la mort porteuse

Стук собственного сердца Киролайн слышала лучше, чем другие звуки извне. Громкое, прерывистое дыхание говорило лишь о том, что она всё же волновалась. Руки дрожали, от находящих чувств, противоположных решительности. Но всё же Харрис шла уверенно, не поддаваясь каким-либо мрачным думам, настраивающим её против самой себя. Это был её последний шанс что-либо изменить. Она потеряла слишком много времени, поэтому нужно было действовать немедля. Действовать, не совершив ни единой ошибки. Они могут испортить всё. — Профессор Дамблдор! — Харрис поспешила к директору, рядом с которым стоял Снейп. По всей видимости, он там стоял и ожидал. Чего именно было непонятно. — Профессор Дамблдор! Только сейчас он отреагировал на голос девушки. Дамблдор повернулся к ней, также как и Снейп с Макгонагалл. — Мисс Харрис? Что вы тут делаете? Что-то случилось? — его взгляд прошёлся по решительному лицу гриффиндорки и остановился на глазах, полных волнения. — Да, случилось! Случилось ещё тогда, когда вы наняли Грюма на работу, — убедительно начала она. — Мисс Харрис, я вас не совсем понимаю. Не могли бы вы пояснить, что же на самом деле случилось? — не понимая, спросил директор. — Случилось, директор. Возможно это сейчас прозвучит нереально, но...— она на секунду прикрыла глаза, думая, как же сказать то, что она знает. И, набравшись уверенности, неожиданно выпалила: —Грюм — это не Грюм, а совершенно другой человек, — Киролайн начала взирать на Дамблдора в надежде на то, что он ей поверит. Как только она произнесла те заветные слова, сразу настала звенящая тишина. Дамблдор, обдумывая сказанное девушкой, в немом удивлении смотрел на неё, будто подвергая сомнениям её слова. Но в ней всё же была вера в то, что ей поверят. — Харрис, вы в очередной раз нас поражаете своими талантами! Наверное, трудно быть такой гениальной, как вы! — гриффиндорка, ожидавшая ответа Дамблдора, услышала совершенно иной голос. — Хотя всё вынюхивать и лезть совершенно не в свои дела — не гениальность, — усмехнулся Снейп. — Мне казалось, что я обращаюсь не к вам, профессор Снейп, — так же ядовито отозвалась Харрис, — не так ли? Или, быть может, у вас проблемы со слухом? Нет? Тогда, почему же вы отвечаете? Вроде, профессор Дамблдор не нуждается в вашем мнении в этом вопросе. Я, кстати, тоже. — Я отвечаю, потому что ваши слова — полный бред. И, думаю, профессор Дамблдор согласится со мной. — Согласиться с чем? С вашим принципиальным нежеланием верить мне? — саркастично уточнила Киролайн. — Харрис... — Северус, прекрати, я верю мисс Харрис, — наконец сказал Дамблдор, что заставило их двоих замолчать на какое-то время, но потом одновременно произнести: — Вы верите ей? — Вы верите мне? Они оба были немного ошарашены словами директора, что можно было понять по тону, с которым они промолвили эти слова. — Да, я верю вам, мисс Харрис, — повторил старик. После этих слов девушка на мгновение задумалась. Она не ожидала того, что будет всё так просто. Харрис готовилась к тому, что придётся упорно доказывать Дамблдору свою правоту. Но он сразу же поверил ей. — Вы спросите меня, как я так быстро поверил вам, мисс Харрис, а я скажу то, что тоже думал об этом, — это ещё больше обескуражило девушку, — странное поведение Аластора заметить было невероятно сложно, но всё-таки возможно. Не поделитесь, как вы пришли к этим подозрениям? — на удивление, но Дамблдор говорил абсолютно непринуждённо, будто всё происходящее — его план, продуманный до мелочей. — Но, профессор, нужно же что-то делать! Не думаю, что это всё просто так. Человек, скрывающийся под личностью Грюма, явно что-то задумал. Чтобы он сейчас не делал, его нужно остановить! — взволнованно уверяла Киролайн. — Вы руководствуетесь только своими плохими предчувствиями, мисс Харрис. Не думаю, что в этой ситуации стоит давать тревогам и переживаниям брать над собой верх, — успокоительно продолжал директор. — Но кто-то может умереть! — Вы не переживаете за «кого-то» — как вы выразились, — правдиво отметил Дамблдор, — вы переживаете за определённого человека. — Что за бред? Ни за кого я не переживаю, — холодно фыркнула Киролайн. — Киролайн, у каждого из нас есть эмоции, и мы имеем полное право переживать за близких нам людей. Это абсолютно нормально, — директор подошёл к ней чуть ближе и почти прошептал это ей. — Насколько я помню, профессор, именно вы мне и говорили, что я не имею этих самых чувств и не способна на них, — она поспешно отошла от него, не желая больше слушать его слов о чувствах и искренности. — Я так понимаю, вы не собираетесь ничего предпринимать? — Всё уже предрешенно, мисс Харрис. — Как скажите, директор. «Значит, я сама всё сделаю. И никто мне не нужен», — подумала Харрис, уходя от Дамблдора и Снейпа. В её голове сразу же появился план. План под названием: «Как спасти сына своих крёстных родителей, знаменитого Гарри Поттера»...

***

Киролайн была первая, кто появился на квиддичном поле, где и должно было проходить последнее испытание. Её взгляд сразу начал искать Гарри, которого она и должна была предупредить и попытаться уверить в своих словах. И, вопреки волнению, давившему на неё с каждой секундой всё сильнее и сильнее, девушка оставалась совершенно непоколебимой и спокойной. Хотя бы снаружи. Она невольно облизала губы, рассматривая всё происходящее вокруг себя и чувствуя нарастающее напряжение, связанное с её плохими предчувствиями. Многие начали толпиться и рассаживаться на зрительские места. Эта суматоха тоже посодействовала ещё большим тревогам, которые были и так не незаметны. Харрис почти ощущала, как её кожу опаляет накал всех этих страстей и переживаний. Её кожа горела от этой остроты воздуха почти также, как и её мозг, уже изрядно уставший быть вечно работающим. Хотя, возможно, это так действовала жара на гриффиндорку, ведь не могла же она снаружи ощущать, как её пожирает воздух, накалённый от этого вездесущего беспокойства. Нет, это было просто невозможно. По всей видимости, на неё так подействовали все эти долгие размышления, к которым она возвращалась каждый день, снова дополняя их чем-то новым. Да, эти мысли преследовали её повсюду, а она, будто пытаясь от них убежать, вновь и вновь старалась ни о чём не думать и уверить саму себя в том, что все её предчувствия и догадки — паранойя, от которой она страдала больше, чем от всего происходящего вокруг. Но бегать от собственных переживаний, безусловно, она не умела, ведь каждый раз снова встречалась с ними лицом к лицу. И каждый раз эти переживания становились всё больше и больше, так как Киролайн их неосознанно подпитывала своим интересом и желанием всё выяснить, которые приводили её именно к тому, от чего она и убегала. Будто бегая по кругу, девушка встречалась с ними на одной и той же точке. В одной и той же ситуации. И Харрис это понимала, но ничего не могла поделать. Она боялась, пыталась не думать обо всём волнующем, но при этом желала всё разузнать. Здравый смысл говорил ей, что вмешиваться во что-то опасное ради того, чтобы просто удовлетворить своё любопытство — самоубийство. Но, как вы поняли, она не слушала в таких ситуациях здравую часть себя, а упорно шла к своей цели, пытаясь узнать всё, что у неё вызывало хоть малейшие вопросы. И это её когда-нибудь погубит, гриффиндорка это знала точно. И она успокаивала себя лишь мыслями о том, что жизнь одна и не стоит тратить её на то, чтобы просто отсидеться в стороне. И сейчас она была полностью уверена в этом, она была уверена в себе. Её лишь тревожили думы о Поттере, который может пострадать из-за всего этого. Именно из-за этого мальчика Киролайн вообще думала о последствиях своих действий. Первое, чем руководствовалась девушка, когда обдумывала все мелочи своего плана, была забота о мальчике. Не будь его — не было бы столько проблем и переживаний на счёт последующих событий, на которые она повлияет в плохой или хорошей степени. Вдруг, завидев Гарри, Харрис поспешила к нему. Ей сейчас было плевать на всё, лишь бы обезопасить мальчика, родители которого подарили ей столько любви и нежности. А она взамен подарила им вечную заботу о их сыне... — Гарри! — её звонкий голос Поттер услышал сразу же. — Киролайн? Что-то случилось? — быстро среагировал Гарри на её взволнованный тон. — К сожалению, да, случилось, — озабоченно начала гриффиндорка, — Гарри, ты не должен победить! — он удивлённо стал на неё смотреть. — Что? Почему? Объясни, что происходит?! — Ты не должен касаться Кубка! Ни в коем случае! — продолжала с чувством Харрис. — Киролайн, давай ты мне всё объяснишь, — предложил юноша, непонимающий её переживаний. — Гарри, я объясню тебе всё потом, обещаю. Просто поверь мне, прошу, — гриффиндорец смерил её недоверчивым взглядом, после которого начал обдумывать её слова. — Да, я знаю, это сейчас звучит невероятно глупо и непонятно, но, пожалуйста, доверься мне. Объяснения ты получишь практически сразу же, как только закончится испытание. В её глазах была мольба и знание того, что она делает, что заставило Поттера сказать: — Ты потом мне всё расскажешь? — Конечно, Гарри, я всё тебе расскажу...

***

Сидя на зрительских местах, девушка приняла выжидающую позицию. Её взгляд был прикован лишь к лабиринту, в котором сейчас всё и происходило. И Киролайн лишь надеялась на то, что всё идёт по её плану. И она даже была в какой-то степени уверена в своей победе. Всё идёт хорошо, что успокаивало её на некоторые мгновения. Но всё же дрожь в руках нельзя было унять. Харрис так и норовила взять в руки палочку и готовиться к чему угодно. Гриффиндорка ожидала всего, что только может быть, любой развязки. Но не ко всем была готова. Она была не готова принять поражение. Эта была игра не на жизнь, а на смерть, что ещё больше повышало значимость её победы. А её победа — живой сын Поттеров. Хотя в какой-то момент Харрис мысленно уже начала готовиться к самым плохим исходам. Именно эти недолгие порывы неуверенности и сбивали её настрой, убеждая её в том, что всё пройдёт наихудшим образом. «Так, хватит думать о плохом, Харрис. Ты делаешь себе только хуже. Если что-то случится, то с таким настроем ты ни черта не сможешь сделать, — Киролайн пыталась пересилить свои плохие мысли, заставляя себя собраться. — Всё будет так, как ты задумала. Когда ты в последний раз проигрывала и не получала того, чего хотела? Правильно, очень и очень давно. Не волнуйся. Всё будет именно так, как тебе и надо. Не можешь же ты проиграть? Нет, ты не имеешь право на проигрыш. Если проиграешь ты, то проиграют другие. Последствия будут необратимы, поэтому ты не должна потерпеть поражение, — девушка в очередной раз обязала себя победить, если сохранение жизни Гарри вообще можно было назвать победой. — Я так рассуждаю, будто всё происходящее — лишь иллюзия, где есть точное понятие о победе и проигрыше. Будто это всё игра... Жизнь — это сплошная игра, где только важные и близкие люди имеют ценность. Если не воспринимать её таковой, то и решения будут приниматься намного сложнее. То я бы не смогла так распоряжаться судьбами других в своих целях. То другие люди не были настолько решительны, будто совершенно не бояться смерти. Хватит выставлять себя жестокой, Харрис. Многие люди жестоки и в этом этом нет ничего плохого. Никогда по-другому не было. Не загоняй себя.» — И победителем Турнира Трёх Волшебников становится Седрик Диггори! — громкий голос Макгонагалл заставил Киролайн выйти из раздумий. Девушка сначала совершенно не поняла, что происходит. Ей понадобилось около минуты, чтобы осознать, что произошло... «Диггори победил! Гарри не коснулся Кубка! Неужели всё пошло так, как и планировалось? Всё хорошо?» — внутри неё появилась надежда на то, что всё обошлось. Что всё и впрямь хорошо. — Харрис! — вдруг она увидела «Грюма», зовущего её, — Харрис! Иди сюда! «Он хочет, чтобы я пошла с ним? Серьёзно? Я не поведусь на его уловки. Хотя... Это же отличный шанс узнать намного больше! И я узнаю...»

***

Как только Гарри вышел из лабиринта, к нему сразу подошла почти целая толпа. — Гарри! Что произошло? — взволнованно спросил Дамблдор. — Я просто проиграл, профессор, ничего больше не произошло, — пожал плечами Поттер, совершенно не расстроенный из-за своего проигрыша. — Это всё, мистер Поттер? Вы просто проиграли? — переспросила Макгонагалл. — Да, я просто проиграл, — вновь сказал это Гарри. — А где Киролайн? — поинтересовался юноша. — Мистер Поттер, мы не видели мисс Харрис, — ответила ему декан Гриффиндора. — Не видели? — удивился он. — Гарри, мы видели Киролайн. Она ушла куда-то с Грюмом, — осведомил всех Рональд. — К Аластору? Мистер Уизли, вы уверены? — уточнил директор, переводя взгляд на Рона. — Да, профессор, Киролайн точно пошла вместе с профессором Грюмом, — подтвердила Грейнджер. Дамблдор посмотрел на Снейпа, поняв, что они думают абсолютно об одном и том же. — Значит, мисс Харрис сейчас в большой опасности, — озабоченно начал директор, — Северус, Минерва, думаю, нам нужно поспешить. Иначе, возможно, будет уже поздно. Снейп и Макгонагалл сразу поняли его, уже собираясь идти в замок, где, скорее всего, и была девушка вместе с «Грюмом». Но вдруг их остановил Поттер: — Киролайн в большой опасности? Я пойду с вами! — вспылил гриффиндорец. — Мистер Поттер, вам лучше остаться здесь со всеми... — Нет! Я хочу пойти с вами! Вдруг с ней и вправду что-то случится? — оборвал он Макгонагалл своим решительным тоном. — Если с Харрис что-то случиться, то, я думаю, мы все это переживём, — вкрадчиво отметил зельевар. — Северус, сейчас абсолютно не время вспоминать свои обиды. Мы должны помочь мисс Харрис, — осуждающе произнёс Дамблдор. — Должны, — фыркнул он, — никому мы ничего не должны. — Северус! — укоризненно шикнул на Грозу подземелий старик. И Снейп, на удивление, замолчал. Быстрым шагом, больше похожим на бег, они спешили в замок. У каждого из них были определённые опасения, которых они не решались высказать. Кабинет преподавателя Защиты от Тёмных Искусств находился на третьем этаже, что немного усложняло их задачу успеть во время. Но, когда они уже были совсем близко к двери в кабинет, каждый из них про себя отметил, что там слишком тихо. Это наводило на чудовищные мысли. Они уже ожидали то, что, войдя в кабинет, увидят либо мёртвое тело гриффиндорки, либо же вовсе никого там и не будет. Но явно не того, что они лицезрели... — Я ещё раз спрашиваю: как ты всё это провернул? Как сбежал из Азкабана? — грозным голосом спрашивала Харрис у человека, сидящего на стуле и привязанного к нему же. — Харрис, а как ты обо всём догадалась? — Не зли меня! Отвечай! — воскликнула она. Он молчал. — Крауч, ты... — Мисс Харрис? Девушка мгновенно обернулась. Сейчас она смотрела на Дамблдора, Макгонагалл, Снейпа и Поттера, которые с недавних пор тоже находились в кабинете. А они же, в свою очередь, удивлённо смотрели на Киролайн, держащую в руках палочку. В её глазах были странные огоньки безумства и решительности, какие придавали ей довольно угрожающий вид. По всей видимости, гриффиндорка всё-таки воплотила все свои планы в жизнь, ведь помимо уверенности, в ней было ещё и довольство. — Вижу, мисс Харрис, у вас всё под контролем, — догадливо промолвил Дамблдор. — Безусловно, директор, — на её губах появилась привычная ей самодовольная улыбка. — Поумерь своё самодовольство, Харрис, — презренно выплюнул Крауч, обращая внимание на себя. — Заткнись, Крауч, последнее предсмертное слово тебе ещё не давали. — Крауч? Барти Крауч? — удивлённо переспросили Снейп и Макгонагалл, всматриваясь в лицо привязанного. — Да, не ожидали? Я вас всех провёл! — начал ухмыляться он. — А вот я так не думаю, — отметила Киролайн, — твой план провалился, так что тебе нечего сейчас рассказывать нам всем о том, какой ты гениальный стратег. — О, нет, Харрис, не думай, что ты всё предусмотрела. Я добился того, что мне нужно было. — Да? И чего же? — усомнилась она, подняв одну бровь. — Тёмный Лорд воскреснет! Он снова получит то могущество, каким обладал тринадцать лет назад! — Крауч безумно засмеялся. — Что? — все присутствующие задались именно этим вопросом. — Да! Тёмный Лорд возродится! Настала напряжённая тишина. Никто не поверил в слова Крауча. Они были безумны. Это была ложь. Или все пытались убедить себя в этом... — Ты врёшь! Этого не может быть! — не веря, воскликнула Харрис. — Он не врёт, — вдруг хриплым голосом произнёс Снейп. — Северус? — Дамблдор вопросительно посмотрел на зельевара. — Вот, — тот сразу закатал рукав и показал своё предплечье, как и Киролайн тогда, когда она задавала ему вопросы. Только тогда Тёмная метка была просто чёрная, а сейчас она прямо шевелилась на его руке. — Видите, я не лгу. Он и впрямь возродился. Вдруг Киролайн, ища хоть какой-нибудь поддержки, столкнулась взглядом с Гарри. Тот тоже был очень взволнован, что было понятно. Им обоим хотелось просто услышать то, что всё происходящее — неправда. Это единственное, что было им двоим нужно. — Мисс Харрис, мистер Поттер, думаю, вам незачем здесь оставаться. Идите в мой кабинет. Вас так кое-кто ждёт. Пароль вы знаете, мистер Поттер, — сказал им Дамблдор. Гарри, желающий уже поскорее уйти отсюда, сразу же кивнул. Харрис же, понимая то, что она никуда отсюда уйти не сможет, хотела уже воспротивиться, но директор всё же настоял: — Киролайн, иди, ты и так многое сделала, — его голос был мягкий, что, возможно, и заставило девушку всё же согласиться. — Харрис, обещаю тебе, ты заплатишь за то, что полезла туда, куда не надо было. Я убью тебя при первой же возможности, — услышала она голос Крауча. — Ну, удачи, — бесстрастно отозвалась гриффиндорка и вышла за Поттером из кабинета. Как только дверь закрылась, Киролайн захотелось упасть. Ей казалось, что всё идёт ровно так, как она и задумала, но на самом деле всё гораздо хуже... Эти мысли засели в её голове основательно. Мысли о том, что именно она может быть виновата в том, что Волдеморт возродился. Она прикрыла глаза, просто желая сейчас оказаться где-нибудь в небытие, где нет никаких проблем и забот, давящих на неё. Хотелось наконец ощутить радость и счастье. Но, видимо, не сегодня. — Киролайн, — тихим голосом произнёс Гарри. — Да, Гарри? — она постаралась улыбнуться, но не смогла. — Что будет дальше? — ответа на этот вопрос она и сама боялась. — Никто не знает, что будет дальше, Гарри. Нам можно лишь гадать, — Харрис почти незаметно пожала плечами. — Тебе страшно? — услышав этот вопрос, гриффиндорка устало вздохнула. — Да, Гарри, мне страшно. Но не за себя, — честно ответила она. — А за кого? «За тебя, Гарри, за тебя, мальчик мой», — сразу подумала девушка. — За своих близких, конечно же. Все мы боимся за них, ведь именно от них зависит наша жизнь. Когда мы теряем близких — это трагедия в первую очередь для нас самих. Ведь они уже мертвы, они ничего не чувствуют. Ни сожаления, ни грусти. Лишь мы плачем над их могилами и понимаем, что ничего не может нам сделать так больно, как делает смерть любимых, — с горечью в голосе говорила Харрис. — Осознать то, что наших близких больше нет, больнее, нежели самим почувствовать физическую боль. Пытай нас хоть каждый день, всё равно нам будет больнее думать о том, что людей, которых мы любили, больше нет рядом. Это несоизмеримая боль и утрата, Гарри. Поверь мне, ничего больнее этого нет. — И сколько ты близких потеряла? Когда ты поняла, что их смерть — самое больное чувство? — Достаточно для того, чтобы точно сказать, что больнее этого ничего нет. И поняла я это, Гарри, когда в первый раз потеряла. Когда смотрела на их мёртвые тела, вспоминая, что совсем недавно они были живы и улыбались мне, любили меня. — И кто это был? — осторожно поинтересовался Поттер. — Мои крёстные родители, — её голос дрогнул. — А потом я потеряла и всех остальных... Последней из всех стала моя мать. — Мне очень жаль. Я и не думал, что можно столько всего пережить. Умри все мои близкие, я бы сам уже не жил, — юноша с искренним пониманием посмотрел на неё. — Я тоже так думала, Гарри, но, как видишь, я всё ещё жива. Сама иногда не понимаю, откуда у меня столько сил, чтобы идти дальше, — призналась Киролайн. — Ну, вот, наконец-то мы пришли, — они сейчас и впрямь уже были около горгулий, охраняющих кабинет директора. — Как думаешь, кто там может нас ждать? — Не знаю, Киролайн. Сейчас и увидим. Гарри сказал верный пароль, и они пошли по винтовой лестнице к дубовым дверям. И, толкнув их, им обоим сразу же показался чуть взволнованный и бледный, но красивый мужчина, который так изменился за эти тринадцать лет... Киролайн не могла поверить своим глазам. Всё это было нереально. Девушка не верила в то, что это он — это он, пока Гарри не воскликнул: — Сириус! Гриффиндорец сразу пересёк весь кабинет и юркнул объятья крёстного. Харрис же стояла, чувствуя, как неизведанное тепло разливается у неё в груди. Это были воспоминания. Воспоминания о прекраснейших днях детства, в котором было столько любимых ею людей. И один из них стоял сейчас перед ней. — Этого не может быть... — прошептала она. — Всё возможно, Кири, всё возможно, — Сириус отстранился от Гарри и вновь взглянул на неё. — Нет, это всё мне просто чудится, — дрожащим голосом возразила гриффиндорка. — Нет, не чудится, я тебя уверяю, — его нежная улыбка заставила её заплакать. Закрыв лицо руками, Киролайн разрыдалась. Все эмоции, которые она держала в себе на протяжении всех этих месяцев, выходили наружу с помощью этих самых слёз. Было невмочь сдерживать себя сейчас. Хотелось просто упасть, не чувствую больше ничего. Какую невероятную боль доставляли ей эти эмоции... — Сириус, как ты?.. Как?.. — она не смогла договорить. В этот момент мужчина прижал её к себе. Почувствовав рядом Сириуса, Харрис начала ещё больше плакать. Она прижалась к его телу, будто находя в нём своё последнее спасение. — Тише, милая, тише, я рядом. Я рядом... Как и раньше, — начал успокоительно шептать Блэк, гладя девушку по рыжим волосам. Она вновь почувствовала себя ребёнком. Ребёнком, которого защитят, успокоят и будут просто любить. Сердце разрывалось от всех находящих чувств, которых было уже не унять. — Почему ты плачешь? — Сириус положил свои руки на её щёки, заставляя смотреть ему в глаза. — Я не верю... Сириус, я не верю! Тринадцать лет прошло... Этого просто не может быть, — всхлипывая, отвечала Харрис. — Может, Кири, может. Всё хорошо. Теперь мы станем настоящей семьёй, я тебе обещаю. Ты, я и Гарри. Как и раньше, — Блэк поцеловал её в висок и прижал к себе ещё сильнее. — Да, только Гарри не очень повезло с семьёй. Крестный — сбежавший из Азкабана, а сестра — возродившаяся из мёртвых, — по-доброму хмыкнул Сириус. — Сестра? — удивлённо переспросил Поттер. — Да, крёстная сестра. А Киролайн тебе не говорила? — утвердительно ответил мужчина. — Нет, не говорила. — Как так, Кири? — нахмурился он. — Да, мне нужно было при первой встрече сразу и сказать, что я его сестра, да и заодно про своё обещание поведать. Это бы выглядело по-идиотски. Я не могла так сразу. — Про какое обещание? — изумлённо уточнил Гарри. — Гарри, твоя дорогая сестрица дала обещание Джеймсу и Лили оберегать тебя до самой своей смерти, — объяснил Сириус. Теперь Поттер замер уже в откровенном шоке. Такая неожиданная информация свалилась на него, что переварить её тут же было очень трудно. — Да, я дала им обещание, Гарри... Был сентябрь 1981-го года. На улице шёл не сильный дождь, стуча по окнам. Маленькая Харрис стояла рядом с кроваткой своего брата. Он мирно спал. — И всё-таки он больше похож на меня, — гордо сказал Джеймс. Киролайн и не заметила, как он и Лили подошли к ней сзади. — Да, он похож на тебя, — согласилась с ним девочка. — Скоро он станет совсем взрослым... Пойдёт в Хогвартс, — мечтательно начал Поттер старший. — Через десять лет — скоро? — спросила его Лили, улыбаясь. — Время быстро летит, так что, несомненно, скоро. — Хотя, да, ты прав, года проходят очень быстро, — Поттер подошла к кроватке поближе и кончиками пальцев коснулась волос своего дитя. — Киролайн, — обратилась к Харрис женщина. — Да, Лили? — Джеймс правдиво отметил, что время очень быстро идёт. Знаешь, сейчас не самое лучшее время, поэтому я очень сильно переживаю... Ты же будешь ему помогать, если что-то с нами случится? — С вами ничего не случится, вы же сами говорили, что всё будет хорошо. — Да, говорили, но всё же... Ты защитить его, если что-то случится? В будущем, когда вы будете уже совсем взрослые? — Лили сильно переживала за своего сына. Её голос выдавал это. — Конечно, я защищу его и буду во всём помогать. Я никогда не оставлю его одного, я вам обещаю... — Вот почему ты всё время помогала мне? У меня было такое чувство, будто мы с тобой всю жизнь знакомы, что тебе можно довериться. Я чувствовал это, — Гарри подошёл поближе к Сириусу и Киролайн. — Да, именно из-за этого, — вытирая слёзы со своего лица, кивнула она и немного отошла от Сириуса. — Спасибо, Киролайн, — Поттер не сдержался и крепко обнял сестру. Сейчас казалось, что больше нет никаких проблем. Внутри не было чувства зажатости, подавленности и страха. Всё было так хорошо...