Курилка — на четвёртый этаж и направо.

― Короче, я отрыл, но не уверен, что она не радиоактивна, ― Венти закрывает дверь в свою комнату ногой, забавно перепрыгивая через упавшую трубу пылесоса. Упала она три дня назад, но наклониться и поправить всё руки не доходят. ― Ты чего завис? Чжунли молчит ещё пару секунд, переводя взгляд с фотографии, лежащей около его ног, на Венти с двумя грязными кружками в одной руке и электронкой в другой. Разве это один человек? Мальчик в школьной форме, что указывал своим бледным пальцем на неточности решения Чжунли, как он может быть этим несуразным человеческим воплощением синей тоники для волос? ― Я так и знал, ― поднимает с пола фотографию, встряхивая её, будто за минуту на выцветшей бумаге могла скопиться вековая пыль, снова смотрит, чуть щурит глаза и едва заметно хмурится. ― Почему ты мне не сказал? ― Мне кажется или на фоне заиграл сопливый саундтрек? ― Венти вскидывает брови, ставя кружки, что он отрыл в своей комнате, на стол. ― Чел, можешь, сколько хочешь, стоять с грустным лицом, но я не вижу, что у тебя там в руках. ― Какая же ты язва, ― Чжунли вообще-то хотел выразиться чуть более… грубо, но настроение сейчас не то. Да и слово «язва» как никогда хорошо вписалось в общую атмосферу. ― Ты тот пацан с олимпиады в восьмом классе, который первое место занял. ― Нашёл, что вспомнить, ― Венти фыркает, складывая на груди руки. Ну и зачем этот светофор полез по его этажерке шариться? ― Я там ещё выгляжу как гетеро, нужно сжечь все фотографии. Тащи спички. ― Да плевал я, как ты там выглядишь! ― этот Барбатос вообще серьёзным бывает? Явно же прекрасно помнил Чжунли, так зачем вот этот цирк развёл. Теперь-то всё встаёт на свои места: и как он задачи на физике решал, и почему Люмин кидал записки. Ну конечно девушка знала этого придурка! Боже, Итэр ведь по всем тем же олимпиадам катался, возможно, они с Венти даже вместе готовились! ― Знаешь, я запомнил только, как ты первое место занял, а через год не явился на городской тур. ― Эм… извини? ― Венти иронично приподнимает правую бровь, медленно шагая ближе. Вот так и води к себе гостей. ― Чего ты завёлся-то? Ну да, я, типа, умный, вау, могу решить тебе уравнение за пирожок с яблоком из столовки. ― Я сам себе уравнение могу решить, ― даже слишком грубо. Чжунли и не понимает причину такой своей агрессии, но злость прямо хлещет через край, и как-то контролировать её выходит плохо. ― Я весь тот год за математикой просидел, чтобы в следующем году так не сглупить, а ты просто не приехал! ― Два года уже прошло так-то, ты чего так пыхтишь? ― Венти продолжает свою осаду глуповатой иронией, прислоняясь спиной к стене. Неловкий какой-то разговор выходит. ― Ну, не приехал и не приехал, тебе же лучше ― выиграл без всяких проблем. Что там это даёт? Пару баллов? Сертификат? Статуэтку? ― Да я её трижды выигрывал, херня это всё, ― неужели Венти правда не понимает сути проблемы? Или просто опять корчит из себя идиота? Видимо, у него в привычку вошло такое поведение. ― Но тебя я не обошёл ни разу, вот в чём проблема. ― Ты щас серьёзно? ― Венти даже прыскает, от нервов распуская свою наспех заплетённую косичку и начиная крутить резинку в пальцах. ― Мы дуэлянты в средневековье по-твоему? Это же всратая олимпиада для школьников, ты бы ещё взъелся, что у меня в пять лет куличики лучше получались. ― Я три дня тогда из комнаты не выходил. Знаешь, некоторые люди воспринимают что-то в этом мире серьёзно, ― снова хмурится, но голос уже не повышает. Обязательно должно было быть так? Почему новенький придурок в его классе просто не мог оказаться обычным пустоголовым идиотом, за которым забавно наблюдать на переменах и совсем не забавно получать в учительской. ― Извини уж, что, увидев тебя первый раз в жизни, не догадался сразу о твоих заскоках с комплексом отличника, ― Венти не звучит как-то особенно зло или агрессивно, скорее, раздосадовано. Словно хочет сказать что-то, но почему-то по-партизански молчит, держа лицо и образ. Да, его явно сейчас подмывает высказать очень многое, но он держится, до крови закусывая губу. И от этого Чжунли как-то неловко становится. ― Ладно, переборщил, ― извиняться обычно не в его правилах (хотя бы потому что он зачастую на все сто процентов прав), но сейчас и правда стыдно. Он этого Венти знает-то всего пару дней, а уже раскидывается обвинениями из-за каких-то детских обид. ― С выводами я, конечно, поспешил, но вообще мелкого меня ты нехило так задел своим комментарием. Ну и победой. ― Уж простите, что я был чуть поумнее, ― Барбатос вдруг снова становится весёлым и каким-то по-глупому беззаботным, усаживаясь на ручку дивана и заваливаясь на спину, словно и нет у него никаких гостей. ― Но я осознал, что физика ― это полный отстой, так что, мой хороший, можешь не переживать, сейчас ты меня легко нагнёшь, если мы вдруг будем олимпиаду решать. Поворачивает голову, от чего его расплетённые косички распушаются ещё больше, сухими прядками разваливаясь по помятой обивке дивана. Кажется, кто-то никогда в жизни за волосами не ухаживал. ― Чем ты вообще голову моешь? ― может, тема для разговора и идиотская, но Чжунли почему-то остро нужно было заговорить хоть о чём-то. А то как-то… странно? Он не понял, в общем, просто нужно и нужно. ― Пиздатейшим шампунем за сотку! ― Венти аж воодушевился, кажется, порывался пойти принести это чудо, скорее всего по консистенции напоминающее разбавленное хозяйственное мыло, но упал обратно на диван, состроив лицо, всем видом показывающее его лень. ― Он с Молнией МакКуин и пахнет… должен пахнуть мятой, но я мешаю его с мылом для рук, чтоб хватало надолго, поэтому чем-то вроде «пикантная лаванда с нотками мяты». Ебейшее, даже перхоти нет. ― Удивительно, ― проходится пальцами по своим волосам, вспоминая, как каждый божий день буквально засыпает, пока держит кондиционер. Иногда очень хочется перейти на хозяйственное мыло. Ну или отрезать уже эти волосы и ходить себе спокойно с короткими. Но как-то жалко что ли. Да и привык. Тем более, за что тогда его Аякс дёргать будет? ― Понятно, почему ты косички заплетаешь. ― Не, просто это единственный удобный способ их с лица убрать, ― пожимает плечами, садясь ровно, от чего волосы и правда начинают лезть в глаза, спадая на щёки. ― Видишь? ― Ну так подстригись, ― приподнимает бровь, наблюдая за тем, как ловко пальцы Барбатоса уже просто автоматически заплетают косички. ― А сам-то! ― Венти смеётся немного, на секунду замолкая, когда перехватывает резинку зубами. ― Вообще коса до жопы, мои прядочки даже не дышали в твою сторону. ― Во-первых, не до жопы, а чуть ниже лопаток, ― пытался отрастить больше, но слишком сложно это, да и путаются на концах. ― Во-вторых, это не коса. ― Ну, если хочешь, могу косу заплести, ― Венти жмёт плечами, стягивая с запястья растянутую коричневую резинку, слишком большую для его тонких косичек. И зачем только с собой таскает? ― Я почти маэстро. Будь у парикмахеров Нобелевка, мне бы дали за косички. ― Даже не смотри на мои волосы, ― прикрывает их рукой, словно защищая от цепкого взгляда и не менее цепких пальцев Барбатоса. Телефон в кармане спасительно вибрирует. Ты где?? Я пришёл к тебе, а тебя нет Твоя мама пустила меня и накормила рисом с котлетами!!! Заёб Я люблю твою маму больше тебя, сладкий!!! Шучу, тебя больше! Тао, кстати, притащила пацана из десятого и сказала вашей маме, что ты остался в тц, но ты ведь с ней не ездил. Разрешите узнать, где Вы ошиваетесь? Быстро домой!!! Маленький ещё, чтобы гулять до ночи! ― Прости, этот конч притащился ко мне и что-то хочет, ― Чжунли тяжело вздыхает, печатая Аяксу целое полотно текста, очень чётко и немного матно объясняющее, что Моракс так-то старше и что, если сейчас хоть одна шутка про мать появится в их переписке, Аякс вместо риса будет обедать снегом. ― Я, пожалуй, домой пойду, не хватало ещё, чтобы он с Тао там разболтался, а то она и его заставит тиктоки снимать. ― Окей, только скинь мне её аккаунт, ― Венти подскакивает с дивана, снова надевая резинку на запястье. Нет, он не расстроен вовсе, просто скучновато опять одному сидеть дома, листая ленту в социальных сетях или пересматривая какой-то из списка любимых сериалов. ― Тебя до остановки проводить? ― Не, мне тут до дома не очень далеко, ― отмахивается, балансируя на одной ноге, пока на вторую надевает ботинок, изо всех сил стараясь не завалиться. Выходит скверно, и удерживается на ногах он только благодаря удачно расположенной вешалке, за которую хватается. ― Тао домой притащила Сяо, ещё и Аякс зашёл. Если не вернусь, они разнесут там всё. ― Сяо? Это низенький такой, с прядками зелеными? ― насколько иронично слышать какие-то комментарии про рост от Венти? Чжунли даже хмыкает, но кивает, подтверждая догадку парня. ― А, он курил с нами вчера. Милашка, но явно дединсайдик. Смотри, чтоб у сестры не появились чулки, и чтоб она мурчать вечерами не начала. ― Поздно уже, ― это кошмар. Мало того что его бесконечно таскают по магазинам за Тао, чтобы помочь ей с выбором, так ещё и всеми способами нарушают личное пространство, врываясь в комнату без стука и прося оценить какую-то там юбку, которую она заказала три года назад, но дошла она только сейчас и бла-бла-бла. ― Клянусь, если она начнёт ещё и Сяо домой таскать, я просто съеду оттуда. ― У меня кровать двуспальная, ― загадочно тянет Венти, плечом опираясь на этажерку. И повисает тишина. Не такая, что каждый думает о своём, нет. Оба как раз думают о только что произнесённой фразе, задерживая мысли на этих жалких четырёх словах слишком долго. Неловко. Даже слишком. Настолько, Что Чжунли решает перевязать и без того неплохо завязанные шнурки, бормоча себе под нос что-то очень невнятное, но призванное заполнить пустоту их диалога. ― Да, шутка кринжовая, а у тебя гейская паника. ― Чего? ― Чжунли даже чётко заговорил, резко поднимая голову и внимательно глядя на Венти, без капли стыда смотрящего ему прямо в глаза. Хоть бы мускул на лице дрогнул! Нет, Барбатосу хоть бы хны, стоит себе и лыбится, будто и не он только что раскидывался поспешными выводами об ориентации. ― Нет у меня ни паники, ни, тем более, гейской. С чего решил вообще? ― У тебя длинные волосы, ты ухоженно выглядишь и хорошо относишься к своей сестре, ― Венти загибает пальцы на каждый свой, без всяких сомнений, фатальный аргумент, будто он беспристрастный судья, выносящий самые правдивые приговоры. Лицо великого детектива, не меньше. ― Такие парни натуралами не бывают, слишком хорош. ― За комплимент, конечно, спасибо, ― как будто Чжунли за все годы дружбы с Аяксом не научился противостоять подобного рода шуткам и выпадам. Наивный. ― Но волосы у тебя короткие, две твои хилые косички не считаются, не особо ухоженные и что-то мне подсказывает, что брат из тебя бы вышел херовый. И, тем не менее, слово «гетеро» будто под запретом в этом доме. ― Ты меня сейчас с ног до головы обосрал, ещё и выкрутился из гейской шутки, ― Венти тяжело прикрывает глаза, гордо признавая своё поражение. Но только в этой битве. Война ещё не проиграна. ― Пошёл нахуй из моей квартиры к своей тусовке дединсайдов. Всё, вон отсюда, я его чаем поил, а он… неблагодарный. Чжунли и не спорит, смеётся только с наигранной обиды, заматываясь поплотнее в шарф так, что даже носа толком не видно. Венти по-прежнему ворчит, но теперь подталкивает его в спину, выпихивая за дверь. Такой себе любезный хозяин, если честно, но да ладно. Выталкивает наконец Моракса за дверь, щёлкает замком и тут же прислоняется к стене, тяжело выдыхая. Вроде, ничего и не случилось, да? Наверное, зря Венти так боялся напомнить Чжунли о себе. С одной стороны, дела давно минувших дней, с другой, стыдно до ужаса. Вот поэтому он все эти олимпиады и ненавидит до глубины души. Чего хорошего-то? Только сплошные конфликты да проблемы. Выигрываешь без всякого желания, а потом ревёшь всю ночь, потому что занял чьё-то место. Моральная мясорубка, а не конкурс для школьников. Поправляет ногой свои ботинки, без тени той весёлой улыбки проходя на кухню, где всё так же стоят две кружки и банка с пряниками. Может, и стоило сказать, что через год он не явился, потому что свалился с паничкой прямо посреди автобуса. Хотя… дела давно минувших дней.

***

― Так, смотри, тут главное плавно руками делать. За мной повторяй. Твоя сумка стоит бакс, но ты сохраняешь чек. Вот! Только больше бёдрами двигай! ― когда заходишь в свою комнату после долгого дня, совершенно не ждёшь увидеть там сестру в кожаных шортах и своего лучшего друга в топике, разучивающих танец под бессмысленный трек из Тик Тока. ― Пиздец, ― Чжунли закрывает дверь обратно, на пятках разворачиваясь. Ну его. Конченные. И почему в его комнате? ― Нет, стоять! ― Тао вылетает за ним, ухватывая обеими руками брата за локоть. ― Пошли с нами, Чжун! Я Аякса почти научила, а ты вообще сразу выучишь. Не зря же мама тебя отдавала на танцы в детстве. ― Забудь эти годы как страшный сон, ― позорное время. Зато он вроде до сих пор может на шпагате сидеть. Хотя, нахуй ему это надо, если сидит он разве что за конспектами? Зато на тусовках у Дилюка с Кэйей можно навыком выпендриваться. Правда потом убиться можно от тупых шуток Аякса про гимнастику и гибкость в постели. ― И я на тебя злюсь, так что никаких танцев. Тем более в моей комнате. Почему вы вообще там? ― Ну прости, я вспылила немного, ― это было немного? А «много» ― это пятьюдесятью способами послать Чжунли или что? Он скоро вздёрнется с такими родственниками. Тао встаёт на носочки, хватая брата за подбородок и несколько раз звонко целуя в щёку. ― Прости, прости, прости! ― Я понял, понял, ― но Тао, кажется, плевать на вялые попытки брата отодвинуть её, так что она поднимается ещё выше и, злорадно усмехнувшись, дует Чжунли в ухо. Тот, предвидевший это, но не успевший вовремя среагировать, злобно фыркает, прижимая щеку к плечу, и толкает хохочущую сестру головой, отходя от неё на шаг. ― Блять, мерзко! Просил же не делать так. ― Ну ты так смешно реагируешь каждый раз, ― разве лицо, полное гнева и отвращения, это смешно? Тао слишком нагло пользуется привилегией любимой младшей сестрёнки. ― Так, идём учить танец под Инстасамку. ― Меня вообще-то Аякс звал поговорить, ― в комнату он, конечно, возвращается, но уже заранее решает, что так унижаться не планирует. Точно не сегодня. Ему месяца на три хватило на прошлой неделе Доры. ― О, привет Сяо. Парень выглядит как никогда трагично. Кажется, что подобная музыка и два пляшущих перед ним идиота, поделившие одну извилину, заставляют его душу наизнанку вывернуться. Сидит на стуле Чжунли, забравшись на него с ногами, листает что-то в телефоне и старательно игнорирует все попытки Тао заставить и его танцевать. А вот Аякса всё устраивает. Ещё бы его не устраивало: накормили и дали поклоунадничать ― не жизнь, а мечта. ― Сорямба, Тао, мы с тобой доснимем ещё, но сейчас я увожу твоего брата на мужской совет, ― где он только отрыл этот топик? Чжунли закатывает глаза, но не сопротивляется, когда друг тащит его в комнату Тао. И почему всем что-то надо от него? ― Сяо, давай я тебя накрашу, пока их нет, ― Моракс всем сердцем соболезнует бедному парню, но помочь ничем не может. Ему самому помощь нужна, потому что Аякс выглядит нечеловечески взведённым, а значит сейчас нужно будет выслушать его очередную невъебенную историю без логической связи и смысла и дать дельный совет, которым Тарталья, конечно же, не воспользуется и просто всё сделает по-своему (что обозначает «сделает крайне тупо»). ― Надень хоть, ― и почему в комнате Тао везде его вещи? Чжунли вздыхает, бросая в Аякса поднятую только что с пола толстовку. ― А то больно смотреть на тебя. ― Так и скажи, что гейская паника, ― да что все сегодня к нему пристают с этой гейской паникой? Он даже брови недовольно хмурит, сурово складывая на груди руки. ― Понял, ты у нас натуральней свежей клубнички с грядки. ― Даже сравнения у тебя пидорские, ― Чжунли ещё разок, для профилактики уже, закатывает глаза, а Аякс всё же одевается, накидывая на голову капюшон большеватой ему толстовки. По комплекции они были похожи, но вот в росте Чжунли обогнал его на несколько сантиметров, чем гордился и что не уставал напоминать. ― Ну чего ты притащился-то? ― Две причины, ― показывает два пальца, плюхаясь на пуфик около кровати. ― Менее объективная, ― выдерживает театральную паузу, с трудом скрывая улыбку, ― кажется, я нравлюсь Люмин! ― Хуёвый у нее вкус, ― в Чжунли моментально летит мягкая игрушка-дракончик Тао, чётко попадая прямо в лицо. ― Ладно-ладно, а с чего ты это решил? ― Короче, провожал я её домой, прямо как рыцарь из сказок, ― скорее, карманный клоун, но Чжунли оставляет свои комментарии при себе. ― И вот мы стоим около её подъезда, прощаемся уже, я обнимаю её и она такая, ― откашливается, готовясь парадировать девичий голос, ― «Яся, не хочешь со мной сгонять за подарками в выходные после тусовки у Дилюка с Кэйей?» Вот. А потом ещё в щёку поцеловала и даже не сказала ни разу, что я придурок. В отличии от некоторых. ― Мне тебя тоже в щёку начать целовать? ― Чжунли приподнимает бровь, но всё равно улыбается, садясь на кровать справа от Тартальи. ― Ну, классно, что могу сказать. Только не покупай, пожалуйста, дилдак, когда с ней пойдёте по магазинам, мне кажется, это отпугивает девушек. ― Знаешь, она столько раз шутила, что отстрапонит меня, что я не уверен, что её отпугнёт такая покупка, ― Аякс съезжает ниже, укладывая голову на кровать и прижимаясь виском к колену Чжунли. ― Но она такая вау, что я с ней на всё согласен. ― Кхм каблук, ― Моракс наигранно имитирует кашель, ничуть не скрывая улыбки. Наконец-то отношения этого безмозглого начали развиваться, а то слушать его нытьё уже никаких сил не было. ― А вторая-то причина какая? ― А, да как всегда, ― Аякс в момент мрачнеет, на секунду даже переставая улыбаться и плотнее кутаясь в толстовку друга. ― Мать орёт на Тоню, Тоня орёт на Антона, отец приехал с командировки и орёт просто на всех. Вон, смотри, ― стягивает с ноги носок с кучей смешных китов, демонстрируя заклеенную пластырями ступню, ― это мать, когда с Тоней ругалась из-за септума, кинула тарелку на пол и разбила, а я не заметил и прошёлся по осколкам. ― А Тевкр? ― наверное, ему бы стоило поддержать, но он слишком хорошо знает Аякса. Ему просто сказать нужно, явно не хочет разводить тут драму и слёзы, сейчас дальше пойдёт с Тао танцы учить. ― А они с классом и парой родителей поехали куда-то загород с ночёвкой, завтра днём только вернутся, ― тогда понятно. Аякс редко вот так уходит, оставляя мелкого одного. Он его даже как-то притащил на тусовку и весь вечер не пил, чтоб следить. Вокруг Тевкра тогда ещё собралась целая группка девочек, умиляющихся миленькому мальчику с веснушками (Аякс ещё месяц не понимал, почему его веснушкам никто не умиляется). Тогда Тевкра тащили танцевать и чуть до смерти не затискали. Короче, купался Тарталья-младший в любви и внимании весь вечер. ― Так что, мой сладкий, готовь вазелин, я ночую у тебя. ― Полезешь ночью обниматься ― спихну с кровати, ― без зазрений совести и сожалений. Потому что, ладно бы он просто прижимался, так он ноги и руки закидывает. Спать просто невозможно, не сорок килограмм всё же весит. ― Пиздуй подменять меня и позориться в тиктоках моей сестры. ― Ой, кстати, а ты-то где был? ― Тарталья, уже скинувший толстовку и вновь ставший гей-иконой в этом ярком топе, останавливается на полпути, поворачиваясь к Чжунли. ― Да так, ― а стоит ли говорить? Если расскажет, то Аякса не заткнуть будет, и хер он отстанет потом. Но и врать другу как-то некрасиво. ― Венти меня на чай позвал, чтоб я в школе не сидел. ― «На чай» это типа вы реально пили чай, или, ― задумывается, как бы получше выразить свои мысли, но не находит варианта умнее, чем звучно похлопать ладонью по кулаку, ― ты понял. ― К сожалению, понял, ― вздыхает ещё глубже, так, что в лёгких болеть начинает. Кстати о лёгких. ― Блять, мне же Венти хотел отдать электронку. ― Чего?! ― Аякс аж замирает на пару секунд, а затем стремительным шагом направляется к Чжунли. Настроение у него не самое лучшее, а значит, поднимать он его собирается искусственно: плохими шутками и физическим контактом. ― Ты с каких пор куришь? ― Не курю, он просто её отдать хотел, ― поздно. Аякс тыкает Чжунли в бок, за что тут же получает слабый удар ногой по икрам. Ну, драка так драка. ― Ты конченный?! Блять, слезь с меня, ты тяжёлый, как чёрт! ― Я борюсь с появлением у тебя вредных привычек! ― как именно придавливание к кровати и пинки с чем-то наподобие щекотки, только больнее, должны бороться с появлением вредных привычек, Чжунли не понимает от слова совсем. Зато вот то, что на нём сидит тяжеленный Аякс, он прекрасно понимает и совсем не в восторге от этого понимания. ― Не смей курить, понял! Тебе нельзя! Мне можно, а тебе нет, иначе какой смысл?! Ты должен строить из себя святошу! Не позволяй всяким твоим крашам в мелких мальчиков побороть твои скучные принципы! Борись, Чжунли, борись! ― Блять, да слезь ты с меня! ― щекотно ведь. Моракс пинает хохочущего Аякса ногой, скидывая с себя на пол. Потому что нечего. ― Какие ещё краши, ты адекватный? Я его второй день знаю, просто в гости зашёл. ― То есть вероятность краша в этого пиздюка «от горшка три вершка» ты не отрицаешь? ― провокатор. Чжунли считает, что за такие подъёбки Аякс вполне себе заслужил пинок под жопу и прокатиться по всей комнате. ― Треш, мой лучший друг симпит хуманизацию слова «чилипиздрик». ― Блять, я тебе щас втащу, ― слава богу хоть мама в магазин ушла и не слышит, как по полу в одной из комнат катаются два парня под сто девяносто, пытаясь не рассмеяться от комичности всего происходящего. Зато вот Сяо слышит. ― А, не обращай внимания, ― Тао отмахивается, поворачивая его голову обратно, чтобы аккуратно подвести глаза ярко-красным лайнером. В другой руке у неё зажата кисточка с румянами, которых она, мягко скажем, не пожалела, устроив на лице смирившегося со своей судьбой Сяо что-то пахнущее зефиром и тёплым пледиком. ― Это они ебутся там. Типичный вторник. ― Ты, кстати, к Кэйе с Дилюком пойдёшь на выходных? ― говорит тихо, стараясь не дёргаться, потому что прямо у его глаза в опасной близости находится пугающая немного тушь. ― Хотела, конечно, но там и Чжун будет, а он пиздец меня опекает, сам видел, ― и слышал. Она ему сегодня все мозги прожужжала бесконечным монологом о том, как её достал брат. ― Хотя, может и схожу, ― жмёт плечами, заканчивая с ресницами и отодвигаясь назад, чтобы взглянуть на свой шедевр целиком. ― Давай ты так домой пойдёшь! Такой миленький, ты лучше меня выглядишь, ― за стеной с шумом что-то рухнуло. ― Так, если они навернули там мою лампу, я их обоих закопаю!