Рождественское преступление

Особняк профессора Шрайбера находился на западе Вены в районе Пенцинг, большая часть которого была покрыта дремучими непроходимыми лесами. Именно там, среди ароматной хвои, простиралась большая территория поместья, которая была сокрыта от глаз маглов с помощью заклинания невидимости. В своём приглашении Шрайбер указал конкретную точку, куда можно трансгрессировать, чтобы не испачкать парадную обувь и подолы мантий: «…пожалуйста, приземляйтесь на брусчатом островке перед главными воротами. На территории особняка трансгрессия строжайше запрещена!» — говорилось в письме. Гермиона знала, как щепетильно Шрайбер относится к пунктуальности, поэтому без четверти пять уже бродила по заснеженным улицам в поиске укромного уголка, откуда она могла незаметно трансгрессировать в Пенцинг. Как назло, везде шныряли люди: подростки с бенгальскими огнями и петардами, молодежь, которая выходила покурить из баров в тихие закоулки, милые бабульки, гуляющие под вечер со своими собаками… Наконец-то она свернула на тихую улицу, зашла за угол закрытого магазина сувениров и, осмотревшись вокруг, основательно сосредоточилась на трансгрессии: Брусчатый островок перед главными воротами дома профессора Гермиона глубоко вдохнула и тут же приготовилась к привычному чувству — будто её тело сжимают под огромным прессом. Но внезапно, как только она почувствовала твёрдую землю, — та тут же ушла у неё из-под ног. Всем весом Гермиону повело назад, и всё, что она успела увидеть — это свою подлетевшую правую ногу и падающее плечо незнакомца с длинными волосами рядом. — А-а-ах! Незнакомец охнул вместе с ней, но успел устоять на ногах, схватить одной рукой под локоть и смягчить её падение на землю. — Извините! О, боги… Еntschuldigen! — воскликнула Гермиона, густо покраснев — то ли от своего падения, то ли оттого, что забыла переключиться на немецкий язык. Она поднялась на ноги и с ужасом посмотрела себе за спину, а потом перевела виноватый взгляд на незнакомца, убеждаясь, точно ли тот цел. Он улыбнулся: — Вы не ушиблись? — его английский был слегка грубоват, под стать его виду. — Старику уже давно пора расширить площадку для трансгрессии, да от снега почистить как следует. — Надеюсь, я не задела вас ботинком… — виновато пропищала Гермиона. — Нет, всё в норме. Я Генри, кстати. Двоюродный племянник дяди Максимиллиана. — О, — она ещё раз взглянула за спину, дабы убедиться, что её пятая точка не в снегу. — Очень приятно. Я Гермиона, его студентка. Они вместе зашли в ворота и зашагали в сторону роскошного особняка в приглушённых охровых тонах с полукруглыми окошками, в которых уже мелькали макушки пришедших пораньше гостей. Не успели они подняться по высоким заледенелым ступеням к главному входу, как двери распахнулись, и к ним навстречу вышел сам профессор Шрайбер — невысокий волшебник в парадной янтарной мантии с длиннющими седыми усами-подковой. — Ах! — протянул он и расплылся в широкой улыбке. — Это вы! А я как раз решил выглянуть и посмотреть, кто это там так смачно подпрыгнул у меня за забором… Уж думал, что садовые гномы разбуянились, почуяли приход гостей и начали ставить свои ловушки, будь они неладны! — Твоя скользкая брусчатка давно нуждается в реставрации, дядя, — с улыбкой сказал Генри и легонько приобнял Шрайбера. — С днём рождения! — С днём рождения, профессор! — тут же повторила за ним Гермиона, выглядывая из-за спины. — Очень рада вас видеть! — О, моя прелестная Гермиона Грейнджер, я тоже, тоже, — сказал Шрайбер и жестом пригласил гостей войти. — Как добрались? Проходите же смелее, право, не стойте на холоде! — Отлично, — уверила его Гермиона, проскакивая в дверь вслед за Генри. — Вена в декабре просто волшебна! Поместье профессора внутри напоминало одну сплошную гостиную Гриффиндора — в ярких красно-золотых тонах с высокими гобеленами и бесконечными книжными полками, которые тянулись на весь второй свет прямо до потолка. Стены были по-новогоднему украшены ёлочными венками со свечками, а уже из коридора встречал вкусный запах йоркширского пудинга с ростбифом и подливой. Гермиона повесила пальто на гостевую вешалку и ещё раз осмотрелась по сторонам с неподдельной улыбкой до ушей. Только сейчас к ней начало в полной мере приходить осознание, что она в одиночку преодолела сотни миль, чтобы оказаться на рождественской вечеринке в кругу незнакомых людей. Она покорно дождалась, пока Шрайбер обсудит что-то важное со своим племянником на немецком, и незаметно достала из своей сумочки огромный талмуд с ярко-синим бантом: — Профессор, — она замялась на секунду. — Я знаю, в письме вы настаивали, что не хотите никаких подарков. Но я нашла кое-что любопытное… Думаю, вы оцените! Шрайбер с любопытством вскинул бровь: — Неужто? — Да, — она протянула ему томик «Забытых старинных заклинаний» Эдварда Лимуса. — Это пустяк, конечно, ничего необычного… Но помню, вы рассказывали на стажировке, что в вашей домашней библиотеке есть абсолютно все существующие книги по средневековому волшебству, кроме этой — её вы потеряли, когда путешествовали на пароме до Австралии. Так вот, я подумала, что… — О, мисс Грейнджер, — Шрайбер взял книгу и по-отечески пожал ей руку. — Никогда не устану поражаться вашей внимательности! А ведь действительно, у меня никак не доходили руки купить её для своей коллекции, хотя она продаётся в каждом книжном без исключения. Спасибо огромное! Сейчас же отправлю её на полку… Профессор выудил палочку из кармана мантии, и через секунду талмуд Лимуса стремительно воспарил в воздухе, улетая наверх. — Ну, расскажите, пока меня не отвлекли остальные гости. Как ваши дела в Министерстве? — проникновенно спросил Шрайбер, провожая взглядом книгу. — Уже обсуждали свой переход? Гермиона закусила губу: — Это сложный вопрос, профессор… — Что ж тут сложного, право? — Ну, — она почувствовала, как её плечи обдало сквозняком — видимо, в особняк вошёл кто-то из гостей, впустив за собой холодный воздух. — Знаете… я очень хочу, конечно, но пока не уверена, что у меня получится. Шрайбер хмыкнул и посмотрел на неё возмущённым взглядом: — Какие глупости, Гермиона. Вы моя самая прилежная ученица! К тому же, с моим рекомендательным письмом вам просто не смогут отказать! — Да-да, я знаю, но дело в другом, — робко сказала она, чувствуя, как стремительно краснеет. — Просто я пока не могу понять, как скажется этот переход на… на других аспектах моей жизни. Не знаю, насколько это подходящее время. Она нервно рассмеялась, как будто сама стеснялась своих слов. — Понимаю, — сказал Шрайбер, поджав губы, и Гермиона тут же считала нотки скептицизма. — Просто напомню, что вы заслуживаете лучшей должности в своём Министерстве, и самое время воспользоваться шансом, которая даёт вам судьба. Не потеряйте его, слышите? У вас большое будущее, а аспекты… аспекты могут и подождать. Он с улыбкой подмигнул и тут же взглянул Гермионе за спину: — Прошу прощения, что вынужден вот так бестактно прервать нашу беседу, но долг зовёт, как говорится. Отдыхайте, мисс Грейнджер, и ни в чём себе не отказывайте, — Шрайбер похлопал её по плечу и зашагал ближе к дверям. — О! Голубчик, а я давно вас жду! Гермиона осталась стоять, уткнувшись взглядом в стену с гирляндой, и в её голове снова предательски всплыли недавние слова Рона, когда тот в очередной раз решил заговорить об их будущем. «Нужно уже начинать копить на новый дом, — говорил он ей, сидя на диване и оценивающе разглядывая их гостиную. — Скоро одной спальни будет мало. Да куда там, даже две! Вдруг у нас с тобой родятся близнецы? Нужно каждому по комнате, а то я вспоминаю, как чудили Фред и Джорд, будучи вдвоём, и мне дурно становится…» Такая ирония: они ещё не успели пожениться, а Рон уже думал о близнецах. От этих мыслей у Гермионы стало сухо в горле, и она тут же ухватила бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта. — Очень рад, что ты всё-таки нашёл возможность почтить старика своим присутствием, — донеслись до её уха слова Шрайбера. — Я уже и не думал, что мы сможем увидеться в этом году! — Ваш юбилей я бы ни за что не пропустил, вы же знаете. — Ох, мой мальчик, ещё бы, ты никогда не пропускаешь вечеринок! Гермиона поднесла бокал к губам и тут же зависла без движения, пытаясь до конца осознать всё то, что она сейчас услышала. Голос Малфоя. Нет… не может быть. Она сбежала на другой край Европы, но даже здесь, чёрт возьми, в Австрии, она встретила призрака из своего школьного прошлого. И кого. Малфоя! Гермиона чудом не свернула себе шею оттого, насколько резко обернулась с прилипшим бокалом к губам. — Да ты, должно быть, издеваешься… — буркнула она и сделала самый большой глоток алкоголя в своей жизни.

***

Несмотря на то, что обстановка в поместье Шрайбера царила самая что ни на есть праздничная и непринужденная, Гермиона чувствовала себя, словно уж на сковородке. Мало того, что Малфой оказался одним из самых важных гостей профессора (иначе как объяснить то, что они проговорили почти полчаса и Шрайбер за это время успел представить его десятку своих друзей?), так ещё он умудрился сделать жуть какое неприятное лицо, едва увидев её. Смесь изумления с усмешкой. Мол, «и что тут забыла Грейнджер?» — с приподнятой бровью и типичной ухмылкой, которую она помнила ещё со школы. Разве что спустя годы физиономия Драко приобрела более мужественный вид. В остальном всё осталось неизменным: волосы цвета пепла, начищенные туфли, в которых можно было при желании узреть своё отражение, перстень на пальце и повадки прожжёного аристократа. Лучше бы она не врезалась в него глазами в коридоре, а просто развлекалась на вечеринке, пила своё шампанское и ни сном ни духом не знала о его присутствии здесь. Пока она уничтожала уже второй по счёту бокал, Шрайбер выплыл из толпы со стаканом виски и встал рядом с огромным камином с золотыми вензелями со словами «Прошу внимания!». Гости вокруг послушно расступились и обратили свои взгляды на него. — Если вы позволите, я буду говорить на английском, так как у нас собралась интернациональная компания и все мечтают услышать мои бредни, которые я не устаю нести вот уже восемьдесят лет… — сказал профессор, и гости хором прыснули. — В первую очередь, я хочу поблагодарить всех, кто пришёл на мой юбилей. Да, даже тебя, Ростински, хотя я вижу тебя каждый божий день в нашем кабинете. И всё равно, я счастлив, что ты со мной, дружище! Маленький пузатый волшебник в очках, стоящий в первой линии, улыбнулся и махнул Шрайберу рукой. — Лет шестьдесят назад я и не думал, что когда-либо смогу собрать у себя дома такое количество своих верных друзей, — сказал профессор, приложив морщинистую ладонь к груди. — Многие же помнят меня. Я был тихим мальчишкой-заучкой, который часами сидел в библиотеке и корпел над книгами… И мне не нужен был никто! Дайте мне в руки «Древнее искусство алхимии» или «Историю магии» — и оставьте в покое, я сам разберусь, что дальше! Ну? Помните же? Гости снова рассмеялись, а Гермиона лишь расплылась в умилительной улыбке, вспомнив себя в школьные годы. —…но сегодня передо мной стоит столько приятных мне людей, и я должен вам признаться: это не только моя заслуга. Сегодня я хочу представить вам волшебника, который внёс огромный вклад в мои проекты по путешествиям и стажировкам. Это мистер Драко Малфой, который приехал ко мне из Англии. Драко! Выйди сюда, мой мальчик! Гости громко зааплодировали — так громко, будто рядом с ухом Гермионы взорвалась граната. — Некоторые из моих проектов мистер Малфой поддерживает галлеоном, — продолжил профессор, — и именно благодаря этому я каждый год знакомлюсь с новыми людьми и помогаю молодым волшебникам получать бесценный опыт… Оставшуюся часть фразы Шрайбера Гермиона даже не дослушала. Она снова утопла носом в бокале, пытаясь скрыть свой возмущённый взгляд от восторженных гостей. Отличная новость: Малфой ещё и спонсирует проекты. Возможно — её стажировку в том числе. Конечно, чем ещё заниматься наследнику половины богатства всего волшебного мира, которому не нужно работать и дня в своей жизни?.. — Какой же он красавчик, — донесся до её ушей чей-то женский шёпот позади. — Не знала, что в Англии такие горячие парни, Кетрин. — О да, — ответила ей подруга с придыханием в голосе. — Малфой-младший тот ещё. Правда, жизнь его последние десять лет не щадила. — О чём ты? — Ну… Во время войны… — Гермиона услышала, как Кетрин замялась. — В общем, ему нехило так досталось. Ходили слухи, что его родители служили злу, и ему пришлось даже во всеуслышанье от них отречься, когда всё закончилось... — Правда? — возмутилась подруга. — Какой кошмар. — Да! Что ни сделаешь ради репутации, Джесс. — Ох, — вздохнула та. — Высокий красавчик с огромным кошельком и тёмным прошлым. Звучит очень… возбуждающе! Они вдвоём хихикнули, а Гермиона лишь закатила глаза. А ведь всё так классно начиналось: она в рождественской Австрии, наконец-то не выслушивает глупые фантазии Рона, в сумочке её ждёт фирменный венский штрудель, а вечеринка хоть и планировалась всего на несколько часов, но точно должна была оставить ей воспоминания на всю жизнь… И что в итоге: мистер Малфой. Вечеринка запомнится тем, как Шрайбер добрых десять минут расхваливал Малфоя перед целой толпой гостей, даже не догадываясь, каким поганцем тот был в её школе. В какой-то момент Гермионе даже захотелось по-тихому сбежать из особняка и прогуляться по Пенцингу вместо того, чтобы смотреть на его довольную мину весь оставшийся вечер. И только из уважения к Шрайберу она взяла тарталетку с вешенками и, натянув вежливую улыбку, продолжила слушать речь профессора. — Надо же, каким сентиментальным стал старик, — усмехнулся Генри, который внезапно оказался рядом. — Надеюсь, тебе тут не скучно. Гермиона лишь скромно вздёрнула бровями, не проронив ни звука. — А вот мне уже что-то тоскливо, — шепнул он. — Ладно. Знаю, у него на втором этаже есть загашник с коллекционным бренди, который он утаивает от всех гостей. Хоть немного веселее станет… Не желаешь..? — Нет-нет, спасибо, — замотала ладонями Гермиона всё с той же натянутой улыбкой, будто ей и впрямь было весело. — Обещаю вас не выдавать. — Спасибо. Генри взял с подноса мини-сэндвич на шпажке и удалился в сторону лестницы. Как только Шрайбер закончил свою речь, гости тут же потребовали тоста. Бокалы с шампанским дружно взметнулись вверх, и после короткого «Ур-ра!» волшебники смачно осушили их, начиная пританцовывать в унисон с нарастающей музыкой. Гермиона продолжала скромно стоять рядом со столами и наблюдать за тем, как те самые Кетрин и Джесс — две молодые волшебницы в пёстрых платьях с высокими причёсками — зашли прямо в гущу толпы и начали там активно отплясывать, стреляя глазами по сторонам в поисках того самого «красавчика». Гермиона нахмурилась и покачала головой. Нет. Такого бреда даже во сне не приснится. С недовольным лицом она отставила бокал шампанского на стол и отправилась в сторону лестницы на второй этаж — чтобы зайти в уборную, помыть руки от тарталеток и освежиться. Коридоры особняка Шрайбера были похожи на настоящие новогодние катакомбы: горящие от гирлянд и свеч, но при этом такие огромные, что лучи еле-еле освещали ей дорогу. В страхе зайти не в ту комнату, Гермиона опасливо подходила ко всем дверям коридора и пыталась рассмотреть хоть на одной из них нужную табличку. Одна из дверей резко открылась, чуть не дав ей по лбу. — Ты что, следишь за мной что ли? — Много чести, Малфой. Она демонстративно обошла его, будто статую, и с гордым лицом встала рядом с мраморной раковиной с позолоченной окантовкой. Малфой проследил за этим с ехидной ухмылкой и, к огромному удивлению, остался стоять в дверях. — Не ожидал увидеть тебя здесь, Грейнджер. Не знал, что ты выбираешься в общество… — Не знала, что ты долбанный меценат, — процедила Гермиона и как ни в чём не бывало начала намыливать руки. — Не твой почерк. В ней определённо говорили несколько бокалов шампанского, иначе она, скорее, просто оставила бы его колкости без ответа. Драко на это лишь усмехнулся и вальяжно облокотился спиной на деревянный откос: — Странно, почему Уизли не тут. Вроде он всегда ходил за тобой хвостом... Гермиона закатила глаза. — Как они поживают там, с лучшим дружком?.. — Можешь не тратить время на светские разговоры, — отрезала она и с душой вырвала салфетку из держателя. — Я не собираюсь их поддерживать. Дай пройти. — Ну не будь такой скучной, Грейнджер, — улыбнулся Драко, даже не думая уходить с прохода. — Мне достать палочку запустить в тебя Депульсо? Парень снова усмехнулся и покачал головой: — Надо же, столько лет прошло, а ты всё не меняешься. Он нехотя отошёл от двери и пропустил её, провожая подпитым стеклянным взглядом, в котором отражалось мерцание редких свечей. Ещё несколько лет назад Гермиона бы точно не захотела оставаться с ним в полумраке в сердце огромного запутанного коридора, но почему-то именно сейчас Малфой не казался ей таким уж страшным. «Дебил», — лишь заключила она в голове, пока шагала обратно в сторону лестницы. Но внезапно её сбили с мысли громкие звуки борьбы за одной из дверей, аккурат мимо которой она проходила. Что-то стеклянное точно стукнулось об пол, а потом она услышала сдавленный стон. — Говори, где они! — Я… не…знаю… — Врёшь! Круцио! Гермиона выпучила глаза и отпрыгнула в сторону, как будто заклятье направили прямо в неё. Врезавшись в стенку плечом, у неё в голове загудело. Она ослышалась? Нет. Кто-то только что использовал запрещённое заклятье, прямо на вечеринке, где находится целая куча людей. Её сердце забилось так сильно, что она тут же решилась бежать, но её ноги словно приросли к полу и не могли пошевелиться ни единой жилкой. — Даю тебе последнюю возможность, Генри… Признайся сейчас. Больше шанса сбежать из страны ты не получишь — мои люди стоят по всей границе! Слышишь?!.. — Рэнди, — послышался третий голос, более тихий и напуганный. — Рэнди, нас подслушивают! — Что? Кто, чёрт возьми? Гермиона не успела ничего сообразить, как дверь в комнату распахнулась, заставив её застыть от ужаса: двое крепких мужчин стояли по обе стороны от лежащего на карачках племянника Шрайбера, направив на него свои палочки. Всё лицо Генри было в крови. Он пытался поднять свою голову и что-то сказать, пробормотать ей сквозь боль. — Авада Кедавра, — крикнул Рэнди, и тело Генри бездыханно повалилось на пол. — Поймай мне эту сучку! — тут же рявкнул он своему сообщнику, бросив яростный взгляд на Гермиону. — Быстро!!! Гермиона вжалась в стену. Доставать палочку даже не имело смысла — двое здоровенных бугаев уложили бы её в два счёта. Но внезапно сообщник Рэнди, который уже направлял на неё свою палочку, улетел в сторону противоположной стены и с гулким стуком рухнул вниз. Откуда-то из полумрака вынырнул Малфой — с совершенно ошарашенными глазами — и прямо на бегу больно схватил её за запястье. — Я убью вас обоих! — проорал Рэнди им в спину. — Убью, ясно?.. В дюйме от её уха пролетело заклятье. Гермиона слышала это и на автомате бежала вперёд по тёмному коридору, не щадя ни единого мускула, и думала только об одном: поскорее спуститься вниз и увидеть толпу. Не может быть такого, чтобы никто не слышал этих заклинаний. Не слышал крика преступников и удара об стену. Наверняка все внизу испугались, достали свои палочки и ожидают чего-то ужасного. Возможно, кто-то уже призвал мракоборцев, и они бегут к ним на встречу с готовностью отразить все удары в спину. Но чем больше они приближались к лестнице, тем громче становилась музыка. Тем сильнее были слышны восторженные крики, улюлюканье и каблуки гостей. Никто ничего не слышал и не видел. Никто даже ухом не повёл. Это видели только они.