la mort porteuse

С каждым новым днём приближались последующие дни, совсем недавно считавшиеся будущим, но так скоро ставшие настоящим, а потом в конечном итоге прошедшим. Время шло незаметно быстро, чем никто не был доволен, особенно летом. Но никто с этим ничего поделать не мог. И Киролайн, как и другие живущие в доме Блэков, отсчитывала дни, казавшиеся ей лишь мгновениями, до первого сентября. Но с приближением первого сентября приближалось ещё и слушание Гарри. И это волновало её намного больше, нежели скорое наступление нового учебного года. Волнение, засевшее в груди, Харрис никак успокоить не могла, оно наоборот всё росло и росло с каждой новой прожитой секундой. Но оно, на удивление, особо не мешало девушке весело проживать одни из последних дней до слушания Поттера. Просто она много чего опасалась, но её опасения, по её собственному желанию, так и не были озвучены. И вот в один из этих самых последних дней Киролайн, увлечённая новой книгой, наслаждаясь покоем, слышит стук в дверь. Её глаза сразу поднимаются на дверь в ожидании того, что кто-нибудь войдёт. Но этого не произошло. Ни через секунду, ни через две. Гриффиндорка встала с подоконника, на котором и сидела, пока читала, и подошла к двери. Хотев было её открыть, она вдруг слышит громкий хлопок. — Вашу мать! Фред! Джордж! Какого черта? — за её спиной появились близнецы. — Извини, Кири, мы не хотели тебя пугать, —виновато сказал Джордж. — А по-моему, напугать меня — было вашей главной целью, — девушка повернулась на парней. Они сразу же почувствовали на себе её недовольный, раздражённый взгляд. — Ну, не злись, Кири, мы правда не специально, — пытаясь успокоить её, мягко произнёс Фред. Киролайн недоверчиво их оглядела, будто думая, верить ли в то, что они и впрямь не специально, или же нет. Чуть прищурив глаза, она прошлась с ног до головы по каждому по очереди, словно анализируя их и пытаясь понять их чувства. Этот «анализ» занял у неё около минуты. — Допустим, я вам верю, — они облегчённо выдохнули. — Зачем вы пришли? — она снова села на подоконник. — О, как раз это мы и собирались тебе сказать. — Ну, так я слушаю, — она скрестила руки на груди, чуть облокотившись на окно. — В общем, долго тянуть не будем, — начал Фред. — Да, не будем, — согласился с братом Джордж. — Помнишь мы обещали рассказать тебе о наших делах. — Да, ещё в начале того учебного года. — Когда просили тебя помочь нам с зельем Старения. Близнецы говорили по очереди, как бывало почти всегда. Они понимали друг друга с полуслова, что со стороны выглядело просто невероятно. Киролайн всегда нравилось наблюдать за тем, как они рассказывали истории, деля почти каждое предложение напополам. И сейчас она с интересом внимала каждое их слово. — Да, я прекрасно помню о ваших делах, — Харрис кивнула, вспоминая конец октября и Хеллоуин. — Вы наконец решили, что настало время поведать об этом мне? — Именно, — в унисон сказали близнецы. — Хорошо, тогда я внимательно вас слушаю, — промолвила она, ожидая рассказа. — Ты когда-нибудь думала о том, откуда у нас Удлинители ушей? — это был довольно-таки неожиданный вопрос. — На самом деле, нет, я не задумывалась об этом, — честно ответила гриффиндорка. — Его создали мы, — этот ответ был ещё более неожиданный, нежели вопрос, заданный Фредом несколько секунд назад. — Правда? Это же потрясающе! Как вы это сделали? — Киролайн и вправду было очень интересно, как они это сделали. В её глазах можно было увидеть искреннее восхищение. — Рады слышать, что ты в восторге. — Ещё в каком! Это же гениально! — Ну, так вот. Это не единственное изобретение, которое принадлежит нам, — продолжили они. — Неужели? Есть ещё что-то? — её тон стал ещё более заинтересованным. — Да, много чего, на самом деле. — Столько всего, что мы тебе за целый день не покажем! Близнецы явно гордились собой. Они просто сияли, пока рассказывали Харрис обо всех своих изобретениях. Для них это было делом, которому они бы могли посвятить целую жизнь. Это очень вдохновляло. — Но откуда у вас деньги на всё это? — вдруг спросила девушка. Фред и Джордж почти в миг погасли. — Ну, если быть честным, то их буквально и не было. — Как это? Как вы могли такое сотворить без денег? Не думаю, что всё необходимое просто валялось где-то на улице, и вы это подобрали, — она нахмурилась. — Нет, деньги были… — … Но их было не так много… — … Мы выигрывали на ставках во время Турнира… — … Всегда ставили на Гарри… — … И это приносило нам не маленькую прибыль… — … Если учесть то… — … Что почти все были уверены в том, что выиграет либо Крам либо Седрик. Услышав это, Киролайн громко вздохнула. Она прекрасно понимала, почему они перестали говорить без особого энтузиазма. Было ясно, что деньги для них — больная тема. Особенно если взять в виду то, что в семье Уизли их практически не водилось. — А сейчас? Сейчас у вас что-то есть? — Да, немного осталось от того, что мы выигрывали в Хогвартсе, — этот ответ был очевиден. И вдруг Харрис посетила идея. Хотя идеей как таковой её было трудно назвать, это скорее было простое желание помочь. — Я могу дать вам денег, — неожиданно предложила она. Близнецы удивлённо начали на неё смотреть. — Кири, ты что? — поражёно сказал Фред. — А что? Что не так? — не понимая, уточнила девушка. — Мы же не можем у тебя взять! Это не в наших принципах. — Да бросьте! Мне они совершенно не нужны! Вы бы знали, какое моя дорогая матушка мне наследство оставила! Я в жизни столько денег не потрачу! У меня-то на вряд ли какие-то наследники будут, и куда мне потом эти деньги девать, скажите мне на милость? — настаивала она, не желая слушать никаких возражений. — Но… — Никаких но! Ничего больше слушать не хочу! — она наигранно зло на них посмотрела. —Сколько вам нужно? — Ну, около тысячи галеонов… — еле промямлил Джордж. — Тысяча галеонов? Так мало? Пустяки, могу дать вам хоть три! — усмехнулась Харрис. — Правда? — не веря, переспросил у неё Фред. — Нет, я это просто так вам сейчас говорю! — саркастично фыркнула Киролайн. — Спасибо, Кири, ты самая лучшая, — они оба улыбнулись. — Пока не за что. Будете благодарить меня тогда, когда эта сумма будет у меня на руках. Нужно будет сходить в Гринготтс перед началом учебного года. — Только не говори нашей маме, что ты нам дашь столько денег. — Конечно.

***

Внезапные яркие лучи солнца ослепили Киролайн. Они светили прямо в глаза, очень сильно раздражая этим. Эти солнечные зайчики были, как непослушный, вредный ребёнок, желающий взбесить и поиздеваться над тобой. Она, фыркнув, прищурилась, задёрнув шторы окна в своей комнате на Гриммо, с которой ей предстояло так скоро расставаться. Уже сегодня нужно было уезжать отсюда, хотя так не хотелось покидать это место, с которым у девушки ассоциировались много приятных воспоминаний. Да, как вы могли догадаться, вот и наступил первый день осени, который обрадовал далеко не многих. Абсолютно ожидаемый приход осени не нёс ничего особо радостного для Харрис. Она лишь протяжно вздыхала, когда слышала от кого-нибудь хоть какое-то напоминание о первом сентября. Ей, если честно, так не хотелось покидать дом Сириуса, так хотелось всю оставшуюся жизнь провести именно здесь и именно рядом с Блэком , который из-за отъезда Гарри и Киролайн был мрачнее тучи. Видимо, мысли о предстоящем одиночестве никак не могли уйти из его головы и отражались на его настроении. Он был невесел с тех пор, как Гарри оправдали на слушании в министерстве. Как только Сириус услышал об этом, он сразу поник, ведь надеялся, что Поттера исключат из Хогвартса, и тот будет жить с ним весь учебный год. Но его желания так и не реализовались, оставив после себя привкус поражения. Поражения, которого Блэк так боялся. И девушка, безусловно, пыталась развеселить Бродягу, но всё было безуспешно. После её попыток он стал ещё более хмурый, чем Харрис была крайне недовольна. Но вскоре пришлось просто смириться с тем, что Блэк всё равно будет таким грустным и разочарованным. — Кири, пойдём завтракать, — неожиданно в щёлке приоткрытой двери появилась Джинни. — Да, Джинни, пойдём, — кивнула гриффиндорка и поспешила к двери.

***

Вокзал Кингс Кросс как всегда кишил людьми. Маглы так куда-то вечно да опаздывали, недовольно поглядывая на наручные часы. Они быстрой походкой направлялись на поезда и прощались с близкими, провожающими их. Киролайн не стала задерживаться и сразу прошла сквозь барьер на платформу 9 и 3/4. У неё было не так уж и много багажа. Лишь сумка с заклятием незримого расширения. Этого ей было вполне достаточно. Было только без десяти минут одиннадцать, и поэтому у девушки было достаточно времени, чтобы попрощаться со всеми. Сейчас старшие Уизли прощались с детьми, Гарри и Гермионой. Сириус в обличье собаки, Римус, Грюм и Тонкс стояли тоже рядом с ними. Киролайн же стояла чуть поодаль от них, наблюдая за прощанием. Сердце с бешеной скоростью билось о рёбра, нагоняя на девушку легкое волнение и помутнение рассудка. Ей так не хотелось прощаться. — Киролайн, — подошёл к гриффиндорке Римус, сзади которого шла чёрная собака. — Уже попрощались со всеми? — поинтересовалась она. — Да, попрощались со всеми, только вот с тобой не успели, — улыбнулся Римус и обнял её. Пёс же сейчас бегал вокруг них, ожидая своей очереди. — Пока, Бродяга, — Киролайн отстранилась от Римуса и присела на корточки, пладя собаку по голове. Он заскулил. — Ну ты чего? Бродяга, я уверена, что до конца учебного года я не дотяну, так что будешь меня потом принимать, когда меня отчислят, — начала шутить Харрис, понимая, что она скорее сама попросит об отчислении, нежели проведёт ещё один учебный год в Хогвартсе. Пёс качнул головой и отошёл, давая девушке встать. — Мы скоро увидимся, — сказала она и направилась на поезд. После того, как экспресс тронулся, Сириус ещё долго бежал за ним, махая хвостом. Это вызвало у гриффиндорки мимолётную улыбку.

***

Весь Большой зал уже полностью был забит школьниками. Они сновали туда-сюда и рассаживались на свободные места на скамейках у столов своих факультетов. Зал как всегда был украшен в честь самого главного праздника — первого сентября. Хотя многие ученики бы точно усомнились в праздничной атмосфере этого дня. Снова быть в школе после летних каникул им казалось пыткой. Хотя, конечно, не для всех. Гарри очень любил время, когда они в Хогвартсе, ведь Дурсли явно не выпускали его из ежовых рукавиц. Да это было и понятно, что Поттер предпочтёт больше быть в Хогвартсе с любящими его друзьями, чем с недо-родственниками, которые его прямо-таки ненавидят. А вот Харрис наоборот, предпочла бы сейчас быть у Сириуса и Римуса. Те бы в очередной раз рассказывали бы ей какую-нибудь занимательную историю из их молодости на ужине. Они сидели бы и смеялись, и ничего бы Киролайн больше не было нужно. Лишь старая компания, в которой она проводила время ещё тогда, когда Маргарет была жива. Как жаль, что в этой компании всё-таки не хватало нескольких человек. Поттеры. Именно Джеймса и Лили так не хватало девушке. Обитатели замка уже изрядно готовились к предстоящему учебному году, который сулил новых приключений, происшествий и событий. Никому не приходила даже мысль в голову, что наступивший учебный год выдастся спокойным и скупым на очередные острые случаи. Учителя довольно спокойно сидели за преподавательским столом, наблюдая за всем, что сейчас происходило в Большом зале. Беспокойные ученики не сказать, что устроили какой-то балаган, но всё же вели себя относительно шумно и возбужденно. Но к такому преподаватели уже давно привыкли, поэтому какого-то особого значения этому шуму не придавали. Всё-таки пир в честь первого сентября ещё не начался, и студенты могли себе позволить в последние минуты перед началом учебного года попрощаться с ушедшим летом. Но всё же был за преподавательским столом человек, который, хоть внешне и был невозмутим, так же был встревожен и обеспокоен, но только совсем не началом учебного года. После того летнего инцидента мыслями Снейпа завладела лишь одна единственная персона, несущая в себе невероятное множество тайн и недомолвок. Никак уж не мог он выбросить Харрис из своей головы. Думы о том, что в её существе и натуре спрятана огромная тайна, не давали ему покоя, интенсивно пульсируя в мозгу. Так и хотелось наконец забросить все эти мысли о летнем происшествии и о догадках насчёт девушки, но снова и снова, пытаясь забыться, мужчина натыкался на очередную порцию соображений о том, как бы можно было вытянуть из Харрис хоть немного стоящей информации, которую она так тщательно скрывала. Это было просто безумием — быть зависимым от того, чтобы раскрыть в очередной раз чьи-то тайны, снова сунуть свой нос в чужие дела. Невозможно было просто смириться с тем, что у людей свои тайны и секреты. Особенно в таком масштабе. Вечные вопросы беспокоили Снейпа, день изо дня наблюдающего за Киролайн, которая была вечно холодна и спокойна. Её вечные намёки на какие-либо события из прошлого были ему абсолютно непонятны, поэтому и мучали своими загадками, которые не разгадал пока что никто. И Снейп чётко решил стать первым, кому она самолично поведает обо всём и всё объяснит. Ведь это так увлекательно — следить, пытаться втереться в доверие человека для удовлетворения собственного интереса и для спокойствия своего любопытства. К тому же ему попался невероятно интересный соперник — всеми известная личность, чья репутация двухсторонняя и неоднозначная. Уж сколько её обсуждают ученики и учителя Хогвартса. Каждый раз, заходя в учительскую, зельевар слышал то ли восторженные восклики о Харрис, толи яростные претензии и жалобы на такую несносную, заносчивую девицу. Это создавало крайне противоречивое мнение о Киролайн Харрис. Вроде она была способной ученицей, преуспевшей во многих областях магии, и рассудительным, целеустремлённым и трудолюбивым человеком, а с другой стороны она такая неугомонная, упёртая и высокомерная. Все эти качества, которые гриффиндорка совмещала в себе, в глазах многих никак не шли рядом друг с другом. Для других они были несовместимы, они считали их практически противоположными, поэтому и девушка, имеющая их, вызывала много противоречивых эмоций у других одним своим присутствием. «А вот и наша мисс Вечно Неразгаданная Загадка! Не заставила долго ждать», — вдруг подумал Северус, заметя тёмно-рыжую макушку среди всех школьников, в сопровождении Поттера, всех оставшихся в Хогвартсе Уизли, Грейнджер, Лонгботтома и Лавгуд. И вдруг Киролайн остановилась, повернувши голову на Поттера, рассматривающего женщину, к которой склонился Дамблдор. Она была ему очень знакома.

***

— Это же Амбридж! — недовольно вскрикнул Гарри, переводя свой взгляд с женщины, сидящей рядом с директором, на сестру. — Кто? — переспросила Гермиона. — Амбридж, — повторила Харрис, — эта женщина, насколько я знаю, заняла место моего отца, когда Фадж его уволил. Сейчас она является старшим заместителем министра. — Так она из министерства? — непонимающим тоном сказала Грейнджер. — Именно, — Поттер кивнул. — И что это значит? — Возможно, только то, что Дамблдор не нашёл никого на роль преподавателя ЗоТИ, поэтому министерство настояло на том, чтобы на эту должность взяли кого-то из их сотрудников, — пытаясь раньше времени не наводить паники, Киролайн нашла логический ответ на этот вопрос. — Но министерство раньше никогда не вмешивалось в дела Хогвартса, — всё настаивала Гермиона. — Я не знаю, Гермиона, не стоит раньше времени делать какие-либо выводы. Мы же ничего пока не знаем, — и с этим молчаливо согласились все. Вскоре они все сели за гриффиндорский стол, откуда и стали наблюдать сначала распределение первокурсников, послушали песню Распределительной шляпы, а после и вездесущие речи Дамблдора, которые, видимо уже по традиции, он рассказывал на первое сентября. И если распределение первокурсников никак не удивило и не насторожило никого, то вот новая песнь Распределяющей шляпы заставила задуматься почти каждого в Большом зале. То, что она имела в виду, когда проговаривала каждое слово, несомненно могло испугать кого-то. Она призывала сплотиться и перестать враждовать между собой. И это было явно не просто так. Можно было догадаться, что шляпа имела в виду ситуацию в мире и приближающуюся войну, в реальность которой не верили многие. Но даже не веря во всё это, множество учеников невольно поёжились из-за собственных мыслей, настигших их после песни. А тот, кто знал обо всем, были напуганы ещё больше. Каждый из знающих людей подсознательно надеялся на то, что это всё может оказаться плохим сном, жестокой фантазией, выдуманной их разумом. Было много надежд на то, что мирное время продлится ещё хоть чуть-чуть, что темнота не настигнет их слишком быстро. Простой человеческий страх стал причиной этим мечтаниям и надеждам, которыми, если захотеть, можно было жить и дальше, делая вид, что все так, как и было прежде. Но такие самоубеждения были крайне пагубны для людей. И Киролайн, как и люди, понимающие всю серьёзность ситуации, всё же надеялась на хороший исход и светлое ближнее будущее, которое, как себя не уверяй, не наступит. Но всё-таки такие мысли, пытающиеся быть позитивными и радостными, помогали забыться хоть немного. И, услышав сейчас от Распределительной шляпы предостережение, девушка будто снова осознала, что сейчас происходит; что весь мир не ограничивается стенами школы, в которой было всё мирно и хорошо. Именно эта атмосфера Хогвартса и наталкивала на мысль, что сейчас нет никаких проблем, кроме не сделанных домашних заданий. Но речь Дамблдора, улыбающегося всему Большому залу, немного помогла напряжению в воздухе раствориться. Он молвил про то, что нельзя ходить в Запретный лес, название которого прямо-таки и обязано было об этом говорить, после сказал что-то про запрет на использование магии в школьных коридорах и, уже было начиная рассказывать про отбор в квиддичные команды факультетов, он замолчал. Все не сразу поняли причину его резкого молчания, но потом, услышав негромкое «кхе-кхе», все догадались, что дело было в Амбридж, решительно настроившейся начать толковать что-то чертовски важное. И после этого понимания все крайне удивились, даже не пытаясь спрятать своего изумление. — Благодарю вас, директор, — она улыбнулась, вызывая этим отвращение у Киролайн, которое, на самом деле, было совершенно необоснованным. Но девушка будто чувствовала, что эта женщина не из самых приятных людей, которых она когда-либо знала,— за добрые слова приветствия. Как приятно, доложу я вам, снова оказаться в Хогвартсе! — её наигранная радость была невероятно противна большенству присутствующих в Большом зале. — И увидеть столько обращённых ко мне счастливых маленьких лиц!.. Дальше Киролайн совершенно не слушала. Если честно, то ей было это всё не особо интересно. Эти глупые, бездарные попытки Амбридж изобразить хоть какую-то искреннюю радость лишь раздражали и злили, а Харрис совершенно не хотела поддаваться собственным эмоциям и тем более выпускать их наружу. Ещё летом она зареклась больше никогда не показывать своей злости и раздражения в этом замке, дабы не зайти слишком далеко. И она сдержит своего слова перед самой собой, как бы сложно это не было. И, заблудившись в своих мыслях, как в густом лесу, Киролайн выбралась из них только тогда, когда Амбридж снова позволила Дамблдору говорить. — Благодарю вас, профессор Амбридж, за чрезвычайно содержательное выступление, — изобразил почтение директор.— Итак, я продолжу. Отбор в команды по квиддичу будет происходить… — Это точно, что содержательное, — тихо отметила Грейнджер. — Содержательное? А о чём она вообще говорила? — поинтересовалась Харрис. — Что-то непонятное. Я даже слушать не стал, — буркнул Рональд. Гарри кивнул, явно соглашаясь с другом. Киролайн посмотрела на Гермиону, которая, по всей видимости, одна из них слушала и вдумывалась в то, что говорила Амбридж. — Киролайн, она говорила много всего. Я лишь могу сказать в общем. — В общем? Ну, давай. — В общем, понятно, что министерство вмешивается в дела Хогвартса, — голос Грейнджер чуть понизился. — Так всё-таки она здесь не просто так? — это не было вопросом, Киролайн лишь догадливо протянула эти слова для самой себя, чтобы быстрее воспринять эту новость. — Да, к сожалению, это так…

***

— Профессор Макгонагалл! — Дамблдор уже велел всем идти в гостиные, но Киролайн всё-таки решила узнать у кого-нибудь насчёт Амбридж. И сейчас для этого было идеальное время, ведь именно Амбридж была самым первым преподавателем, покинувшим Большой зал сразу после многих учеников. — Мисс Харрис? — чуть удивлённо посмотрела на гриффиндорку Макгонагалл. — Что-то случилось? Почему вы с мистером Поттером сейчас не в гостиной? — Гарри тоже решил узнать обо всем вместе с сестрой. — Нет, профессор, пока ничего не случилось. Я просто хотела спросить у вас насчёт кое-чего, — пояснила Харрис, — вы мне позволите? — Да, конечно, Харрис, спрашивайте, — разрешила декан Гриффиндора. — Почему именно Амбридж стала новым преподавателем Защиты от Тёмных Искусств? — сразу напрямую спросила девушка. Макгонагалл удивилась ещё больше, это выдавал её взгляд. Видимо, она не ожидала такого вопроса или, по крайней мере, не такого прямого, ведь Харрис и впрямь не церемонилась перед тем, как спросить такое. Эта прямолинейность и впрямь обескураживала. — Так как, мисс Харрис, — осторожно начала она, — на эту должность не было больше кандидатов. Поэтому министерство настояло на том, чтобы на это место взяли их человека. — Но почему именно Амбридж? — непонимающе уточнил Поттер. — Потому, видимо, что так захотел сам министр, — всё сразу стало понятно. — И Амбридж тут только для того, чтобы преподавать? Или, быть может, чтобы контролировать весь Хогвартс и директора в особенности? — в конце Киролайн понизила тон. — Мисс Харрис, мистер Поттер, — Макгонагалл тяжело вздохнула, — вы же сами понимаете, для чего она здесь. — Конечно понимаем, профессор, но мы не понимаем одного — как Дамблдор мог допустить такого? — чуть было не вспылил Гарри, но после, поняв, что сейчас это будет лишним, он сдержал свои эмоции. — Директор был вынужден принять все условия министерства. Сейчас он не в том положении, чтобы диктовать своих правил, — по виду декана Гриффиндора было понятно, что она сама раздосадована такими обнадёживающими обстоятельствами. — И что теперь? Как далеко это может зайти? — Харрис явно пугала эта неизвестность. — Никто не знает, — этот ответ был очевиден, но услышать именно его так не хотелось, — можно лишь надеяться на то, что всё будет не так плохо, как мы ожидаем. Повисло молчание, которое не продлилось и минуты. Киролайн и Гарри решили, что они получили ответы на все те вопросы, которые им хотелось задать больше всего. Они попрощались с Макгонагалл и пошли в гриффиндорскую гостиную. — Мисс Харрис, мистер Поттер, — вдруг окликнула гриффиндорцев их декан. — Что-то ещё, профессор? — Да, Харрис, я хотела вас предостеречь. Зная темперамент вас обоих, я очень хочу сказать вам, чтобы вы думали перед тем, как начинали говорить что-то Амбридж. Вы оба слишком импульсивно реагируете на провокацию, что сейчас нам абсолютно не нужно. Пожалуйста, я прошу вас, попытайтесь хоть как-то сдерживать свои негативные эмоции. Мы не знаем, чем это может кончиться, как Амбридж отреагирует на вашу импульсивность. Можете конфликтовать с профессором Снейпом сколько угодно, но не с ней. Мы её совершенно не знаем, её реакция может быть самой ужасной, — обеспокоено молвила Макгонагалл, заставляя Киролайн и Гарри задуматься над сказанным ею. — Конечно, профессор, я обещаю, что такого не будет, — пообещала девушка. — Хорошо, спасибо, можете идти, — она, на удивление, устало улыбнулась уголками губ. — И не бойтесь ничего. В конечном итоге все будет хорошо. — Не боятся ничего только те, кому нечего терять, профессор, — сказала гриффиндорка. — Спокойной ночи, — пожелала она Макгонагалл. — Пойдём, Гарри. И вскоре они оба покинули Большой зал, держа друг друга за руку и боясь только того, что могут потерять друг друга.