Закат сквозь перья грифона

— Про превращения в статуи, вы же пошутили, господин маг? — спросил Лютик, а Регис отметил, что поэт ни разу не назвал его по имени, Крапивой, как бы не подтверждая, что узнал его, что приведённый ведьмаком полуфавн, или как сейчас следовало называть это существо, действительно прославленный в двух, или даже более королевствах, маг. Он сказал это за миг до того, как губы Нератина коснулись статуи. Ну или чуть больше, чем зам миг. Вампир увидел, как чародей вздохнул, положил одну руку на голову Мячика, что тут же замер, будто понимая важность этого действия, вторую протянул и сжал лютиково запястье. Повинуясь одному из тех импульсов, что уже не раз спасали ему жизнь, вампир точно также схватился за другое запястье Лютика. Оба они отвлеклись, в связи с чем, момент самого поцелуя пропустили. Регис бы уверен, что Лютик будет долго сожалеть и убиваться по этому поводу. Что не помешает ему самому придумать и описать этот момент. А потом даже поверить, что так всё и было. В воздухе пронёсся ни то вздох, ни то стон, Регис почувствовал, как его ударило чуть ниже колен волной воздуха, очень похоже, как если бы он стоял в морском прибое. Регис зажмурился, а когда снова отрыл глаза и посмотрел на влюблённую пару… увидел самую чудесную статую, что видел в своей жизни. Мужчина целует девушку, чье тело мягко обвивает только ткань плаща, удивительно красиво проработанные складки, чем-то похожие на сложенные крылья ни то бабочки, ни то феи. Их губы соприкасаются едва-едва, с удивительной нежностью. И это было бы признано вампиром величайшим произведением искусства, если бы он не знал, что парень был живым и дышащим минуту назад. Да и девушка не была отлита рукой гениального мастера. С некоторым трепетом, Регис сначала на ощупь убедился, что запястье Лютика в его ладони не превратилось в металл, и только потом посмотрел на поэта. Тот, в свою очередь, переводил взгляд со статуи на чародея, потом на самого Региса, а потом и обернулся, первым делом отыскивая взглядом ведьмака, а потом и всех остальных присутствующих, Цидариса и обе армии. Вампир проследил за его взглядом. — Концептуально, — выдохнул вампир, поняв, что все превратились в серебристые статуи, исключая их троих. — Но они же стояли дальше ста шагов. И… — он повернулся снова к двум влюблённым. — Неужели любовь оказалась недостаточно сильна? На девушке даже ткань превратилась в металл. Или из чего там эти статуи. — Таяна? — Лютик сделал такое движение, будто хотел бежать к повозке, проверить, как там принцесса, но та вдруг сама высунулась из-за полога. — Ци… Цидарис! Ах! — для глубоко беременной, она довольно ловко выбралась наружу и подбежала к своему возлюбленному. Сделала движение, будто хотела коснуться его щеки, но замерла, вопросительно обернувшись к чародею. Любовь любовью, эмоции эмоциями, но головы эта девушка не теряла и в самых сложных ситуациях. Регис второй раз имел возможность убедиться в этом. — Трогать, как и целовать нежелательно. Чародей отпустил руку Лютика и двинулся к их повозке. Мячик, подпрыгивая, отправился следом за хозяином. Вампир, следуя примеру чародея, тоже отпустил поэта, и тот, глянув на него и чуть кивнув, кинулся к своему ведьмаку. — Счастье ваше, поэт, что вы так обаятельны. Надеюсь, ваш друг не слишком впечатлителен? — добравшись до повозки, чародей почти со стоном сел в неё, вытянув ноги. Его можно было понять. Это было единственное более-менее сухое место в округе. — Что произошло? — спросил Регис, раз ни поэт, ни девушка, похоже, не собирались этого делать, изучая каждый свою статую. Руками, впрочем, не трогая. Чародей вздохнул. — Неужели любовь оказалась не так сильна, как нужно? — повторил Регис. — И вы что-то перепутали, относительно ста шагов. — Ничего я не перепутал… напомните ваше имя, милостивый государь? — Регис. — Так вот, ничего я не напутал, господин Регис. Хотел всех обратить, чтобы спокойно перевести дух и уйти, но на господина Лютика не поднялась рука. Всё же он был добр и почтителен ко мне. Помогал и поддерживал все годы изгнания. Думаю, заслужил зваться другом, а с другом хочется попрощаться. Ну а вы, видимо, за него схватиться успели. Ловко! Никогда не видел, чтобы человек двигался так быстро. Не ожидал. Регис не стал уточнять, что является вампиром, а чародей чуть усмехнулся, глядя ему в глаза, и вампир решил, что тот знает, но сохранит его тайну. — На Таяну не подействовало просто. Или потому что она девушка, или потому что полусильфида… Хм. Хорошо, что и ребёнок будущий — девочка. Будь мальчик… могло случиться страшное… — последние две фразы чародей произнёс очень тихо, так, что услышал их, наверное, один только вампир. — Значит, это вот всё — ваши чары? — Регис с трудом удержался, чтобы не подойти к Лютику и не оттащить того от ведьмака. Опасался, что поэт всё же дотронется и сам «заморозится». — Ну да. Простите уж. Надо мне передохнуть да подумать, что делать дальше. Куда идти. Я надеялся переждать зиму здесь, облик свой изменил, чтобы выжить в природе дикой, как фавны и сатиры выживают, укрытие себе оборудовал, как полагал, хорошо от глаз людей скрытое, подготовил там всё, но моё укрытие было обнаружено, — чародей бросил взгляд на статую ведьмака. — А раз я понадобился сильным мира сего, покоя не жди. Придётся снова хватать, что руки унесут, и бежать. Но куда? Где есть тот уголок, где меня оставили бы в покое и дали работать? — Цидарис же обещал вас не трогать, даже милости свои обещал, — вампир разрывался между желанием оттащить Лютика от ведьмака и не желая выдавать слишком уж собственнические замашки. — Что стоят обещанья королей? — грустно выдохнул чародей и посмотрел на вампира. — Сегодня ты в милости, живёшь в замке, а завтра тебя уже гонят через весь город и разносят вдребезги твою башню. Труды многих десятилетий! Знания, которые им не постичь при всём старании. Лютик отошёл, наконец, от Геральта, и вампир вздохнул спокойнее. — Что Цидарис, что Нератин, что все подобные им, их милость очень быстро меняется на гнев. Да и сами они не бессмертны. А передел власти всегда сильно бьёт по тем, кто стоит у трона. — Если бы были под защитой капитула магов… — выдал весьма здравую мысль Лютик, но чародей горько покачал головой. — Проще сразу надеть ошейник стальной и цепь к нему приделать, — маг позволил себе вздох. — Я надеялся, что до этого не дойдёт, но иного выхода не вижу. Покину я этот мир. Не хотел могилу короля своего оставлять… легче становилось, как ходил к нему, действительно будто поговорили. Лютик, — он повернулся к поэту, — твои песни, то немногое, по чему я действительно буду скучать. Надеюсь, оба эти королька не сильно лютовать будут, как очнутся. — А Ольда? — спросил Регис. — Её расколдуете? — Это не я, но… ладно. Не сразу всё. Сейчас дайте мне сделать кое-что. Чародей с трудом поднялся с телеги, развёл руки в стороны, и издал звук, похожий на воронье карканье, но в разы громче, а потом засвистал так, что Лютику с его чувствительным слухом пришлось зажать уши, да и вампир сделал то же самое ещё раньше. Довольно скоро в ответ на звук, на поляну, пригибаясь и двигаясь на четырёх конечностях, выскочила черноволосая девушка, а следом за ней, ещё штук пять таких же. — Привет, — Лютик поздоровался с той, что выскочила первой. Та встала и вампир понял, что ему не показалось. Одежды она не носила. Только волосы и прикрывали тонкое тельце. Девушка несмело улыбнулась Лютику и даже подошла к нему, заглядывая в лицо. Остальные замерли у ног чародея, усевшись, как кошки. — Моя охрана и неоценимые помощницы, — объяснил он на удивлённый взгляд Региса. — Выкупил их у торговца диковинками, приручил, если можно так сказать. Он и сам не знал, что за создания. Нашел «гнездо» идя по следу «самки» убитой. Думаю, забрать их с собой, без присмотра они тут не выживут. А вот как с грифонами поступить, не знаю… Впишутся ли они в экосистему здешнюю, выживут ли… — Вы их не создали, — озарило вдруг вампира, — вы их просто из другого мира принесли! Чародей улыбнулся. — День, когда научатся создавать химер, способных давать потомство, великим станет. Или ужасным. Не следует людям в некоторые дела лезть, как мне кажется. Да, когда мне дали задание соединить орла со львом, я просто сходил в другой мир, и принёс этих вот красавцев, — тонкая рука чародея потрепала золотистые перья Мячика. Тот довольно закурлыкал. — Просто в другой мир сходил, — покачал головой Регис. — Да… это же не то, над чем бьются даже эльфийские чародеи.. И даже у них ничего не выходит. Сопряжение сфер отрезало миры друг от друга, предварительно перемешав их обитателей. — Достижение не моё, — признал чародей, а вот их. Первая из девушек, и старшая среди них на вид, всё не могла отойти от Лютика. Всё смотрела на него грустно-грустно, видимо понимая, что больше они не увидятся, всё хотела коснуться его рукава, и всё не решалась. — Подойдите ко мне, Таяна, — попросил чародей. Принцесса мигом исполнила просьбу, сумев даже оторваться от обожаемого Цидариса. — Прости меня, девочка, но я исполнял просьбу того, кого любил сильнее всех на свете, твоего отца. Чтобы он мог быть со своей женой, они должны были отдать её родне, сильфидам, первенца. А чтобы никто не нарушил обещания, уродство твоего лица стало печатью, по которой они должны были узнать тебя. Теперь, когда они получили что жаждали, в этом проклятии нет больше необходимости. Регис видел, как принцесса сжала кулаки. — Чего же они жаждали? — Знаний. Сильфиды очень скрытны, но любопытны. Периодически они забирают к себе разных существ, чтобы влив их в свои колонии и получив их память, больше узнать о мире. И люди тому не исключение. Но раз они забрали твою мать, в тебе у них нужды больше нет. Будь это иначе, они пришли бы и за тобой. Хотя… возможно дело в твоей беременности и они просто выжидают. Но это едва ли. Чародей чуть коснулся лица принцессы, всё еще скрытого маской, в том месте, где нижняя челюсть соединяется с черепом. Сверкнуло, громыхнуло, и маска девушки слетела, будто сорванная сильным ветром. Регис увидел самое обычное лицо. Очень красивое лицо. Пока Таяна ощупывала себя и оглядывалась, явно сожалея, что здесь нет зеркала, чародей обернулся к пятерым девушкам и что-то гортанно им прокричал, указывая на выбранную им точку. По движению руки чародея, те встали на ноги, образовав на земле правильный пятиугольник, который тут же стал провалом во что-то, похожее на озеро из сверкающего, как бок ракушки, молока. Чародей выкрикнул какой-то звук, видимо имя той, что никак не могла оторваться от Лютика. Девушка всхлипнула, рванулась вперёд, крепко обняла поэта, один только миг. Оторвалась от него, развернулась, побежала, а в конце своего пути прыгнула, первая исчезая в молочном озерце. За ней, повинуясь свисту мага, нырнул Мячик. Чародей обернулся к Регису и подошедшему к нему Лютику. — По поводу Ольды… Уколите её чем-нибудь из как можно более чистого серебра. А когда она станет обращаться снова в человека, следите, какая часть «расколдуется» позже других. Уверен, дело в этом. Может брошь какая была у одной из повитух, что наклонилась посмотреть, как дела у роженицы. Сильфиду практически невозможно убить, но золото и серебро — их слабость. Малейший укол — и перед нами статуя из соответствующего благородного металла. Потому за ними люди и охотились, вынуждая прятаться, пока чародеи не вынудили людей позабыть об этом, как и о самом существовании сильфид. Второй укол вернёт обычный облик. А следом сойдёт и моё заклинание с остальных. — Но детьми мы не раз кололись и ранились, — сказала Таяна, — а серебра и золота у нас в замке достаточно. — Дети защищены от этого, они же дети. Как за ними усмотришь? Защита пропадает с первым сексуальным опытом. Взрослый — ну так получай. Останетесь жить с людьми — заботьтесь друг о друге, девушки. Бывайте, Лютик, — чародей протянул ему руку, долго и чувством пожал. — Бывайте, господин Регис. Был рад знакомству. Выпустив Лютика, чародей махнул им рукой и прыгнул в белое марево. За ним нырнули и пятеро девушек, одновременно и синхронно, сворачивая за собой портал. Снова сверкнуло, вынуждая закрыть предплечьем глаза, а когда вампир снова их открыл, на поляне всё было по-прежнему, не считая исчезновения Чародея. — Может… оставить их всех так, в назидание? — спросил вампир. — Я бы согласился, если бы не Геральт, — вздохнул Лютик. Обернулся к Таяне. — У вас есть что-нибудь серебряное, ваше высочество?