la mort porteuse

Потихоньку проходил каждый следующий день, бывший менее тёплым и солнечным, нежели предыдущий. Было понятно, что вскоре настанет октябрь, с которым придёт больше холода и дождей. И уже сейчас многие ученики прятались в своих тёплых спальнях и гостиных от суровых погодных условий, к которым в Англии было никому не привыкать. Ну или в библиотеках, полных учеников, делающих задания, которых было немыслимое количество. И вскоре пейзаж за окном был не таким живописным, как в начале сентября. Листья с деревьев срывал сильный, северный ветер, но всё же можно было найти в природе в октябре свою красоту. Обычно Киролайн сидела на подоконнике, наблюдая за происходящим на улице. Ей невероятно нравилось смотреть, как разноцветные листья один за другим падают на промерзшую от таких холодов землю, покрытую пожелтевшей травой. Такую картину больше всего любил её взгляд, привыкший к чему-то нелюбимому людьми. Как говорила она сама: «обычно, меня тянет к тому, что многих других людей отталкивает». И сейчас было тоже самое. Когда она что-то делала, то постоянно поглядывала в окно, пытаясь побороть своё желание выйти на улицу и ощутить практически нереальную свободу, дарованную ей самим миром. Хотя это желание было настолько велико, что бороться с ним не было никакого смысла. И поэтому каждый раз во время обеда Харрис совершала небольшую прогулку в целях выплеснуть все свои эмоции, дабы они больше её не мучали. А вот свои прогулки после отбоя она оставила, ведь была совершенно случайно поймана Макгонагалл, после чего та сделала ей выговор и назначила отработки у себя на одну неделю. Но девушка не расстроилась, ведь эти ночные походы не были совершенны с какой-то определённой целью. Она лишь бродила туда-сюда, ища в этой тишине спокойствие. А найдя его, Киролайн находила приключения на свою пятую точку. И вот ближе к началу октября адреналина в крови у гриффиндорки поприбавилось, из-за чего необходимости в нём и каких-то маленьких приключениях просто не было. Этот адреналин вырабатывался у неё именно тогда, когда она получала очередное письмо от Перси, наполненное всем, чем только можно было. Вопросами, комплиментами, простыми рассказами, советами и странным интересом, который передавался и самой Харрис. Она сама не знала, что в его письмах такого, но, каждый раз открывая их, её сердце начинало биться быстрее. Волнение, превышающее пределы нормы, заставляло девушку чувствовать себя сумасшедшей, безумной. Ей иногда казалось, что она совершенно заигрывается со своим планом, но полученные от этого всего чувства говорили ей совсем обратное. Но не думайте, что Киролайн только принимала от Перси все эти письма, не делая ничего в его сторону. Нет, Харрис так же писала ему чертовски длинные послания, не сравнимые по размеру даже с самым большим написанным ею эссе. Было непривычно ощущать это странное влияние слов, принадлежащих Уизли, поэтому она пыталась подавить эмоции от него, как только могла. Но не могла… И в конечном итоге она поняла, что он теперь не просто её жертва, он практически стал её другом… «Да, Харрис, ты слишком заигралась с этим. Ну, ладно, может это к лучшему?» — гриффиндорка не могла себя не ругать за свою излишнюю сентиментальность, появляющуюся вечно не вовремя.

***

— Кири! Идём быстрее, сейчас промокнешь! — кричал Поттер Киролайн, даже не желающей идти быстрее в замок из-за дождя. — Зачем же? — она крикнула ему в ответ. — Дождь идёт! Ты вся промокнешь! — Да и пусть! Разве это так важно? — девушка улыбнулась, запрокидывая голову к небу, чтобы ливень попал ей прямо на лицо. — Ты сумасшедшая! — смеясь, прокричал Рональд. — Быть может, так и есть! Пожалуй, приму это за комплимент! — она остановилась, закрыв глаза. Большие капли дождя, каких было немыслимое количество, начали стекать с её лица на шею и волосы. И тут Северус на мгновение тоже остановился, не отводя своего изумленного взгляда с неё. «Она идиотка? Или ненормальная? Хотя одно другому не мешает, так ведь?» — Снейп усмехнулся, услышав её тихий, звонкий смех. Сейчас был обед, поэтому торопиться было абсолютно некуда. Но этот ливень начался абсолютно внезапно, заставив зельевара побыстрее придти в замок, но сейчас в этом не было необходимости. Весь этот месяц он пытался хоть как-то улучшить свои отношения с Харрис, как и требовал его план, казавшийся ему почти идеальным. Но как только он начал проявлять какие-то другие чувства к ней, помимо ненависти и презрения, гриффиндорка либо просто игнорировала это, избегая с ним любых разговоров, либо выпускала когти, не давая ему стать к ней хоть немного ближе. Она, будто чуя подвох в этом всём, старательно пыталась пресечь каждую из его попыток наладить отношения. И это удивляло его больше всего. Девушка была вовсе непреклонна, она никак не шла на контакт. Это Снейпа дьявольски заботило и злило. Почему-то ему казалось, что если проявить к ней какие-то тёплые чувства, то она сразу же пойдёт им навстречу, а она наоборот пыталась от них убежать, огородиться, уберечь себя. В такие моменты она вызывала не только гнев, но и восхищение. Видимо во всем были виноваты её принципы, которым она была верна до конца. И вот сейчас под этим самым дождём она была так уязвима, так открыта. Киролайн прямо как ребёнок радовалась каждой капельке, упавшей ей на щёки, лоб, глаза, губы. Её можно было спутать с сумасшедшей, находящей счастье в каждой мелочи, даже в самой неприятной. Но когда Северус думал о том, что может воспользоваться этим самым моментом, его что-то останавливало. Что-то невероятно исходило сейчас от неё. Улавливая этот звонкий, тихий, девичий смех, адресованный не кому-то определенному, зельевар внутри себя чувствовал несусветно дикое чувство, о существовании которого он уже давно забыл. «Чёрт возьми, Снейп, не стой ты под этим идиотским дождём! Иди к ней и снова попытайся что-то сделать! Лучше момента не будет! Не смей упускать его!» — и вот наконец он кое-как справился со своими эмоциями. Для этого ему понадобилось довольно много времени, но всё же он сейчас шёл по направлению к девушке, вызвавшей в нём что-то неописуемо удивительное. — Харрис, вы сошли с ума? — спросил он, когда был к ней совсем рядом. — Именно это я и сделала, — она вернула свою голову в прежнее положение и, сняв очки, провела ладонью по своему мокрому лицу. Снейп пристально наблюдал за тем, как она своей рукой растирала холодную воду по своей бледной коже. — А что, это так заметно? — Конечно, никто же сейчас не стоит под дождём, ведя себя, как ребёнок, кроме вас, очевидно, — зельевар нарочито огляделся по сторонам, пытаясь приметить такого же ненормального, как и Харрис, но, к сожалению, таких не было. Была лишь одна она. — Они просто идиоты, не понимают, что упускают, — она усмехнулась. Но эту усмешку никак нельзя было сравнить с её обычной. Сейчас она была слишком… доброй? Тёплой? Или обворожительной? Да чёрт его знает, какой она была. Главное лишь то, что она заставила время вокруг них остановится на какое-то мгновение. — И я тоже идиот? — поинтересовался зельевар. — Вы — самый главный из них, профессор, — от такого заявления Снейп поднял одну бровь, всматриваясь в её бесстыжее лицо. — Неужели? Как мне казалось, я просто адекватный человек, не желающий промокнуть. — Ни один адекватный человек, будучи взрослым волшебником, не шёл бы под дождём, жалуясь, что он сейчас промокнет, — ехидно отметила Киролайн. — О чём это вы, Харрис? — он не сразу понял, на что она намекает. Но прошло несколько секунд, и Северус наконец понял, к чему клонила девушка. — Чёрт вас подери, Харрис! Почему вы не могли сказать об этом раньше? — По-вашему, это я должна была вам напомнить, что вы волшебник и можете воспользоваться магией, чтобы защитить себя от дождя? Кто ещё из нас сумасшедший! — она вдруг вновь засмеялась. — И из-за чего вы смеётесь? — это немного его разозлило. — Из-за того, что вы идиот. И даже не смейте отрицать этого, — Киролайн отвернулась от него и зашагала в сторону замка. — До свидания, профессор. «Чертова Харрис! Как же она меня раздражает! Молодец, Снейп, ты упустил свой шанс. Либо этого шанса не было вовсе, ведь, как оказалось, эта девчонка в любой ситуации может оставить тебя в дураках. Ну, в этом случае, в идиотах…» — он громко вздохнул, качая головой и наблюдая, как высокая фигура девушки всё удалялась и удалялась от него.

***

— Это нечестно! — воскликнула Киролайн, без стука вошедшая в кабинет Снейпа. — Вижу, профессор Макгонагалл всё же осведомила вас о том, что я сегодня жду вас в семь часов у себя в кабинете? — он ликовал, это было очевидно. — О, да! Она подошла ко мне и со злым лицом начала спрашивать, что же я такое опять натворила! А суть то в том, что я сама не знаю, чем вам опять не угодила! И стою я, как полная идиотка, и даже не знаю, что мне ей ответить, как себя оправдать, ведь я сама не в курсе! — она с громким хлопком закрыла дверь, зло смотря на своего профессора зелий. — А подумайте-ка хорошенько, Харрис. Ничего не припоминаете? — Северус сложил руки на груди, довольно улыбаясь. — Вы серьёзно? Вы назначили мне отработки из-за того, что случилось вчера? — она ощущала эту несправедливость и очень хотела с ней разобраться. — Вот видите, всё вы знаете, а говорите, что даже не догадываетесь, — абсолютно непринуждённо говорил Снейп. — Мерлина ради, за что? За то, что я назвала вас идиотом? Так я же правильно сказала! Вы и впрямь идиот, что ж теперь делать? — Харрис, вы сейчас договоритесь. Будет вам ещё две недели отработок, вместо этой одной и-то не полной, — пригрозил ей зельевар, но, конечно, на неё это не сработало. — Ну, хорошо! Раз вы так хотите меня видеть целых три недели подряд у себя, то флаг вам в руки! — девушка закатила глаза, садясь на стул. — Надо же хоть кому-нибудь испортить вам жизнь. Тем более, у меня так хорошо получается! — Несомненно, профессор, у вас просто прекрасно получается! Может попрактикуете ваше умение на ком-нибудь ещё? — предложила ему Харрис, уже изрядно уставшая ходить к нему почти каждый вечер и видеть его вечно недовольное лицо. — А зачем? Мне и вас хватает, Харрис. Не хочу, чтобы вы обижались на меня, потому что я перестал уделять вам должного внимания! — его слова прямо-таки были пропитаны сарказмом и иронией, оценить по достоинству которые могла только Киролайн. — Не волнуйтесь, я на вас не обижусь, если вы будете назначать отработки кому-нибудь ещё, помимо меня, — уверила она Северуса. — Нет, всё-таки я останусь верным только вам, мисс Харрис. — Как благородно! — фыркнула гриффиндорка. — Как вы меня раздражаете! — Не представляете, Харрис, это взаимно.

***

Вот близился и конец этой недели, которого так все ждали. Наконец выходные и возможность провести своё свободное время, как душе угодно. Именно за это Киролайн и любила субботу и воскресенье. Именно в эти дни у тебя появляется шанс сделать то, что ты так долго откладывал на самый подходящий момент. И вот этот подходящий момент настал. Хотя нет, не настал. Сегодня всего лишь пятница, чему тут радоваться? Только если тому, что совсем скоро можно будет хоть на время забыть обо всей этой суматохе, связанной с учёбой и со всем остальным. Но всё это будет только завтра, а сегодняшний день ещё нужно вытерпеть. Вот кому-то вытерпеть только уроки, которые будут именно сегодня по расписанию, а кому-то ещё и на отработку сходить… И именно этим кто-то и была Харрис. «Киролайн, пожалуйста, я прошу тебя, не сделай ничего такого, из-за чего Снейп бы мог назначить тебе эти дурацкие отработки и на следующую неделю! Это же просто ад!» — просила она саму себя, ведь больше и впрямь не выдерживала того, что видит своего преподавателя Зельеварения каждый вечер.

***

— Я давно хотела у вас спросить, профессор, почему в последнее время вы какой-то слишком… добрый и спокойный? За эти две последние недели вы не отняли у Гриффиндора ни одного бала из-за меня. Это как-то странно, — нарушая эту тишину, вдруг спросила девушка, пристально смотря в глаза Северусу. Этот вопрос заставил его на секунду удивиться, а позже подумать: «Неужели она о чём-то догадывается? Не может быть такого, но тогда почему она вдруг об этом спросила? Не просто так же, верно? — Снейп боялся, что она раскроет его план. — И что же ей ответить? Ведь я могу сказать всё, что угодно. Придумать то, что поможет мне. Но только что? Сказать то, что во мне неожиданно проснулась совесть? Или то, что я был неправ на её счёт, когда говорил, что она — глупая, самовлюблённая, заносчивая и надоедливая девица? Но поверит ли она? На её месте я бы не поверил. И что делать? — он волновался, что, скажи он хоть одно неверное слово, то гриффиндорка сразу воспримет это всё слишком резко и не видать ему правды, как своего носа и ушей. И его опасения были не напрасны.» — Поверьте, Харрис, я прибываю не в меньшем шоке с самого себя. Видимо, я уже настолько привык к тому, что вы постоянно рядом со мной, что просто перестал вас замечать, — это был максимально нейтральный ответ, который он мог придумать. — А мне казалось, что все работает с точностью да наоборот. Чем больше мы с вами находимся один на один, тем больше начинаем друг друга ненавидеть. Разве нет? — своими ответами она всё больше и больше загоняла его в тупик, выбраться из которого становится сложнее с каждой секундой. — Харрис, а почему это вас интересует? — Северус подумал, что единственный способ выбраться из загнанного угла — начинать задавать Киролайн вопросы, не менее странные её вопросов. — Мне просто стало интересно, что же на вас нашло. Никогда вас таким не видела, да и никогда не ожидала увидеть, — Харрис пожала плечами. Она явно не лгала, когда заявляла о том, что это просто её любопытство, ничего другого. — Больше не задавайте мне таких глупых вопросов. Лучше бы вы так проверяли эссе, чем болтали, — Снейп наконец решил пресечь эти ненужные вопросы на корню, чтобы она не догадалась о том, что же он задумал. — Как пожелаете, профессор, — и девушка вновь принялась за работу. «Ты чуть не сдал себя, Снейп. Поаккуратнее с ней, ещё один подобный вопрос, и ты раскроешь ей все карты, чего делать совершенно нельзя! Хотя что же ещё делать? Твой план полностью провалился, она не идёт на контакт. И что тут можно предпринять? У Дамблдора ты уже спрашивал, другие не могут знать правды. Может Тёмный Лорд знает? Но навряд ли он тебе ответит. Остаётся вариант — спросить её напрямую, ведь сблизится с ней не получается. Значит, нужно взять своё силой. Другого способа нет…»