О Королях, Пешках и Людях

Зови гонцов. Не будь царицей я Египта, Ты покраснел, Антоний; так заалели щёки В знак уваженья к Цезарю? Иль стыдишься Выговора скорого гневливой Фульвии? Гонцы, сюда! У. Шекспир «Антоний и Клеопатра».

***

— Победа над Тёмным Лордом, — холодно сообщил ему Забини, — требует сочетания исключительных магических способностей и умения грамотно выстраивать боевую стратегию. Слизеринцы вновь стояли в той же самой экстравагантной комнате, куда Забини столь бесцеремонно втолкнул парня несколько дней назад. К слову, она успела претерпеть ряд кардинальных изменений: там, где раньше красовались гигантские витражи, освещённые каким-то невероятным образом, теперь высились поражающие воображение массивные зеркала от потолка и до самого пола. Ко всему прочему, мраморный пол сменился на гладкий, тёмный камень. — В чём, как ты думаешь, заключаются твои сильные стороны? Гарри решительно проигнорировал снисходительный тон. — Думаю, у меня неплохо получаются обезоруживающие чары. Мне частенько доводилось прибегать к ним на практике. Оглушающее заклинание тоже. Забини явно не особо впечатлил такой ответ. — Показывай. Сначала обезоруживающее. Гарри коротко ответил: — Хорошо. Сосредоточившись, он в точности воспроизвёл взмах палочкой, твёрдо вбитый ему в память. — Экспеллиармус. Следует отметить, что Гарри привык к успешному действию этого заклинания. За исключением дуэли с Волдемортом в конце прошлого года (тогда всё закончилось Приори Инкантатемом), обезоруживающее срабатывало без сучка без задоринки — точно метла, что по первой же мысленной команде послушно прыгала в подставленную ладонь. То есть, экспеллиармус практически никогда его не подводил. Однако пугающая сцена, разыгравшаяся всего несколько месяцев назад на кладбище, повторилась: палочка в руке Забини лишь едва заметно дёрнулась. Крепкая хватка слизеринца свела на нет действие заклинания. Гарри бросил на Забини беглый взгляд. — Не сработало. Юноша помрачнел. — Ясно. Ещё раз. Гарри недовольно поджал губы: — Экспеллиармус! — Ещё раз! — Экспеллиармус! Однако палочка так и осталась в руке Забини. — К чёрту всё это, — вдруг прорычал слизеринец, окончательно потеряв контроль над собой. — Ты отправишь нас обоих к праотцам, Поттер. Победить Тёмного Лорда? Да ты не одолеешь даже паршивую грязнокровку… Из головы Гарри мигом вылетели все вызубренные правила об «изящных взмахах палочкой». Он вскинул руку самым примитивным образом, опираясь на голые инстинкты, и направил палочку на противника: — ЭКСПЕЛЛИАРМУС! Наконец палочка вырвалась из хватки Забини и пролетела мимо Гарри, врезавшись в стену. Однако едва ли парень был настолько сосредоточен, чтобы порадоваться долгожданному успеху. Он-таки кипел от ярости. — Если ты ещё хоть раз… — Поттер, — властно перебил его Забини с лёгкой сумасшедшинкой в глазах, — давай оглушающее. И, ну, Гарри справедливо рассудил: раз слизеринец так жаждет хорошенько протереть собой пол, то придётся найти в себе силы и исполнить чужое желание. — Ступефай! Заклинание отбросило Забини на несколько метров назад, но на ногах он удержался. Гарри рассерженно зашипел сквозь стиснутые зубы. — Поттер… Да-да, он понял намёк. — СТУПЕФАЙ! — взревел Гарри. И на этот раз он с пугающей ясностью почувствовал, как магия вырывается из его ядра, такая яростная, пульсирующая и мощная, течёт бурным потоком через руку прямиком в палочку и вырывается из деревянного кончика. Не просто луч — волна красного цвета с диким грохотом пронзила воздух: Гарри получил незабываемое удовольствие, увидев, как тёмные глаза Забини расширились, прежде чем слизеринец вовремя отскочил от оглушающего. Заклинание врезалось в одно из массивных зеркал, отчего то взорвалось крупными осколками. Наступила тишина. Которую, впрочем, вскоре прервал Забини, издав короткий недоверчивый смешок. Он придирчиво рассматривал останки почившего зеркала, после чего, наконец, сказал: — Ты идиот. Самый настоящий грёбанный идиот. — Да понял я, — огрызнулся Гарри. — А теперь может, объяснишь, что произошло? Забини скрестил руки на груди, невольно напрягая бицепсы. — Обезоруживающее заклинание, в общем и целом, проверяет силу воли и магический потенциал как нападающего, так и его противника. Пока ты усилием воли не сконцентрируешь достаточный объём магии, разоружить меня не сможешь, — он помолчал недолго, прежде чем продолжить: — Похоже, то, чего тебе недостаёт в умениях и навыках, ты компенсируешь грубой силой — выкрикивая слова заклинания. — Кажется, мы вернулись к давнему спору, дескать, до сих пор я даже толком не пытался колдовать, — холодно отозвался Гарри. — Ты ведь никогда не злился, сходясь в схватках с Тёмным Лордом, верно? По крайней мере, не так, как сейчас, — с не меньшей прохладцей в голосе заметил Забини. Он махнул на парня рукой прежде, чем тот успел огрызнуться в ответ. — Твой гнев, несомненно, был приправлен страхом, что не позволяло силе вырваться наружу. Делу отнюдь не помогает и то, что ты крайне неопытен и всякий раз, когда тебе удаётся на эмоциях высвободить часть своей мощи, понятия не имеешь, как это вообще произошло. Говорят, молния в одно и то же место дважды не попадает — слишком много всего должно удачно совпасть для подобного — но даже так ты умудрялся выживать не раз и не два. Твоя невероятная живучесть теперь понемногу обретает смысл. Гарри выпрямился, хмуря брови. — Ты пытался колдовать, просто неправильно, — признал свою неправоту Забини. — Уделял слишком много внимания рисункам заклинаний, взмахам палочкой и стойкам. Нас так обучают, потому что подавляющему большинству людей необходимы строгие рамки, в пределах которых можно концентрировать силу. За редкими исключениями в виде могущественных магов, которые сродни с Источниками — для них привычные правила и ограничения становятся помехой: представь, что бурной горной реке предлагают протиснуться сквозь узкую плотину. Полагаю, для тебя такое сложновато, потому и не удаётся воспользоваться достаточным количеством магии сразу. Гарри недоверчиво вскинул брови: — Могущественные маги, которые сродни с Источниками? Я думал… — он умолк, тщательно подбирая слова. — Я думал, что все одарены магией одинаково. Просто люди поумнее способны творить по-настоящему впечатляющее волшебство. Забини, в свою очередь, пренебрежительно покосился на него и заговорил нарочито медленно: — Магическая мощь очень похожа на физическую. Некоторые дети рождаются изначально сильнее остальных; любой человек способен нарастить мышцы — или укрепить магическое ядро — благодаря усердию и тренировкам. Но у каждого есть свой предел. Разумеется, более образованные и умные люди могут продемонстрировать потрясающие умения с любым количеством магических сил, — тут выражение лица слизеринца стало совершенно непроницаемым. — Однако очень немногие обладают магическим потенциалом, подобным твоему. Причём я сомневаюсь, что это — предел твоих возможностей, учитывая, что ты выдал такие мощные чары спонтанно. — Понятно, — отозвался Гарри, тоже выглядя бесстрастным. — Итак, над чем мне нужно поработать? Юноша усмехнулся: — Над самоконтролем. На следующей неделе будешь заново учить все заклинания школьной программы Защиты от Тёмных Искусств до пятого курса включительно. Как подобает. А потом мы уже сможем перейти… к материалу посложнее.

__________________________________________________________

Остаток недели пролетел незаметно, а к вечеру пятницу Гарри уже валился с ног от усталости. Однако он всё же заставил себя сходить в библиотеку и заняться домашним заданием, которое успел забросить на непозволительно долгий срок. Спустя три часа Гарри прижал к глазам ладони, пытаясь унять пульсирующую головную боль, но без особого успеха. Посидев так немного, он открыл глаза и увидел, что часть эссе снова размазалось по пергаменту. Пришлось стирать чернильные подтёки заклинанием, вновь браться за перо — хотя это потребовало недюжинного волевого усилия — и продолжать. Последний абзац… эссе почти готово… закончи его и всё… Через двадцать минут Гарри громко захлопнул цитируемую книгу и тут же вскочил на ноги, убрал перо и чернильницу, а затем перекинул лямку сумки через плечо. Он со стоном потянулся, и спина тут же протестующе хрустнула. Всё тело немилосердно ныло. Забини решил, что лучший способ проверить знание Гарри школьной программы — устроить самый настоящий бой, что, впрочем, неудивительно. Сегодня утром парень был ограничен заклинаниями, изучаемыми на четвёртом курсе, Забини же оказался волен пользоваться всем, чем хотел. Несмотря на это, дела Гарри шли лучше, чем ожидалось. Слизеринец с невероятной снисходительностью приписывал эти успехи, главным образом, «нечеловеческим рефлексам». Гарри же просто был рад, что годы игры в квиддич не прошли даром. — Закончили? — спросила мадам Пинс, выглядевшая немало уставшей. Библиотекарша покосилась на книгу в руках парня с таким видом, будто заподозрила, что он вот-вот сбежит в обнимку вместе с ней. Гарри тоже посмотрел на книгу — увлекательнейшая история из тридцати частей о гоблинских войнах — только с откровенным отвращением и вручил её пожилой даме. Недовольно фыркнув, та бережно забрала фолиант, будто младенца, и тотчас забыла о существовании ученика. Когда Гарри направился обратно в спальню, небо уже потемнело — время близилось к ночи. Луна заглядывала в арочный свод окон, украсив старые камни серебристой поволокой. Замерев в этом кратком миге покоя — тончайшей границе меж днём и ночью — Гарри почувствовал, как недавняя усталость сменяется небывалой доселе мрачностью. За последнюю неделю он даже добился некоторого успеха, но многочисленные исследования и попытки выяснить, каким образом они с Риддлом вообще поменялись телами, пропали втуне. Он по-прежнему ничего не знал. Гарри замедлил шаг, остановился возле очередной арки и со всей силы ударил кулаком по колонне. Шершавая поверхность старого камня обожгла кожу, но руку отнимать он не стал. Так на одно долгое мгновение его дыхание стало единственным звуков, нарушавшим тишину коридора. Затем Гарри вдруг услышал, как за спиной раздался знакомый голос, громко зовущий его по «имени». Обернувшись, он увидел Гермиону, быстро идущую к нему с другого конца коридора — девушка сияла удивлённой, но довольной улыбкой. Слева от неё шагал Рон — по-прежнему высокий, но уже не такой неуклюжий, как летом. Следом шёл Риддл. — Гермиона, — отозвался Гарри и медленно отнял кулак от колонны. — Чем, э-э-э, могу помочь? — Я всюду тебя искала! — заявила девушка, стремительно приближаясь к нему, а затем, понизив голос, продолжила: — Слушай, мы с Гарри и Роном… ну, ты ведь понимаешь, насколько Защита от Тёмных Искусств до ужаса бесполезна в этом году? — Да… — осторожно согласился Гарри. Гермиона быстро огляделась, после чего наклонилась поближе и заговорщически зашептала: — Некоторые ученики решили сами позаниматься Защитой. Главенство возьмёт на себя Гарри — у него, в отличие от остальных, есть реальный опыт в сражениях, ну, сам знаешь. — Так что, — немного нетерпеливо вмешался Рон, — ты с нами или как? Гарри изо всех сил старался держать лицо. Рон и Гермиона по незнанию доверили Тёмному Лорду обучить их сражаться против… Тёмного Лорда. Риддл серьёзно собрался тратить на это время? Всего пару месяцев назад он без тени сомнений заявил бы, что такое невозможно. И всё же Гарри помнил, что сказал ему Тёмный Лорд в Косом переулке. Он назвал войну… игрой — впрочем, для Риддла так оно и было. Наверное, происходящее здорово его веселило. Может, игра эта даже со стратегическим уклоном — шанс отобрать наиболее талантливых и сильных волшебников. Гарри отчаянно боролся с искушением взглянуть на Риддла; пришлось сжать волю в кулак и не отрывать глаз от друзей, проявляя недюжинную, даже армейскую стойкость. Он уже решил, что присоединится к ним. Однако теперь понятия не имел, что ответить. Надо косить под дурачка, — прошептала его новоприобретённая интуиция, — пусть видит то, что хочет видеть. Лицо Гарри озарила слабая, но отчаянно-счастливая улыбка. Пусть Риддл думает, что он испытал облегчение от представившейся возможности вновь провести время со своими друзьями. — Конечно, — ответил парень, и его голос едва слышно дрогнул, — я бы с удовольствием… присоединился к занятиям. Когда собираемся? — Чудесно! — просияла Гермиона. — Вообще-то уже примерно через десять минут, так что можем пойти вместе. Но для начала, эм, надо, чтобы ты расписался вот здесь… — девушка полезла в сумку и достала, казалось бы, самый обычный свиток пергамента с перечнем имён, перо и чернильницу. Гарри вскинул бровь, в очередной раз поражаясь неизменной дотошности подруги. Тем не менее, с трудом и пытаясь ничего не уронить, парень всё же смог обмакнуть кончик пера в чернила и, приложив пергамент к стене, вписать своё имя. — Гермиона, — с любезной улыбкой вмешался Риддл, — у нас осталось всего пять минут, иначе мы рискуем опоздать на первое же собрание. — И правда! — отозвалась девушка, выглядевшая немного взволнованной, и быстро сунула вещи обратно в сумку. — Тогда поторопимся. Правда, идти им всё равно пришлось небыстро — наступила ночь, и луна скрылась за облаками, отчего ориентироваться в тёмных коридорах стало намного труднее — однако они всё же неуклонно приближались к цели. Напряжение нарастало: Гарри начал понимать, что Гермиона ведёт их по очень знакомому маршруту. — Это место зовётся Выручай-комнатой, — сообщила ему девушка, когда они подошли к чулану для мётел — тому самому, где регулярно проходили их встречи с Забини. Рот Гарри наполнился густым металлическим привкусом крови — он как никогда прежде остро ощущал присутствие Риддла, стоящего совсем рядом. Почему мы собираемся именно в этой комнате, подумал парень, поддавшись паранойе. А вдруг Риддл узнал об их встречах с Забини и выбрал это место специально, давая Гарри понять, что раскрыл его незамысловатый план? — Оно чертовски классное, — вполголоса добавил Рон, — всегда обставлено так, как тебе нужно. — Как вы вообще его нашли? — как можно небрежнее поинтересовался Гарри. — Ну, на самом деле, это довольно забавная история, — туманно ответила Гермиона. — Один знакомый домовой эльф рассказал — из тех, что работают в Хогвартсе. Гарри? Не окажешь нам любезность? Парень вздрогнул, подумав, не слишком ли он расслабился. Мимо стремительно прошёл Тёмный Лорд, намереваясь открыть деревянную дверь и обдав всех прохладным ветерком. Когда же они зашли и закрыли дверь за собой, петли протестующе заскрипели, отчего к новоприбывшим гостям повернули головы тридцать — или около того — человек. Гарри судорожно озирался, пытаясь охватить взглядом всё и сразу; представшая пред ними комната до ужаса напоминала ту, где они занимались с Забини. Но всё равно выглядела несколько иначе: совершенно не походила на бальный зал, а в точности повторяла готический стиль каменного замка. Всю дальнюю стену украшали богато инструктированные зеркала — прямо как в зале — однако на остальных оказались тёмные, грязные витражи. — Я очень рада видеть вас всех здесь сегодня, — кашлянув, объявила Гермиона. — Прежде, чем мы начнём, хотела спросить: есть тут кто-нибудь, кто ещё не получил галлеон? Мне удалось зачаровать их, так что теперь у нас есть средство связи, благодаря которому можно будет узнать время и место следующей встречи каждую неделю. Поднялось несколько рук — включая Гарри. Гермиона одарила Рона многозначительным взглядом, и тот тут же полез в сумку девушки, после чего вручил каждому отозвавшемуся нечто, похожее на самый обычный галлеон. Гарри сжал его покрепче и сунул в карман. Вдруг вперёд выступил Риддл. Выглядел он воистину захватывающе: искусное сочетание решимости, твёрдости и вызова. Вот это, без всяких сомнений, человек, способный завоевать доверие людей. Однако… Неосознанно и жадно Гарри потянулся к спине и провёл по основанию одного из длинных побледневших со временем шрамов. Безупречность Риддла — очередное притворство, подумал парень, чей взгляд едва заметно помрачнел. — Уверен, вы все уже читали новости, — заговорил Тёмный Лорд низким, убедительным голосом; его лицо отличалось мальчишеской красотой, хотя сам Гарри отродясь так не выглядел. — Пророк не стесняется высказывать свою точку зрения: можете верить журналистам, а можете и нет. В любом случае, однажды вам пригодится знание о том, как сражаться и защищать себя. В школе, если вы допустите ошибку, то вправе попробовать снова. А в реальной жизни останется лишь голова на плечах да волшебная палочка — единственное, чему у вас получится доверять. И второго шанса уже не будет. Здесь мы сможем научить вас чему-то большему: чему не учат на уроках. Хотя, о чём речь вообще: теперь на уроках нам даже магией нельзя пользоваться — какой в них смысл? Бесполезная трата времени, которая определённо не поможет вам выжить. По комнате разнёсся одобрительный ропот. Близнецы Уизли загомонили птичьими голосами, таким своеобразным образом выражая свою поддержку. Гарри наблюдал за гомоном, прищурив глаза, удивляясь мастерству, с которым Риддлу удалось привести публику в восторг. — Итак, — решительно продолжил Риддл, — я подумал, что мы можем начать с заклинания, к которому… мне пришлось прибегать множество раз, — Гарри сузил глаза, — с обезоруживающего. Разбейтесь на пары, а мы посмотрим на ваши успехи. Гарри заметил, как сразу после этих слов остальные ученики быстро отошли от него и постарались найти себе компаньона как можно скорее. Тут он запоздало осознал, что оказался единственным слизеринцем в комнате. Невилл попятился не сразу, отчего остался единственным, кто не нашёл себе пару. Гриффиндорец — ростом оказавшийся чуть выше Гарри — нервно улыбнулся, и парень постарался улыбнуться в ответ настолько безобидно, насколько это вообще было возможно. Однако почему-то быстро догадался — по крайней мере, по тому, как испуганно сглотнул Невилл — что из-за резких черт лица Риддла мягкая улыбка стала немного угрожающей. — Л-ладненько, — дрожащим голосом выдавил гриффиндорец. — Кто первым начнёт: ты или я? — Давай ты, — отозвался Гарри. Краем глаза он наблюдал за Риддлом и Гермионой, терпеливо наставляющих каждую пару в дальней части зала. — Э-экспеллиармус, — пробормотал Невилл. Из его палочки вырвался тонкий луч, сил в котором было так мало, что палочка Гарри даже не дёрнулась. — Неплохо для начала, — тихо похвалил он гриффиндорца, не сводя глаз с Риддла — тот заметно обогнал Гермиону, даже успевая останавливаться и поправляя учеников, неуклонно приближаясь к ним. — Просто нужно чуть больше уверенности в себе, и тогда, я уверен, у тебя всё получится. Невилл глубоко вздохнул, словно стараясь подбодрить себя немного. Гарри расслабился и обратился к недавно обретённому самоконтролю — только на этот раз для того, чтобы как можно меньше сопротивляться обезоруживающему заклинанию. — Экспеллиармус! — палочка тотчас вылетела у него из рук и исчезла позади Невилла. Знакомая загорелая рука с мозолями на пальцах и ладони ловко схватила её. На какой-то краткий миг взгляд Гарри был прикован к этой руке и знакомым собственническим поглаживаниям пойманной палочки. Как странно — собственническое чувство охватило и Гарри, больно обжигая грудь. Прежде парень даже не думал об этом, но… он успел привыкнуть к тисовой палочке, хотя на самом деле артефакт не принадлежал ему. — Молодец, Невилл, — пробормотал Риддл, лениво скользнув по нему взглядом, — старайся не терять концентрацию, когда колдуешь — так заклинания станут сильнее. Невилл кивнул и неуверенно улыбнулся. Тут зелёные глаза остановились на Гарри. — Твой черёд? — промурлыкал Тёмный Лорд, скривив губы. Гарри делано напрягся, стараясь, чтобы это было видно как можно заметнее. Он растерял уязвимость к присутствию Риддла — свою главную слабость — так что теперь целенаправленное поддерживание прежнего образа стало его сознательным выбором. — Может, для начала вернёшь мне палочку? — отозвался Гарри, подпуская в голос побольше враждебности. Именно так… он раньше и разговаривал. Риддл молча протянул ему палочку, казалось, совсем позабыв о парне. Он не сводил пристального взгляда с артефакта. Охваченный жестокой и даже мерзкой жаждой мести, Гарри медленно погладил палочку, прежде чем встать в стойку. Он готов был поклясться, что температура в комнате упала на добрых несколько градусов. — Экспеллиармус! — рявкнул Гарри — точно так же, как на первом занятии с Забини — однако мощный луч, стрельнувший из кончика волшебной палочки, впитал лишь малую толику его сил, о которых он узнал совсем недавно. Тем не менее, палочка тотчас вылетела из рук изумлённого Невилла, впрочем, гриффиндорец даже не постарался банально удержать её. — Ого, — искренне восхитился Невилл, — получилось, да ещё и с первого раза! Риддл отошёл в сторонку. Он улыбнулся, но не ученикам, а палочке, которую Гарри сжимал в руке. И улыбка выглядела явно многообещающей. С трудом, но парню удалось сдержаться и не прижать собственнически артефакт поближе к себе. — Привет, кстати, — неуверенно протянул Невилл, выводя его из размышлений, — кажется, до этого мы даже не виделись толком. Я… я Невилл Лонгботтом. Можешь напомнить, пожалуйста, как тебя зовут? Риддл развернулся и ушёл. Наконец отведя от него взгляд, Гарри повернулся к гриффиндорцу и протянул руку. — Приятно познакомиться, Невилл. Я Том Гонт. Можешь звать меня просто Том.

***

Примечание переводчика: Забини называет «могущественных магов, которые сродни с Источниками» одним-единственным словом: «powerhouses». Значений у этого слова несколько, от «крайне активный человек, полный сил», до наиболее распространённого «электростанция» (что очевидно, если рассматривать слово буквально). Но у магов нет электростанций — есть только Источники, так что просто знайте: D И ещё забавный момент, Гарри мысленно начал называть Забини «The other Slytherin», а не просто «The Slytherin», как раньше. Разница заключается в том, что теперь он явно относит себя к этому факультету. «Гарри», который всю жизнь опаздывает, включая испытания Турнира Трёх Волшебников говорит Гермионе, что до собрания осталось ВСЕГО ПЯТЬ МИНУТ. Гермиона: всё отлично, ничего странного. Интересно, что речь Риддла — канонная речь Гарри. Намёк на то, что они похожи? Или на то, что Риддл отлично представляет, что бы на его месте сказал Гарри? Ещё умилили слова Гарри о том, что все маги наделены магией одинаково. А Мерлин? Гриндевальд? Сам Дамблдор? Какой он дурачок иногда…