Закат сквозь перья грифона

— Знаете, это один из старейших сюжетов. Никто не знает, кто первым написал балладу на эту тему. Многие приписывали эту заслугу себе, — Лютик придвинулся к Регису, будто из желания согреться, хотя Регис позволил себе думать, что это было совсем другое желание. Они так и сидели под проливным дождём, в телеге Региса, под тканевой крышей, глядя на статую Ольды. Несмотря на удар молнии, чары с неё не спали, как на секунду подумал вампир. — Я слышал даже о драках между сторонниками разных бардов, — Регису это не чудилось. Хотя они и сели, теперь лицами в сторону единственной прорехи в навесе, как раз чтобы смотреть на статую. Рука Лютика не ушла со спины вампира, а продолжала мягко и успокаивающе лежать между лопаток. А теперь снова погладила вверх и вниз. — Я же считаю, что эта история стара как мир, у неё множество вариаций, и какая сейчас разница, кто был первым? Я и сам писал на эту тему. Правда… так её и не спел. Ромео и Джульетта, может слышали? Регис повернулся к Лютику, а Лютик повернулся к нему. — История о любви и смерти. Почему-то мне кажется, что вам должна быть близка эта тема. Вампир лишь молча покачал головой, он даже имена толком не расслышал, так шумело в голове. Сейчас, когда кровь поэта струилась уже внутри самого Региса, он чувствовал уже совершенно другое желание. Желание, которое обычно не вызывают те, кого он кусал. Но Лютик… Лютик — это особый случай. С ним Регис желал всего. Но вот… желает этого Лютик? Или он просто по человечески утешает после укуса. Утешает вампира, его укусившего, и которому он сам позволил это сделать. — Суть этой истории в том, что девушка притворилась мёртвой, чтобы избежать брака с нелюбимым, — Лютик снова бросил взгляд на статую, но тут же вернул внимание Регису. — А её возлюбленный, должен был забрать её из склепа после похорон и увезти в новую, счастливую для обоих жизнь. — Думаете, Ольда совершила то же самое? — спросил Регис, хотя проблемы принцессы сейчас были вообще далеки от него. Куда важнее было дыхание Лютика, что долетало до его губ, когда тот поворачивался, и его ладонь, что так никуда и не делась со спины. — Есть такое предположение. Чем дольше я смотрел на её лицо, практически в экстазе. Ладно, о скромных девушках так не говорят. Лицо с выражением счастья. Поза, указывающая, что она лежала на спине, и полностью обнажённая… И удар… шрам от удара. Джульетта в балладе сделала то же самое. Когда она поняла, что её план не удался, и жених, не зная о её состоянии, покончил с собой над её телом, девушка пронзила себя его кинжалом. Регис тоже посмотрел на статую, просто чтобы чуть охладить мысли и тело. — Как думаете, похожи мои выводы на правду? — Будучи сильфидой, получив удар кинжалом, она не умерла, а превратилась в статую? Которую уложили в склеп. А потом должен был забрать её возлюбленный и… ну не знаю, поцелуем вечной любви, вернуть к жизни? — О сильфидах мало что известно. Как изучать созданий, что большую часть жизни проводят в пещерах, а точнее в щелях и трещинах, в жидком состоянии, собираясь в единый организм? — Только чародей Крапива о них и знает, верно? — спросил Регис. — И единственно верное решение — отвезти девушку к нему. — Полностью согласен с вашими выводами. Вот только… Он скрывается. Ото всех. И бывших друзей, и бывших врагов. Регис… Я понимаю, вас послали искать Ольду, и вы как бы её нашли. И я не имею права просить вас… отдать её мне. Но и вести к Крапиве человека, пардон — вампира, который в услужении у тех, кто этого самого Крапиву мечтает покарать… Я тоже не могу. — Я не желаю зла этому чародею и не выдам его убежища. Лютик чуть помолчал. — Я верю вам, господин Регис. Верю, иначе не стал бы рассказывать все эти детали и всю эту историю. Но я дал слово Крапиве. И не хочу его пугать. И разочаровывать. — Отдать вам телегу с Ольдой я не могу. Я уже по самую маковку увяз в этой истории, и не могу вот так отступить. К тому же, отпустить вас одного, без охраны. Хотите, глаза мне завяжете? — Сильно это поможет? С вашим-то слухом и нюхом? — Лютик чуть улыбнулся. — Ладно… давайте сделаем так. Вы с Ольдой на телеге подождёте меня где-нибудь, а я дойду до Крапивы и спрошу его… — Расставаться не лучшая идея. Кто его знает, что может произойти как с вами, так и со мной. Я вообще не хочу с вами расставаться, Лютик. И вы вроде бы не так давно разделили это моё желание. Вампир посмотрел на поэта. — Милсдарь Лютик… Ваше… то, что вы там делаете на моей спине. Если это просто утешение, что я поддался своей природе, то я благодарю вас, но прекращайте. Если же это прелюдия… перед тем… на что у меня нет возражений, то её было достаточно. Здесь сухо, достаточно тепло. Едва ли нас кто побеспокоит в ближайшее время. Так что… если вы желаете, то… Конец фразы потонул в поцелуе. В поцелуе, который Регис был уверен, не забудет до конца своих дней. А потом… потом он как-то сделал движение к Лютику, а Лютик к нему. И они долго путались в одежде, которой было очень много, а места для манёвров очень мало. Запутавшись окончательно, Лютик рассмеялся, чем влюбил в себя вампира бесповоротно и навсегда. Именно так Регис в ту минуту чувствовал. А потом они всё нашли, нащупали друг у друга те места, которые нужно было найти, и попытались использовать те возможности, что у них были. Лютик уселся к Регису на колени, зарываясь носом куда-то ему за воротник. Регис отметил, что был бы не против получить укус уже от него. Усмехнулся. Вздохнул и вздрогнул, так как рука Лютика обхватила его возбуждение, что уже давно тёрлось о возбуждение Лютика, и добавил свою руку к его, туда же. Поэт шумно дышал и елозил на месте, а вампир помогал ему ласкать их обоих. — Такой… — выдохнул Лютик, — небольшой. Но идеальный. Я боялся, что очень большой будет, и я не смогу… ммм… можно, сегодня только так? Я не готов пока… сесть на него. Регис обхватил Лютика за поясницу, где не было одежды, и подтянул так близко к себе, как только мог. — Конечно. Если хотите, сесть могу я. Но тоже, не сегодня. Сегодня я тоже совершенно не готов… Они нашли наконец баланс, играя друг с другом и каждый с собой, меняясь, повторяя движения и пробуя новые. Трогая руки друг друга, бёдра, и всё что угодно, всё, что хотели между ними. И целуя друг друга. Они никак не могли нацеловаться. — Одежда запачкается, если мы так… — сказал, наконец, Лютик, и сполз с колен вампира. Тот охнул, оставшись без его тепла и приятной тяжести тела, но тут же ахнул, когда губы поэта сомкнулись там внизу, язык принялся щекотать самый кончик, а рука буквально летать по стволу. Бесконечно долгий миг нарастающего блаженства от действий поэта, а вдвойне от того, что это делает с ним Лютик, и весь мир сжался до той точки, которую ласкал любимый, а потом… — А-хах! — Регис просто упал на спину и какое-то время только лежал, глядя снизу вверх, на улыбающегося Лютика, что вытирал рот тыльной стороной ладони. Сил встать просто не было, и он попытался извернуться, чтобы дотянуться до поэта и оказать ему ответную услугу. — Отдыхай, — услышал он тихий голос поэта, — я сам. — Нет… я хочу… чтобы и тебе… — В другой раз. А пока… хочешь, можешь посмотреть. Лютик сел так, чтобы дать Регису полный обзор. Разведя ноги и согнув их в коленях. Его указательный палец описал круг по влажной головке, и Регис ахнул. А Лютик с восхитительным бесстыдством закрыл глаза и показывал, показывал Регису всё. И как он легонько массирует анус, и как поглаживает мошонку, и как оттягивает крайнюю плоть, обнажая головку. И как он чуть приподнимает бёдра, когда очень хорошо, будто пытаясь приблизиться к губам Региса. И быстрые движения всей кистью, и медленные, одними только пальцами. И как… как… — Ах! Регис!!! Никто ещё не кричал его имя так, что он ещё раз чуть не… — Лютик… — Регис всё же дотянулся до него, пусть только и рукой, и поймав за запястье. — Лютик… — Мда… это совсем по-другому, когда ты смотришь… Они ещё полежали так немного. Лютик не отодвигался и не прикрывался, позволяя Регису смотреть и дальше. Наконец, Лютик сел и принялся приводить себя в порядок. Вампир занялся тем же самым чуть позже, но управился быстрее. — Хорошо вышло, тебе понравилось? — Лучше, чем можно было ожидать… Но в другой раз, позволь я тоже буду учувствовать в финале твоего удовольствия. Но… но и посмотреть снова я не откажусь. Поэт улыбнулся. Выглянул на улицу. — А дождь закончился. Мы можем продолжить наш путь… Ответить Регис не успел. Вытянулся, принюхался. — Сюда идут. Дождь, гроза и наше… времяпрепровождение сбили запахи, иначе я учуял бы их раньше, а сейчас… ох… милсдарь Лютик… Сюда действительно шли. Скоро и Лютик услышал тяжёлую поступь вооружённых людей. Он высунулся из телеги и увидел их. Бежать было бесполезно. Дорога от дождя превратилась в жидкую грязь, колёса увязли в ней наполовину, тем более, где тут скроешься. Лютик выпрыгнул на дорогу, сделав Регису знак оставаться внутри, но тот не послушался. Кто бы там ни был, оставлять поэта один на один с неведомой опасностью он не собирался. На дороге выстроился отряд, на первый взгляд человек из двадцати, в тёмной броне, с белыми силуэтами орлов на щитах. И впереди стоял…