Черный самоцвет

Весна в этом году выдалась теплой. Светило яркое солнышко, и согревающий ветерок обдувал зеленеющие деревья. Для дождливого и мрачного Лондона такая весна была редкостью, и она очень радовала жителей туманного Альбиона. Даже в таком месте, как детский дом под названием «Sunshine», царила атмосфера повышенного настроения. Несмотря на название детского дома, царила там отнюдь не солнечная и светлая аура. Когда приезжали проверки или спонсоры, учителя становились милыми, воспитатели — добрыми, а в столовой неожиданно появлялась вкусная еда. И все это для того, чтобы показать, как здесь заботятся о детях. Как только проверки уезжали, это место снова становилось адом. Детей, что постарше, использовали как рабочую силу. Часто бывало и такое, что с утра их увозили и привозили лишь ближе к ночи. Как ходили разговоры, их увозили работать неизвестно куда, где они часто получали свою порцию унижений и тумаков за якобы медленную работу. Больше всего дети ненавидели миссис Хилл, женщину, которая хуже надзорного в тюрьме следила за ними и часто любила пороть розгами по рукам и ногам. К тому же, у нее был довольно противный голос. Ох, как же старшие дети мечтали когда-нибудь выхватить ее розги и засунуть ей куда подальше. Остальным же учителям и персоналу было просто на них плевать. Иногда дети думали, что перед тем, как идти сюда работать, персонал проходил спец подготовку на пофигизм и курсы под названием: «Стать тварью как мисс Хилл». С младшими тоже не церемонились и нагружали работой. Вставали все рано, завтрак состоял из черного хлеба, водянистой овсяной каши и холодного, больше похожего на сливки чая. Потом шли на работу, после этого — учёба, после учёбы — обед, потом опять работа, отбой, и так всегда. Вот и сейчас, три девочки лет десяти — Элиза, ее сестра Хелен и их подруга Джинни — сидели за завтраком и тихо разговаривали, чтобы их не услышала вечно орущая Мисс Хилл. — Эх, повезло же Джейн с Остином, — проговорила Хелен, лениво ковыряя серую массу в тарелке. — Их забрали в семью, Хелен, теперь у них другая жизнь, и мы должны быть рады за них, — пояснила своей сестре Элиза. — Семья… наверное, там здорово… Как думаете, девочки, нас когда-нибудь возьмут в семью? — спросила Джинни, на что Элиза с безразличием пожала плечами. Спустя некоторое время в столовую зашла мисс Хилл и погнала всех на работу. Хелен, Элизе, Джинни и ещё одной девочке сегодня поручили работать на кухне. Кто-то мыл посуду, чистил картошку, а кто-то мыл полы. — Девочки, я вчера из библиотеки взяла книжку, называется «Маленький принц». Давайте сегодня после отбоя почитаем? — предложила Джинни. — Ох, Джинни, если нас поймает мисс Хилл, то нам не поздоровится, — произнесла с усмешкой Элиза. — У меня есть идея! —Тс-с-с не кричи — Ой, то есть, у меня есть идея, — чуть тише продолжила Хелен, но договорить ей не дали, так как в столовую зашла мисс Хилл. — Миссис Джонсон, почему вы допускаете, чтобы воспитанники работали языками, а не руками? — Они хорошо работают, да и разве запрещено разговаривать? Мы ведь не в тюрьме. — Хэх, как будто они туда не попадут? Ну да ладно, сейчас не об этом. Элиза и Хелен, за мной, вас хотят видеть. Непонимающе переглянувшись, девочки спросили: — Кто? Зачем? — Не спорьте и сами все увидите. Воспитательница повела девочек по коридорам и через некоторое время привела их в кабинет директрисы. Перед входом она прошептала: — Там будут посторонние люди, так что лишнего не болтайте, или отхватите по первое число! Когда девочки вошли в кабинет, то увидели, что возле директрисы в креслах сидят хорошо одетые мужчина и женщина. — А вот и наши девочки! — притворно-ласковым голосом пропела директриса. — Элиза, Хелен, это мистер и миссис Уолтеры. Они здесь, чтобы вас удочерить вас. — Извините, мисс Уайт, мы бы хотели с вами кое-что обсудить, — подал голос мужчина. — Да, конечно. Девочки, будьте добры, подождите пока за дверью, я вас позову. Девочки послушно вышли и остались ждать за дверью. — Ты слышала?! Нас тоже удочерят и возьмут в семью! — радовалась Хелен, сжимая кулачки и слегка подпрыгивая. Элиза тоже была в хорошем расположении от этой новости. — Да, будет здорово… — мечтательно проговорила Элиза. Однако, прямо сейчас за дверью шел совершенно другой разговор. — Мисс Уайт, мы с мужем подумали и решили, что возьмём только одну девочку. — Но мисс Уолтер, эти девочки разнояйцевые близнецы, они очень привязаны друг к другу. К тому же они очень хорошие. — То, что они хорошие, мы не сомневаемся, но напомните, как они оказались в детском доме? — проговорил мистер Уолтер. — Их ещё в роддоме оставила мать, а об отце ничего не известно. Вы же смотрели их личное дело. — В том то и дело — мало ли кто их родители и какие у них гены. Тут с одним-то ребенком могут возникнуть сложности, а с двумя — тем более. — Зря вы так, они очень воспитан, к тому уже в таком юном возрасте у Элизы талант к математике, а Хелен очень хорошо рисует для ее возраста. К тому же, если вам нужен один ребёнок, вы можете выбрать кого-то другого. — Нет, не стоит. Нам уже приглянулась Хелен. — Ну что ж, если она согласится, то тогда мы подготовим необходимые документы. Директриса позвала девочек и они с улыбками на лице снова вошли в комнату. — Девочки, дело в том что удочерят только одну из вас. Хелен, тебя хотят удочерить, так что можешь собираться. Улыбки тут же сошли с лиц девочек. — Как только меня, а как же Элиза? — с непониманием спросила Хелен, прижимаясь к сестре, на что та обняла ее в ответ. — Увы, дорогая, но только так. Поедем с нами, у нас большой дом. У тебя будет все, что захочешь, ты не в чём не будешь нуждаться! — уверяла девочку миссис Уолтер. — Нет! Без Элизы я никуда не поеду! — упрямо заявила Хелен. — Хелен, милая, не упрямься. Если захочешь, то ты сможешь навещать Элизу, — пыталась донести директриса. — Она ясно сказала, что не пойдет! Я не позволю вам забрать сестру против её воли! Присутствующие изумились, услышав слова девочки. — Элиза, ты ребёнок, и ты не можешь принимать такие решения, — проговорила мисс Уайт, поджимая губы. — Я её старшая сестра, я её знаю еще когда мы в утробе матери находились, а кто ей эти люди? Они ей никто и никогда не будут любить ее как я! Так что я не позволю вам её забрать! — Да, я не позволю вам нас разлучить! — вставила свое Хелен. В этот момент мужчина, переглянувшись со своей женой, заговорил: — Знаете, мы передумали. Пожалуй, мы действительно выберем кого-то другого. Жена кивнула. — Хорошо, тогда мы сейчас это обсудим. А вы, юные леди, идите и приступайте к своим обязанностям, — сказала мисс Уайт, и по ее взгляду было понятно, что эту выходку она им припомнит. Так оно и вышло — как только супруги ушли, мисс Хилл сначала оттаскала девочек за волосы, а потом исхлестала розгами. После она сказала, что они останутся без ужина и завтрака. Уже был поздний вечер и воспитанники детского дома уже были в своих кроватях, только Хелен и Элиза никак не могли заснуть, так как очень жутко болели спина и ноги, да и голод давал о себе знать. У каждой были свои мысли в голове. — Слушай, Хелен, а всё-таки, почему ты не согласилась? У тебя бы было всё что пожелаешь. — Элиза, ты ведь моя сестра, и я люблю тебя. Мне ничего не нужно если тебя не будет рядом, даже если меня будут пороть каждый день я не отрекусь от тебя. От услышанного у Элизы потекли слезы, а на сердце стало тепло. Взяв сестру за руку, она улыбнулась и прошептала: — Спасибо, ты тоже мне дороже всего на свете, и я никогда не оставлю тебя и не предам. Мы с тобой уже семья, хоть и маленькая, и я даю слово, что никогда тебя не брошу! — Давай тогда поклянемся, что всегда будем Вместе? — сказала Хелен, протягивая мизинец сестре. — Давай, — согласилась Элиза, протягивая мизинец в ответ. Тут дверь открылась, и к девочкам подошла Джинни, протягивая им две булочки. — Девочки, я вам поесть принесла. Извините, что мало, просто не получилось пронести больше. Сестры горячо поблагодарили Джинни. — Что произошло? Я видела, как мисс Хилл таскала вас за волосы, а после сказала поварихе, чтобы она не готовила на вас порции. И сестры все ей рассказали, а Джинни их слушала и не перебивала. В тот вечер девочки поклялись, что всегда будут вместе, будут помогать друг другу и поддерживать. ********* Прошло четыре года, девушки подросли и изменились, но их дружба только крепчала. Они все так же всегда ходили втроем и все делали вместе. В один летний день они работали в огороде — пололи грядки. — Уф, как же жарко, — причитала Хелен. — И не говори, жара несусветная. Кстати, девочки, я вам хотела кое-что рассказать, — сказала Элиза, а девочки принялись ее внимательно слушать, вырывая сорняки. Элиза рассказала, что ночью ей захотелось попить и она спустилась в столовую. Когда она возвращалась, то услышала шаги и спряталась за угол. Она увидела мисс Хилл и троих девочек: Анну, Лизу и Кэтти. — Только выглядели они странно: причесаны и одеты в платья и туфли. И мисс Хилл вела их за собой к выходу. Ну, я побоялась наблюдать дальше — думала, вдруг заметит и влетит потом. — Интересно, что это за ночные прогулки? — спросила Джинни. — Не знаю, но я уверена: что-то тут не чисто. Надо бы это потихоньку выяснить и рассказать миссис Уайт, — уверено ответила Элиза. Перед уроками мисс Хилл подошла к Джинни и сказала, что она переходит жить в другую комнату. Поинтересовавшись причиной, ей ответили, что так сказала директриса. Вечером к сестрам подселили другую девушку, с которой они не особо общались. А ночью Хелен услышала, как к ним опять подъезжала машина, как открывались и закрывались дверцы, и удаляющийся звук мотора. Утром у девушек был сюрприз для Джинни, так как у сегодня у нее был день рождения. Они подготовили ей подарок. Сестры знали, как Джинни любит читать и раздобыли для нее книгу под названием «Ярмарка тщеславия» и хотели незаметно подарить ее за завтраком. Когда девушки увидели их подругу утром, они обомлели: Джинни невидящим взглядом смотрела на тарелку, ее губы были высохшие и потрескавшиеся, ее карие глаза были тусклыми и как будто мертвыми, красными от слез. Несмотря на то, что на дворе лето, на ней был теплый мешковатый свитер с горлом и штаны, из-за чего многие на нее смотрели с усмешкой. — Джинни, что с тобой? Ты заболела? — тревожно спросила Хелен. Джинни подняла взгляд, и сестры пришли в ужас. Их подруга, их милая, добрая Джинни из веселой, доброй и красивой девочки всего за одну ночь превратилась в нечто. Ее глаза показывали одновременно такую боль, обречённость, безразличие и полное отсутствие желания жить. Этот взгляд сестры запомнили, казалось, на всю жизнь. В этот же момент к ним подошла миссис Хилл и с несвойственной для неё заботой положила руки на плечи Джинни, от чего та дернулась, и на её лице появилось отвращение вперемешку с обречённостью. — Девочка приболела, ей нужно отдохнуть. Пойдем, Джинни, — сказала женщина и повела ее за собой. Элиза подметила, что Джинни как будто тяжело и больно ходить. — Элиза, ты что-нибудь понимаешь? — Ну-ка пойдем, — сказала Элиза и повела сестру за собой. Они тихонько проследили, в какую комнату повела девушку мисс Хилл, и притаились. Когда мисс Хилл прошла мимо, сестры вошли в новую комнату Джинни, где застали ее свернувшуюся калачиком. — Джинни, это мы. Ты болеешь? — Милая, расскажи, что с тобой произошло? — спросили сестры, положив руки ей на плечи. Джинни села на кровати и с тоской посмотрела на девушек. — Ничего, мне просто нездоровится. Элиза с сомнением посмотрела на Джинни. — Мы хотим поздравить тебя с днём рождения. Тебе сегодня пятнадцать лет, и вот мы решили вручить тебе подарок. Это тебе от нас, — сказала Хелен, протягивая книгу, перевязанную простой красной лентой. Поглядев на подарок, Джинни попыталась изобразить что-то наподобие улыбки, но, склонив голову, она просто заплакала. — С тобой явно что-то произошло, это явно мисс Хилл на тебе сорвалась. Пойдём, расскажем все мисс Уайт, сколько это может уже продолжаться? Услышав это, Джинни взбесилась и, закрыв уши руками и зажмурив глаза, закричала: — Молчи! Молчи! Я не хочу слышать их имена! Не хочу знать их! Я жить больше не хочу! А потом, вдруг выпучив глаза, хихикнула и посмотрела на стену невидящим взглядом. — Хи, Мисс Хилл, Мисс Уайт, хи-хи-хи… — помолчав, она резко повернулась к шокированным девушкам и опять заговорила: — Да им плевать на нас! Плевать на наши чувства! На то, что мы дети! На наши мечты, им на все плевать! Мы для них куски мяса! Отребье, которых лишь бы продать подороже! И этим толстосумам тоже плевать! — она опустила голову на руки и протяжно взвыла: — Девочки, как это мерзко! Как это грязно! Как больно! Эти грязные руки, эти губы, как это отвратительно! — Джинни… — не зная что сказать, девушки молчали. Только они хотели что-то сказать, как в комнату вбежала миссис Хилл. Застав эту картину, женщина явно занервничала. — Мы хотели навестить Джинни и поздравить ее с днём рождения, а она вдруг резко заплакала, мы даже сказать ничего не успели. Наверное, она себе зуб застудила и нерв болит, — сказала Элиза, так как поняла, что нужно срочно принимать меры. — Да, у меня тоже так было, — подхватила Хелен. — Идите работать, — сказала миссис Хилл и девушки не заставили себя долго ждать. Оказавшись на улице, сестры упорно делали вид, что работают, и все ближе подходили к забору. Попутно Элиза рассказывала свой план. — Никому здесь верить нельзя, поэтому мы с тобой сейчас перелезем через забор, когда все пойдут на уроки. Действовать надо будет быстро. — Я очень беспокоюсь за Джинни… Это кошмар, она не в себе… Что с ней случилось что она так себя ведёт? — шептала Хелен. Элиза задумчиво пожав плечами ответила: — Не знаю, но уж точно ничего хорошего. К тому же ее слова о губах руках это очень подозрительно, к тому же куда мисс Хилл вела остальных да ещё и в марафете. Будто что-то вспомнив Хелен продолжила: — Я недавно видела девченок с которых мисс Хилл выпроваживали, честно говоря, они тоже выглядели странно. — Мы должны что-то предпринять. Это уже не в какие ворота! Найдем прохожего они вызовут патрульного и все ему расскажем, он обязан будет проверить все. Если нам поверят, то эта старая гиена вместе солёной скумбрией не отвертятся. Спустя некоторое время девушки так и сделали: быстро перелезли через забор и, оказавшись на улице, побежали искать помощь. Сначала девушки подбежали к пожилой паре. — Мистер, миссис, пожалуйста, помогите нам, нашей подруге нужна… Не став слушать двух ободранных девочек, пожилые люди сделали вид, что они их не слышат, и поспешили уйти. Сестры решили обратиться к другим прохожим, но реакция была одинаковая. Скорее всего, из-за внешнего вида девушек никто не хотел их слушать. — Я не понимаю, почему всем настолько похрен? — облокотившись о столб тихо прошептала Элиза, переводя дух. Хелен, оглянувшись, заметила патрульного. — Смотри, там патрульных! — крикнула она. Подбежав, девушки обратились к нему, однако тот, осмотрев сестёр, не поверил их словам. — Девочки, это несмешная шутка. Возвращайтесь, пока я не забрал вас в участок. — Вы что, издеваетесь?! Нам делать больше нечего, как приставать к прохожим?! Возмущенно воскликнула Хелен. — Ох, девушки знаете, сколько я наслушался детских выдумок? К тому же вам, детям и подросткам, свойственно преувеличивать, — скептически приводил свои аргументы полицейский. — Но с чего бы нам врать? Просто зайдите в наш приют и спросите. Мы замечаем уже не первую ночь, как наша воспитательница выводит куда-то девочек. Вчера в их числе была наша подруга — Джинни, а уже сегодня она подавлена. Она плачет и говорит о странных вещах. Послушав девушек, мужчина немного засомневался, но все же решил проверить. — Что ж, показывайте дорогу, я проверю, но учтите, если вы мне соврали, то у вас будут очень крупные неприятности. Спустя некоторое время полисмен и Элиза с Хелен пришли в детдом, у входа которого стояли мисс Хилл и директриса. Мисс Хилл виновато смотрела в угол — ее отчитывали. Заметив полицейского, она испуганно застыла, а директриса натянула притворную улыбку. — Вы миссис Уайт? — Да, чем обязана? — Я офицер Дуглас, — мужчина показал удостоверение. — Поступил сигнал, что вы мучаете и издеваетесь над воспитанниками. Миссис Уайт взглянула на девушек. — Что вы офицер! Мои воспитанники ни в чем не имеют нужды. Мы о них заботимся и содержим в лучшем виде. Да, часто каждый воспитанник выполняет работу по мере сил, но не более. — Вот оно что. Эти девушки сказали, что ваша сотрудница с вашего позволения выводит воспитанниц куда-то по ночам, а сегодня их подруга была не в лучшем состоянии, — глядя на через чур вежливую женщину, полицейский начал подозревать, что тут что-то не чисто. — Все равно я бы хотел побеседовать с их подругой и другими воспитанниками. Лицо женщины начало выражать недовольство и некое раздражение. — Вы уж простите, офицер, но воспитанники под моей защитой, я не могу подвергать их неудобству. Эти двое — выдумщики, они отвратительно себя вели, а моя сотрудница Мисс Хил наказала их в рамках правил, вот они и врут. Что касается их подруги, то она заболела, а вот вы не имеете право без разрешения проводить расследования, офицер Дуглас. Если у вас есть подозрения, то сначала предъявите соответствующее разрешение начальства, а уже потом проверяйте. Услышав это, девушки почувствовали досаду, так как теперь у директрисы будет время, чтобы замести следы. Миссис Уайт же не сдерживала победной мерзкой ухмылки, видя, как оплошавший офицер собрался уходить. Но тут раздался возглас: — Смотрите! Там Джинни! — крикнул кто-то из мальчиков. Все обернулись и увидели, что девушка забралась на окно пятого этажа. — Джинни, давай без глупостей! Я офицер Дуглас! И… — но договорить он не успел, так как Джини, блаженно улыбнувшись и сжав что-то в руке, сделала шаг и камнем полетела прямо на забетонированную дорожку. Раздались крики и вздохи. Хелен впала в истерику, а Элиза закрыла ей глаза и плача посмотрела на окровавленный труп своей подруги, которой они так и не успели помочь. Дальше все было как в тумане: полицейский вызвал подкрепление, на мисс Хилл и мисс Уайт тут же надели наручники. Их вину доказало письмо, которое написала Джинни и сжала в кулаке перед тем, как прыгнуть. Когда сестер допрашивали, им рассказали, что, оказывается, директриса гребла себе деньги от спонсоров и неких темных личностей за то, что парни выполняли рабскую работу. Выяснилось, что мисс Уайт начала продавать для этих же темных личностей девушек и девочек, чтобы те доставляли им развлечение на ночь. Одному из них захотелось помоложе и посвежее, а так как Джинни была очень привлекательна, мисс Уайт с мисс Хилл решили за тройную плату приобщить и ее. — В письме было сказано, что они ей угрожали, что если она хоть кому-то расскажет, то они сделают тоже самое с вами. Когда ее заметила ваша воспитательница, мисс Хилл, та сказала, что она "допрыгалась", и что следующие будете вы. Ваша подруга поняла, что если она спрыгнет, то это все заметят и никак не получится это скрыть. Так же она просила у вас прощения и писала, что все равно не хочет жить, — вздохнул следователь. — Бедная девочка. Знаете, я за свою жизнь не видел такой смелости и самопожертвования в таком юном ребенке. Не забывайте её. Что касается этих нелюдей, то будьте уверены, их посадят. И никто им не поможет, да и в тюрьме им мало не покажется, поверьте мне. Девушки все это слушали и кивали, им было очень горько и плохо, они чувствовали вину. Особенно Элиза — она считала, что если бы она не струсила и проследила бы дальше и сделала все раньше, то этого бы не случилось. — Мы будем помнить тебя, Джинни, будем помнить, — смотря на фотографию, где они были изображены все вместе сказала Элиза. И они с Хелен одновременно поцеловали ее изображение. ***** Прошло полтора года с того страшного события. На место директора и воспитателя пришли другие, положение улучшилось, но не на много. Хелен и Элиза решили, что исполнят свои мечты, и что не стоит ждать от кого-то помощи или милости и делать все самим. Сестры старались уделять больше времени учёбе, так как детдом не будет для них домом всегда, и как только подойдёт время, им придётся уйти. Конечно же им дадут маленький, убогий домишко, но на этом все, и им придётся дальше жить самим. У девушек уже были свои мечты. Хелен мечтала, что в будущем станет художницей, впрочем, у неё были на это шансы, так как у нее на это был явный талант. Элиза же мечтала стать математикой, по крайней мере, хотя бы учителем. В учебе она была неплоха, хоть и звёзд с неба не хватала, но минус был в ее характере. На данный момент, перед уроком, ей жутко докучал ее сосед по парте — Чарли, но Элиза не обращала на него абсолютно никакого внимания и читала книгу. — Эй, Чарли, тебе больше делать нечего? Отвали уже! — недовольно возмущалась Хелен, что только подогревало интерес кривляки. — Хелен, оставь его, ему делать нечего, вот и корчит из себя шута. Он не стоит твоего внимания. Услышав это, Чарли решил уйти докучать кому-нибудь другому. — Слышала о конкурсе? Говорят, что те, кто его пройдут, поедут учиться в Италию на последний год обучения, а потом и в институт. — Это, конечно, прекрасно, но ты думаешь, что мы пройдем? — Да ладно тебе, мы ведь ничего не теряем, зато представь, какой это билет в жизнь! — Да, ты права, — согласилась с сестрой Элиза. Через две недели начался конкурс, в котором сестры приняли участие, а ещё через неделю они узнали, что пять участников, в том числе и они, прошли отбор. Организаторы, подробно все объяснив и дав указания, сказали, что сестёр будут ждать в аэропорту Милана. Девушки в свой комнате собирали вещи, так как завтра уже был вылет. — И все таки я до сих пор не верю, что у нас получилось! — радовалась Элиза. — И не говори, причем обе. Как жаль, что Джинни не дожила до этого момента, — с грустью и слезами на глазах прошептала Хелен, вспомнив подругу. Элиза подошла к сестре и обняла её. — Я думаю, она рада, ведь она смотрит сверху на нас... Зато представь, как ей будет приятно увидеть, что мы наконец выберемся из этого гадюшника. И заживём нормальной, человеческой жизнью, и это все благодаря ей, — произнесла Элиза и протянула ей мизинчик, как в детстве, напоминая про клятву, а Хелен протянула в ответ и они скрепили пальцы. На следующий день девушки вместе с другими уже полетели в Милан. Когда они прибыли, то, следуя указаниям, они разделились, так как мальчики и девочки должны были учиться раздельно. С этого момента и начались большие перемены в их жизнях.