегодня во время совещания. — удивляется девушка. Чонгук хмыкает, сцепляя руки в замок вокруг тонкой женской талии. — Да, но я не мог касаться тебя. Дышать тобой. Это все не то. — ее глаза счастливо заблестели. — Мне так тяжело держать строгое лицо директора, когда ты смотришь мне в глаза. Я был слишком мягким и даже не сделал выговор новому стажеру. Что же любимые омеги делают с альфами…превращают нас в покорных ягнят. — он улыбается, с выражением довольного кота разглядывая ее лицо. — Каюсь, господин начальник, больше не буду смущать вас своим взглядом. — хихикает она и смеётся громче, когда проворные руки мужчины шутливо щипают ее за бока. — Мне уже нравится эта традиция. — Мэй смотрит на букет в своих руках. — Мой отец всегда дарил маме цветы. Я рос в окружении тюльпанов, хризантем, орхидей и роз, впитывая их ароматы. Какое-то время я даже хотел открыть свой цветочный магазин, но пошёл по стопам отца. — Чонгук выдохнул клубы пара. — Сядем в машину? На улице такой мороз. — Ты ведь с севера. — лукаво щурится девушка, но послушно садится на переднее сидение. — Я за тебя беспокоюсь. Омеги должны находиться в тепле. Холод вреден для здоровья. — покровительственно напоминает мужчина и она ясно слышит в голосе любимые стальные ноты главного врача ведущей сеульской клиники. Уже в салоне автомобиля, утеплённые системой обогрева, они вновь заводят разговор. — На самом деле мама думала, что я стану художником, когда увидела идеальные чертежи крестцового отдела спинных позвонков. Отец же рано увидел во мне способности к химии и биологии. Я учился в Пекине, когда узнал об аварии. — Чонгук нахмурился, сделал короткую паузу. — Когда ты появилась, моя жизнь будто бы стала светлей, чем была до этого. Она обрела смысл. Мне стало легче, спокойней. — Ты чувствовал себя одиноким? — мягко интересуется Мэй. Альфа горько улыбается. — Каждый божий вечер. — Мне очень жаль. — тихо отвечает. — Но я теперь твоя пара…и…я постараюсь сделать так, чтобы ты больше никогда не ощущал одиночества. — она слегка краснеет. Никогда бы ей не подумалось, что однажды она все-таки сможет кому-то сказать «твоя пара». Это было по-новому волнительно и безумно приятно! — Я знаю. Ты уже делаешь меня лучше. — внутри разливается тепло. Однако послевкусие трагической истории прошлого мужчины оседает на сердце беспокойством. Не хотелось отныне оставлять альфу ни на минуту, чтобы додать ему всю ту нежность, любовь и ласку, какую он не успел получить от родителей. Ведь кажется, что получала в большей степени все это она сама, но ей тоже хотелось безвозмездно делиться своими чувствами, когда она наконец в них разобралась. Миновав ресепшн, они оказались в коридоре жилого дома. Стук ее сапог заглушал мягкий палас благородного голубого цвета. На самом последнем этаже высокого здания, стоило только входной двери апартаментов открыться, она с восхищением осматривала просторный люкс с выходом на террасу, с которой открывался просто великолепный вид на ночной город. Чонгук наблюдал за снующей туда-сюда девушкой, снимая верхнюю одежду. Пальто повисло на крючке вешалки, пиджак был откинут на кресло в прихожей. Ее детский восторг пробуждал в нем желание показать ей ещё больше, ещё лучше, в тысячу раз драгоценней вещи. Он улыбнулся, заметив, что омега задержалась около панорамного окна. Малышка снова засмотрелась на звёзды. Мужчина молча прошёл на кухню и включил чайник. Закатав рукава белой рубашки до локтей, прежде расстегнув золотые запонки, он принялся заваривать зелёный чай Алишань Улун, привезённый из далекой китайской провинции. Девушка, услышав, что Чонгук принялся готовить легкий ужин, решила осмотреться. На втором этаже апартаментов находились две спальни и ванна, а на первом столовая, соединенная с залом-гостиной. Ее внимание особенно привлекла полка, на которой, помимо изящных домашних цветов, стояли рамки с фотографиями. На одной были изображены родители альфы, на второй далекое детство, и выпускной в медицинской академии на третьей. Она пробегалась глазами слева направо, будто призрачно пролетая сквозь жизненные этапы. Улыбки людей, изображённых на фото, грели душу и она решила прервать тишину. — Ты очень похож на маму. — Да, от неё мне досталась внешность. — улыбнулся Чонгук. — Но характер от отца. Тяжесть и упрямство. — Но ведь я знаю твою другую сторону. Ты бываешь мягким и милосердным. Ты справедливый начальник. — девушка прошла на кухню и села за стойку на высокий барный стул. Мужчина ловко поставил перед ней тарелки с тирамису и чашечки заваренного чая. — Только ты имеешь доступ к моему сердцу, остальным же известно, что шутки с Чон Чонгуком плохи. — подобная избранность невольно польстила ей и она довольно покраснела. — Честно сказать, это мои первые отношения. Я…не очень-то пользовалась вниманием. — она смотрит в кружку, разглядывая острые лепестки на дне серо-зелёной воды. Альфа слушает, внимательно разглядывая девушку. Он сидит, облокотившись о стойку и подпирает кулаком подбородок, выказывая интерес. — Никогда не думала, что смогу…даже заговорить с таким, как ты. — Как я? — искренне удивляется. — У тебя же море поклонниц. Все в клинике только и говорят о том, какой же симпатичный у них главный хирург. — Но в то же время они судачат о том, какой у меня ужасный характер. — усмехнулся Чонгук и на мгновение ей показалось, что в глазах напротив сверкнула древняя тень той самой звериной силы. Хитрой, мощной, опасной. Она ощутила приятную дрожь в теле и улыбнулась. — Если честно, то я никогда не видела тебя и не знала, кто управляет сетью клиник. Для меня все это стало открытием. До того, как Джису рассказала обо всем, я думала, что беззаветно влюблена в Ким Намджуна. — Мэй смеётся, но Чонгук красноречиво молча отпивает чай. Она вопросительно изгибает бровь и чувствует радость от осознания, что альфа ревнует. Ему не нравится перспектива того, что она могла любить другого мужчину, будучи в стадии ухаживания за ней. Разумеется, кому бы понравилось? Но для кланового альфы это слышать вдвойне тяжело и то, что он воспринимал вероятность ее влюблённости так спокойно, являлось следствием многолетнего опыта, сдержанности и самообладания. Она ласково тронула тыльную сторону ладони Чонгука и смутившись своей инициативы, поспешила было спрятать руку под стол, но ее ладонь перехватили и бережно сжали. — Красивая. — Это не совсем… — Очень милая и красивая. Мэй замолкает, хлопая длинными ресницами, и сжимает руку альфы в ответ, послушно принимая комплимент, хотя доселе давалось ей это безумно непросто. — Не бойся своих чувств. Не бойся себя. Будь естественна, особенно со мной. Я принимаю тебя во всех проявлениях, принимаю твою природу. Это не только на глубоком инстинктивном уровне. Доверься себе. И мне. — Со временем я смогу привыкнуть. — чёрные глаза смотрели в самую душу и будто видели ее насквозь. Взгляд альфы пробирал до самых костей и она невольно подалась вперёд, чтобы не разорвать зрительный контакт. Чонгук вдруг тоже приблизился, сохранив дистанцию в пару сантиметров от кончика ее носа. Она ощутила холод глянцевой стойки животом через ткань платья и ощутила бегущие по спине мурашки от огня во взгляде мужчины. Они замерли друг напротив друга и она ждала любых действий с его стороны. Он же готов был оправдать ее желания в полной мере, дать все, что она захочет, стоит лишь попросить своими прелестными глазами. Альфа потянулся к ее губам и она задержала дыхание. Легкое прикосновение, точно дуновение весеннего ветра. Мэй выдохнула и он прижался к ней поцелуем, влажным, ненасытным, горячим. Голова невольно закружилась от происходящего. Это был ее первый поцелуй! Она обняла его за шею и отдалась во власть чувств. Но сладость момента нарушил внезапный лай, от которого девушка дёрнулась испуганно и сразу же отстранилась. Чонгук удержал ее за руку, чтобы она не улетела со стула на пол. Мужчина повернулся. — Хван! — строго позвал собаку. Лабрадор довольно высунул язык и завилял хвостом. Омега удивленно ойкнула. — Какой хорошенький! — И непоседливый… — горько вздохнул альфа, нехотя отпуская Мэй, которая уже спешила к собаке, чтобы ее погладить. — Вот так всегда. Все внимание на себя переводит. — А ты завидуешь? — смеётся она и треплет пса за ушами, на что в ответ зверь трется об ее ноги, оставляя на чёрных колготках следы коротких белых волос. — Я его не заметила. — Спал на втором этаже наверное. Он там часто под кроватью прячется. Хван интроверт. — Как ты. Питомцы часто походят на своих хозяев. — девушка улыбается и возвращается к мужчине. Лабрадор не уходит и ложится около стойки, практически в ногах омеги. — Ты ему понравилась. Обычно, когда он слышит, что у меня гости, то не спускается вниз до их ухода. — Мэй опускает взгляд и следом встречается с умными, доверчивыми глазами собаки. — Надеюсь, мы подружимся. — Даже не обсуждается. — уверенно отвечает Чонгук, смакуя на губах вишнёвый вкус блеска девушки, оставшийся после поцелуя. *** Прошло два месяца. Сегодняшний понедельник выдался по-настоящему тяжёлым с рабочей точки зрения. Ко времени ланча она уже путалась в названиях лекарств и забывала привычные словарному запасу врача медицинские термины. В довесок ко всему прочему, у неё жутко кружилась голова и после каждого маленького пациента она подходила к небольшой раковине в своём кабинете и остужала горящую кожу лица холодной водой. В глазах плясали темные пятна, а в ушах стоял неприятный звон. Когда она пошатнулась и выронила из рук ручку, то мамочка, сидящая с малышом около ее стола, взволнованно поинтересовалась. — Вы себя хорошо чувствуете? Вы бледная, доктор Катани. — Да…наверное из-за смены погоды. Сегодня вечером обещали грозу. — В холодный пот бросает? — женщина мягко перехватила сына и нежно прижала его к груди. Мэй задумалась. — Есть такое. — У вас могла начаться течка. Загляните в календарь. Лучше бы вам поехать домой в таком состоянии. У вас есть альфа? — девушка, обескураженная подобным умозаключением, действительно невольно потянулась к календарю. Глаза ее расширились. Омега была права. — Мы ваш последний пациент? — Нет, но сейчас должен быть обед. Спасибо вам. — Да не за что. — улыбнулась женщина в ответ. — Мне осталось печать поставить? — Да, зайдите в регистратуру. Только дверь закрылась, как девушка соскочила с места. Она сняла халат и осталась в медицинском костюме. Нужно было идти к доктору Чо. Аппетита у неё не было совершенно, зато в животе разливалось знакомое тепло и в голове уже туманилось. Чонгук точно не должен был ничего знать, а значит она обязана была не попасться на глаза Джису, которая бы тотчас, словно птичка, полетела бы к начальнику все рассказывать. Ее состояние достигало той стадии, когда перед глазами уже вырисовывалось лицо Чонгука. Ей одновременно хотелось к нему и в то же время она боялась. Боялась своих желаний, не альфу. Она знала, он наверняка о ней позаботился бы, но Мэй чувствовала смущение при мысли об их близости, поэтому решила поскорее отпроситься с работы домой. Какое же облегчение она испытала от мысли, что их педиатрическое отделение в основном состояло из женской половины. Пока она быстрым шагом шла к кабинету госпожи Чо, на неё никто не оборачивался и не косился горящим взглядом, от которого у неё непременно пошли бы мурашки. Ей оставалось преодолеть всего лишь небольшой по длине коридор, как вдруг она резко замерла на месте, ощутив волной наплывший запах кофе. Ее словно обняло со всех сторон, отрезая любые пути к отступлению. Мэй сжала руки в кулачки до побеления костяшек и повернулась, отрывая взгляд от спасительной двери заведующей отделением. Чонгук уверенно шёл по направлению к ней издали, держа в руке папки с документами. Он снова был в деловом костюме, а не в халате, и она с трудом подавила постыдную мысль о том, как бы хотела прямо сейчас снять с него этот пиджак! Мужчина оглянулся, чтобы точно исключить присутствие кого-либо постороннего. Мэй просила держать их отношения в тайне, чтобы коллеги по работе не строили гнусных интриг и не разводили пустые коварные сплетни. Омега понимала, что не сдержится, если Чонгук подойдёт, поэтому предупреждающе выставила руку вперёд. — Не надо. — Почему ты мне не позвонила? — голос альфы сердит и она жмурится. На шею будто давит невидимая сила, призывающая быть покорной здесь и сейчас перед ним. — Ты поступила беспечно. Повезло мужской части нашего коллектива, что у них сейчас операция. — Мне нехорошо. — отвечает девушка и открывает подёрнутые дымкой глаза. — Я не хотела тебя отвлекать. — У меня была не такая важная встреча. — Чонгук хмурится. Она видит, как его грудь медленно поднимается и опускается. Он глубоко вдыхает ее запах, радужка глаз окрашивается в винный, карминовый цвет. Мужчина сжимает челюсть и уже не смотря ни на какие ее вялые протесты, подходит ближе. Она не успевает ничего сказать, лишь судорожно выдыхает, когда альфа подхватывает ее на руки без лишних слов. Ей вручают папки, в которые она вцепляется наманикюренными ноготками. — Поехали домой, кроха. — А работа… — Ты имеешь полное право взять выходные по такому случаю. Тебе нужен отдых и забота. Все будет хорошо. Сейчас станет легче. Болит что-нибудь? — сил говорить у неё не осталось, лишь горячее желание подчиняться, а посему девушка устало мотнула головой и уткнулась носом в шею альфы. *** Мэй умывает лицо водой и смотрит в зеркало, со смущением и огромным счастьем разглядывая метку на шее. Она трогает ее ладонью, чувствуя ещё не зажившие ранки от острых клыков, и улыбается. В голове раз за разом вспыхивают картинки прошлых ночей. Это была бурная агония, настоящее животное неистовство. Она ещё никогда не ощущала себя настолько красивой и желанной, как тогда и сейчас. На неё в отражение смотрела уже не пугливая, неуверенная девочка, а изящная, влюблённая женщина, пышущая свежестью молодости и колдовским очарованием. С меткой пришло новое чувство сильной защищённости, Чонгук говорил, что так бывает лишь у омег клановых альф. Мэй была будто в другой Вселенной! Сказка любви происходила с ней наяву, хотя она никогда бы не поверила, что ей может так повезти в личных отношениях. А стоило всего лишь дождаться и потерпеть… Мягкой горячей кожи на талии касаются руки и она вздрагивает от неожиданности, но следом тут же прижимается к груди позади. Чонгук вдыхает запах ее волос, следует ниже и целует в ухо, опускается к шее и щекочет своим дыханием, вызывая смех. Она кладёт свои руки поверх его и разглядывает вздувшиеся вены на мужских руках. Альфа был также растрепан после сна, как и она, но от этого он был ещё более уютным и притягательным. Девушка наслаждается порцией утренних нежностей и довольно щурится, подставляя румяные щеки под поцелуи. — Так бы и съел. — она хмыкает и открывает глаза, встречая ответный пристальный чёрный в зеркале. — Сладкая, безумно сладкая. — он продолжает ее тискать, но скрежет когтей о внешнюю сторону двери ванной прерывает их щебетания. — Хвану тоже нужно внимание, Чонгук. — альфа вздыхает и утыкается лбом в ее плечо. — Не хочу отпускать тебя. Никогда. — И не надо. — тихо отвечает омега. Он смотрит на неё серьезно. — Выходи за меня. Девушка удивленно вскидывает брови и смеётся. Чонгук обиженно фыркает. — Позже обязательно. — ее звонко целуют в макушку и урчат что-то нечленораздельное. Боже, большой и злой начальник их клиники был точно похож на огромного, сытого кота рядом с ней! Ну, точно не на волка! Какое же счастье свалилось на ее голову, подумать только… — Я так боялся, что ты убежишь от меня. Ты покорила меня скромностью и естественностью, я знал, что так просто не смогу завоевать твоё расположение. Даже не верю, что сейчас ты находишься в моих руках. Несколькими месяцами ранее я и подумать не мог, что встречу такую девушку. Сначала ты вызвала во мне уважение, потом появился интерес и вот я уже готов был ходить за тобой по пятам, точно мальчишка. Ты привязала к себе волка, Мэй Катани… Она улыбается в ответ и отдаётся во власть мужских рук. Точно. Ее персональная сказка в подарок за все прошлые переживания юности. ***