Ошибки, за которые приходится платить.

      — Ха, я выиграл! Вот свезло-то! — шиноби с длинными, остроконечными чёрными волосами громко смеялся, забирая со стола несколько купюр, пока его товарищ раздавал карты. Его смех разносился под брезентом, где они укрывались от палящего солнца.       — Котецу, мать твою, я уверен, что ты сжульничал! — Изумо, его напарник, сжал кулаки, его голос дрожал от раздражения.       — Эй, эй, Изумо, следи за языком! — Котецу поднял руки в защитном жесте, но ухмылка не сходила с его лица. — Какой ещё «сжульничал»? Ты же меня знаешь.       — А как ещё объяснить то, что ты в седьмой раз подряд побеждаешь?! — Изумо бросил карты на стол, его лицо покраснело от злости.       — Просто госпожа Удача сегодня на моей стороне! — Котецу усмехнулся, его глаза блестели от азарта.       Солнце уже высоко поднялось над горизонтом, и жара становилась невыносимой. Два стража ворот, Изумо и Котецу, сидели под брезентом, изредка отмечая проходящих через ворота людей. Их служба была монотонной и утомительной, и сегодняшний день не отличался от других.       — Всё, достало уже! — Изумо отбросил карты в сторону и скрестил руки на груди, отворачиваясь от друга. Его голос звучал с нотками отчаяния.       — Да ладно тебе, дружище! — Котецу попытался успокоить его, но в его голосе слышалась лёгкая насмешка. — Не говори, что ты обиделся... Я тебе проиграл больше десяти тысяч, а ты дуешься из-за каких-то трёх?       — Да не в этом дело! — Изумо резко повернулся к нему, его глаза горели. — Достало уже сидеть здесь и записывать всех входящих и выходящих! Мы с тобой чуунины, но выполнили всего двадцать заданий! Вот надо было тебе Морино пытаться разыгрывать?       — Кто ж знал, что он шуток не понимает и сразу к Хокаге пойдёт жаловаться? — Котецу пожал плечами, но его улыбка стала немного нервной. — Подумаешь, раскрасили его лысую, шрамированную черепушку...       — Ты не просто раскрасил его голову, Изумо, — Котецу вздохнул, его голос стал серьёзнее. — Ты подсыпал паралитический порошок главному дознавателю! Нас из-за тебя подозревали в шпионаже!       Изумо отмахнулся от его слов, встал со стула, чтобы размяться, но в этот момент сильный порыв ветра сбил его с ног. Он упал на землю, а перед ним, словно вихрь, пронеслась «Легендарная Неудачница» — Сенджу Цунаде. Она даже не взглянула на него, её лицо было сосредоточено, а глаза полны решимости.       Изумо и Котецу раскрыли рты от удивления, когда Цунаде буквально влетела через ворота, исчезая вдали. Спустя несколько секунд за ней последовал Джирайя, который всегда останавливался поболтать со стражами, но на этот раз пронёсся мимо, не обращая на них внимания.       Последним вошёл Какаши. Он шёл пешком, его дыхание было тяжёлым, а рука придерживалась за ворота, чтобы отдышаться.       — Какаши, а что случилось? — спросил Котецу, заметив необычное поведение сеннинов. Его голос дрожал от беспокойства.       — Ничего страшного, ребята, — Какаши попытался улыбнуться, но его глаза выдавали тревогу. — Просто важное дело... Как поживаете? — Он подошёл к ним, принял бутылку воды от Изумо и поблагодарил его кивком.       — Да как обычно: сидим, играем, деградируем... — Изумо усмехнулся, но в его голосе слышалась горечь.       — Ну, может, Ибики простит вас... когда-нибудь, — Какаши попытался шутить, но его слова прозвучали неубедительно.       Улыбнувшись их реакции, он попрощался и направился в больницу, куда уже спешили Цунаде и Джирайя.

***

      В одной из палат больницы царила тишина, нарушаемая лишь монотонным писком медицинских приборов. Наруто лежал на кровати, его тело было опутано проводами и трубками. Капельница медленно капала, а маска для искусственного дыхания скрывала его бледное лицо. Его грудь с трудом поднималась и опускалась, каждый вдох давался с усилием.       Кожа Наруто всё ещё имела фиолетовый оттенок, но цвет был не таким насыщенным, как раньше. Бинты, обмотанные вокруг его тела, были пропитаны кровью и мазями, а запах лекарств витал в воздухе.       Сквозь приоткрытое окно влетел лёгкий порыв ветра, принося с собой свежий воздух и аромат цветов с клумбы. Но даже этот приятный запах не мог скрыть тяжёлой атмосферы, царившей в палате.       Наруто находился в коме. Его жизнь висела на волоске, и оставалось ему всего двенадцать часов...

***

      Цунаде ворвалась в кабинет главврача, игнорируя медсестру, которая пыталась остановить её. Она не могла позволить себе ни секунды промедления.       — Отчёт о состоянии здоровья Наруто! — её голос прозвучал как удар грома, заставив главврача вздрогнуть.       Мужчина дёрнулся, когда дверь в его кабинет выбили ногой, и она повисла на одной петле, жалобно скрипя. Поправляя очки, он улыбнулся, зная характер лучшего медика Конохи.       — Здравствуйте, Цунаде-сан, — подходя к шкафу, он достал папку. — Вот всё, что у нас есть.       Цунаде схватила папку и начала листать её, не обращая внимания на его слова. Её глаза быстро пробегали по строчкам, впитывая каждую деталь.       — Веди меня в его палату и приготовьте операционную. И где его вещи? — её голос звучал резко, почти как приказ.       — Вещи больного забрали Анбу. Форма этого шиноби пришла в негодность и...       — Да плевать мне на его форму! Его подсумок! Зная Наруто, он должен был взять на пробу кровь или яд. — её глаза сверкнули гневом, но в глубине сквозила тревога.       — Я сейчас же сообщу об этом дежурным, Цунаде-сан. Пройдёмте со мной.       Цунаде открыла папку и начала вчитываться. Там были подробно описаны повреждения Наруто, а также примерный состав яда. Дочитав до момента о повреждённых органах, она закрыла папку. К этому моменту они уже дошли до палаты. Открывая дверь, Сеннин подошла к койке. Её сердце ёкнуло в груди от вида своего ученика. Перед глазами мелькнуло воспоминание из его детства, когда она впервые увидела его. Её рука засветилась приятным зелёным свечением, и она провела ею по его лицу, а затем и по телу. Тяжело выдыхая, женщина пододвинула стул ближе и села, аккуратно сжимая руку парня.       Сзади послышались шаги, и перед Цунаде появился Какаши, держащий подсумок в руке. Цунаде молча взяла его и начала копошиться в нём, выбрасывая лишний «хлам». Несколько кунаев и сюрикенов упали на пол. Наконец, найдя скрытый отсек, она достала оттуда шприц. Этим трюком его научил Орочимару, как и своих друзей.       — Молодец, Наруто... Теперь предоставь всё мне, — её голос дрогнул, но она быстро взяла себя в руки.       — Что это? — Какаши удивился, увидев шприц.       — Скорее всего, кровь. Более густая, чем человеческая... Возможно, это кровь существа, которое отравило его. Нужно провести пару опытов с ней и сравнить частицы с выкачанным ядом. Так можно будет создать противоядие.       В палату вошла одна из медсестёр. Она вежливо поклонилась и сообщила, что операционная готова.       — Хорошо. Перенесите туда Наруто, а мне необходимо изучить это. И возьмите его кровь, мне нужно будет отправить её своему знакомому. Он может помочь.       — Хорошо, Цунаде-сан, — вновь поклонилась девушка и вышла, оставляя Сеннина и джонина в палате.       — Моя помощь нужна? — спросил Какаши, его голос звучал устало, но в глазах читалась готовность действовать.       — Нет, Какаши. Ты и так вымотался, пока добирался до нас с Джирайей. Спасибо, можешь отдыхать.       — Хорошо. Удачи вам, Цунаде-сан.       — Она мне пригодится, — нахмурилась женщина, взглянув ещё раз на Наруто. Проведя пальцами по его щекам, Цунаде поцеловала Наруто в лоб.       — Я обязательно спасу тебя, — её шёпот был полон решимости, но в нём также слышалась тень сомнения.

***

      Идя по тёмному коридору, освещая себе дорогу факелом, молодой парень направлялся в покои своего учителя. Изредка он поправлял очки, пропуская дверь за дверью, пока не добрался до последней. Медленно открывая её, он заговорил:       — Орочимару-сенсей, вам пришло сообщение через змей из Рьючидо.       — Дай мне его сюда, — прохрипел Сеннин, лёжа в кровати.       Парень передал клочок бумаги и свиток. Орочимару сразу узнал почерк своего товарища и резко подскочил, когда дочитал до конца, но тут же захрипел, чувствуя сильную боль во всём теле.       — Кабуто, изучи кровь и постарайся найти противоядие к яду. В свитке два шприца. Один с кровью человека, второй — с кровью какого-то насекомого. Я всё ещё слаб и не в силах сделать это сам. Я достаточно обучил тебя, чтобы ты смог найти противоядие.       — Если не секрет, то чья кровь в первом шприце? — спросил Кабуто, его голос звучал сдержанно, но в глазах читалось любопытство.       — Моего сына, Кабуто. А теперь поторапливайся, — игнорируя удивлённый взгляд ученика, Орочимару откинулся на подушку.       Выпроводив своего ученика, Сеннин ещё раз перечитал сообщение Цунаде. Рука его дрожала, словно осиновый лист на ветру. Он сильно нервничал из-за своей временной беспомощности. Из-за стресса мужчина закашлял, прикрывая рот. Чувствуя собственную кровь на ладони, Орочимару сжал кусочек бумаги и отшвырнул его.       — Держись, Наруто. Я что-нибудь придумаю, — его голос звучал тихо, но в нём слышалась непоколебимая решимость.

***

      Кушина сидела за столиком на кухне. За окном были слышны радостный смех детей и щебетание птиц. Узумаки держала в руках фотографию своей семьи, где не был запечатлён её первенец. На скатерть упали слёзы матери. Она не знала, куда ей смотреть. Взгляд её блуждал по кухне, пытаясь зацепиться за что-либо в комнате. Она уже не чувствовала уюта в этом доме. Она не ощущала семейного тепла. Сейчас её сын, её первенец, лежал в больнице в плачевном состоянии, и она никак не могла помочь. Казалось, что судьба повторяется, и она вновь беспомощна. Она снова не смогла защитить своего сына.       Весь стресс, который накопился за эти дни, полностью обрушился на женщину. Она уже рыдала, положив голову на руки. Её душераздирающие крики проносились по всему дому. Она не знала, за что ей такое наказание. Узумаки никак не хотела терять своего сына, которого только вернула. Память Кушины начала подкидывать картинки, где маленький Наруто плакал и кричал от боли. Сейчас же её сын спокойно лежал в больнице, словно принял свою судьбу и сдался. Он умиротворённо спал, ожидая своего конца, и Кушина опять никак не могла помочь ему. Взгляд женщины упал на фотографию. Она, Минато и Мия улыбались. Кушина скривилась. Она почувствовала отвращение к себе и мужу. Как она могла радоваться жизни, пока её сын страдал от предательства самых близких ему людей? Как она могла сфотографироваться с улыбкой на лице, пока её сын рос среди убийц и лишился своей руки? Он ведь даже не испытал детского счастья.       — Прости меня, Наруто... — прошептала она, сминая фотографию. Её голос дрожал, а сердце разрывалось от боли. Она чувствовала себя предательницей, матерью, которая не смогла защитить своё дитя.

***

      Цунаде уже третий час стояла над телом Наруто. Её руки дрожали от усталости, но она не могла остановиться. В очередной раз медсестра протёрла лоб Сенджу от пота, внимательно следя за показателями парня, лежавшего на операционном столе. Цунаде медленно выводила яд из органов, пропуская сквозь них свою чакру. Оставалось мало времени, и она торопилась, как никогда. Каждая секунда была на вес жизни. Позади неё стоял Джирайя, передавая ей свою чакру. Его лицо было напряжено, а глаза полны тревоги. Ещё пятеро медиков стояли по кругу. Они отвечали за печать джинчурики, не позволяя вырваться Кьюби. Хоть Курама и не сделал бы ничего, что навредило бы парню, но если Наруто умрёт, Кьюби высвободится из своего сосуда, хочет он того или нет.       Сенджу аккуратно нанесла порез сбоку своей чакрой и впустила её в сердце Наруто. Оставалось самое сложное. Не успев толком начать, на столе, который стоял рядом с Цунаде и медсестрой, где лежали разные медицинские инструменты, что-то пыхнуло, и появилось облачко дыма.       — Цунаде-сама, — Кацую появилась со свитком на спине.       — Тоя-чан, раскройте свиток, — приказала Сенджу, всё ещё держа руку у сердца Наруто, вкачивая в него чакру. Ей приходилось фильтровать кровь и с помощью чакры находить частицы яда.       — Здесь шприц, Цунаде-сама, — показала она его. — И записка.       — Читай.       — Хай, — перевернув листок, девушка начала читать вслух. — Цунаде-химе, надеюсь, я успел вовремя. Кровь, что ты отправила мне... Я никогда подобного не видел. Что насчёт Наруто... Противоядие готово. Кабуто смог найти повреждённые частицы ДНК в крови Наруто и изучил яд.       Кое-кто захотел ему помочь... Скажем, Узумаки готовы на всё ради соклановца.       — Введи противоядие. Нужно спешить.       — Хай, — девушка аккуратно ввела иглу в вену.       Когда последние капли яда были выведены из сердца, Цунаде рухнула назад, где её поймал Джирайя.       — Ты в порядке? — спросил он Сенджу, помогая ей сесть на стул.       — Да. Просто устала сильно.       — Отдыхай. Ты потратила всю свою, да и мою чакру. Хорошо поработала, — нежно погладив друга по спине, Джирайя перевёл взгляд на Наруто.       — Противоядие подействует через тридцать минут. Дальше вся надежда на самого Наруто. Его регенерации уже ничего не мешает.       — Он выкарабкается. Сама знаешь, этот пацан...       — Надеюсь, Джирайя. Я очень на это надеюсь, — её голос дрогнул, и она закрыла глаза, пытаясь заглушить нахлынувшую усталость.       Пятеро медиков устало выдохнули, услышав слова Цунаде. Удерживать печать Восьми триграмм было не просто.       — Не расслабляйтесь, — прикрикнула Сенджу. — Ещё не конец.       Медики кивнули, возвращая концентрацию.       — Что дальше? — спросил Джирайя, передавая бутылку воды.       — Через полчаса я постараюсь привести Наруто в сознание. А дальше... дальше уже просто ждём.       — Хорошо. Пойду, наведаюсь к Минато и Кушине. Скажу, что ты закончила.       — Я всё ещё не спасла его. Не стоит обнадёживать их, — покачала она головой, переводя дыхание.       — Как скажешь, Цу-чан. Моя помощь требуется?       — Нет.       — Тогда схожу в бар. Мне нужно выпить, иначе не выдержу такого напряжения.       — Выпей и за меня, старый дурак. Я пообещала ему больше не пить, так что...       — Эх, — выдохнул он, не давая Цунаде договорить. — Мой собственный ученик опередил меня в том, чего я никак не смог достичь.       — Джирайя, ты сейчас получишь у меня.       — Всё, всё, ухожу, — выставив руки для защиты, он боком вышел из операционной с дурацкой улыбкой.       — Придурок, — шикнула Цунаде, но после улыбнулась.       — Цунаде-сан, Кьюби пытается вырваться!       — Что? — крикнула, подскочив Сенджу, направляясь к Наруто. Печать на животе проявилась и начала чернеть. Поверх тела просочилась чакра Девятихвостого.       Цунаде сжала зубы, чувствуя, как её силы на исходе. Она не могла позволить себе сдаться. Не сейчас. Не когда жизнь её ученика висела на волоске.       — Держите печать! — её голос прозвучал как гром, заставив медиков напрячься ещё сильнее.       Она подняла руки, её чакра вспыхнула ярким светом, пытаясь подавить вырывающуюся силу Кьюби.

***

      — Какой же ты идиот, Наруто, — устало пробормотал Курама, его взгляд был устремлён куда-то вверх, словно он пытался найти ответы в бескрайнем небе. На его голове сидел брюнет с растрёпанной причёской, весь в крови, но, судя по его голосу и поведению, это его нисколько не смущало.       — Да ладно тебе, Курама. Попытаться стоило. Когда ещё представится шанс испытать технику на таком расстоянии? — Наруто ухмыльнулся, но в его глазах читалась усталость, граничащая с отчаянием.       — Но не тогда, когда ты её толком не освоил! — рыкнул Курама, его голос дрожал от гнева и беспокойства. — Твой организм не привык к таким нагрузкам. У тебя сердце остановилось, ты понимаешь? Остановилось!       — Но ты, как всегда, меня спас. Спасибо, друг, — Наруто произнёс это с лёгкой улыбкой, но в его голосе звучала горечь.       Кьюби фыркнул, слегка тряхнув головой, отчего Наруто едва не свалился.       — И что теперь? — спросил он, его голос звучал холодно, но в глубине его глаз читалось беспокойство.       — Ты умрёшь, — резко ответил Курама, — а я появлюсь в Конохе, разрушая всё на своём пути. Надеюсь, там будет меньше людей. Не хочу быть виноватым, если случайно прихлопну твоих... самок.       — Ты уж постарайся, — усмехнулся Наруто, почесывая затылок. — Что, прям совсем шансов нет?       — Не знаю, — прошипел Курама. — Яд уже проник в твоё сердце, и это произошло давно. Не думаю, что эти людишки успеют тебя спасти. Я чувствую, как яд блокирует мою регенерацию.       — Значит, будем прощаться? — Наруто произнёс это спокойно, но в его голосе звучала едва уловимая дрожь.       — Идиот! — рыкнул Курама, тряхнув головой сильнее и сбрасывая парня на землю. — Ещё рано! Давай просто подождём.       Сверля Наруто возмущённым взглядом, Курама чувствовал, как его собственное сердце сжимается от тревоги. Он не хотел, чтобы их история заканчивалась так. Не сейчас. Не здесь.       — Но если шансов нет, зачем тогда переживать? — спросил Наруто, поднимаясь с земли и отряхивая порванные штаны.       — Почему? — внезапно спросил Курама, его голос звучал глухо, почти шёпотом.       — Что «почему»?       — Почему ты так спокоен? Ты не боишься умереть? У тебя ведь есть те, кто тебя ждёт. Те, кто тебя любит.       — А смысл? — Наруто вздохнул, его глаза были полны боли. — Моя жизнь никогда не была лёгкой. С самого детства я только тренировался и убивал. И знаешь что? После моего ухода мои предки просто завели другого ребёнка и жили себе спокойно, даже не вспоминая обо мне. Так зачем мне сейчас переживать о них? Ну, умру я... Через пару лет забудут и вернутся к своей прежней жизни.       — Тогда зачем ты так яро пытался спасти того человека? Было же очевидно, что он не жилец, — Курама прищурился, его голос звучал резко, но в нём сквозило любопытство.       — Возможно, у него была семья, которая его любила... — Наруто замолчал, его голос дрогнул. — Я обязан был попытаться.       — Ты всё же глупый человек, Наруто, со своим странным мышлением, — прошипел Курама, но в его словах не было злобы.       — Какой есть, Ку, — улыбнулся Наруто, но в его улыбке не было радости.       Они просидели в тишине несколько часов, изредка обмениваясь словами. В какой-то момент Курама насторожился, его ухо дёрнулось, словно он уловил какой-то звук. Он резко поднялся, снова сбрасывая Наруто на землю.       — Эй, это уже не смешно! — возмутился Наруто, потирая ушибленную спину. — Зачем так делать?       — Тише, Наруто, — прошипел Курама, его голос звучал напряжённо. — Я чувствую, как моя чакра вытекает из меня.       — В смысле?       — В прямом, тупица! — рыкнул Курама. — Регенерация начинает работать, но всё ещё слишком слаба. Этого недостаточно, чтобы ты поправился.       — Тогда как мне выбраться из-под сознания? Я же должен помочь... э-э... самому себе? — Наруто выглядел растерянным, его голос дрожал.       — Не знаю, — прошептал Курама, его глаза метались по сторонам, словно он искал ответ в пустоте.       Он ещё немного постоял, осматривая своё «убежище» внутри Наруто, словно впервые видел его. И когда казалось, что ничего не произойдёт, Наруто вдруг вскрикнул.       — Эм, Курама... Что-то не так, — Наруто тряс руками, его голос звучал всё тише. — Меня будто куда-то тянет...       И в тот же момент он исчез.

***

      Наруто открыл глаза и сразу же закрыл их. Всё тело ныло от боли, каждая рана напоминала о себе острыми, жгучими уколами. Дышать было тяжело — рёбра, казалось, впивались в лёгкие при каждом вдохе. Пролежав несколько минут, пытаясь привыкнуть к боли, он приоткрыл один глаз.       — Рад тебя видеть, Цу-чан, — прохрипел он, заметив тревожный взгляд Сенджу. — Ты прекрасна, как всегда.       — Слава Ками, ты очнулся, — Цунаде опустила руку на грудь, глубоко выдохнув, словно с неё сняли огромный груз. — Почему каждый раз, когда мы встречаемся после долгой разлуки, мне сообщают, что ты при смерти? В этот раз было слишком опасно, Наруто. Я могла не успеть.       — Но всё же успела, я прав? — он слабо ухмыльнулся, но тут же закашлялся. — Я знаю, тебе нравится заботиться обо мне...       — Знаешь ли...       — Мне жаль.       — Что?       — Я в таком состоянии из-за того, что пытался спасти подчинённого.       Цунаде промолчала. Она аккуратно взяла его руку, погладив тыльную сторону ладони. Её прикосновение было тёплым, успокаивающим.       — Я знаю, что ты не будешь просто так рисковать своей жизнью, Наруто. И я не пытаюсь пристыдить тебя или осудить. Просто... в этот раз я действительно могла не успеть. Ты был в таком состоянии... — её голос дрогнул. — Мне показалось, что ты уже... всё.       — Прости меня, Цу-чан. Не могу обещать, но постараюсь реже попадать в такие ситуации, — прошептал он, слабо сжимая её пальцы. Говорить было тяжело — маска мешала, да и тело отказывалось слушаться. Он хотел поскорее вылечиться, чтобы не чувствовать себя таким беспомощным.       Они сидели в тишине, наслаждаясь моментом. Цунаде положила голову рядом на кровать, её глаза не отрывались от его лица. Она тонула в этих голубых глазах, забывая о своих проблемах, о страхах, о боли.       Наруто же всегда чувствовал тепло, когда Цунаде была рядом. Она была его опорой, его защитой. Её улыбка, даже сквозь усталость, приносила ему покой, которого он так давно искал.       Их тихую «беседу» прервал стук в дверь.       — Цунаде-чан, Наруто очнулся? — в палату заглянула Кушина. Она не сразу заметила, как их руки были сцеплены, её внимание привлекли приоткрытые глаза сына. Она хотела броситься к нему с объятиями, но Цунаде быстро встала, преградив ей путь.       — Ты только навредишь ему, Куши-чан.       — Простите меня, — Кушина почесала затылок, её улыбка была глуповатой, но искренней.       «Видимо, это у нас семейное», — подумал Наруто.       — Ничего, просто будь немного сдержанней. Как только наш капитан поправится, он весь твой, — подмигнула Цунаде, обнимая подругу за плечи. — Ладно, не буду мешать вашему разговору. Через полчаса загляну, принесу нужные лекарства.       — Спасибо, Цунаде-чан, я очень благодарна тебе за спасение моего сына, — поклонилась Кушина.       — Подними голову, дура! — Цунаде слегка ударила её по макушке. — Ещё бы на колени встала, идиотка! В этой семье одни глупцы. Надеюсь, племянница моя не такая...       Выходя из палаты, Цунаде продолжила бормотать что-то себе под нос.       — Она всегда так, ты ведь, наверное, уже привык, — Кушина села на место ушедшей женщины.       — Ага, особенно когда была пьяна. Но она пообещала завязать и держит слово.       — Да ладно?! Цунаде больше не пьёт?       — Согласен, сам бы не поверил, если бы не видел всего.       — Ясно... Как ты, сынок? — не удержавшись, Кушина погладила Наруто по голове, взъерошив его короткие волосы.       — Ужасно. Хочу есть, пить, в туалет и к какой-нибудь девушке. Такое чувство, что лет пять пролежал на кровати.       — Ты это о чём? — Кушина нахмурилась, словно не расслышала.       — Да так, не имеет значения, — засмеялся он, но снова закашлялся.       — Всё хорошо?       — Да, не переживай, мам. Должно скоро пройти, — он закрыл глаза, стараясь успокоиться.       Он пролежал так несколько секунд, как вдруг услышал всхлипы. Открыв глаза, он увидел, как Кушина начала плакать.       — Что-то не так? Мне вызвать медсестру?       — Как ты меня назвал?       — Мам?       Кушина схватила его руку и прижала её к своему лицу, словно молясь на него.       — Прости меня, Наруто. Малыш мой, я так перед тобой виновата.       — Ты о чём, мама? Мы же вроде решили все наши «проблемы».       — Нет! Я думала, что твоё прощение всё исправит, но... я не могу простить саму себя. Моё сердце разрывается каждый раз, когда я думаю о тебе.       Она рыдала, сжимая его руку так сильно, что ему стало больно.       — Успокойся, мама, — он начал гладить её по голове. — Не кори себя. Всё в прошлом...       Но Кушина не унималась.       — Мам, мне нужен отдых.       — Прости! Я... я даже сейчас всё порчу.       — Хватит уже! — не выдержал Наруто, его голос прозвучал резко, почти криком. — Думаешь, я не хочу вот так забыть всё, через что я прошёл? Думаешь, мне легко от осознания, что мои собственные родители выбросили меня, словно ненужный хлам, а?! Нужно было думать об этом раньше, а не когда я одной ногой в могиле!       Он так сильно сжал одеяло, что оно затрещало и порвалось. Плотная чакра начала высвобождаться из его тела, нагревая воздух. На стенах появились трещины, а приборы заверещали, оповещая о критических показателях пациента.       — По просьбе Орочимару выслушал вас, даже постарался забыть на время ваше предательство...       — Наруто! — в палату ворвалась Цунаде. — Что с тобой?       Она подбежала к нему, игнорируя накалённую обстановку.       — Кушина, покинь палату.       — Но...       — Кушина, выйди отсюда, иначе я лично вышвырну тебя!       Кушина поникла. Она посмотрела на Наруто, который, в свою очередь, отвернулся к окну. Она хотела протянуть руку, но остановилась. Быстро поклонившись и прошептав слова извинения, она выбежала в коридор.       — Ты как? — спросила Цунаде, дождавшись, пока Кушина выйдет.       Наруто не ответил. Он смотрел в окно, пытаясь успокоиться. Разговор с матерью вывел его из себя, чего он не ожидал. Раньше он не злился из-за таких вещей, но сейчас...       — Я вернусь вечером. Надеюсь, к этому времени ты остынешь, — Цунаде заменила одеяло и вышла, оставляя его одного со своими мыслями.       Наруто закрыл глаза, чувствуя, как напряжение постепенно уходит. Он знал, что его слова ранили мать, но и сам он был изранен — не только физически, но и душевно.