Закат сквозь перья грифона

— Я оценил напряжение, — напомнил о себе Регис, когда молчание Лютика после завершения баллады слишком уж затянулось. — И меня смущает ваше описание чародея Крапивы… Как вы уже догадались, мы с ним знакомы лично. Может, не так близко, как вы, — тут вампир позволил себе взглянуть на поэта пристальнее. Внимательнее. Вампир думал, были ли Крапива с Лютиком просто друзьями, или же… Это «или же» заставляло пальцы вампира крепче впиваться в дерево. Он опасался как бы вообще не сломать оглобли. Взять тут запасные будет негде, а тащить статую в руках хоть и возможно физически, но выдаст его с головой, когда они выйдут в населенные места. И всё же… Вампир ещё ничего для себя не решил, ничего толком не понял. Они знакомы всего ничего, просто по-приятельски болтают. Да и слава у поэта, как у большого дамского угодника. Нигде и никто не упоминал даже, что он может испытывать хоть какой-либо любовный интерес к мужчинам. Вампир видел с каким обожанием поэт следовал за своим ведьмаком, слышал, как воспевал его подвиги в своих балладах, но всё это могло быть и просто дружеским восхищением. Или же безответной любовью. Регис глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться на дороге, что хотя и была заброшена, но всё же не заросла сорняками, и от окружавших её надгробий не отвалились камни. Пусть и сотворённая эльфами давным-давно, она была в куда лучшем состоянии, чем иные современные, соединявшие человеческие города. Да к тому же прямая, как копьё. Следить тут особо было не за чем, но всё же Регис опустил глаза вниз, понимая, что иначе будет смотреть на Лютика не отрываясь. И тот может это заметить, хотя сейчас весь погружён в свои воспоминания и песни. — Вы описали Крапиву, как высокого рыжего парня. Обычного человека. Сейчас, хм… сейчас он выглядит совсем не так. — Да, — Лютик взял какой-то аккорд, нервно и резко ударив по струнам. — Ему пришлось сильно модифицировать — я узнал это слово от него — своё лицо и тело. Лишив себя не только узнаваемости, но и некоторых человеческих черт. Он сумел меня убедить, что это — единственный способ для него остаться в живых… Ещё несколько переборов, и поэт был готов продолжить. — Господин Регис, я спою вам о событиях во дворце тем вечером, когда моей покровительницы-королевы не стало, но сначала я должен сделать ещё шаг назад во времени, и рассказать немного о её прошлом, чтобы вы смогли понять те события. Вы готовы послушать меня ещё немного? — Я готов слушать вас весь день. Регис не смотрел на поэта, но боковым зрением увидел, как тот вскинул голову. Как посмотрел. — Благодарю, — Лютик улыбнулся, и сердце вампира пропустило удар. Как бы банально это не звучало, но Регис не сумел подобрать иного описания своим ощущениям. — Итак… вы слышали мою балладу о русалочке. Принцессе подводного королевства, что влюбилась в человека и навсегда покинула свой мир, своих родных и любимых, ради того, чтобы быть с ним… Такие союзы редко кончаются счастливо. Я написал свою балладу, господин Регис, задолго до той реальной встречи Геральта с сиреной, на основании того, что поведали мне тогда слуги. То, кем на самом деле являлась королева, было вроде как государственной тайной, но в королевстве её знал всякий. Когда я решил обойти зал, ожидая, когда мне представят Крапиву, успел наслушаться шепотков о ней, её происхождении, её вины в трагичной судьбе короля, и куда ей следовало пойти вместе со своими дочерями… Признаться, меня это напугало. И когда мы с Крапивой отсмеялись, после нашего объяснения, как я терпеть не могу магов, а он — поэтов, он предложил мне пройтись и познакомиться получше, и я его обо всех этих слухах расспросил. Регис слушал очень внимательно. Хотя не столько саму историю о делах давно минувших дней, сколько голос поэта. Его дыхание. Его шаги. И пытался не думать о том, как шикарно пахнет этот парень. Вампир старался без нужды не подходить к людям слишком близко, забивал их запахи, обвешиваясь ароматными травами, но тут… Тут его тянуло подойти вплотную. Чуть ли не зарыться носом в то место, где шею обхватывает ворот рубашки, и… дышать. Дышать им. И может чуть коснуться губами. Только губами, никаких укусов. Никаких… — Королева не была человеком, Регис. И даже я не догадывался об этом. Даже я, видя её роскошные серебряные волосы и серебристые глаза, видя невероятно плавные, будто текучие движения, изящность и грацию, лишь восхищался, не делая никаких выводов. — Крапива рассказал вам, что она была?.. — Регис сказал это, просто чтобы сказать. Просто чтобы переключить своё внимание на что-то другое с шеи Лютика. Поэт снова провёл пальцами по струнам, и вампира пробрала дрожь, будто провели по его телу. — Рассказал, чтобы я не делал свои выводы о ней, основываясь на слухах. Хотя я и так не собирался. Но всё же, зная, что я хожу по свету и пою о том, что вижу, он хотел уложить в мою голову историю достойной женщины и красивой любви с трагичным финалом. Взяв слово об этом не петь. И я изложил события несколько иначе, так как молчать совсем не мог. Регис пытался прикинуть, сколько им ещё идти по безлюдному во всех смыслах кладбищу, и вот так свободно разговаривать. И чуть замедлил шаг. Лютик подстроился под него, и начал очередную балладу. *** И… как и в первом случае, вампир увидел перед собой не дорогу между усыпальницами, а тёмную пещеру, освещаемую лишь факелами двух молодых парней, что пробирались всё глубже. Первый, что шёл впереди, был черноволос, уверен в себе и своём спутнике, и правильности своего теперешнего деяния. Этот юноша был принцем, которому было суждено стать королём. Пусть и правление его будет недолгим. Вторым же был рыжий Крапива. Друг принца, что будет стоять у трона ровно до той роковой ночи, к событиям которой вёл свой рассказ Лютик, и всё никак не мог привести. — Ты говорил, что это совсем недалеко от города, и буквально в пяти шагах от входа! — тихо сказал Крапива, в панике оглядываясь, и понимая, что представления не имеет в какой стороне выход. — Ну, преувеличил чуть, — принц крепче сжал руку чародея. — Ещё два шага осталось. — Ты это уже говорил. Шагов двести назад. — На сей раз это правда. Смотри! Они действительно сделали ровно два шага, обогнув сталагмит, толщиной с них двоих вместе взятых, и… ничего особенного юный чародей не увидел. Перед ними была точно такая же пещера, расширение в подземном ходе, каких они уже прошли с десяток. Крапива вздохнул, но принц остановился, отпустил его руку, вручил свой факел, а сам пнул один из мелких камешков, что небольшой кучкой лежали неподалёку в расщелину в полу. Какое-то время ничего не происходило, но потом… потом Крапива услышал какой-то шум, не похожий ни на что известное ему прежде, и из этой расщелины потекла жидкость. В свете факела она больше всего напоминала расплавленное серебро. Густое, как сахарный сироп. И жижа эта потекла именно к ним! Крапива ахнул и сделал шаг назад, принц же, наоборот — два вперёд! И заулыбался ещё как идиот. Крапива позвал его по имени, в ужасе наблюдая, как эта жижа поднимается по его телу, обвивая и обволакивая, а он будто обнимает её. А жижа всё густеет, все больше её очертания напоминают… да, напоминают обнажённую девичью фигуру! Будто эту фигуру лепят на их глазах из жидкого воска. Из жидкого серебристого воска. Но вот процесс лепки был завершён, и в объятиях принца действительно оказалась девушка. Она открыла глаза и посмотрела на него сквозь длинные волосы, похожие на потоки серебра. Крапива видел изящные руки, плечи, часть спины, талию, и... ниже он решил не смотреть, но вид двух идеальных полушарий ещё долго стоял перед глазами. Девушка сияла и переливалась, будто ожившая статуя из чистого серебра, но больше не текла и не плавилась. Разве что… она будто стояла в луже этой самой жидкости, что тонким ручейком утекала всё в ту же расщелину. Хотя правильнее, наверно, было сказать вытекала. Юный чародей только хватал воздух губами. Он понял, что это такое. Знал. Изучал по книгам, как и других магических существ. Сильфида. Существо, что обитает глубоко под землёй и может принимать самые разные формы. Вот как сейчас, например. Чем сильфиды являются на самом деле и насколько разумны, маги спорили давно, но не очень активно. Эти создания редко шли на контакт с людьми. Да ещё на такой близкий. Очень близкий, судя по тому, как эти двое смотрели друг на друга. И как обнимались. Крапиве и присниться не могло, что можно вот так бесстыдно обнимать голую девушку, что не является тебе женой. Да ещё при свидетеле. Но разумеется, вслух этого не сказал. Да и не смог бы, так у него пересохло во рту. А будущий король тем временем обернулся, не выпуская сильфиду из объятий. Его глаза сияли не хуже, чем у неё. — Знакомься, Крапива! Это моя любимая. Моя будущая королева. Это её я хотел тебе показать. И попросить. Ты же маг. Помоги нам. Сделай её человеком! *** Регис моргнул и даже на какое-то время остановился, не понимая как так быстро перенёсся из тёмной пещеры на ярко освещённую дорогу. Уставился на Лютика. — Так королева… на самом деле Сильфида. Можно же называть её так, будто по имени? — Почему нет. Его я обещал никогда не называть вне её замка. — И её дочь… — вампир обернулся на свою ношу, — поэтому превратилась вот в это. — Верная догадка. — Но… — вампир даже остановился, собираясь с мыслями. — Это же… это вообще… как возможно? Превратить в человека… такое существо? Да ещё чтобы она смогла зачать, выносить и родить человеческих детей?! Если Крапива на такое способен, то этот чародей куда могущественнее всех магов, и ныне живущих и давно почивших! Создание им грифонов на фоне подобного уже даже и не кажется чем-то невероятным! Творить подобное с живыми созданиями, так менять их тела и создавать совершенно новые! Лютик вздохнул. И вздох это был полным печали. — Вы готовы слушать дальше? Я, наконец, дошёл до тех событий, ради которых начал этот разговор. — Конечно, Лютик, — вампир подумал ещё немного. — Думаю… я не поеду дальше, пока не услышу всю эту историю до конца.