la mort porteuse

— Ну и денёк сегодня! История магии, сдвоенное Зельеварение, Прорицания и сдвоенная Защита от Тёмных Искусств! — шокировано и недовольно воскликнул Рон, как только получил расписание от Макгонагалл. — Первый день и Зельеварение? Что за ужас? — к столу Гриффиндора подошла Киролайн, услышавшая недовольство Рональда по поводу сегодняшнего расписания. — Да уж, ужас. По-другому и не сказать, — мрачно протянул Уизли, положив лист с расписанием на стол, дабы больше его не видеть. — Худший понедельник в моей жизни! — И не говори, — Харрис села за стол, подперев голову рукой, и скучающе начала тыкать вилкой в яичницу.

***

Спускаясь в подземелья, Киролайн думала лишь о том, что сказала ей Макгонагалл после праздничного ужина. Нужно сдерживать свои эмоции, не руководствоваться своей злостью и агрессией, а послушать голос разума, ведь ни к чему хорошему негативные эмоции не приведут. И, как не странно, Харрис уже думала над этим. Она прекрасно понимала, что нужно всегда сначала слушать свой разум, а чувства, какими бы они светлыми не были, оставить на потом. Но, каждый раз обещав себе так и поступать, девушка срывалась и поддавалась гневу, который пугал не только других людей, но и её саму. И вот сейчас гриффиндорка старалась привести свои мысли в порядок, пыталась уверить себя в том, что спокойствие, спрятанное глубоко в её душе, сейчас поможет ей оставаться хладнокровной и невозмутимой. Хотя в это так трудно верилось, ведь мысли о плохом разъедали её изнутри, позволяя злости и раздражению выйти наружу. «Так, Харрис, соберись! Впереди урок со Снейпом, а потом и с этой Амбридж, а ты даже не стараешься успокоится. Возьми себя в руки, дыши глубоко и помни, что главное — не поддаваться на провокацию. И не важно от кого она, — она подсознательно сжала руку в кулак, будто пытаясь этим жестом собрать все свои эмоции именно в него. — Давай, Киролайн, ты сможешь, ты справишься с этими эмоциями, какими бы сильными они не были. Просто возьми над ними верх, а дальше уже будет легче. Это не такая уж и непосильная задача.» Подойдя к классу, гриффиндорка на мгновение закрыла глаза, попытавшись представить то, что она совсем в другом месте. Это помогало ей утихомирить бурю внутри себя, которая появилась совершенно внезапно, заставляя Киролайн идти на поводу собственных чувств. В ушах звенело, голова будто была забита сплошным тёмным дымом, пытавшимся перекрыть все трезвые мысли, а глаза так и не хотели открываться, словно боясь увидеть эти несчастные подземелья. Да, контролировать себя ей было непросто, эта борьба с собственными эмоциями пока что не приносила ничего хорошего. Её губ чуть приоткрылись, давая усталому вздоху слететь с них, и Харрис, наконец почувствовав себя единым целым со своими более-менее контролируемыми эмоциями, зашла в класс Зельеварения. Как только дверь захлопнулась, девушка почувствовала, как на неё давит этот воздух, казавшийся ей холоднее и агрессивнее, чем тот, который она чувствовала всем своим телом несколько секунд назад. Но к этому она уже привыкла за прошлый год. Хотя и не значит, что полюбила эту звенящую тишину, воцарившуюся в классе. — Прежде чем начать сегодняшний урок, — голос Снейпа казался ещё более холоднее и насмешливее, чем тот, который Харрис слышала летом. Он явно был недоволен тем, что ему снова приходится терпеть эти уроки, — я бы счёл уместным напомнить, что в июне вы будете держать серьёзный экзамен, который покажет, насколько вы усвоили науку изготовления и использования волшебных зелий. Хотя изрядную часть из вас, несомненно, составляют кретины, я всё же надеюсь, что вы худо-бедно заработаете за СОВ хотя бы «удовлетворительно». Иначе вам придётся столкнуться с моим…неудовольствием, — зельевар подошёл к своему столу и, развернувшись, посмотрел на весь класс, будто пристально изучая каждого, хотя этого делать было совершенно незачем, ведь он и так знал всех и каждого. А Киролайн тем временем, сидя за последней партой, абсолютно не была заинтересована в том, чтобы слушать очередные едкие речи своего профессора в сторону себя и своих однокурсников. Сейчас она бы предпочла заняться делом, а не выслушивать недовольства Снейпа, которые он, как не странно, озвучивал не в первый и не в последний раз. Девушка, совершенно не обращая внимания на учителя, водила пером по пергаменту, вырисовывая какие-то узоры на бумаге, больше похожие на древние руны или рукописи на каком-нибудь древнем языке. Эти узоры получались у неё довольно искусно, что даже, если приглядеться, то можно было увидеть в них какой-то замысловатый рисунок. И вот, осматривая каждого ученика, взгляд Снейпа остановился на Харрис, которая, как и ожидалось, не слушала его, а выводила на пергаменте что-то непонятное, погрузившись полностью в себя. Если честно, то ничего другого он не ожидал, но, самое обидное было то, что он не мог к ней придраться за это, ведь, несмотря на то, что она никогда не слушала, что он говорит, Киролайн прекрасно справлялась с поставленной на уроке задачей и варила зелья хорошего качества, никогда не переводя ингредиенты впустую. Это и раздражало больше всего. — По окончании пятого курса многие из вас, разумеется, перестанут у меня учиться, — продолжил Снейп, все так же смотря на Харрис. Он знал, что рано или поздно, но она поднимет на него глаза хоть на секунду. — По программе, нацеленной на подготовку к выпускным экзаменам, в моём классе зельеварения будут заниматься только лучшие из лучших, остальным же придётся со мной распрощаться. — Ура, в следующем году Снейпа больше не будет! — сказал радостный Рон, явно довольный такими новостями. — Ага, больше не нужно будет его терпеть, — поддержал радость друга Гарри. Киролайн усмехнулась. Такая реакция парней её позабавила, ведь речь Снейпа была явно настроена на то, чтобы разочаровать гриффиндорцев, не умеющих варить зелья. — Думаю, Снейп тоже будет рад больше нас не видеть на своих уроках, — девушка чуть повернула голову на Рона и Гарри. — Это понятно. — Но до приятной минуты расставания как-никак ещё год, — чуть ухмыльнувшись, промолвил Снейп, — и потому, будете вы впоследствии претендовать на высшую аттестацию или нет, я советую всем собраться с силами и постараться получить те приличные баллы за СОВ, на какие я привык рассчитывать у своих учеников. После этого «предисловия» по поводу СОВ, Гроза подземелий начал рассказывать про зелье, которое они будут должны приготовить на этом уроке. Умиротворяющий бальзам по способу приготовления показался Киролайн довольно лёгким, он просто требовал кропотливой, аккуратной работы, выполнить которую многие не способны. И, немного переведя глаза с доски в сторону, она наткнулась на взгляд, который она до этого момента совершенно не замечала. В миг в глазах потемнело, а сердце в груди забилось в несколько раз быстрее. Неожиданно на гриффиндорку нашла неизведанная паника, описать которую ей было сейчас не под силу. Пристальный, испытывающий, даже любопытный взгляд Снейпа показался ей довольно пугающим из-за своей неожиданности. Зельевар смотрел на неё, будто пытаясь проникнуть в самое нутро и увидеть все то, что его так интересует. Но что именно его интересовало, девушка и догадываться не могла. «И почему он на меня так смотрит, словно пытается застать на чём-то. С каких это пор его волнует то, чем я занимаюсь? Или его Дамблдор попросил так пристально наблюдать за мной? Странно это всё…» — мысленно не понимала Харрис, пока её мысли не прервали: — Харрис, какого черта вы сидите? Рецепт непонятный? Нет? Тогда чего ждёте? Вперёд, время уже пошло, — Киролайн и не заметила, что уже почти все приступили к приготовлению зелья, одна она сидела и ничего не делала. — Конечно, сейчас, профессор, — гриффиндорка состроила милую улыбочку, после закатив глаза. Гроза подземелий фыркнул.

***

Все уроки уже были позади, осталась лишь одна Защита от Тёмных Искусств, на которую идти не особо много кто хотел. Особенно Золотое трио вместе с Киролайн, примерно представляющие, что можно ожидать от новой преподавательницы. — Как вы думаете, она и впрямь будет ужасным учителем? — спросила Гермиона, всё-таки надеющаяся на то, что Амбридж будет не такой уж и плохой. — Не знаю, Гермиона. Она работает на Фаджа и точно уж придерживается мнения, что Волдеморт не вернулся, и это всё — план Дамблдора по захвату министерства, — Харрис пожала плечами, пытаясь оставаться хладнокровной, хотя это давалось ей довольно трудно, ведь она прекрасно знала, что все, что происходит в Хогвартсе сейчас — полный бардак. И это ей не нравилось. А ещё ей не нравилось то, как Снейп смотрел на неё на уроке. Девушке показалось, что он пытался что-то вынюхать. Но только что? Это было непонятно. Но, вспоминая его взор, гриффиндорка невольно вздрагивала, хотя ничего такого он так и не сделал, лишь вызывал подозрения своими косыми взглядами, которые она к концу урока стала просто игнорировать. — Но мы же не должны делать поспешных выводов, так ведь? — они вчетвером уже подошли к классу. — Правильно, не должны. Они зашли в класс, также тихо, как и остальные ученики, сразу заметив сидящую за столом Амбридж. — Здравствуйте! — громко поприветствовала учеников, уже рассевшихся за парты, Амбридж. — Здравствуйте, — вяло пробормотало несколько учеников в ответ на громкие, наигранно восторженные восклицания преподавательницы. — Стоп-стоп-стоп, — сказала Амбридж, недовольная чем-то.— Ну нет, друзья мои, это никуда не годится. Я бы просила вас отвечать так: «Здравствуйте, профессор Амбридж». Ещё раз, пожалуйста. Здравствуйте, учащиеся. — Здравствуйте, профессор Амбридж! — ученики поняли, что она от них не отстанет и решили всё-таки сделать так, как она требовала. — Вот и хорошо, — довольно улыбнувшись, промолвила Амбридж, хотя некоторым показалось, что она будто эти слова пропела своим тонюсеньким, неприятным голоском.— Ведь совсем нетрудно, правда? Волшебные палочки уберём, перья вынем. После того, как класс услышал то, что Амбридж велела им убрать палочки, они переглянулись между собой. Никогда на Защите от Тёмных Искусств их не просили убирать палочки. Но всё же все же все сделали то, что от них требовалось. Киролайн, сидящая по привычке на одной из последних парт, вместе с Гарри тоже решили обсудить то, что их новая учительница сказала им несколько секунд ранее. — Зачем она сказала убрать палочки? Разве мы не будет тренироваться в магии? — поглядывая за тем, как Амбридж с помощью своей палочки написала что-то на доске, удивился Поттер. — Я не знаю, Гарри. Пока мы не можем ничего сказать. Может, сегодня просто вводный урок? И она решила, что палочки нам сегодня не понадобятся, — Харрис пожала плечами, повернувшись на доску. На доске сейчас было написано: «Защита от Тёмных искусств. Возвращение к основополагающим принципам.» — Отмечу для начала, что до сих пор ваше обучение этому предмету было довольно-таки отрывочным и фрагментарным. Не правда ли? — по всей видимости, Амбридж снова начала свою невероятно длинную и невероятно скучную речь, какой была и та, которую она говорила в Большом зале. Киролайн мученически вздохнула и облокотилась на спинку стула. — Постоянно менялись учителя, и не все они считали нужным следовать какой-либо одобренной Министерством программе. Результатом, к сожалению, явилось то, что вы находитесь гораздо ниже уровня, которого мы вправе ожидать от вас в год, предшествующий сдаче СОВ. Многие, как и гриффиндорка, с незаинтересованностью в глазах смотрели на женщину, стоящую около доски и рассказывающую, по их мнению, абсолютно не нужную информацию, которую, при желании, можно было сказать более тезисно. Но, по всей видимости, громкие, длинные речи были некой «изюминкой» Амбридж. — Вам, однако, приятно будет узнать, что эти недостатки мы теперь исправим, — всё продолжала она, — в нынешнем учебном году вы будете изучать защитную магию по тщательно составленной, теоретически выверенной, одобренной Министерством программе. Запишите, пожалуйста, цели курса. Харрис, качавшаяся в этот момент на стуле, зевнула, прикрыв рот рукой. — Киролайн, пожалуйста, сделай хотя бы вид, что тебе интересен урок, — Гермиона, повернувшаяся назад к парте, за которой и сидели Харрис и Поттер, обратилась к девушке. — Да зачем это надо? Пусть эта старая жаба поймёт, что преподавать — это не её, — сказал Рон, сидящий за одной партой с Грейнджер. — Рон! — шикнула Гермиона на него, — мы не знаем, что ожидать от неё! На такое она может среагировать как угодно! — Да брось, если она меня накажет, то пусть. Я столько в конце прошлого учебного года на отработках у Снейпа сидела. Не думаю, что она будет хуже него, — Харрис убеждала подругу не беспокоится. Если её накажут, то это только её проблемы, к которым она готова. — Но, Киролайн… — Перестань, Герм, всё в порядке. Не волнуйся раньше времени, — перебила её Киролайн, настаивая на своём. — Хорошо, — Грейнджер громко вздохнула. Вскоре они стали ознакамливаться с учебником, который, по мнению министерства, был самым лучшим для учения юных волшебников. Гарри открыл учебник, пытаясь прочитать хоть первую страницу, но далеко он не продвинулся. Девушка замечала, что он водит взглядом по одной и той же строчке, ещё пока не понимая того, почему все слова в книге повторяются. Она усмехнулась, смотря на брата, и бросила взгляд на Гермиону. Сразу этот мимолетный взгляд стал удивлённым и не таким уж и мимолётным, гриффиндорка теперь не могла смотреть больше ни на кого, кроме Грейнджер, сидящую с нескрываемым шоком на лице и поднятой рукой, которую Амбридж пока игнорировала. Но когда взгляды почти всего класса были прикованы к ней, Амбридж всё-таки решила, что обратит на неё внимание: — Вы хотите задать вопрос по поводу главы, милая моя? — спросила она Гермиону, делая вид, будто до этого время она её не замечала. — Вопрос, но не по поводу главы… — Видите ли, сейчас мы читаем, — отметила Амбридж, — все прочие неясности мы можем разрешить с вами в конце урока. — Мне неясны цели вашего курса, — прямо сказала Гермиона, пытаясь добиться того, чтобы на её вопрос ответили. — Ваше имя, будьте добры, — видимо, Амбридж всё-таки заинтересовали слова гриффиндорки. — Гермиона Грейнджер, — спокойно проговорила она. — Видите ли, мисс Грейнджер, цели курса, как мне кажется, должны быть совершенно понятны, если прочесть их внимательно, — Амбридж, будто уже выходя из себя, начала говорить ещё более приторно сладким голоском. — Мне они непонятны, — отрезала Гермиона. — Там ничего не говорится об использовании защитных заклинаний. Но через несколько секунд после слов Грейнджер никто так и не ответил. Все лишь продолжали смотреть на неё, будто та несёт какую-то чушь. Амбридж смотрела на неё практически так же. — Об использовании защитных заклинаний? — переспросила преподавательница, подавив смешок.— Что-то я не могу представить себе ситуацию в этом классе, мисс Грейнджер, когда вам понадобилось бы прибегнуть к защитному заклинанию. Или вы думаете, что во время урока на вас кто-то может напасть? — Мы что, не будем применять магию? — не выдержал Рональд. — На моих уроках желающие что-либо сказать поднимают руку, мистер… — Уизли, — сказал он, поднимая на несколько мгновений руку. Но вопрос Уизли Амбридж просто проигнорировала, вновь посмотря на Гермиону. — Да, мисс Грейнджер. Вы хотите ещё что-нибудь спросить? — Хочу, — Гермиона подтвердительно кивнула. — Не в том ли весь смысл Защиты от Тёмных Искусств, чтобы научиться применять защитные заклинания? — Вы кто у нас, мисс Грейнджер, эксперт Министерства по вопросам образования? — поинтересовалась Амбридж у неё. — Нет, но… — Тогда, боюсь, ваша квалификация недостаточна, чтобы судить, в чём состоит «весь смысл» моих уроков. Новая учебная программа разработана волшебниками постарше и поумнее вас. Вы будете узнавать о защитных заклинаниях безопасным образом, без всякого риска… — Ну, и какой от этого толк? — Гарри, недавно наблюдавший за перепалкой Гермионы и Амбридж, выглядел разозлившимся. Его раздражали ответы учительницы. — Если на нас нападут, то совсем не таким образом, не безо… — Руку, мистер Поттер! — напомнила женщина, отвернувшись от Поттера, — в классе уже было довольно много поднятых рук ребят, которые тоже хотели бы получить ответы на свои вопросы. Но Гарри не хотел просто так сдаваться. В его голове появилась идея, которую он бы не прочь был осуществить. — Гарри! Не смей! — вдруг строго сказала Киролайн. — Что? Почему? Меня раздражает то, что она такая… такая… — Гарри, пожалуйста, успокойся, — она оборвала его тихим, мягким голосом, утешающим слух, — вспомни, что нам вчера говорила Макгонагалл. Нам не стоит показывать свой характер при ней. И как бы она нас не бесила, мы должны оставаться хладнокровными. Ничего хорошего из этого не выйдет, — Харрис под партой взяла руку брата в свою, — просто не думай о ней. Она может говорить всё, что угодно, но ты не должен поддаваться на её провокацию. Понимаешь, она так и ждёт, пока кто-нибудь вскипит настолько, что накричит на неё, или ещё чего похуже. — Я тебя понял, — Гарри немного успокоился, — я больше не буду поддаваться гневу… — Мистер Поттер, мисс Харрис! — вдруг за их спинами появилась Амбридж с очень недовольным видом. — Почему вы позволяете на моих уроках разговаривать? — видимо, её уже довели другие своими вопросами, что она уже прикрикнула на них. — Ну, понимаете, профессор, вы так были заняты остальными в этом классе, что мы с Гарри подумали о том, что вы нас просто проигнорируете, как и, собственно, наши вопросы, которые мы вам задавали совершенно недавно. Но вы на них, жаль, не ответили, и… — Довольно! — она перебила Киролайн и пошла обратно к доске и своему столу. В классе, как оказалось, было уже молчание. Именно поэтому Амбридж и заметила то, что они оба разговаривали. — Подойдите-ка сюда, мистер Поттер и мисс Харрис. Они переглянулись и, совершенно не боясь, встали из-за парты и направились к Амбридж. А та, пока гриффиндорцы шли к ней, достала из своей сумки пергамент и принялась писать с что-то на нём. И почему то у Харрис было плохое предчувствие, она будто ощущала, что это явно не к добру. — Отнесите профессору Макгонагалл, — она передала им свиток. Гарри забрал его из рук преподавательницы и вместе с сестрой вышел из класса, перед этим громко хлопнув дверью — так захотела Киролайн, объяснив, что такой уход будет намного эффектнее и драматичнее. Гарри посмеялся над словами Харрис и со спокойной душой пошёл к Макгонагалл. Пока они шли до кабинета их декана, они оба не произнесли ни слова, но зато иногда обменивались взглядами, успокаивающими их двоих, и частыми улыбками, перерастающими в недолгий тихий смех. И вот Киролайн постучала в дверь, спрашивая разрешения войти. И когда они оба услышали положительный ответ декана Гриффиндора, они открыли дверь и сразу же вошли. — И почему вы оба не на занятиях? — это был первый вопрос, который задала им Макгонагалл. — Нас направили к вам, профессор, — объяснил Поттер. — Направили? Как это понимать — направили? — недоумевала она. Но никто из них не ответил. Гарри лишь отдал записку Амбридж в руки женщины. Её глаза сразу забегали по тексту, написанному жабьей рукой Амбридж. На лице Макгонагалл не дрогнул ни один мускул, поэтому понять её эмоции в этот момент было крайне трудно. Так Киролайн и Гарри простояли около минуты, пока декан Гриффиндора в который раз перечитывала всё написанное. И вдруг она заговорила: — Итак, — грозно начала она, — это правда? — Что правда? — спросили они оба в унисон. — То, что вы разговаривали на уроке? — после этого вопроса они оба облегчённо выдохнули. — Да! — Ну что ж, тогда я рада, — сказала Макгонагалл. — А то уже думала, что буду вынуждена слушать крики Амбридж насчёт вас двоих. — Ну, на самом деле, профессор, это Киролайн меня остановила. Я уже было хотел высказать ей всё, что думаю, — честно признался Гарри. — Именно поэтому, мистер Поттер, я обращалась только к мисс Харрис, когда говорила вчера, — Харрис в этот момент пыталась подавить смешок, но безуспешно. — И я очень рада, что на моем факультете есть смышлёные и рассудительные люди, помимо Гермионы Грейнджер. И возьмите печенье. — Что взять? — переспросил Поттер. — Печенье. Вы сегодня заслужили, — неожиданно на лице Макгонагалл появилась легкая улыбка, продлившаяся всего лишь мгновение. — Спасибо, профессор, — и они вдвоём переглянулись, чуть тихо смеясь.