О Королях, Пешках и Людях

Ибо, как Сократ порицает Каллия за враждебность к маслам и благовониям, однако сам приемлет разнузданные пляски детей, да неприкрытые ласки распутных ряженых и паяцей — так и вы, думается мне, завидуете воздвигнутой статуе женщины в храме, полагая, будто она недостойно пользовалась своей красой. Плутарх, «Морали», 28 том: «О том, что Пифия более не прорицает стихами»

***

Недели на площади Гриммо шли своим чередом: без убийств и хотя бы намёка на самую безобидную болезнь. Гарри даже назвал бы прошедшие дни нормальными, если бы не чувствовал себя, словно на раскалённой сковородке. Это лишь вопрос времени, так он думал. Риддл просто выжидает. Вот только… чего? Этого Гарри не знал. Поскольку не происходило ровным счётом ничего, его паранойя росла с каждой минутой; но тело на автопилоте помогало с уборкой старинного дома Блэков: чистило и полировало фамильные реликвии, избавлялось от боггартов, сметало пыль. С Риддлом Гарри виделся на удивление редко — после того, как одну из гостевых комнат прибрали и проветрили, спали они отдельно. Правда, это не меняло того факта, что Гарри чувствовал, будто за ним кто-то наблюдает. Причём, не просто ощущение чужого взгляда на коже, а именно постоянное, хладнокровное оценивание. Три недели спустя Гарри стоял, балансируя на грани безумия, вооружившись небольшой бутылью, и распылял зелье, обездвиживая зазевавшихся докси, на которых ему посчастливилось наткнуться. — Том? — окликнула его миссис Уизли из коридора, когда от гнезда осталась, в лучшем случае, половина. Поставив бутыль, Гарри вытер пот со лба и высунул голову за дверь. — Да, миссис Уизли? — спросил парень, пытаясь улыбнуться. Вот только получилось с трудом. Он ничего не мог с собой поделать: эта вежливая, сдержанная улыбка на лице миссис Уизли слишком сильно выбивала его из колеи. Да и подозрительные, настороженные взгляды, которые на Гарри бросали Гермиона и Рон после той злополучной драки во время ужина, тоже были не лучше. Они не виделись толком на протяжении всех прошедших на Гриммо недель, поскольку занимались уборкой в разных частях дома. — Ты не видел Гарри? — спросила миссис Уизли, вырвав его из раздумий. Гарри скривил губы: — Нет. Он Вам зачем-то понадобился? — Мерлин всеблагой, ну что с этим ребёнком! — воскликнула миссис Уизли, уперев руки в бока. — Слушание в полдень! И ты! Ещё даже не одет! Парень испуганно вскинул голову, хотя буквально только что упрямо сверлил взглядом пол. Слушание сегодня? Какое сегодня число вообще? — Слышал, Вы звали, миссис Уизли, — раздался спокойный голос поодаль. Они обернулись и увидели Риддла, небрежно прислонившегося к одной из многочисленных дверей коридора, уже одетого подчёркнуто строго, полностью в чёрное — как и полагалось случаю. Гарри нахмурился. Он видел статьи в «Ежедневном Пророке» — Мальчик-Который-Лжёт стало его новым прозвищем — и прекрасно знал, что журналисты, вроде Риты Скитер, точно не погнушаются раскритиковать выбранный цвет одежды и её нарочитый официоз, чтобы обвинить в возможной «тайной симпатии к Тёмным». Сомнительно, что именно в этом заключался коварный план Риддла. Вот только настроение Гарри ничуточки не улучшилось. — Гарри, — выдохнула миссис Уизли, бросив придирчивый взгляд на костюм. — Пора выходить. Том, тебе тоже следует одеться поприличнее. Позавтракать вы уже не успеете, но я приготовила бутерброды, так что хотя бы перекусите. Они у Артура. Гарри побежал наверх, в свою комнату, где поспешно накинул белую рубашку, не застёгивая, и натянул какие-то древние брюки, обнаружившиеся в шкафу. — Готовы? — спросила мисс Уизли, когда он спустился по лестнице. — Вы обязательно справитесь! — К-конечно, — отозвался Гарри. Он бросил испепеляющий взгляд на Риддла, когда тот зашагал рядом. Когда они спустились на этаж ниже, Гарри едва не прошёл мимо Сириуса, сидящего на ступеньках и, по всей видимости, дожидавшегося их. Сириус поднялся и посмотрел на Риддла с удивительно мрачным выражением лица. — Всё у тебя сегодня гладко пройдёт, слышишь? — хрипло спросил он, сграбастав юношу за плечи. — Закон на твоей стороне — даже несовершеннолетние волшебники могут колдовать, когда ситуация чревата риском для жизни. А если что-нибудь пойдёт не так, я побеседую с Амелией Боунс. Гарри завистливо смотрел на мужчину, не в силах оторвать взгляд, когда Риддл крепко обнял его в ответ. Он вдохнул странно приятный аромат — смесь сигаретного дыма и мотоциклов — уловимый даже издалека; в груди неприятно заныло. — Спасибо, — ответил Риддл, прежде чем отстранился. — Ещё увидимся, Сириус. Юноша двинулся к очередному лестничному пролёту и начал спускаться вниз; его парадные туфли — вне всяких сомнений, позаимствованные из очередного бездонного шкафа кого-то из Блэков — громко стучали каблуками, даже несмотря на ковёр; как вдруг Сириус вновь окликнул его. — И, Гарри… что бы ни случилось, что бы они ни наговорили, пожалуйста, держи себя в руках. Гарри застыл, чувствуя, как его тело вдруг сковало напряжение. Всё потому, что Сириус не сводил с Риддла взгляда, так и сквозившего настороженностью, и Гарри вдруг подумал: а что, если его умный, чрезвычайно сообразительный крёстный увидел в поддельных зелёных глазах что-то, чего не заметили другие? Притаившуюся тьму, ускользнувшую от взора всех остальных? Риддл медленно потянулся к правому карману — где лежала волшебная палочка — и сердце Гарри лихорадочно забилось; он тут же ринулся вперёд, чтобы заслонить крёстного собой. — Вы двое как, готовы? — окликнул их мистер Уизли с первого этажа. — Да, — неохотно ответил Риддл, отдёргивая руку. В его глазах промелькнуло что-то неуловимое, но точно злобное, а успокоенный мужчина уже скрылся из виду. Гарри охватила тревога, и он крепко стиснул палочку. — Мальчики! — крикнул мистер Уизли. — Мы же не хотим опоздать? Оба быстро спустились по лестнице, кивнули мистеру Уизли и натянули куртки — на улице шёл дождь, так что промокнуть не хотелось. Однако, не успели они открыть дверь, намереваясь покинуть дом на площади Гриммо, как сзади послышались тихие шаги. Обернувшись, Гарри изумлённо распахнул глаза. Джинни, вымахавшая уже почти с него ростом, приподнялась на носочки и крепко обняла Риддла. Отстранившись, девушка воинственно посмотрела на юношу своими карими глазами, источая сильный запах корицы. — Я просто хотела пожелать тебе удачи перед слушанием, Гарри. — Спасибо. Я ценю это. Джинни улыбнулась Риддлу, а затем посмотрела на Гарри, мигом посуровев. — Тебе тоже, Гонт. Гарри напрягся, заметив в дерзком взгляде Джинни враждебность. Парень понятия не имел, что такого успел натворить, чтобы оттолкнуть её… впрочем, он же пытался задушить Риддла — которого Джинни приняла за Гарри — всего месяц назад… — Том, Гарри, — строго сказал мистер Уизли, — нам нужно идти. Риддл тут же равнодушно отвёл от Джинни взгляд. Мужчина обернулся и внимательно посмотрел на них. — Доберёмся до Министерства немагическим способом. Думаю, так будет лучше… произведём хорошее впечатление… учитывая обстоятельства… — мистер Уизли продолжал бормотать что-то себе под нос и на улице, ведя их к ближайшей станции метро. А потом они сели в вагон — после того, как мистер Уизли умудрился запутаться в хитросплетениях системы оплаты и прочих тонкостях работы лондонского метрополитена — и сошли на станции вместе с толпой тысяч работяг в центре Лондона. Сверяясь с картой и поминутно бормоча: — О да, нам сюда… Это должен быть где-то здесь… Тут повернуть налево, а дальше… — мистер Уизли привёл их к заброшенной, разваливающейся красной телефонной будке, на которой красовалась старая, потускневшая табличка с надписью «Не работает». Они так спешили, что чуть не столкнулись с несколькими мужчинами, выглядящими жутко занятыми со своими здоровенными портфелями наперевес. — После вас, — мистер Уизли приглашающе махнул рукой, открывая дверь телефонной будки. Гарри недовольно нахмурился, когда Риддл сноровисто потащил его за собой. Следом зашёл сам мистер Уизли и тут же принялся набирать номер на стареньком дисковом телефоне. После чего пятого или шестого оборота диска что-то щёлкнуло, и будка содрогнулась, прежде чем начать опускаться вниз, под землю. Откуда-то донёсся приятный женский голос: — Добро пожаловать в Министерство Магии, руководящую структуру волшебников с 1192 года. Пожалуйста, назовите своё имя, должность и цель посещения. Мистер Уизли поспешно взял трубку и ответил: — Артур Уизли, работник Отдела по Борьбе с Незаконным Использованием Изобретений Магглов, сопровождаю Гарри Поттера и Тома Гонта на дисциплинарное слушание. На медный желоб с тихим звяканьем выкатились три значка. Мистер Уизли приколол свой к жилету, а затем отдал мальчикам их значки, которые те, в свою очередь, тоже прицепили к курткам. А когда будка остановилась, они вышли и оказались в Министерстве Магии. Торопливо шагая за мистером Уизли, Гарри восторженно озирался, любуясь великолепием внутреннего убранства: разглядывал поблёскивающий на свету чёрный мрамор и высокие сводчатые потолки. Услышав шум воды за хлопками аппарации и летучего пороха, парень обернулся и увидел огромный золотой фонтан, возвышающийся над залом, в виде множества статуй, образующих единую картину: надменный волшебник, воздевший палочку в момент триумфа, подле него стояла великолепная ведьма, украшенная драгоценными камнями, а вокруг устроились кентавр, кланяющийся им обоим, гоблин, преклонивший колени, и домовой эльф, упавший ниц. Затем Гарри перевёл взгляд на огромное знамя с лицом министра магии Корнелиуса Фаджа, устремившего свой крайне задумчивый взгляд куда-то вдаль. — Том, не отставай, — окликнул мистер Уизли Гарри и завёл мальчиков в лифт, и без того битком набитый позёвывающими ведьмами и волшебниками. Лифт плавно поехал вниз, прежде чем вновь остановиться и открыть двери: зашло ещё больше людей, в одном из которых Гарри с изумлением узнал Кингсли Шеклболта. Тёмнокожий маг выглядел равнодушным, но шептал что-то на ухо мистеру Уизли с неприкрытой настойчивостью. Стоило лифту остановиться, как Шеклболт вышел столь же стремительно, как и вошёл. Мистер Уизли тяжело вздохнул и встревоженно взглянул на часы. Он протиснулся вперёд и нажал другую кнопку. — Что-то не так, мистер Уизли? — спросил Гарри, у которого на душе заскреблись кошки. — Почему мы собираемся там? — пробормотал мужчина себе под нос, прежде чем рассеянно вскинуть голову. — А, да. Мальчики, мне только что передали, что время и место слушания изменили. — Что? — потрясённо переспросил Гарри. — И начнётся оно через пять минут, — ответил мистер Уизли, встревоженно нахмурившись, — в десятом зале Отдела Тайн. Риддл стремительно повернул к нему голову, до жути напоминая змею. — Отдела Тайн? — Да, — отозвался мистер Уизли, резво выскакивая из лифта, и ринулся к лестнице, спускающейся к целому лабиринту многочисленных коридоров. Гарри и Риддлу пришлось перейти на бег, чтобы не отстать. Наконец мистер Уизли остановился возле стола, стоявшего возле входа в небольшой холл, ведущий к двум массивным латунным дверям. За столом сидел скучающий волшебник в серой мантии, над головой которого висела табличка с надписью «ОХРАНА». — Ну, — выдохнул мистер Уизли, — думаю, мы справимся, мальчики. Здесь я вас оставлю. Желаю удачи вам обоим. И вообще, как говорят магглы, «правда восторжествует»! Если бы всё было так просто. Гарри кивнул, чувствуя, как внутри всё ухнуло, когда мистер Уизли вновь исчез в веренице коридоров, оставив его наедине с Риддлом и охранником. — Палочки, пожалуйста, — лениво произнёс волшебник, по-прежнему не отрываясь от вчерашнего выпуска «Ежедневного Пророка». Помявшись немного, Гарри медленно протянул мужчине палочку, наблюдая, как охранник опустил её на странное латунное приспособление, похожее на весы, но с одной-единственной чашечкой, а затем перо, лежащее рядом, резво начало записывать результаты. — Тринадцать с половиной дюймов, тис, сердцевина — перо феникса. Всё верно? Парень согласно промычал что-то нечленораздельное, сунув руки в карманы чёрных брюк. Не отрываясь от пергамента, волшебник протянул пустую ладонь, ожидая получить палочку Риддла. Юноша смерил охранника безучастным взглядом, крепко стиснув артефакт, но всё же заставил себя опустить его на латунные весы. Волшебник раздражённо посмотрел на Риддла, пока перо деловито скользило по пергаменту. — Одиннадцать дюймов, остролист, сердцевина — перо феникса, используется четыре года. Всё верно? — спросил мужчина с прежним выражением лица. Риддл медленно изогнул бровь. — Всё верно, — отозвался он после недолгой паузы. Охранник вернул им палочки и пропустил в небольшой холл. Стоило им подойти к огромным дверям, как из соседнего коридора послышались тихие голоса: -… и я совершенно уверен, министр, что Вы поступите правильно. — Да, но нам следует соблюдать осторожность… Гарри недоверчиво воззрился на Люциуса Малфоя и Фаджа, болтающих, словно закадычные друзья, всего за несколько минут до слушания. Оба мага умолкли, услышав шум шагов, и повернулись к мальчикам: Фадж задохнулся от возмущения, а Люциус Малфой неприятно усмехнулся. — К слову, Корнелиус, — любезно произнёс Малфой, — кажется, Вам пора в зал суда? Явно взволнованный Фадж отрывисто кивнул, развернулся и зашагал вдаль, исчезая в бесконечной веренице коридоров. Малфой же посмотрел на мальчиков, и его лицо перекосило от злости. — Поттер. Не одарив мужчину даже взглядом, Гарри толкнул латунную дверь и зашёл в зал суда вместе с Риддлом. Здесь оказалось куда светлее, чем в жутковатых, тёмных коридорах Отдела Тайн. Гарри быстро заморгал, пытаясь привыкнуть к яркому освещению, от которого резануло глаза. Когда тёмные точки рассеялись, он увидел бесконечные ряды трибун, где восседали явно важные особы: ведьмы и волшебники в тёмно-малиновых мантиях. Ему небрежно махнули на стул, притулившийся в углу. Риддла же проводили к креслу с цепями на подлокотниках, стоявшего в самом центре зала. — Дисциплинарное слушание от двенадцатого августа по делу о правонарушениях, совершённых мистером Гарри Джеймсом Поттером в соответствии с Декретом о Разумном Ограничении Волшебства Несовершеннолетними и Международным Статутом Секретности в Литтл-Уингинге, графства Суррей, — объявил Фадж, даже не удосужившись ни спросить у Гарри или Риддла, готовы ли они к суду, ни обратиться напрямую к ним. — Сегодня возглавляют суд: Корнелиус Освальд Фадж — министр магии; Амелия Боунс — глава Департамента Магического Правопорядка; и Долорес Джейн Амбридж — главный заместитель министра. Свидетели защиты: мистер Гарри Джеймс Поттер и мистер Том Гонт. Секретарь: Перси Игнатиус Уизли. Да начнётся суд! Фадж стукнул судейским молоточком. — А сейчас я зачитаю обвинения, — продолжил министр, взял со стола длиннющий свиток пергамента и поправил очки на носу. — Суд рассмотрит и обсудит следующие правонарушения: мистер Гарри Джеймс Поттер сознательно, намеренно и с полнейшим пониманием незаконности своих действий, ранее уже получив от Министерства Магии предварительное предупреждение относительно аналогичного обвинения, использовал заклинание Патронуса в присутствии маггла второго августа в двадцать три минуты первого ночи, что является преступлением, как с точки зрения параграфа С Декрета о Разумном Ограничении Волшебства Несовершеннолетними от 1875 года, так и в соответствии с Разделом XIII Международной Конфедерации Магов, называемым «Статут Секретности». Фадж поднял голову: — Обвиняемому есть, что сказать, в своё оправдание? Какая-то нервозная ведьма суетливо подтолкнула Риддла, чтобы тот сел в кресло. Юноша спокойно остался стоять посреди зала. — Пожалуйста, назовите своё имя и возраст для протокола, — прогремел Фадж, перекосившись так, будто слово «пожалуйста» причинило ему несравненную боль. Перси яростно строчил, перенося на пергамент каждое слово, даже голову ни разу не поднял. — Гарри Поттер. Пятнадцать лет, — ровно отозвался Риддл. — Вы понимаете, почему находитесь сегодня на слушании в суде, мистер Поттер? — Да. — И почему же? — Потому что колдовал, будучи несовершеннолетним. — Мистер Поттер, Вы получали предупреждение, относительно аналогичного обвинения, три года назад, верно? Гарри побледнел. А вот Риддл и глазом не моргнул. — Да, всё так, — будто прекрасно это знал. — Вы были проинформированы о сути предъявленных обвинений, не так ли? — Да. — И, помимо всего прочего, Вы, мистер Поттер, понимали, к чему приведёт повторный проступок. Я прав? — Абсолютно. Так вот, в чём заключался план Риддла, ядовито подумал Гарри. Сделать всё, чтобы его исключили из Хогвартса? Если Риддл и правда считает, будто это сможет сломить его… ну, он совершенно прав. Худшей судьбы Гарри и представить себе не мог. — И, тем не менее, — повысил голос Фадж, — мистер Поттер, спустя три года после того прискорбного инцидента, мы снова обсуждаем то же обвинение, верно? — Верно, — спокойно ответил Риддл. Гарри рассерженно дёрнулся. — И всё из-за того, что второго августа в двенадцать часов двадцать три минуты в Литтл-Уингинге, графства Суррей, Вы сколдовали заклинание Патронуса в присутствии маггла. Я нигде не ошибся, мистер Поттер? — Нет. Однако ко всему вышеперечисленному я вынужден добавить… — Мистер Поттер, — воскликнул Фадж, нагло перебивая его, — Вы знали, что Вам запрещено пользоваться магией вне стен школы, не так ли? На этот раз Риддл резко вскинулся, и дёрнувшиеся желваки на его лице — не важно, намеренно или же нет — заставили всех замереть. В тот самый момент — хотя, быть может, разыгравшееся воображение сыграло с ним злую шутку — Гарри почувствовал, что, похоже, каждый в зале неосознанно уловил угрозу, исходящую от Тёмного Лорда, стоявшего перед ними. Впрочем, стоило ему лишь задуматься, как этот едва уловимый миг оказался упущен. А может быть, и нет. — Прошу прощения, министр, — протянул Риддл с вежливой улыбкой, — но, кажется, Вы только что меня перебили? Суровая ведьма с тяжёлыми чертами лица, сидевшая рядом с Фаджем, вдруг заговорила, не сводя с юноши пронзительного взгляда. — Верно. Можно не проявлять излишнюю учтивость, мистер Поттер. Министр, это первое и последнее предупреждение. Пожалуйста, дайте обвиняемому возможность договорить, прежде чем перейти к следующему вопросу. Фадж фыркнул: — Хорошо, мадам Боунс. Мистер Поттер, пожалуйста, закончите свой ответ. — На какой вопрос? — учтиво уточнил Риддл. Фадж покраснел. — Мистер Поттер, — процедил министр, — второго августа в двенадцать часов двадцать три минуты ночи в Литтл-Уингинге, графства Суррей, Вы воспользовались заклинанием Патронуса в присутствии маггла. Всё верно? — Да, — честно признался Риддл, — поскольку именно это заклинание применяется против дементоров. Фадж осёкся, явно не ожидая такого ответа. — Дементоры? — переспросила мадам Боунс — всё та же суровая ведьма. — Я гулял в парке с кузеном — тем самым магглом, который видел, как я колдую, — рассказал Риддл, — а потом, уже возвращаясь домой, мы свернули в переулок, где и наткнулись на двух дементоров. Вот почему я применил заклинание Патронуса. — Дементоры, — изумлённо повторила мадам Боунс, вскинув брови. — В Суррее. — О, это очень умный ход, мальчик, — усмехнулся Фадж, взяв себя в руки, — придумать историю о том, почему Вам пришлось прибегнуть к заклинанию Патронуса. Магглы ведь не видят дементоров? Как удобно… как удобно… — Министр, полагаю, присутствующий здесь свидетель сможет подтвердить или опровергнуть показания мистера Поттера, — многозначительно заявила мадам Боунс. — Ну, право слово, Амелия, — успокаивающе отозвался Фадж, — у нас, правда, совершенно нет времени, чтобы выслушивать всякую ерунду. Мне бы хотелось поскорее закончить с этим нелепым делом. — При всём уважении, министр, — неодобрительно парировала мадам Боунс, — в соответствии с Хартией о Правах Визенгамота, каждый обвиняемый имеет права предоставлять свидетелей защиты. Мистер Том Гонт, пожалуйста, подойдите. Мистер Поттер, можете садиться. Риддл покинул центр зала в тот же миг, когда Гарри направился к жутковатому креслу. На краткий миг они задели друг друга плечами, и парень крепко стиснул зубы. — Пожалуйста, назовите своё имя и возраст для протокола, — высокомерно начал Фадж. -… Том Гонт, — ответил Гарри, заёрзав на неудобном кресле. — Пятнадцать лет. Тут вновь взяла слово мадам Боунс: — У нас нет никак сведений о Томе Гонте пятнадцати лет, посещающим Хогвартс или любую другую школу волшебства. — Так я не пошёл в школу, — ответил Гарри; в горле неприятно пересохло, когда пришлось повторить выдуманную Риддлом ложь. — Моя семья была слишком бедной. Мадам Боунс нахмурилась, а вот Фаджа явно мало озаботило услышанное. — Опишите день происшествия. Гарри поджал губы. Придётся солгать. Он так и не понял, чего добивается Риддл: его исключения или наоборот гарантированного возвращения в Хогвартс. Впрочем, Гарри прекрасно знал, чего хочет сам. — Я живу в Литтл-Уингинге. И вот, бродил я тогда по улочкам, как вдруг почувствовал… холод. — Пожалуйста, опишите поподробнее, что это был за холод, — попросила мадам Боунс, подаваясь вперёд. Гарри поморщился: слова застревали в горле. — Кажется, я вдруг ужасно замёрз. И этот холод, ну, он будто начал проникать прямо под кожу. Пока не охватил всего меня. Глаза мадам Боунс широко распахнулись, и она наклонилась ещё ниже, тихо спросив: — И Вы узнали причину этого внезапного холода? — Да, — ответил Гарри. — Я… я услышал чей-то крик, а когда прибежал, чтобы помочь, то увидел… дементоров. — Можете подробнее описать, что именно Вы видели? — взволнованно попросила мадам Боунс. — Две высокие фигуры в чёрных плащах, их лица были скрыты капюшонами, а из-под рукавов торчали пальцы, длинные и худые, как у скелета. — Дементоры! Разгуливающие по маггловскому пригороду! — гневно возопил Фадж. — В жизни не слышал более нелепой выдумки! — Это не выдумка! — обозлённо выкрикнул Гарри. Выражение лица министра похолодело, и мужчина поинтересовался убийственным тоном: — И на что же… Вы намекаете, мистер Гонт? — Разумеется, мы ни в чём не обвиняем Министерство, — вдруг вмешался Риддл из дальнего угла зала суда. Все взгляды тут же обратились к нему. — Я уверен, что Министерство Магии ни за что не позволило бы дементорам покинуть Азкабан, не говоря уже о том, чтобы прогуливаться по маггловскому пригороду. Мерзкое покашливание тут же привлекло всеобщее внимание к низенькой женщине, удивительно похожей на жабу, сидевшей по другую руку от Фаджа. — Суд предоставляет слово Долорес Джейн Амбридж, главному заместителю министра, — провозгласил Фадж с заметным облегчением. Низенькая женщина-жаба поднялась и ещё раз премерзко кашлянула. — Прошу прощения, мистер Поттер, я искренне извиняюсь, если неправильно Вас поняла, однако Ваши слова прозвучали так — Мерлин всеблагой! — что мне всего на мгновение почудилось, будто Вы, по всей видимости, подразумеваете, что некто — помимо сотрудников Министерства — имеет власть над дементорами и, возможно, отдал приказ о произошедшем нападении. Как ни странно, взгляд Риддла, которым он сверлил Гарри, был на редкость расчётливым. — И кем же именно может оказаться этот загадочный «некто»? — грозно спросил Фадж, поднимаясь с места. — Если подумать, — тихо проговорила мадам Боунс, чей взгляд ястребиных глаз был куда пронзительнее, чем когда-либо, — на ум приходит лишь один человек, чья мощь неуклонно растёт. Тут Гарри застыл. Фаджа колотило от гнева, даже голос дрогнул, когда он заявил: — Я хотел бы напомнить всем присутствующим, что подвергаемая сомнениям лояльность дементоров Министерству на сегодняшнем судебном заседании не имеет, ровным счётом, никакого значения. Мы собрались, чтобы рассмотреть правонарушения мистера Гарри Джеймса Поттера в соответствии с Указом о Разумном Ограничении Волшебства Несовершеннолетними! — И, тем не менее, — бесстрастно парировала мадам Боунс, — Вы должны согласиться с тем, что возможное присутствие дементоров в маггловском пригороде весьма вероятно при нынешних обстоятельствах. К слову, согласно Поправке XII Раздела о Статуте Секретности, использование магии несовершеннолетними в присутствии маггла допустимо в исключительных случаях, сопряжённых с риском для жизни. — Д-да, — выдавил Фадж, поникнув. — Данное показание… останется в протоколе дела. — Присяжные, — провозгласила мадам Боунс, вставая, чтобы со всем уважением обратиться к остальным членам Визенгамота, — отнеситесь к сегодняшнему судебному разбирательству непредвзято, обдумайте услышанное и огласите свой вердикт, когда я попрошу вас об этом. Она дала волшебникам и ведьмам несколько минут на обсуждение, прежде чем объявила: — Кто за то, чтобы признать обвиняемого виновным, поднимите руки. Взметнулось множество рук — человек двенадцать, минимум, навскидку посчитал Гарри — среди которых выделился сам министр и та похожая на жабу дама, которая столь мерзко кашляла. — Кто за то, чтобы снять все обвинения, пожалуйста, поднимите руки. Не меньше тридцати человек — безусловное большинство — вскинули руки в ответ на просьбу. Гарри чувствовал, как заполошно забилось сердце у него в груди. Фадж, судя по выражению его лица, был крайне недоволен таким единодушием. — Ну что ж, ладно. Суд снимает с мистера Гарри Джеймса Поттера все обвинения. Громкий стук молотка ознаменовал конец судебного заседания. Весь состав Визенгамота медленно поднялся со своих мест и направился к выходу. А Гарри, до сих пор не могущий поверить в услышанное, побрёл следом. Выйдя из зала суда, парень, закрыв глаза, прислонился к стене алькова, пытаясь унять мучительную боль в раскалывающейся голове. Он услышал звук приближающихся шагов и ощутил чужое присутствие, когда некто остановился рядом. Какое-то время они оба молчали, но затем Гарри всё же не выдержал. — Ты послал их ко мне, — тихо сказал он. — Ведь так? Риддл даже не удосужился ответить — просто смерил равнодушным взглядом. Вновь вернулась прежняя резкость его черт — обнажилась вся суть чужеродной для тела Гарри души. И это — всё разом — заставило каждый нерв парня вспыхнуть пламенем. Он горел, корчился, сжигаемый непреодолимой мощью этой невозможной ярости и бессмысленности происходящего… Мучительным усилием воли Гарри взял себя в руки. — Думаешь, победил меня, Риддл? — яростно зашептал он. — Думаешь, уже выиграл эту войну? И единственная причина, по которой я ещё жив — это твоя подачка с барского плеча? Я не стану потакать твоим прихотям. Если бы ты не угрожал моим друзьям и людям, которых я люблю, мне было бы наплевать на тебя… С тихим тошнотворным хрустом, эхом разнёсшимся по коридору, ему сломали запястье, и Гарри взвыл в муке нестерпимой агонии, задыхаясь от боли, прошившей тело. Где-то на периферии сознания парень осознал, что помимо странного чувства предательства — сложно сказать, из-за собственной ли наивности или поведения Риддла (хотя довольно нелепо считать себя преданным Тёмным Лордом) — он был искренне изумлён вот таким грубым физическим насилием, без малейшей толики волшебства. Сквозь марево боли, Гарри ощутил, как что-то будто вибрирует в воздухе. То была магия Тёмного Лорда. Риддл ласково провёл рукой по волосам Гарри, прижимая того к себе, пока парень задыхался в агонии. — Самомнение у тебя раздуто до каких-то вопиющих масштабов. Думаешь, меня волнует, — теперь он успокаивающе баюкал голову Гарри, поглаживая, будто непослушного зверька, — что ты там чувствуешь? — Да пошёл ты, — прошипел парень, и эти ядовитые слова оказались одновременно и восхитительно кислыми на вкус, но в то же время невозможно сладкими. Гарри уставился на Риддла, искренне ожидая, что тот сломает ему и вторую руку. — Гарри? — услышал он голос, раздавшийся дальше по коридору. — Я тут услышал хорошие новости, и… всё нормально? Однако этого так и не произошло. Медленно Риддл отпустил его и исцелил запястье, даже не доставая палочку. Гарри с трудом подавил крик, в глазах защипало. — Да, мистер Уизли, — отозвался Риддл делано беззаботным голосом. — Всё хорошо. Мужчина подошёл к ним и крепко обнял Риддла. — Поздравляю, Гарри. Осенью ты вернёшься в Хогвартс, как обычно. Отпустив юношу, мистер Уизли похлопал Гарри по руке. — И ты тоже. Сегодня ты помог Гарри, и теперь наша семья в долгу перед тобой. Мы договорились с профессором МакГонагалл о твоём зачислении в Хогвартс. Надеюсь, ты позволишь нам оплатить твои школьные принадлежности хотя бы в этом году. — Всё в порядке, мистер Уизли, — медленно выдавил Гарри. У него ужасно раскалывалась голова, а перед глазами плясали чёрные пятна. Он быстро проморгался. — Гарри уже пообещал, что оплатит всё, а я всё же думаю, что его долг будет поболее Вашего. Мистер Уизли замешкался на секунду. — Да, думаю, так будет лучше, — он глянул на часы. — Мерлинова борода, уже так поздно! Молли хотела, чтобы вы оба успели к ужину, так что нам пора идти. Отправляемся прямо сейчас, поторопитесь.

***

Примечание переводчика: Мне было очень смешно с Риддла, такой тролль, боже. Простите за долгую задержку, я сначала одну дрянь подцепила, потом омикрон, а на больничный выйти не дают, и в общем… вот. Продолжение вышло, хвала небесам. Качество может хромать, за это тоже извиняюсь.