По ту сторону

      Селена открывает глаза. Громкая карнавальная музыка раздается со всех сторон, голову практически невозможно оторвать от... она что лежит на земле? Какая-то сердобольная девушка протягивает ей руки, что-то обеспокоенно говорит, набирает непонятную комбинацию в телефоне, но Селена слышит только отголоски внешнего мира, она искренне не понимает, где она и что от нее хотят, а потому резко отдергивает руку и бредет куда-то.       Куда подевался отель? Где Жозефина? Где Берт? Где Роб? Где Лиам...       Она с отвращением смотрит на свои руки, чистые, без пятнышка крови, а в горле стоит ком, она до сих пор прокручивает в голове момент абсолютной безнадеги, момент, когда Лиам понял, что она предала его, что он все-таки чудовище, каким себя мнил. Селена стряхивает головой и продолжает искать хоть кого-нибудь, рыщет глазами в толпе и...       — Мэри! — она практически кричит. — Мэри!!!       Девушка оборачивается и видит, как взъерошенная Селена летит на нее. Селена цепляется за ее плечи и что-то неразборчиво бормочет.       — Все в порядке? — мама Мэри обеспокоенно выглядывает из-за плеча дочери.       — Да, мама... это Селена, кхм, моя бывшая начальница.       Селена смотрит на нее каким-то мутным взглядом, от которого Мэри не на шутку становится страшно. Не сошла ли она с ума? Глаза у Селены такие же очаровательные, самая притягательная часть ее образа.       — Извините, эм, — Селена, кажется, приходит в себя потихоньку. — Да, Мэри, рада была тебя видеть. Подошла поздороваться. Извините, что так набросилась... стресс, работа.       Селена оправдывается. Вот уж не ожидала она от себя такого. Всю жизнь училась стоять за себя до последнего, а теперь отчитывается перед парочкой сверлящих глаз. Она бормочет еще что-то не имеющее отношения к делу и уходит, оставляя Мэри в недоумении. Мэри следит за отдаляющейся фигурой в строгом красном костюме и думает, что, наверное, ее увольнение не самая страшная вещь. Страшнее очевидное помешательство...       Селена начинает понимать, что это ее мир, "дом", то место, куда она так рьяно стремилась, откуда не хотела бы больше уходить. Она тащит свое тело по городским улицам, вокруг огни, машины, новостройки, все трещит, гудит, люди безобразно громкие, так и стремятся задеть ее, толкнуть, зацепить. Она идёт дальше, дрожит от холода приближающейся полуночи, но все еще не понимает, что можно вызвать такси. Она трясущимися руками открывает дверь квартиры, стягивает туфли и наступает на теплый пол. Ее встречает голосовой помощник, которого она тут же пугается и отключает быстрой командой.       — Какой же кошмар, — произносит Селена, выпив бокал вина залпом.       Она кричит ночью, просыпаясь от странных видений. Лиам тает в ее руках каждую минуту, стоит ей закрыть глаза, она видит его бледное, отчужденное лицо, она слышит (кажется, что слышит), как останавливается его сердце. И почему-то ей кажется, что она поступила правильно. Хотя того мира никогда не существовало, а если и существовал, то к ней он имеет отдаленное отношение. И никакого Лиама... эта мысль особенно болезненно воспринимается ее рассудком. И никакого Лиама в этом мире нет, нет семейного безумия, нет всей этой ужасной плеяды нелогичных, фантастических событий. Никакого Лиама. А жаль.       Селена пьет горячий кофе. Берет отгул на работе, сваливает всю тяжесть новых проектов на заместителя и позволяет себе весь день разбирать какие-то свои старые фотографии, видеозаписи. Смотрит на родителей, на безмятежную маму, которая всегда так искренне улыбалась, и строгого отца, которому эта беззаботность была абсолютно не к лицу. Лиам бы понравился ее маме, эта мысль предательски раскалывает весь ее иллюзорный мирок. Что с ней случилось?       Она смотрит в окно и не чувствует себя больше своей в этой чудесной жизни, которую она буквально выгрызала зубами из рук людей, не желавших ее по эту сторону видеть. И не только из-за отсутствия очень близкого человека, но и из-за того страшного урока, который Таролог, злобно смеясь, ей преподнес. Она ведь словно бабочка в банке, которую упрямый ребенок беспощадно зарыл в земле. Селена прижимается лбом к коленке и пытается заплакать, теперь можно, но внутренние механизмы так же сдерживают поток эмоций.       Она запивает таблетки крепким алкоголем, избавляется от гаджетов, из которых рабочий график стремится ворваться в ее жизнь, летящую в пропасть со скоростью света, но она старательно все это игнорирует. Как же отыскать эту ниточку к самой себе. Кто она без своей компании? Без своих денег, без влияния? Одиночка, озлобленная на весь мир. Нет-нет, это Лилит, и та повернула все в свою сторону, обратив свет во тьму, и за это Селена ненавидит ее, она обратила ее милого, доброго Лиама в монстра, запирающего людские души. Селена даже в приступе отчаяния не может понять, почему он, почему его меланхолия оказалась разрушительной, а не созидательной, почему его черные-черные рисунки оказались лишь всепоглощающей тьмой. Тьмой, в которую она так сильно влюблена.       Впрочем, современные технологии стали ее помощником в выползании из своей депрессивной фазы. Теперь она маниакально вбивала во все возможные поисковые сервисы "Лиам Солсбери". Однако среди миллиона Лиамов Солсбери не нашлось того самого Лиама, даже никого близко на него похожего. И тогда ей на глаза попадается помятая визитная карточка "Роберт Штицхен". У Селены сверкают глаза, ведь кто еще, как не ищейка, может помочь ей отыскать человека.       — Еще раз кто этот Лиам?       Так непривычно снова видеть Роба в обычной рубашке и пиджаке, с равнодушно-серьезным взглядом (впрочем, это в нем привычно). Она убила Лиама, чтобы спасти его, так странно смотреть на него, зная, что она могла стать причиной его смерти, поступи иначе.       — Он... мой друг. Но он не знает об этом.       Роб подозрительно смотрит на нее. Они гуляют по центральному парку. Селена чувствует себя в какой-то детективной драме, представляя, что по кустам расставлены агенты ФБР.       — Это очень необычная просьба, Селена.       — Помоги мне, Роб. Мне очень нужна твоя помощь. Этот человек мне правда дорог. Он должен знать, как сильно. Что в этом мире у него тоже есть я.       Роб морщится на фразе "в этом мире", будто существует какой-то другой. Но он соглашается посмотреть его в базе.       — Только учти, если он никак не связан с наркотиками, то тут я уже бессилен. Дергать ребят из других отделов полномочий маловато.       Селена бросается ему на шею от нахлынувших чувств. Она решила, что больше не будет душить в себе каждую возникающую положительную эмоцию, сублимируя их в негативные, ведь только так можно было обороняться от этого жестокого мира.       Роб смотрит, как фигура Селены удаляется и теряется в глубине города. "Какая странная девушка, будто мы знакомы с ней несколько веков...".       Селена воодушевленно двигается в сторону своей квартиры, представляя, как Роб отыщет ее загадочного принца в многоступенчатой базе наркоторговцев. Селена на секунду задумывается, что будет очень грустно обнаружить Лиама в подобной базе, но если есть возможность в принципе найти его, то неважно кем он окажется. А если он и в этом мире безумен...? Она встряхивает длинными рыжими волосами, отгоняя от себя эти мысли. В ее мире все не так, как в Тотспеле. Даже если он безумен, то она достаточно денег заработала, чтобы хотя бы в этом мире не оставить его на растерзание ядовитым язвам, которые с большим удовольствием поглощают нездоровые умы.       — Мне, пожалуйста, сливочный раф, — улыбается Селена.       — Будет сделано. Как ваше имя? — добродушно спрашивает девушка за кассой.       — Лилит, — зачем-то говорит Селена, будто не хватило ей этого образа в выдуманном мирке. Но почему-то оно так прижилось ей. "Моя прекрасная Лилит" — шепот Лиама сливается с шорохом лепестков в саду.       — Для прекрасной Лилит, — говорит голос, звучащий не в ее голове.       Селену прошибает током, когда она приближается к прилавку, обходя столпившихся там людей и видит на стаканчике с ее именем знакомые пальцы, а затем поднимает глаза выше и сталкивается с такими же невероятно голубыми, волшебными, глазами. Он улыбается незнакомке и протягивает ей стаканчик кофе, а она все никак не может среагировать.       — Извините, вы не Лилит? — Искренне беспокоится парень и уже ищет глазами в толпе другую девушку.       — Я, да, я она, — смущается Селена и берет из его рук кофе. Едва ли касается его, но сердце продолжает бешено колотиться внутри, ощущается так, словно вот-вот и вышибет ей грудную клетку. Было бы даже легче слови она сердечный приступ прямо посреди кофейни.       Он не обращает внимания на ее минутную странность и возвращается к приготовлению других напитков. На бейджике красуется "Лиам", вычерченное аккуратными черными линиями, рядом с которыми еще несколько цветных, словно стебли цветов проросли, а по краям мелко-мелко нарисованы бабочки, увидеть могут только те, кто будет смотреть. Волосы у него собраны в хвост на затылке, но некоторые пряди все равно выбиваются, он сдувает их с лица, поправляет изящно длинными пальцами. Улыбается какой-то реплике, проброшенной коллегой. Каждый стаканчик кофе как маленькое произведение искусства. На ее кофе он нарисовал бабочек, как чувствует, что они с ним связаны тугой линией времени. На губах тает сладковатый вкус сливок. Селена садится за самый дальний столик и смотрит. Просто ждет, что он посмотрит на нее, может быть, ей и не придется ничего делать. Селена думает, что должна поцеловать его, если это вернет ему воспоминания, как вернуло ей. Она воспроизводит в голове ту ночь, и снова все заполняется кровью. Нет-нет, вот он, живой, протягивает карамельный латте очередному посетителю, что-то рисует в блокноте в перерывах, выходит покурить, включает музыку, иногда препирается с девушкой за кассой, размеренно вытирает столики и...       — Вам у нас понравилось? — спрашивает он, когда доходит до ее столика.       — Эм, да, очень, — старается улыбаться Селена, несмотря на трепет, на ощущение близости.       — У вас очень красивое имя. Лилит. — смотрит Лиам на ее стаканчик.       — На самом деле меня не так зовут, — мягко отвечает Селена. Не стоит начинать новые отношения со старыми знакомыми с фальшивых имен несуществующих людей.       — Оно похоже на ненастоящее имя, да, - смеется Лиам и убирает прядь за ухо. — Какое же настоящее?       — Селена.       — Ваше настоящее имя идет вам куда больше. А меня вот, — он поправляет бейджик, — Лиам.       — Красивые бабочки.       — Ах, вы заметили. Не говорите боссу, она против самовыражения, — несколько грустно выдыхает Лиам, но возвращает внимание Селене. — Мы, к сожалению, закрываемся через пять минут. Но ждем вас завтра.       Селена чувствует, что до завтра не доживет.       — Могу я...       Она подбирает какие-то слова, какие-то выражения, но все кажется таким бессмысленным. Она смотрит на человека, который в выдуманном мире был для нее самым родным, касаться которого она могла каждый день, который любил ее всю, который отдал ей на попечение свою чистую душу и которую она проткнула насквозь.       — Могу я проводить вас, а лучше тебя, до дома?       Лиам улыбается уголком губ, будто только и ждал этого приглашения.       — Мари, — он большим пальцем указал в сторону девушки, которая поглядывала на них из-за кассы, — сказала, что вы, а лучше ты, тут, потому что ждешь меня.       Щеки Селены в ту же минуту залились алым.       — А я и не думал, что прекрасная Лилит, вернее прекрасная Селена, — поправляет себя он, — может ждать такого, как я. — Он указывает ладошками на свой запачканный кофейными разводами фартук.       Он даже не знает, что нужен ей любым.       — Тогда. Я жду.       Она встает со своего места и понимает, что совсем не ожидала снова ощутить тепло его тела. Жаль, что нельзя на пару минут отвести его в их с ней сад, чтобы он снова рассказал ей грустную историю. Она отмечает, что он сильно выше, что пальцы у него запачканы пепельно-черным, а под глазами темные круги от недельной усталости, она знает, потому что у самой такие часто. Светлые пряди струятся волнами по красивым, острым плечам, в волосах что-то светится и переливается, видимо, блестки; в кармане фартука блокнот с черной обложкой, изрисованной белыми фломастерами; на шее висит темно-синий провод наушников. Селена бы дальше разглядывала его, выводила бы все мелкие детали, заново бы изучала его, ведь ей отвелось так мало времени с ним в другом мире.       Селена вышла из кофейни, ее обдало холодным, свежим воздухом. Но легкие словно не могли восстановить прежнюю работу, ведь последние несколько часов она практически не дышала, боялась спугнуть Лиама, как наваждение, как резкий приступ галлюцинаций. Она иногда оглядывалась в большое окно и следила, что он правда там, что через несколько минут присоединится к ней и они вместе куда-нибудь пойдут. Возможно, он покажет ей свои рисунки. Расскажет ей что-нибудь о себе. Но все, что у него сокрыто в душе, она уже знает. Все черти его тихого омута дружелюбны к ней, и она любит каждого из них.       На другой стороне улицы она замечает темную фигуру в капюшоне. Таролог. Селена одними губами шепчет: "Спасибо". И сама не знает за что. За эту новую жизнь, в которой она заново строит себя. Или за Лиама, которого ей так сильно не хватало. Или за то, что отпустил ее из плена серого городка. Селена злится на этот непонятный сгусток энергии, она бы кинулась за ним, чтоб растерзать его, чтоб наконец выяснить за что он так с ней, за что он разорвал ее душу на тысячу мелких кусочков. Но все это будто стало неважно.       Лиам распустил волосы, затянул шнурок темно-синей толстовки с вышитыми на ней узорами (Селена уверена, что узоры вышиты им саморучно) и взмахнул волосами, только он так мог, словно волшебное создание. И Селене впервые за всю жизнь показалось, что можно расслабиться: перестать анализировать, рассчитывать, чертить схемы, думать о своем престиже и имидже. Она просто Селена, которой самый лучший человек на планете сейчас протягивает стаканчик с ванильным капучино, и как-то по-детски, абсолютно беззаботно, спрыгивает со ступеньки вниз, чтобы поравняться с ней. Дождь собирается мелкими каплями, а Лиам не обращает внимания на него, на его лице все то же спокойное, умиротворенное выражение. Ей хочется поймать каплю, стекающую по его щеке... но пока рано. Они знакомы всего час. И если он для нее целый мир, то она для него только прекрасная незнакомка, а Селена всегда добивалась желаемого, поэтому так просто эта история не закончится. — Идем? — спрашивает Лиам. — Хоть на край света, — отвечает Селена и следует за ним.