la mort porteuse

Киролайн чувствовала себя опустошённой, ни на что неспособной. Мысли в голове путались и не могли собраться воедино. Они будто раскидались по всей её голове, не желая собираться вместе. Возможно, она и выглядела сейчас задумчивой, но всё же собранных дум не было и в помине. Это сильно её огорчало. Она просто смотрела на предплечье Снейпа, надеясь что-то понять. Но ответы на вопросы, волнующие её, не дали никаких результатов. Харрис всё так же была в тупике. В ещё большем тупике, нежели раньше. Недавно она думала о том, что во всём происходящем виновен кто-то из Пожирателей Смерти. Снейп или Каркаров. А может быть ещё кто-то, неизвестный ранее девушке. Но, услышав, что они в неведении, как и остальные, у неё больше не было догадок. «Мерлин, ни черта не понимаю! Я узнала то, что хотела, но это мне ничего не дало! Ничего... — она готова была уже начать кричать от безвыходности. — Ни Снейп, ни Каркаров не в курсе всего, что происходит. Но как такое возможно? Я была уверена в том, что это кто-то из них кинул имя Гарри в Кубок Огня! Всё! Я напала на след, но он оказался ложным!.. — руки, положенные на колени, задрожали с новой силой. Киролайн так и хотела закрыть ими лицо, словно оторваться от всего мира. — Так, Харрис, думай! Не время расстраиваться! Это может обойтись плохо, и ты это понимаешь! Думай, думай, чёрт возьми! Ради себя, ради будущего, ради Гарри... Он может умереть! Все этого и добиваются! Давай! — она глубоко вздохнула, что помогло ей немного успокоиться, — значит, начнём с самого начала. У нас есть Турнир Трёх Волшебников, который невольно стал Турниров Четырёх Волшебников. Также у нас есть знаменитый Гарри Поттер, который и стал этим четвёртым волшебником. Значит, кто-то добивается, чтобы именно Гарри что-то сделал... Так, верно, со стопроцентной вероятностью есть человек, который кинул имя Гарри в Кубок Огня. И это всё связанно с воскрешение Волдеморта, — Харрис начала снова собирать по частичкам всю картину происходящего. — Человек... Человек, кинувший имя Гарри... Он — это главная цель. Кем он может быть? Пожирателем Смерти, точно! Ну это ясно, но кто бы мог это сделать? Правильно, человек, который оказался в Хогвартсе только в этом году. Не стал бы он целых четыре года ждать Турнира? Правильно, не стал бы. Тогда получается, что таких людей совершенно не много, если не считать учеников, прибывших из других школ. Это, несомненно, должен быть взрослый человек. Таких человек всего пять: Каркаров, Грюм, мадам Максим, мистер Крауч и мистер Бэгмен. Каркарова и Крауча сразу можно убрать, — Каркаров сам сознался, а Крауч куда-то пропал. Ну, не стал же он пропадать именно тогда, когда всё накаляется? Естественно, не стал бы. Можно убрать и Бэгмена. Ну не похож он на Пожирателя Смерти. И мадам Максим тоже не стала бы входить в ряды Пожирателей. Не такого она характера. Гордая слишком. Да и вообще из Франции, ей было бы не удобно посещать собрания Пожирателей. Мда, какие-то у меня слабые аргументы. Ну и чёрт с этим. Остался Грюм... Грюм! — в один миг в её голове сложилась вся эта картина...» — Молодец, Харрис, так и дальше игнорируй Снейпа. Умение не поддаваться провокациям других — одна из самых лучших качеств человека, — Грюм кивнул ей. — Видимо, оно досталось тебе от твоей стервозной матери. Жаль только, что ты его поздно применила, — эти слова заставили её обернуться на Грозного Глаза. Оглядев всех присутствующих, Киролайн снова остановила свой взгляд на лице бывшего мракоборца. Словно переслушивая эти слова у себя в голове, она переосмысляла их суть... Только это воспоминание сейчас было в её голове... «Грюм никогда не называл мою мать стервой. Она была его лучшей ученицей. Видимо, человек скрывающийся под личиной Грюма, не знал, что моя мать хотела стать мракоборцем и училась у Грюма. У настоящего Грюма...» — всё сложилось как дважды два. — Грюм! Чёрт, как же я раньше не догадалась? — она воскликнула это совершенно неожиданно, — благодарю, профессор, за честность, — девушка больше не обращала никакого внимания на Снейпа, ранее стоящего около парты, на которой она сидела, и почти выбежала из класса, перед этим поблагодарив Снейпа за правду. — Харрис, какого чёрта вы... — Харрис услышала его голос, но уже когда закрывала за собой дверь. Оказавшись за дверью, Киролайн сразу поспешила в гриффиндорскую гостиную, чтобы именно там всё и обдумать.

***

В сознании девушки был полный бардак. Она не знала, что ей делать. Вариантов как поступить у неё было достаточно, но какой из них выбрать было не ясно. Рассказать? Или, быть может, дождаться определённого момента и уже тогда начать действовать? Киролайн никак не могла решить. «У меня нет существенных доказательств, что Грюм — не Грюм, а кто-то из Пожирателей Смерти. Мне никто не поверит, это очевидно. И что тогда мне делать? Правильно, искать доказательства. Или же найти доводы, которые бы и впрямь подтверждали мои догадки. — девушка решила, чем она займётся в течении месяца. — Но с чего же начать? Я понятия не имею, кто это может быть!.. Кто-то умерший… Умерший в Азкабане… Так он бы смог избежать шума вокруг своей персоны. Пожиратели, находящиеся на свободе не стали бы так рисковать — большая их часть работает в министерстве. К тому же, если бы кто-то из них пропал, то в Ежедневном Пророке об этом бы написали. А если бы кто-то сбежал из Азкабана, то про них бы тоже всем было уже известно! Верно же? — Харрис снова поймала нить логики во всём этом, что помогло ей продолжить свои размышления, — и у нас остаётся довольно не большой список имён. Только где я буду искать всю эту информацию? Не спрашивать же у Дамблдора или Снейпа? Нет, больше у Снейпа я ничего не хочу спрашивать. Это будет слишком подозрительно. Поэтому остаётся только библиотека. Надеюсь, что там есть архивы и старые газеты.»

***

По возможности гриффиндорка, как и планировала, сидела в библиотеке и копалась в архивах и газетах за восьмидесятые годы. Пока эти поиски не давали никаких результатов. Это обнадёживало и подталкивало Киролайн на мысль о том, что она ошиблась в своих догадках. Но всё так складно у неё получалось! Она могла найти объяснение всему, что происходило ранее, если четко обозначить то, что Грюм — это не Грюм вовсе. Харрис уже была настолько убеждена в собственной правоте, что поддаваться убеждению о том, что её мысли неправдивы, она просто не могла. Но никаких вещественных доказательств не могла предоставить. Были лишь события, которые абсолютно просты и понятны, если думать так, как думала девушка. Если подозревать, что под личиной Грюма скрывается кто-то совершенно другой. Но этого было недостаточно, и Киролайн это понимала, но не могла принять. Она бы с радостью поделилась с кем-нибудь своими мыслями, мешающими ей заснуть на протяжении всего месяца, и перестать чувствовать себя виновной. Она понимала, что что-то может случиться, если она не расскажет обо всём вовремя. Это понимание сильно давило на неё, заставляя чуть ли не истерику закатывать, если в очередной раз она ничего не найдёт. А не находила она довольно-таки долгое время. Только когда наступил май девушка нашла именно то, что искала этот злосчастный месяц. Как и во все остальные дни поисков Киролайн пришла в библиотеку после уроков и сразу села там, где и находились все нужные ей материалы. Ничего примечательного и необычного не было, что могло снова расстроить Харрис, но вдруг она приметила очень интересную статью о покойном Барти Крауче старшем. «И как я раньше не заметила её? — не понимающе спросила она саму себя, а потом сразу же нашла ответ на этот вопрос — эта газета была за девяностый год. — Точно, я же смотрела только газеты восьмидесятых. Вполне понятно, почему я не видела её раньше.» Девушка сразу взяла её в руки и начала вчитываться в текст. Если кратко, то статья была о том, что Барти Крауч старший потерял свою жену и сына за неделю. Они оба умерли почти в один день, что было довольно странно. «По-моему, в этом есть какой-то смысл… Да, точно! Очевидно, что его сын выжил. Только как? Это пока непонятно. И будучи Пожирателем Смерти, он вновь примкнул к Волдеморту и сейчас помогает ему возродиться… Как он освободился из Азкабана?.. У него умерла мать… Она, наверняка, с этим всем связана. Не умерла же она просто так? Ничего не понимаю… Как такое…» — Харрис, что ты тут делаешь? — за её спиной послышался мужской голос, который заставил её вздрогнуть. Это был Грюм. Гриффиндорка громко взглотнула, понимая, что именно он стал причиной, по которой она находится в библиотеке. Оборачиваться не хотелось. А особенно не хотелось показывать ему, чем она тут занимается. — Я читаю, разве не для этого люди приходят в библиотеку? — не оборачиваясь, промолвила она, пытаясь не выдать своё волнение, что у неё хорошо получалось. Только её глаза судорожно бегали повсюду в поисках места, куда бы можно было незаметно положить эту газету и наконец обернуться. — И что же ты читала целый месяц? — насмешливо спросил он. — А вот это — не ваше дело, — выплюнула девушка, найдя глазами место, чтобы положить дорогую для неё улику. — Неужели? Мне казалось, что это напрямую касается меня, — после этих слов у Киролайн в жилах застыла кровь. Она перестала шевелиться. — Вы ошибаетесь, уверяю вас, — сквозь зубы процедила Харрис. — А мне кажется, что я ничуть не ошибаюсь, — тот, кто скрывался под видом Грюма, обошёл её, чтобы посмотреть, что именно так неосторожно она пыталась спрятать. И вдруг его взгляду показалась газета, раскрытая на статье о смерти сына и жены Барти Крауча. Его брови на секунду поднялись вверх, но вмиг опустились, как только Киролайн посмотрела на его лицо. — Что за самодеятельность, Харрис? — Разве это так важно? — поинтересовалась взволнованная девушка. — Нет, не важно. Меня это совершенно не интересует. И тратить на тебя время я тоже не намерен, — сказав это, «Грюм» поспешил уйти. «Мерлина ради, он всё понял… Нет, нет, нет! Этого не должно было случиться… И что же мне делать?» — она рухнула на стул, находящийся рядом, и, положив газету, закрыла лицо руками.

***

— Мой Лорд, девчонка всё поняла, — озадачено начал Барти Крауч младший, смотря на Волдеморта, — Харрис явно знает, что я это под Оборотным зельем притворяюсь Грюмом. — Киролайн Харрис? Дочь Маргарет? — с интересом переспросил Волдеморт. — Именно она, милорд, — после этого ответа Реддл начал с ещё большим любопытством смотреть на своего слугу. — Так что же делать, милорд? Нельзя же просто проигнорировать её знание. Она может всем рассказать, что скорее всего и сделает в скором времени, если ещё не рассказала. — Не волнуйся, на этот случай у нас есть запасной план. — Что за план, мой Лорд? — немного удивился Крауч. — У Харрис есть одно кольцо — серебряное с опалом. Она наверняка его носит. Принеси его мне, — властным тоном осведомил его Том. — Но, милорд, как же я его принесу его? Девчонка точно заметит пропажу, если она и впрямь его носит. — А ты попытайся…

***

Девушка никак не могла выкинуть из головы то, что теперь всё становится гораздо сложнее. Ей предстояло убедить всех в том, что под личностью Грюма скрывается другой человек, при условии того, что этот человек знает, что у она осведомлена. В этом и была вся трудность. Киролайн никак не могла просто заявиться к Дамблдору и свалить всю эту информацию на него. Что он сможет сделать? Остановить Турнир, потому что кто-то может погибнуть? Сразу же оповестить об этом министерство, и уже оно будет решать, что же делать? А поверит ли вообще? Ни на один вопрос Харрис не знала ответа. Но и бездействовать никак было нельзя. Было страшно. Чертовски страшно. Она боялась за него. За мальчика, родителям которого дала обещание оберегать его до конца своей жизни. Он не должен погибнуть, ни в коем случае. Именно из-за этой боязни гриффиндорка и пыталась думать как можно быстрее. Долго тянуть нельзя. Нужно принять решение и как можно скорее.

***

«Ну вот и настал этот день...» — уверенно подумала Харрис, пытаясь унять в себе некоторые плохие предчувствия, которые сейчас ей только мешали. Вот и настало это сегодня, которого она так долго ждала. Двадцать четвёртое июня. День, события которого Киролайн попытаться изменить в лучшую сторону. Решение сообщить именно сегодня обо всём узнанном пришло ей в голову именно тогда, когда человек под видом Грюма стал проявлять слишком много внимания к её персоне. Это показалось девушке крайне подозрительным и говорило лишь о том, что он и впрямь понял, что она знает. Гриффиндорка искренне волновалась, что лжеГрюм попытаться ей помешать и как-то заткнуть, но этого не происходило. Чем больше времени проходило, тем спокойнее он был. Именно это и навело Харрис на мысль о том, что нужно держаться абсолютно непринуждённо и не подавать вида. И, конечно, ничего не говорить. Только когда его бдительность будет наименьшей, именно тогда и стоит действовать. И, так как дольше, чем до последнего испытания ждать нельзя, Киролайн пришла к тому, что стоит всё рассказать именно в день последнего испытания. Но в её памяти до сих пор прокручивалось воспоминание о дне, наставшем около двух недель после случая в библиотеке... Закончился урок Защиты от Тёмных Искусств. Киролайн было немного сложно притворяться, что личность «Грюма» её совершенно не интересует и не заботит как раньше. На самом деле, в её голове были только мысли о неожиданном знании. Они не давали ей никакого отдыха, засидая в сознании основательно. Харрис уже можно было счесть за сумасшедшую, помешанную только на том, чтобы поскорее принять решение и начать действовать, дабы успеть предотвратить все события, которые не несли ничего хорошего и светлого. Тёмные круги залегли у неё под глазами, которые она прятала утром после очередной бессонной ночи. Гриффиндорка полностью потеряла какой-либо интерес ко всему происходящему, никак не связанному с её догадками и мыслями о воскрешении Волдеморта и его слуге. Всем вокруг казалось, что она впала в апатию, связанную не пойми с чем. Обессиленность и чувство собственного ничтожества давно не посещали её, но, видимо, настал именно тот момент, когда девушка должна была снова ощутить эти омерзительные чувства. Они ещё больше мешали ей нормально мыслить, будто стена, через которую просто невозможно пройти, а для того, чтобы перепрыгнуть её нужно было сотворить такое, что она не могла сделать в таком запущенном состоянии. В первую очередь, ей был необходим здоровый сон, который казался ей уже чем-то невозможным, на ровне с самыми нереальными желаниями. А даже когда Киролайн удавалось уснуть, то каждый раз ей снились кошмары о том, что будет, если она расслабиться. Она видела, как умирает Гарри, а она ничего не может поделать. Эти страшные картины не могли уйти из головы. «Мерлин, нужно срочно что-то предпринимать! Иначе я не смогу даже думать! Эта непонятность меня убивает!Почти две недели я нормально не спала, а это плохо. Плохо!? Это ужасно! По всей видимости, он этого и добивается, Харрис, возьми себя в руки и продолжай пытаться что-то придумать. Ты найдёшь решение... Всегда находила. Были ситуации похуже, но ты не умывала руки! Так почему сейчас ты ведёшь себя как тряпка? — Харрис начала злиться на саму себя, — потому что он может умереть... Вот зачем Лили рожала такого сына? Этот мальчишка делает меня уязвимой! Уму не постижимо!» Эта неожиданная привязанность к мальчику пугала её. Да, девушка не раз задумывалась над тем, что за то время, которое она находилась в Британии, её охватывали те чувства, раньше кажущиеся ей лишь роскошью. Мечты о самых разных светлых чувствах посещали её почти ежедневно, но, находясь вдали от всех близких ей людей, она просто не могла испытать что-то более радостное, чем эти до боли приятные чувства собственной победы, правоты и владения ситуацией полностью. Только эти «радости» помогали ей оставаться в нормальном состоянии. А воспоминания о близких лишь тянули её на дно, напоминая о её прошлом, в котором было лишь два года счастья. Но сейчас, когда многие люди из этого прошлого, вспоминать которое было просто невыносимо, были рядом, Киролайн чувствовала себя слишком сентиментальной и даже иногда пугалась собственных эмоций, которые для других людей считаются абсолютной нормой. К этому, конечно же, нужно было начать привыкать, хотя гриффиндорка даже принять этого не желала. В её голове иногда всплывали мысли о том, что бы было, если бы она наконец перестала сдерживать свои порывы и желание быть рядом с теми, кто ей так дорог, но эти думы были сразу же изгнаны и заперты на замок ею же. Снова привязываться к кому-то в её планы явно не входило, ведь, привязавшись однажды к своим крёстным родителям, Харрис потом долго-долго рыдала над их мёртвыми телами и проклинала всех, кто только был замешан в смерти Поттеров. Именно тот день, когда она увидела их мёртвыми, стал для неё уроком, забывать которого она была не намерена. Поэтому, в очередной раз обдумывая свой план, Киролайн сама себя же ругала, ведь не хотела смиряться с тем, что она сейчас пытается что-то предпринять и спасти кого-то. Подсознательно, но она понимала, что она сама себе же мешает размышлять и идти вперёд. Этот гнев останавливал её, из-за чего она злилась ещё больше. Это был замкнутый круг, из которого можно было выйти только после принятия собственных чувств и эмоций. Пока Харрис этого не сделает — не будет ничего, она будет стоять на месте, всё так же пытаясь сдвинуться с мёртвой точки, в которую она сама себя и загнала. Выходя из класса, Киролайн обдумывала всё это, не замечая никого. Никакие внешние факторы не могли заставить её выйти из раздумий. По крайней мере, она так думала, пока её не окликнул мужской голос: — Харрис, останься, — у девушки от этого голоса сердце в груди забилось быстрее, — мне бы хотелось обсудить с тобой твои успехи по моему предмету, — она прекрасно знала, кто это сказал. Но для чего «Грюм» хочет, чтобы она осталась с ним один на один, гриффиндорка не знала. Это и вызвало у неё мимолётный страх. — Удачи, — тихо шепнул ей мимо проходящий Гарри, что вызвало у неё некое неоправданное спокойствие. — Спасибо, Поттер, — Киролайн кивнула ему и повернулась на преподавателя. — Вы хотите обсудить мои успехи по вашему предмету? Зачем? Вроде, я была самой лучшей в вашем предмете. Разве это не так? — Именно поэтому я и сказал тебе остаться, Харрис, — пояснил он.— Я просто хочу узнать, откуда ты всё это знаешь? Неужто твой никудышный отец тебя всему этому научил? — Отчасти — да, некоторому меня и впрямь научил он. Но не более, — Харрис усмехнулась, вспоминая как именно он её учил. Это даже обучением нельзя было назвать. — Неужели? — девушка подтверждающе кивнула, — но, я так понимаю, многое ты изучила сама? — Несомненно. — Интересно, очень интересно, — задумчиво произнёс мужчина, — Харрис... В этот момент слова «Грюма» перебил неожиданный лязг. — Чёрт! — за этим лязгом последовал злой восклик гриффиндорки. Не понимая, что же случилось, он начал глазами искать источник неожиданного звука. И какого было его удивление, когда он понял, что упало именно то кольцо, про которое и говорил Тёмный Лорд. Киролайн, поглощённая недоумением, лихорадочно начала бегать взглядом по полу, но из-за спешки ничего не замечала. «Чёрт! Как так произошло? Оно же никогда не спадало у меня с пальца! Никогда! Такого просто быть не может! Я не могу потяреть это кольцо!» — ещё больший страх разбился у неё по венам, заставляя паниковать, чего обычно девушка не делала никогда. Вдруг «Грюм» наклонился, будто поднимая что-то. Харрис среагировал на это мгновенно: — Вы что-то нашли? — с надеждой в глазах спросила она. — Нет, мне просто показалось, — он пожал плечами. — Тогда моё кольцо должно где-то лежать! Я не могу просто потерять его! — Кольцо? Вижу, для тебя, Харрис, оно много значит? — догадался преподаватель. — Конечно. Это кольцо мне отдала мать. Все вещи, когда-то отданные ей, я храню до сих пор, — гриффиндорка продолжила разглядывать пол. — Как сентиментально... Девушка прикоснулась к указательному пальцу на левой руке, будто ища это кольцо у себя на пальце, на котором оно и должно быть. Вспоминая об этой ситуации, Киролайн до сих пор не могла ничего понять. Его поведение казалось более странным, нежели всегда. Харрис точно знала, что её кольцо у него, иначе она бы его тогда нашла. «Так, ладно, хватить о том, что уже прошло. Харрис, тебя ждут совершенно иные дела, нежели вспоминание прошлого», — и она решительно вышла на улицу, идя по направлению именно туда, где и будет проходить третье испытание Турнира Трёх Волшебников.