Курилка — на четвёртый этаж и направо.

Конечно, госпожу Яньфэй слушать вовсе не скучно, и Чжунли даже заинтересован, но сейчас всё внимание класса приковано к небольшой стопке купюр на последней парте, кто-то даже поставил свой талончик на обед в столовой. Середина второго урока, Чжунли, разумеется, в своей победе уверен, но всё равно немного переживает. ― Утречко, я чуть задержалась, ― Моракс победно улыбается, давая пять сидящему рядом Аяксу. В очередной раз они чуть заработали на непунктуальности одной мадам, на которую Тарталья уже принялся глазеть, мечтательно улыбаясь. ― Люмин, ты хотя бы раз приходила к первому уроку? ― госпожа Яньфэй приподнимает изящную бровь, не меняясь в лице, но всем своим видом показывая, как раздражена таким к себе отношением. Большинство не понимает, что такая женщина делает в школе, если бы могла ходить по подиуму. Потому что у каждого ученика (да и у ученицы) был период, когда на обществознании он не мог отвести взгляд от длинных ногтей и изящных рук. Чжунли не исключение, но он это быстро перерос. ― Бывало, ― спокойно проходит в класс, бросая вещи на парту позади Аякса, от чего тот вздрагивает и расплывается в самой дурацкой улыбке, которую Чжунли только видел. ― Сами понимаете, тяжело добираться до школы по таким сугробам, а я ещё помогла ребёнку выбраться из снега. ― Невероятные истории, о которых невозможно молчать, ― фыркает сидящий через ряд Кэйа, за что тут же получает испепеляющий взгляд и произнесённую одними губами угрозу. Да, лучше с Хотару не конфликтовать. Потому что расправа сурова. Всё же, вторая по успеваемости в классе, а списывать у кого-то надо. ― Люмин, это было последнее предупреждение, ― да-да, какое по счёту «последнее»? Восьмое? Их школа держится на олимпиадах Чжунли и Люмин, если хотя бы один отпадёт, то средний балл по классу скатится куда-то в ад. ― Ладно, вернёмся к теме. Итак, кто расскажет мне про смягчающие обстоятельства при уголовном преступлении? ― тишина повисает такая, что её можно буквально услышать. ― Нет, Чжунли, ты опускаешь руку и молчишь до конца урока, а твой сосед перестаёт смотреть на Люмин и обращает свои гормоны на доску. Аякс в миг краснеет, вздрагивает и отворачивается от увлечённо копающейся в своём рюкзаке Люмин, мямля под нос какие-то извинения и оправдания. Чжунли только тяжело вздыхает, его друг, раскидывающийся комплиментами во все стороны, превращается в такую размазню, стоит только Хотару появиться в поле зрения. А когда у него обострения, то это просто невыносимо ― рассказывает только про Люмин, ещё и пищит от каждого её сообщения, а если уж она выложит фото в Инсту, то Аякс будет едва ли не молиться на этот пост и обведёт день в календаре красным. Чжунли думает, что у Тартальи уже кукуха едет, но, как говорится, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. Вот только слушать ежедневно восхищённые вздохи тоже не самое приятное занятие. ― Как думаешь, может, мне позвать её на свидание? ― тянет мечтательно, на что Моракс только закатывает глаза, срисовывая в свой конспект таблицу с доски. ― На каток, там, или в кафе? Она согласится, как думаешь? ― Думаю, что тебе стоит уже хоть что-то сделать, ― Чжунли качает головой, на секунду отрываясь от записей и поворачиваясь к другу, задумчиво кусающему кончик ручки. ― Ты уже какой месяц её пытаешься позвать? Моя сестра раньше тебя начнёт отношения, а она только сидит в Дискорде целыми вечерами и принуждает меня снимать с ней тиктоки. ― Тиктоки-то классные, ― хмыкает, пихая Чжунли коленом и тут же получая за это по ступне пяткой. ― А чё? Ты реально краш, был бы я девчонкой или геем, ― тихо присвистывает, на что госпожа Яньфэй чуть сильнее сжимает мел, до скрипа надавливая им на доску. Ясно, стоит быть потише. ― Короче, повезло тебе, что я гетеро, потому что иначе ты был бы уже выебан. ― Твоя гетеросексуальность полностью самоуничтожилась, когда ты меня ночью обнимать полез, ― Чжунли фыркает. Одна из тех историй, которые они поклялись никому не рассказывать и унести с собой в могилу. Потому что проснуться в обнимку после ночёвки было максимально странно. Ещё и стояк утренний. Короче, стрёмно было, они потом даже завтракали в тишине. Но на физиологию не сетуют, зато вот тактильность Аякса Чжунли собирается ему до самой смерти припоминать. ― Так что я отсяду от тебя, потому что перспектива быть выебанным как-то меня не впечатляет. ― Сомневаюсь, ― Тарталья смеётся, тут же получает тетрадью по голове, но не замолкает, опуская лицо в сгиб локтя. ― Типа, ты выглядишь немного по-гейски, без обид. Там семиклассницы даже фанфик порнушный про тебя писали. ― Да? И с кем же я там? ― приподнимает одну бровь, победно глядя на Аякса. Будто Чжунли не читал. Когда у тебя есть сестра, знающая про каждый слух в школе, то такое просто не может пройти мимо тебя. ― Ну…эм… со мной, ― Тарталья неловко чешет затылок, отворачиваясь. Его потрясающая гейская шутка была перевёрнута с ног на голову и обратилась против него самого. Обидно даже. И как Чжунли всегда так ловко выкручивается? ― Ладно, я понял, мы оба ошибочно выглядим по-гейски. ― Ошибочно? ― Чжунли удивлённо и чуть насмешливо улыбается, наклоняясь к уху замершего на секунду Аякса. Может, он понял, почему про них пишут фанфики. ― Готовь жопу, мой хороший. ― Молодые люди на первой парте! ― госпожа Яньфэй стучит по учительскому столу мелом, хмуря брови, от чего хочется немного съехать по стулу и спрятаться. ― Давайте вы прекратите свои брачные игры и уделите немного внимания обществознанию. ― Да, извините, ― Аякс откашливается, ещё раз пихая ногой Чжунли и специально демонстративно отодвигая от него свой стул. ― Он меня отвлекает, ― опускает тон голоса, тихо шепча, чтобы мог услышать только сосед, ― как я шучу гейские шутки, так сразу головой в сугроб, а вот тебе можно, да? Лицемер. ― Эй, Аякс, ― возможно, Тарталья бы продолжил свою осаду, обвинив друга во всех смертных грехах, но приятный голос за его спиной заставил подскочить, пару раз сменить цвет лица с красного на белый и обратно, и тут же повернуться к Люмин, аккуратно коснувшейся его плеча. Даже Чжунли уже стыдно за этого влюблённого идиота, а он вчера час снимал какой-то тренд из ТикТока с сестрой, чтобы сегодня утром узнать, что он залетел в реки. Так ведь на Тао почти вся школа подписана, так что все точно знают. Вот и ходи потом с серьёзным лицом, когда вчера с подведёнными глазами заучивал рок-версию песни про кунилингус, ― этот новенький не Венти Барбатос случайно? ― А ты его знаешь? ― звучит немного ревностно, Аякс даже брови хмурит, прикидывая, может ли парень в полтора метра от пола составить ему конкуренцию. ― Да, он с моим братом вместе… ― Так, Аякс, я смотрю, ты никак помолчать не можешь? ― госпожа Яньфэй звучно стучит по столу на этот раз уже учебником, так что Тарталья в один миг возвращается к своей тетради, виновато опуская глаза. ― Давай, берём вещи и отсаживаемся подальше, чтобы не отвлекать. Вон, рядом с Дилюком свободно. ― Рот откроешь ― воткну ручку в колено, ― да, пересаживаться к этому парню явно не лучшая идея, Аякс знает. Не сказать, что они в плохих отношениях, просто ну… немного не ладят. Потому что Тарталья едва ли ни в дёсна целуется с Кэйей, а с братцем у Дилюка отношения не очень. Вот вам и конфликт На пару минут этот увлекательный переезд Аякса увлекает Чжунли, и он даже злорадно посмеивается в глубине души, наблюдая за попытками друга помалкивать рядом с раздражённым Дилюком. Но потом становится скучно, и он вновь возвращает взгляд на доску, погружаясь в свои мысли. Значит, Люмин знает Венти? Вернее, её брат знает. Ну, ничего удивительного, Итэр же как раз учится в гимназии. Ну вот, сейчас после звонка расспросит Хотару и успокоит свою паранойю. А то уже второй урок не получается выкинуть из головы мысль, что он с Венти знаком. Люмин тихо матерится за спиной, и Чжунли, немного заскучавший на знакомой ему теме, поворачивается, чтобы посмотреть, из-за чего возня. Видимо, всё дело в смятой бумажке, очевидно, прилетевшей в девушку. Та хмурится (Моракс искренне желает здоровья шутнику), но потом всё же поднимает комок, разворачивая его. Записка? Неужели Аякс всё же на свидание позвал? Быть не может. Уже хочет наклониться, чтобы узнать, что там написано, но Люмин внезапно прижимает лист к груди, не давая даже взглянуть на ряды неаккуратных буковок. ― Не твоё дело, ― ладно, может, она и права. Как минимум, некультурно вот так лезть в чужую переписку. Но отказать себе в удовольствии узнать, от кого же прилетела записка, Чжунли не может, так что краем глаза внимательно наблюдает за Люмин. Та хмурится, перечитывает ещё разок, обводит класс глазами, чтобы встретиться взглядом с… Венти? Нет, Моракс уже точно подозревает, что это какой-то заговор. Барбатос тем временем складывает руки в умоляющем жесте и одними губами произносит едва заметное «пожалуйста». Чжунли вообще не имел дурной привычки лезть не в своё дело, но это уже слишком интересно. Ещё и звонок. ― В следующий раз проведу работу на пятнадцать минут, специально для внимательно слушающих, ― госпожа Яньфэй смотрит строго и пронзительно, и Мораксу даже совестно, что он сегодня отвлекал Аякса. Потому что этот оболтус ничего сам не напишет, придётся ему помогать. ― Всё, свободны. ― Эй, Люмин! ― быстро разворачивается к девушке, пока та не подскочила и не унеслась ворковать с кем-то из своих подружек. ― Ты знаешь Венти? ― Мой брат с ним учился, ― девушка кивает кратко, но перед ответом задумывается на пару секунд, поджимая губы. ― А так не знаю почти. ― Слушай, странный он, ― Чжунли пожимает плечами, надеясь услышать от разговорчивой и общительной Люмин какую-нибудь теорию или догадку про их нового одноклассника. Но та по-партизански молчит, сверля глазами воздух над головой Моракса. Да что происходит-то вообще? ― Может, знаешь что-то? ― Нет, и я побегу, ― мотает головой, подхватывает рюкзак и пулей выскакивает за дверь, крича что-то Моне, шарящей по карманам в поисках денег себе на обед. Судя по тяжёлому вздоху, не нашла. Видимо, придётся сделать пару раскладов для восьмиклассниц, чтобы сегодня поесть. Ладно, это совсем странно. Конечно, можно предположить, что Люмин и правда не в курсе и просто поинтересовалась о новом однокласснике, а в записке была просьба дать ручку или комплимент, но как-то всё это не звучит от слова совсем. Этот Венти, что же с ним не так? Всего пару часов знакомы, а он уже стал головной болью, даже побил рекорд Аякса. Во-первых, больно наглый, во-вторых, совершенно не слышал о нормах приличия и личном пространстве, в-третьих, зачем-то разыгрывает дурачка и клоуна. Просто комбо отрицательных характеристик, если честно. Ещё и куряга, видимо. А Чжунли ведь просто хотел нормально и без приключений окончить школу и поступить на какой-нибудь экономический факультет. И точно не сверлить себе мозг размышлениями о природе странного дежавю. Венти, Венти, Венти… и откуда ты только взялся? ― Привет, ― кто-то посмеивается и садится рядом. И от этого кого-то ужасно несёт табаком, Чжунли даже морщится. ― Я думал, ты местный отличник, а ты физ-ру прогуливаешь. ― Я освобождён, ― фыркает Моракс, перелистывая страницу учебника по истории. Обычно он делает домашку на переменах, но сегодня день какой-то странный: то Аякс утащит в столовую, где давали оладушки (пришлось очень нагло пользоваться популярностью Тартальи в седьмых классах и пролезать в очередь), то Дилюк опять сцепится с Кэйей из-за какой-то толстовки, которую один из них взял у другого (Чжунли вообще не разобрался, но разнимать полез, за что получил по саднящей до сих пор ноге), потом дотащил для мадам Лизы жирную стопку тетрадей, ещё заполнил журнал по просьбе мадам Джинн. Короче, слишком много хлопот выдалось, а уже весь день пролетел. Физкультура последняя, но сидеть освобождённым в пропахшим потом (и, возможно, кровью) зале под угрозой летящих от вышибал мячей желания не было. Вот и пришлось разместиться на лестнице, опёршись спиной на перила, и старательно строчить конспект, чтобы выбить себе вечером хотя бы пару часов свободного времени. С одной стороны, занятие крайне бесполезное, банально потому что Чжунли историю и без тетрадок и учебников знает чудесно. С другой, получить выговор за безалаберное отношение к домашним заданиям тоже не очень идея. Вот и трать своё время на это. ― А что тогда сидишь тут? ― Венти, явно даже не думавший идти заняться спортом, плюхается рядом, подкладывая под себя рюкзак. ― Последний же урок, можно было бы и домой. ― Урок есть урок, ― да и нужна ему головная боль с объяснениями родителям, почему он вернулся раньше? Подумаешь, посидит немного на лестнице, ничего с ним не будет. ― А ты, я смотрю, в первый день уже прогуливаешь? ― Я пожизненно освобождённый, ― что-то Чжунли подсказывает, что освободил он себя сам. Ну и пусть, поставят ему два за полугодие, будет потом носиться с рефератами и долгами. ― Слушай, пошли со мной, а? Мне скучно одному. Ну и зачем ему это? Заводить друзей в последний учебный год ― такая себе идея. Всё равно перестанут общаться, как разъедутся. Ладно ещё Аякс, к этому придурку без намёка на интеллект он как-то и привык, но вот кто-то новый… слишком сложно. Но это неплохой шанс успокоиться уже и расспросить Венти. ― А твои родители не удивятся, что ты раньше вернулся? ― Чжунли поднимается на ноги, отряхивая чёрные брюки от пыли и грязи, валявшейся на лестнице. Какой же этот Венти маленький. И как только пользуется верхними полками? Да, Чжунли благодарен всем богам за свой рост ― столько удобств, ещё и ходить можно быстро. ― Мы пятиклассники что ли? ― Венти хмыкает, подпрыгивает и начинает сбегать по ступеням вниз, перескакивая через последние три. ― Да и я щас не домой. ― А куда? ― Чжунли старается догнать одноклассника, уже каким-то образом добравшегося до первого этажа и теперь просто покачивающегося с пятки на носок, выжидающе глядя наверх. ― Дела, ― Венти отвечает уклончиво, немного посмеивается и выходит к гардеробам, оглядываясь на Чжунли. ― Тебе же почти восемнадцать, неужели родители до сих пор тебя так контролят? ― А ты откуда знаешь, сколько мне лет? ― Венти явно уклонился от предыдущего вопроса, так что и Чжунли может себе позволить. Да и не та это тема, чтобы обсуждать с новым знакомым. Накидывает на плечи тёплую куртку, отрывая где-то в куче чужих пакетов со сменкой свой. Вот за это он ненавидел зиму ― слишком много хлопот даже при одевании, ну а про холод он вообще молчит. Лучше бы всегда было тепло, но не слишком жарко. Да, атмосфера школьного гардероба заставляет Чжунли превращаться в философа, бессмысленно сетующего на природные явления. ― В журнале посмотрел, ― Венти жмёт плечами, старательно заматываясь длинным мягким шарфом, застиранным, но каким-то уютным. ― Надо же было узнать, кому я чуть не проиграл утром отсос. Чжунли тут же вспыхивает, отворачиваясь к стенке, якобы поправляя свою обувь, потому что неловко как-то, а Венти за его спиной только посмеивается с такой реакции, незаметно прикрывая рот ладонью. Как же их утром свела судьба, Барбатос всё не может нарадоваться. ― Господа, а куда это вы? ― режущим слух скрипучим голосом тянет вахтёрша, медленно поднимаясь со своего места около выхода и вразвалочку направляясь к уже полностью одетым Венти и Чжунли. ― Вы же из одиннадцатого? У вас, мне кажется, уроки ещё идут! Да, с этой женщиной нормально нельзя. Хотя, Чжунли достаточно неплох в переговорах, так что тут нужно просто всё объяснить, попросить прощения, что не предупредили и спокойно идти домой. Но Венти хватает его за рукав. ― Бегом! ― и тянет за собой, подхватывая свободной рукой свой рюкзак, валяющийся на полу. Лавирует среди толпы второклассников, только что гуськом вышедших из столовой, пальцы всё так же крепко держат ткань куртки Моракса, наваливается на дверь плечом ― она явно тяжеловата для его комплекции, так что Чжунли, почти влетевший по инерции в парня, толкает её одной рукой ― и они оба выбегают под снегопад, проскальзывая по замёрзшему на ступеньках снегу, едва ли не падая друг на друга. ― Завтра будете разговаривать с классным руководителем! ― вахтёрша смотрит на них из дверного проёма, тяжело и злобно дыша, и Чжунли тихо смеётся, невольно сравнивая её со злобным драконом, привязанным к своему логову. ― Извините! Чжунли бы ещё что-то сказал, но Венти тянет его за руку со школьного двора, хохоча во весь голос, пока ладонью стряхивает со лба пушистую чёлку. Им ведь не нужно было сбегать, зачем весь этот цирк? И завтра получат просто так. Моракс не понимает этого парня, совершенно не понимает. Может, ему нравится от кого-то бегать, ставя себя под угрозу? Странные предпочтения, если честно. Хотя, сложно не признать, что это самую малость весело. Но только самую малость. Ещё и адреналин прямо бурлит в крови, пока сердце бешено стучит в горле от восторга и страха. Давно он не занимался бессмысленным бунтом. Из окна спортзала на третьем этаже удивлённо смотрит пара голубых глаз. Аякс моргает несколько раз, наклоняется ближе, пальцами касаясь стекла. Может, у него галлюцинации? Вот так и оставляй этого Моракса на один жалкий урок. ― Ты чего завис? Призрака увидел? ― Люмин возникает у него за спиной, поправляя чуть задравшиеся штаны, что закатались до щиколотки. Аякс тут же обращает своё внимание на девушку, отскакивая от окна на игровое поле. ― Почти, ― ловит брошенный в него мяч практически не глядя, тем самым спасая себя от выбывания. ― Там, кажется, Чжунли с новеньким сбежал с середины урока. Удивительные вещи творятся. Останавливаются они только на тротуаре около остановки, оба немного раскрасневшиеся, тяжело дышащие и с замерзшими руками. Венти хмурится вдруг, потом заглядывает в рюкзак и матерится себе под нос. ― Блять, я же варежки в школе на батарею положил, ― закатывает глаза, потирает руки друг о друга, завистливо глядя на перчатки Чжунли. ― Мне ещё от автобуса потом до Ноэлль тащиться двадцать минут. Без рук останусь. ― А кто такая Ноэлль? ― Чжунли встаёт перед севшим на лавочку Венти, косящимся на электронное табло, показывающее, через сколько приедет автобус. Показывало оно ужасно, если честно: отрубалось каждые две минуты, зависало и сбоило, но лезть за телефоном не хотелось. Барбатос поднёс ладони к губам, подул на красноватую кожу, растёр их ещё разок и натянул рукава почти до костяшек. ― Да убери ты их в карманы. ― Я их не расшил, ― Венти неловко посмеивается, показывая наглухо заштопанные карманы своей куртки. ― Да и не очень они тёплые, если честно. И что с ним делать? Чжунли опускает глаза на чужие ладони, уже начавшие явно краснеть от холода. По такому морозу с голыми руками таскаться, конечно, совсем не дело, не отмёрзнут, но с кожей потом явно проблемы нехилые будут. Вздыхает тяжело и стягивает свои чёрные перчатки. ― На, мне всё равно пару минут идти, да и карманы нормальные, ― вот сейчас Чжунли врёт, потому что до дома ему тащиться и тащиться, но другой аргумент, чтобы всунуть свои перчатки найти не может. Опускает глаза на удивлённое лицо Венти, поразительно смешно смотрящееся в этой вязаной шапке. Словно рукодельная. Может, так оно и есть. Барбатос ― одна сплошная загадка. ― Только завтра отдай. ― Я вообще намекал на подержаться за ручки, но ладно, ― Венти кривит рот в усмешке, заставляя Чжунли фыркнуть на такой комментарий, но потом с благодарностью натягивает перчатки, слишком большие для его ладоней. ― Ну и лапищи у тебя. ― Спасибо бы лучше сказал, ― Моракс цокает, засовывая руки в карманы. Мороз и правда кусается, видимо, нужно начинать носить запасную пару перчаток. Вот для таких ситуаций. Хотя, с чего таким ситуациям повторяться? ― Так кто такая Ноэлль? ― Ревнуешь? ― Венти хихикает, натягивая шапку на самый лоб. Чжунли может только головой покачать ― неужели ему так везёт на всяких идиотов в жизни? ― Да просто подруга, она в гости позвала. Улыбается, рассматривая перчатки на своих ладонях и всё пытаясь красиво поправить их. Вот и о чём сейчас говорить? За это Чжунли и ненавидел заводить новых знакомых. Все эти сложности с общением, выяснения общих тем ― пытка, одним словом. Ему одного Аякса хватило. Но спросить что-то нужно, а то вот так сидеть в тишине немного неловко. ― А куда поступаешь? ― казалось бы, банальнее вопроса не придумать, да и неплохое это начало для разговора, но Венти фыркает, скептично глядя на возвышающегося над ним парня. ― Буквально номер один в топе вопросов, которые нельзя задавать одиннадцатикласснику, ― Барбатос закатывает глаза, всматриваясь в номер приближающегося автобуса и тяжело вздыхая ― не его. ― В пед пойду. Или на английский, или на французский, пока не решал. ― Думаешь, не поступишь на обычный факультет? ― вроде же умный парень, зачем ему в педагогический? Неужели так боится не набрать достаточно баллов? ― А пед разве не обычный факультет? ― приподнимает бровь, даже подскакивая с лавочки, чтобы уж совсем не задирать голову и хотя бы чуть-чуть уменьшить их разницу в росте. ― Я просто поступаю на учителя, потому что хочу. Думаешь, если могу пойти на «нормальный», ― пальцами показывает кавычки, и это в огромных перчатках выглядит достаточно забавно, ― факультет, то обязательно должен это делать? ― Да нет, просто, ― неловко вышло. А Чжунли ведь просто хотел как-то диалог поддержать. Общение у него всё ещё слабовато, видимо, выходит, ― Извини. ― Да нормально всё, не ты первый, ― Венти хлопает его по плечу в ободряющем жесте, весело улыбаясь, хотя секунду назад был мрачнее тучи. Странный он всё же, других слов и не подберёшь. ― О, а вот и мой автобус! До завтра тогда. И он словно растворяется, слишком быстро заскакивая в тёплый и многолюдный салон, проталкиваясь к только освободившемуся месту. Венти, Венти, Венти. Чжунли наконец пообщался с ним один на один, но так ничего и не понял. А вот дежавю только усилилось. Ещё и по морозу без перчаток тащиться. От Барбатоса одни проблемы.

***

— Salut! — Венти тщательно стучит ногами по коврику в прихожей, стряхивая с ботинок снег. — Comment ça va, Noelle? — Ça va bien, merci! — девочка радостно хлопает глазами, сжимая в пальцах исписанный листок бумаги, пока Венти стягивает с плеч куртку, вешая её на протянутые мамой Ноэлль плечики. — Regardez! C’est mon test! Avec la bonne note! Ceci est cinq! — Félicitations! — парень широко улыбается, разглядывая притянутый ему тест. Всего пара ошибочек в роде прилагательных, да и те незначительные. Действительно хорошая работа. — Je pense que nous pouvons jouer aujourd'hui. — Ура! — Ноэлль перестаёт отвечать на французском, подскакивая на месте и тут же уносясь в комнату готовить настольную игру, в которую они иногда играли на занятиях, чтобы отдохнуть и потренировать речь. — Спасибо тебе большое, — на вид суровая и строгая женщина мягко улыбается Барбатосу и медленно идёт в сторону кухни, где как раз закипел чайник. — У Ноэлль так плохо с языками было, а ты её на пятёрки вытянул. — Ноэлль просто очень старательная, — Венти улыбается, слыша как в комнате девочка раскладывает карточки со словами, которые нужно будет объяснять. — Всегда делает все задания, учит прилежно — тут девяносто процентов её заслуга. — Ну, знаешь, десять процентов — тоже приличная часть, — мама девочки протягивает ему кружку с только заваренным чаем. — Такой мороз на улице, попей хоть, а потом уже иди заниматься. — Спасибо, — благодарно кивает, отпивая небольшой глоток, уже чувствуя, как прогревается изнутри. Потому что продрог он знатно, хоть перчатки и спасали как могли. — Я дала твой номер одной знакомой, у неё дочка с английским не ладит, ты же не против? — Венти только мотает головой, опуская нос прямо в пар, чтобы тот согрелся и перестал быть таким красным. — Как там твой переезд? Не тяжело одному-то жить? С отцом хоть общаешься? — Да, общаюсь. Мы же не разругались, а просто разошлись во мнениях, — чай вкусный, даже очень, но Венти всё равно отрывается от него, чтобы ответить на вопросы, пусть даже и не очень приятные. — Тяжело, конечно, привыкнуть, что сам себя обеспечиваю, что готовить нужно самому, но в целом нормально. Всё же я принял такое решение, нужно нести за него ответственность. — Такой ты взрослый, просто чудо, — да уж, видела бы она, как Венти сегодня утром удирал от гопников, крича им шутки про мамаш — точно бы так не сказала. Но она не видела, да и не нужно, пожалуй, Венти ещё хочет работать. — Ладно, иди заниматься, а то Ноэлль там уже разложила всё. — Спасибо за чай, — залпом выливает в себя остатки, аккуратно опуская кружку на стол, и поднимается на ноги, вприпрыжку шагая к комнате девочки. — Qui est la première de sa classe? Oh, cette jolie fille? Ноэлль краснеет от посыпавшихся на неё комплиментов, прикрывая щёчки руками, пока Венти усаживается прямо на пол, поднимая кубики и протягивая их ей. Ему совершенно не в тягость эта работа. Да, много времени, да, долго ехать. Зато Ноэлль (как и другие дети) очаровательно улыбается, радуется занятиям и со смешным акцентом лепечет на малознакомом языке, не стесняясь своих ошибок. Конечно, Венти нужны деньги. Как выяснилось, коммунальные услуги не бесплатные, а еда и бытовая химия не хотят просто из воздуха появляться в квартире. А про одежду и развлечения он вообще молчит. И вроде как перспектива не думать об этом хотя бы в последний учебный год прельщает. Но разве он может? Гимназия, строгие правила и чёртовы олимпиады по физике — пошло оно всё. Венти болтает на французском с ребёнком за восемьсот рублей в час (в глубине души очень надеясь поднять цены) и чувствует себя намного лучше, чем когда бы то ни было.