Амариллис

На экране висит два очень любопытных уведомления. Телефон на время посещения тира за ненадобностью остался в шкафчике. Сообщения пришли меньше часа назад, писала экономка особняка Дагбаевых. Содержание, мягко говоря, пикантное. Алтан не выходил из своих покоев весь вчерашний день, чего раньше никогда за ним не водилось. И сегодня ни к завтраку, ни к обеду не спустился. Обращаться к охране женщина сочла неделикатным и, зная о доверии Алтана персонально к Вадиму, решила посоветоваться с ним. Выходной псу под хвост. Вадик обещает подъехать как можно скорее. По дороге за город он успевает подумать о разном. Киллер почти исключен. У особняка такая система охраны, что попытка проникнуть туда – форменное самоубийство. Но никто не может исключить, например, простого и банального: поскользнулся на мокрой плитке и ударился головой. Плохо стало, не успел позвать на помощь. С ногами что-то. Отравили заранее. Блять, да что угодно. Экономка, невысокая статная дама, встречает Вадика на пороге и проводит к личному крылу Алтана, едва поспевая за размашистыми шагами. Дальше первой двери, кабинета, Вадик никогда не был. Дверь в спальню и прилегающие помещения – последняя по коридору. Вадик коротко кивает экономке, стучится. Ответа нет. Лучше отхватить за вторжение, чем недосмотреть. Вадик приоткрывает дверь. В просторной комнате темновато, тяжелые шторы плотно закрыты. На стене огромный экран, под ним – приставка, рядом валяются кресла-мешки. Кровать просто огромная. Больше в комнате ничего нет. Под шоколадно-коричневым одеялом видно едва различимый бугорок. — Золотейшество? — Зовет Вадик. — Уходи. — Глухо ворчит бугорок. Жив и, похоже, относительно здоров. Насколько может быть жив и здоров лежащий непонятным клубком человек, который не жрал больше суток. — На кухне жалуются, что второй день выкидывают еду. — Вадик снимает ботинки и оставляет их за порогом: жалко светлый пол. — Как не стыдно, дети в Африке голодают. Алтан ничего не отвечает. Вадик тихо подкрадывается, ставит колено на кровать и тянет одеяло на себя. — Что непонятного в слове «уходи»?! — Алтан рычит, тянет одеяло обратно на голову. Вадик мельком видит лохматую макушку. Вау, его волосы не растут сразу в косах. — Нужно встать и поесть, Золотце. — Вадик продолжает пытаться вырвать одеяло из цепких рук и у него даже получается. Алтан выворачивается, прячет лицо в подушке, но Вадик успевает заметить припухшие глаза. Охуеть, он еще и способен на человеческие эмоции. — Алтан, что случилось? Может, болит что-то? — Проваливай. — Хорошо. — Вадик решается на блеф. — Но если я уйду, то совсем. Сам себе не верит, куда он уйдет. Алтан креветкой оборачивается вокруг руки Вадика, которой тот опирается на кровать. Молчит, но держит крепко, так, что от напряжения подрагивают мышцы. — Всегда ты так. — Вадик укладывается рядом, прижимается грудью к рельефной спине, подпихивает свободную руку Алтану под голову, овивая его кольцом. — Вслух выгоняешь, а сам вцепляешься. Алтан пытается откинуть руку, шипит, бьется, вырывается с таким остервенением, какого не было даже на тренировках. — Тихо. — Вадик наваливается сверху, ждет, пока истерика не утихнет. Успокаивать словами он не умеет. Алтан выбивается из сил быстро, обмякает под чужой тяжестью, упирается пустым взглядом куда-то в сторону. — Вот и уходи. — Шепчет он. — Совсем. Ебись, с кем тебе там ебется. Первый порыв – сказать, что ни с кем. Упал шеей на пылесос, Золотце, никаких других мужиков. Вадик вздыхает и ничего подобного, конечно, не говорит. Он взрослый мальчик. Правда, похоже, единственный взрослый на этом квадратном метре. Вадик опять ложится рядом, не расцепляя рук. — Опустим тот факт, что ты в меня выстрелил и послал нахуй, хорошо. Когда я намекнул, что меня не устраивает формат «кончили и разбежались», ты заржал мне в лицо. Это такой флирт? Ты намекал на эксклюзивные отношения? Алтан молчит. — Золотце, если это единственная проблема, с этим мы как-нибудь разберемся. — Еще чего, единственная. — Алтан гордо вздергивает подбородок, и Вадик понимает, что прав. И черт знает, что делать с этой детсадовской упертостью. Даже таким, растрепанным и домашним, с розовым носом и щеками Алтан все еще кажется очень красивым. Вадик аккуратно убирает со лба прилипшую смоляную прядку. Вот ведь проклятый змееныш, как приворожил. Тогда, в кабинете, пьяный и податливый, он выглядел какой-то разгаданной загадкой. Сейчас Вадику странно греет душу то, что Алтан переживал за их отношения. Чужая уязвимость притягивала, и в этом не было ничего от привычного Вадику акульего влечения к крови. Захотелось не сожрать, а защитить. — Ладно, но это же тебе тоже… не нравится? — Вадик намеренно ищет нейтральные формулировки. — Если обещаешь больше не размахивать пистолетом, можем попробовать, а? — Что попробовать? — Алтан одновременно морщится и закатывает глаза. — За ручки держаться? — Ну, раньше нам нравилось обсуждать историю. В кино, помню, ходили, или кофе там вместе попить. В общем все, что у нас уже когда-то получалось, но теперь еще можно держаться за члены. Алтан поджимает губы, чтобы не улыбнуться. Не начал брыкаться – уже результат, мгновенного ответа никто и не ждал. — Я напишу, чтобы еду принесли сюда? — Вкрадчиво интересуется Вадик и получает благосклонный кивок. Экономка отзывается на сообщение почти мгновенно, и Вадик тут же убирает телефон, чтобы вернуть руку на место, на живот Алтана. Он меньше ровно настолько, чтобы было удобно обнимать, и это достаточно странное открытие относительно того, с кем ты спал столько месяцев. Горничную Вадик отпускает, сервировочную тележку вкатывает в комнату сам. Алтан перетекает в кресло-мешок, медленно жует выловленного из супа осьминожку, подслеповато щурится, смотря в тарелку. Все-таки линзы он обычно носил, хоть и не цветные. — Почему ты не ударил меня в ответ? — Задумчиво спрашивает Алтан. Вадик чуть не давится спизженным с подноса моти. — Подрались бы мы, кому легче? — Да, но… Защититься было бы логично. Когда тебя бьют – естественно ударить тоже. — С пьяными не дерусь. — Ворчит Вадик. — А они с тобой? — Алтан косится с каким-то проницательным выражением лица, но на ответе не настаивает. После еды Вадик ждет, что у Алтана взыграет обычная его вредность, но тот выглядит ленивым и расслабленным. Листает закладки в любимом стриминговом сервисе в поисках фильма на вечер. На экране появляется заставка «Ворнер бразерс», Алтан перемещается Вадику под бок. Тот рассчитывает на долгие объятия, но у Золотка цель исключительно корыстная. С нескрываемым собственническим удовольствием Алтан впивается Вадику в шею, перекрывая почти сошедший засос.