Неугомонное паукообразное

      — Л-Ло, п-пожалуйста, не надо! У меня будут неприятности! — плакал Питер, стоя перед принцем на коленях и держа того за руку. — Я н-не хочу ссориться с папой.       — Малыш, — горько выдохнул Лафейсон и сравнялся с Питером, присев на одно колено, — я не могу не сказать твоим родителям о твоей ранке, понимаешь?       — Л-Ло, пожалуйста! Я буду послушным! Только не говори! — умолял мальчик.       — Малыш, прости, но я должен. Это для твоего же блага. Я знаю, что твоя регенерация сама всё сделает, но сколько крови ты потеряешь, пока это затянется?       — П-прошу!       — Питер, разве твоя жизнь стоит часовых лекций отцов?       — Папа меня накажет! Я не хочу, чтобы было больно!       — Любимый мой, прости, — Локи резко встаёт и выходит из комнаты.       Его руки полностью в крови его мальчика. Он понимает, о чём говорит Питер, но принц не сможет смотреть на то, как с каждой минутой бледнеет его малыш. Пускай потом придётся залечивать следы порки, пускай мальчик его возненавидит, но всё это для его же блага!       — Тони, я хочу с тобой поговорить, — замялся принц, когда Стрэндж отправился на помощь сыну.       — Что не так, Олень? — спрашивает Старк, зло косясь на Лафейсона.       — Не наказывай Пита, он ни в чём не виноват…       — Действительно! А ножевое ранение тебе ни о чём не говорит?! — рычал мужчина.       — Тони, скажу один раз, а там уже твоё дело. Ты даже не замечаешь того, что твой ребёнок тебе врёт. Он никогда не говорит тебе о своих ранах и плохом самочувствии потому, что ты его за это наказываешь. Питер и сейчас просил ничего тебе не говорить. Он не хочет с тобой ссориться. Пацан, стоя передо мной на коленях, умолял не рассказывать, воя, что потом будет больно… Я знаю, что ты его любишь, но поркой ты лишь закрываешь ему рот. Да, иногда можно промолчать, но если только рана незначительна. Он боится придти к тебе и элементарно сказать, что у него болит спина, потому что упал на патруле, что сломал пару рёбер. Подумай над этим, Тони.       — Сынок, как ты? — нежно спрашивает Тони, прокрадываясь в комнату сына.       Перед ним милейшая картина. Заботливая мамочка Локи и раненый ребёнок. Питер, положив голову на грудь принца, что-то рассказывал на эмоциях. Бог Коварства только улыбался и трепал парня по волосам.       — Олень, выйди, пожалуйста, — просит мужчина.       — Л-Ло, не уходи, — взмолил парень.       — Малыш, поговори с папой по душам, хорошо? Я тут рядышком, за дверью, — шепнул принц и быстренько свалил.       — Как ты, медвежонок? — Тони сел на кровать сына.       — Уже лучше, спасибо, — Паучок смотрел на отца испуганными глазами.       — Ты меня боишься? — удивился Старк и прикоснулся к ноге сына.       Мальчик дёрнулся от неожиданного прикосновения. Внутри бушевал страх. Питер понимал по голосу папы, что он не зол, но что-то его настораживало…       — Медвежоночек, что с тобой?       — В-всё в порядке, — прошептал Паучок.       — Нет, не в порядке, Пити, ты совсем не умеешь скрывать своих эмоций. Я так тебя пугаю? Мне уйти?       — Нет! Я просто не в восторге от того, что последует дальше…       — Что последует, сынок?       — Наказание… Я знаю, что заслужил. Знаю, что сам виноват… И боюсь не ремня, а твоего дальнейшего невнимания! Ты всегда так делаешь, а мне больно, но не физически, а морально…       — Малыш, я не хотел тебя наказывать. Прости меня. Я все эти годы думал, что поступаю правильно, но, как выяснилось, что только отталкивал тебя, заставляя молчать о твоих проблемах. Я ужасный отец, прости.       — Папа, — Питер перебрался на колени мужчины.       — Мой храбрый мальчик.       — Я не храбрый… — протестует Питер, прижимаясь к отцу.       — Ну конечно… А кто сегодня спас девочку от маньяка? Кто нарвался на ножевое, когда грабителей останавливал? Кто папе дал ранку зашить?       — Я… — улыбается Паучок, чувствуя Тонину руку на своей спинке. — Я люблю тебя.       — И я тебя, медвежонок, больше всех на свете.       — А как же папа? — удивляется парень.       — Тебя больше, только ему не говори, — заговорщицки прошептал Тони, целуя сына в висок.