Закат сквозь перья грифона

Если и был на свете человек, ещё меньше любивший сражения между людьми, не важно, по какой причине, чем ведьмак Геральт из Ривии, то пока таковой человек на пути Лютика не встречался. Геральд мигом выхватил меч, но не примкнул ни к одному из королей, а использовал разящую сталь только чтобы отражать удары, прокладывая себе путь в их сторону. Добравшись довольно быстро, он ухватил Ольду поперёк туловища и кивнул в сторону повозки. Остальным не нужно было ничего объяснять. Лютик и Регис подхватили под обе руки Таяну, и двинулись к цели. И путь этот был нелёгким. Лютик никогда не носил с собой оружия, Регис мог разорвать человека голыми руками, но не хотел демонстрировать умение — поэт это понимал. Да и Ольда, брыкающаяся на плече ведьмака и бьющая его по спине кулачками не облегчала ситуации. Попробуй, проберись в такой компании через бьющихся мужиков. Поэт оглянулся. Нератин и Цидарис, видимо, всё же подогретые словами Ольды, разозлившись окончательно, сцепились ни на шутку. Из-под их мечей искры сыпались. — Она всё равно будет моей! — крикнул Нератин. — Забирай вторую! — выдохнул Цидарис. — У неё теперь лицо нормальное! Раз ты готов за мной женщин подбирать! — Ах ты! — Нератин нанёс такой сокрушительный удар, что оба чуть не упали. — Отпусти меня, чудовище! — кричала Ольда. — Лютик! Приструните своего ведьмака! Велите сейчас же отпустить меня! Иначе я велю всех вас казнить, не взирая на титулы и достижения. — Что делать будем? — спросил бард Региса. — По хорошему, нам бы до тележки добраться и уехать. Девушек увезти. — А эти герои пусть тут силой меряются, раз уж так хочется? — спросил вампир. Извертевшаяся Ольда потеряла плащ, единственное, что прикрывало её наготу, и теперь висела на плече ведьмака снова исключительно в чём мать родила, светя в сторону воюющих аппетитными округлостями. Лютик заметил, что кое кто из воинов стал поглядывать, но не слишком отвлекаясь — это могло стоить им жизни. — Не уверена, что сработает, но, положите её на землю, господин ведьмак, и отойдите. — Сделай как она просит, — попросил Лютик, не очень правда уверенный, что его послушают. Но ведьмак подчинился. Как мог аккуратно положил девушку на землю. И пока они все пытались проделать то, что попросила Таяна, Ольда успела встать. — Я не хотела избавляться от тебя, — сказала Таяна, глядя сестре в лицо. — Это была случайность! И я правда решила, что ты умерла. И только после похорон задумалась, что это могло быть не так. — А почему меня отволокли сюда? — Ольда обвела рукой полукруг. — На эльфийское кладбище? Чтобы никто не нашёл, не откопал, так, сестрёнка? Вид голой живой девушки оказался привлекательнее, чем в виде статуи. Лязг мечей тех, кто стоял поближе, начал стихать. Противники обменивались взглядами, что-то читали на лицах друг друга, останавливались и поворачивались поглазеть. А поглазеть было на что. Лютик, опытный в делах любовных и соблазнивший такое число девушек, которое не смог бы сосчитать и сам, должен был признать, что красивее Ольды ему не попадалось. Даже недавние роды не сильно испортили полусильфиду. Да, животик висел, но грудь, налитая для кормления младенца, была великолепна. Как талия, бёдра, ноги, ну и… та самая часть, на которую беззастенчиво любовались две армии. Уже почти в полном составе. — Похоже, красота действительно может спасти мир, — сказал Лютик. Нератин и Цидарис заметили, что бой вели только они одни. — Прекратите пялится на мою жену! — Цидарис нанёс удар, который, впрочем, был уже вполсилы и довольно легко парирован. — Я тоже не в восторге, что столько народа любуются моей Ольдой. Мужчины хмуро переглянулись и оба двинулись в их сторону. По пути был подобран утерянный плащ, который оба взяли за два конца, поубивали друг друга взглядами пару минут, и так дошли до Ольды, протянув ей. — Не стану одеваться, если вы опять начнёте это! — девушка чуть топнула босой ногой, поворачиваясь к ним. Обе армии издали слаженный вздох. Лютик их понимал. Передом, освещённая солнцем, королева была почти в буквальном смысле ослепительна. — Кажется, получилось, — тихо выдохнула Таяна, и чуть отступила к Лютику и Регису. Два правителя переглянулись. — Она не хочет идти с тобой, видишь же, — сказал Цидарис, уже спокойнее. — Какой смысл увозить силой ту, что тебя больше не любит? Да и потом… раз уж ты женился, ты в ответе за жену. Она заслужила такое обращение? Что ты привезёшь другую, а её выгонишь? — Нет, — Нератин покачал головой. — Она старалась быть мне хорошей женой. Даже носила траур по Ольде вместе со мной. Вспоминая нашу жизнь сейчас, должен отметить, что она… вела себя так, как если бы любила меня. Хотя брак был политический. Мне пришлось. Интриги. Это долгая история… — Значит, возвращайся к ней, снимай траур по Ольде, и закончим на этом. — Вот почему нельзя было так сразу? — вроде тихо, но так чтобы оба короля его услышали, спросил Лютик. Нератин ещё раз взглянул на Ольду. К его чести можно сказать, что посмотрел он девушке в лицо. Ну разве что ещё на узор из вживлённых в кожу кристаллов в районе ключиц. Но никак не ниже. Та отрицательно покачала головой. — Слишком поздно. Слишком. Я люблю своего мужа, своего сына, своё королевство, свою теперешнюю жизнь. Не хочу всё рушить ради чужого мужа, чужого королевства. И что, я должна буду оставить ребёнка? Чужой наследник не нужен тебе, а Цидарис его не отдаст. — Это не обсуждается даже. Не отдам. — Наденьте плащ, леди, — сказал Нератин, выпуская ткань из рук, и как бы символически оставляя плащ одному Цидарису. — Господа? — обратился он к ведьмаку с Лютиком. — Не желаете ли уйти со мной? Ваша миссия тут завершена. Полагаю, больше никто утварь у моих подданных воровать не будет? — Не будет, — твёрдо пообещал Регис. — Ладно, уходите! — махнул рукой Цидарис. — А мы тут разберёмся. Лютик посмотрел сначала на Региса, потом на Геральта. — Мы бы остались, пока не убедимся, что с Таяной ничего плохого не сделают. — Её придётся за всё ответить, — сказал Цидарис, — если это всё её вина. — Он накинул на жену плащ и как мог замотал в него, вызвав тем самым грустный вздох у обеих армий. — Клянусь, ваше величество! — Не клянись. Расследование тебя не минует. Ольда, ты обвинила её. Тебе первое слово. — Ольда, клянусь! Желай я оставить тебя в могиле, я бы не наняла вампи… господина травника найти твоё тело! Я испугалась, я ничего не понимала, не знала! Да, я люблю Цидариса, но я никогда не желала тебе зла или смерти! Ольда посмотрела на сестру, на мужа. Снова на сестру. На её живот, который та невольно прикрыла руками. — Я согласна поверить в это и оставить тебе жизнь, если ты никогда более не переступишь границ нашего королевства. Уходи куда хочешь и забудь дорогу к нам. Забудь обо мне и моём муже. Если ты или кто-то из твоих детей вздумает явиться, что-то доказывать и чего-то требовать, называя себя, будет немедленно убит. Если ваше величество согласны с моими словами, конечно же, — она сделала лёгкий реверанс в сторону мужа. — Согласен, если ты согласна её простить, — Цидарис окинул взглядом старшую сестру своей жены, девушку, с которой спал, которой заделал ребёнка, и которую оставлял теперь на произвол судьбы, посреди заброшенного эльфийского кладбища. Заботясь об Ольде, видимо, считал, что Таяна подобное обращение заслужила. Была она виновата или нет. — А я гриб нашёл, — неожиданно сказал Лютик в повисшей тяжёлой тишине, чтобы разрядить обстановку. — И вот там, в траве, ещё вижу. Будет, что на ужин пожарить. Не волнуйтесь, ваше высочество. Не пропадём.