Неугомонное паукообразное

      — Давай, малыш, открывай ротик, — Локи сидел на бёдрах Питера, поднеся к его рту ложку с сиропом от кашля. — Он сладенький и с малинкой, давай, малыш, не надо меня злить…       Парень демонстрировано отворачивает голову от ложки. Ну он же не маленький ребёнок, которого нужно так сильно опекать во время болезни.       — Не хочу! — заявляет мальчик, надув губы.       — Ах, значит, под дождём мы гулять хотим, а лечится — нет? Питер, я обещаю тебе, что если сейчас ты не прекратишь пререкаться со мной, то уколы буду ставить тебе лично я, а не Стрэндж…       Паучок резко, словно рыбка, бросается на ложку и выпивает лекарство. Он не понаслышке знает, какая у Бога Коварства тяжёлая рука…       — Вот умничка, — Локи треплет любимого по волосам. — Ну вот чего тебе вчера дома не сиделось, м-м? Преступность не дремлет?       — Ло…       — Почему нельзя было сразу вернуться домой, когда начался ливень?       — Ну, Ло… Мне и так плохо, и тут ещё…       — О-о, дорогой мой, поверь, ты ещё легко отделался, сейчас ещё и отцы твои подключатся…       — За что мне это? — сопит мальчик и плюхается на подушку.       Вчера как обычно Паучок вышел на патруль. Поймал одного грабителя, который свистнул у девушки сумочку, перевёл бабушку через дорогу и снял чёрного котёнка с дерева.       Питер сидел на крыше одного из домов, когда начался сильный ливень. Тяжёлые капли дождя промочили парня до последней ниточки. Но возвращаться домой он не собирался. И как он считал, правильно сделал! Он предотвратил серьёзную аварию! И только после этого вернулся в башню через окошко в спальне.       Мальчика уже поджидал рассерженный любимый. Локи отвесил Питеру подзатыльник и отправил греться в ванную. Когда же Паучок вдоволь нагрелся, то вылез из ванной и, вытеревшись насухо, вернулся в комнату. Принц поманил обнажённого малыша к себе. Питер уже надеялся на бурную ночь, но Локи был другого мнения. Он нагнул парня над кроватью и отвесил пару тяжёлых шлепков по белоснежным ягодицам Паучка. Потом ни говоря не слова, намазал какой-то Асгардской мазью и закутал в одеяло.       — Давай поворачивайся на бок, — Локи скинул с парня одело.       — Это ещё зачем?       — Температуру мерить будем, — шикнул Бог Коварства, смазывая градусник вазелином.       — У меня подмышка есть… И «Пятница» может померить… — фыркнул Питер, ему это идея была не по душе… Последний раз ему так температуру мерили в шесть лет. Flashback       — Папа, не надо! — вопит Питер, накрываясь с головой одеялом.       — Сынок, тебе нужно померить температуру. Ты же хочешь выздороветь? — спрашивает Стивен, стаскивая с мальчика предмет его защиты.       — Х-хочу…       — Медвежонок, тогда нужно лечь на животик и спустить штанишки, чтобы я смог измерить тебе температурку.       Конечно, колдун мог попросить «Джарвиса», но он не доверял технологиям мужа.       — Э-это больно? — чуть-ли не плачет Питер.       — Нисколечко, малыш, ты ничего не почувствуешь, обещаю. Ты доверяешь папе?       — Д-да.       — Тогда ложись на живот.       Питер не хочет расстраивать папу и выглядеть в его глазах трусом, но страх не даёт возможности пошевелиться.       — Питер, мне папу позвать? — строго спрашивает Стрэндж.       Мальчик знает, что если вмешается папа Тони, будет очень плохо. Его больно отшлёпают и даже жалеть не станут, а после перестанут разговаривать вовсе, пока малыш не взвоет от невнимания.       Питер поворачивается на животик. Стивен осторожно стягивает с сынишки пижамные штанишки в ромашку. Он нежно разводит ягодицы малыша и вставляет злосчастный градусник. End flashback       — Питер… Мне Тони позвать?       — Н-не надо! — глаза мальчика расширяются, и он поворачивается на бок.       Парень знает, что папа его любит, но в наказаниях миллиардер не умолим…       Питер чувствует, как холодный градусник проникает внутрь.       — Малыш, не сжимайся, пожалуйста, — ласково шепчет Локи, поглаживая младшего по спинке. — Ты у меня умничка, полежи пять минут, и всё это закончится.       Питер обиженно сопит, игнорируя слова любимого. Принц говорит о том, что нужно одеваться теплее, что на улице сейчас очень холодно и всё в этом духе.       — 37 и 4, видишь, не всё так плохо, температуру сбивать не придётся, — улыбнулся Лафейсон. — Малыш, ты обиделся?       — Дя… Я тебя ненавижу…       — Ненавидишь значит, — задумчиво тянет мужчина, где-то в сердце что-то кольнуло. — Тогда я просто уйду, раз я так тебе противен…       Локи накрывает младшего одеялом и выходит из комнаты.       — Л-Ло, подожди, — но Бог Коварства его уже не слышит.       Вечером Стивен поит Паучка горькими лекарствами, от которых он яростно отворачивается.       — Пап, а где Локи? — задаёт вопрос мальчик, давясь горькой гадостью.       — Он собрал вещи и вернулся в Асгард. Просил передать тебе это, — Стрэндж достаёт из кармана кулон на верёвочке и протягивает его сыну.       Питер берёт кулончик в руки. Это тот самый кулон, который он сам подарил Локи на месяц их отношений. Обычный серебряный кружок, но если открыть защёлку, то кулон раскрывается, открывая вид на их совместное фото, где они целуются. Принц никогда его не снимал, а сейчас… По лицу мальчика текут слёзы.       — Малыш?       — П-пап, он… он бросил меня, — Питер кинулся на шею отцу.       — Но Лафейсон бы ни за что не оставил тебя.       — Я… я сказал ему, что ненавижу его… А он… он обиделся.       — Почему ты ему так сказал? — пытался разобраться в ситуации Стивен.       — Он поставил мне градусник в попу, а я обиделся на него…       — Сынок, прости меня за такие слова, но ты сам во всём виноват… Давай ты выздоровеешь, и мы придумаем как это решить, хорошо?       — Дя…       Через три дня Питер встаёт на ноги, но Локи так и не появился, а мальчик ждал его, каждый раз просыпаясь от каждого шороха.       Парень перестаёт есть. Он ничего не хочет, просто сидит в своей комнате и ревёт, прося Локи вернуться. Клянётся, что больше так не будет. Мстители не могут успокоить вечно рыдающего подростка, Паучок просто их не слушает и не хочет слышать. Он ждёт любимого, ждёт, что тот вернётся, и у них снова всё будет хорошо. Питер хочет верить, что всё это сон, что он сейчас проснётся, а принц будет рядышком, будет целовать его в макушку и успокаивать. Но чуда не происходило. И с каждым днём мальчик терял надежду увидеть своего избранника. Асгард       — Хеймдалль, как он? — спрашивает Локи, подходя к хранителю со спины.       — Он скучает по тебе. Хочет, чтобы ты снова был рядом. Не рви ребёнку душу, вернись в мидгард.       — Не вернусь, он меня ненавидит, — горько выдыхает принц.       — Ты вообще слышишь, что я тебе говорю?! Мальчик страдает! Он любит тебя дурака, а ты!..       — Не любит…       — Питер зовёт тебя, умоляет простить и вернуться! Не может он без тебя жить!       — Нет…       Локи проскальзывает в комнату своего малыша. Питер беспокойно спит, постоянно ворочаясь и произнося имя Бога Коварства. Принц раздевается и ложится рядышком, прижимая к себе младшего.       — Папа, он не простит! — шепчет Питер, выжимаясь в тёплое тело.       — Тише, малыш, тише, — Локи улыбается, его малыш и правда его любит. — Спи, мой сладкий.       Мальчик немного успокаивается и полностью засыпает.       — Л-Ло? — заикается Питер, отрывая голову от груди принца.       — Да, малыш.       — Прости меня, прости! Я не хотел! Я так не думаю! Не уходи, пожалуйста! — истерит младший.       — Малыш, я здесь? — Лафейсон кладёт ладони на лицо Паучка.       — З-здесь…       — И чего ты плачешь? — большими пальцами Локи стирает с щёк мальчика солёные дорожки.       — Я… я не знаю…       — Глупенький паучок.       — Глупенький, — подтверждает Питер. — Ты не уйдёшь?       — Никогда, малыш, ты только мой.