Ты принадлежишь мне

━━━━━━◇◆◇━━━━━━

Остаток этих дней ты провела с Энджелом. Ты не осознавала в полной мере — а даже если и осознавала, вероятно, никогда не призналась бы ему, — как сильно тебе не хватало его все эти недели, пока вы не виделись. Хотя он явно был недоволен твоим всё ещё действующим вето на любые контакты со стриптиз-индустрией, вам удалось прийти к компромиссу. В конце концов, существовало множество баров, казино и клубов, куда можно было отправиться и устроить хаос, достойный самого Энджела Даста. Было так странно, что Аластор не наблюдал за тобой всё время, таясь, однако чувствовалось это как глоток свежего воздуха. Конечно, тени продолжали следовать за тобой, и ты знала, что они держали хозяина в курсе перемещений. В конце концов, он точно потом выкажет своё неудовольствие по поводу компании Энджела, но сейчас ты не могла заставить себя беспокоиться об этом. Чёрт, по правде говоря, ты даже думала редко об Аласторе, пока была с Энджелом. Паук постоянно заставлял тебя двигаться, не давая времени на размышления. Обычно в ту минуту, когда ты прибывала на оговоренное место встречи, он брал тебя за руку и направлялся в «чёрт побери лучшее казино в городе», если цитировать его слова. Иногда вместо казино были бары или клубы, иногда даже кинотеатр. Ты могла понять Аластора, так любившего «двигающиеся картинки», увидев один из фильмов своими глазами. И сегодня, когда день истребления и возвращения Аластора был уже завтра, Энджелу удалось убедить тебя сходить с ним на одно из дрэг-шоу в ночь перед чисткой. Сначала ты колебалась. Не хотела, чтобы Аластор внезапно появился и утащил прочь посреди всего этого. Не говоря уже о том, что шоу было прямо перед истреблением. Ты не могла не чувствовать паранойю, шептавшую о вероятности появления ангелов в разгар представления и убийства ими всех присутствовавших. Несмотря на это, ты хотела быть рядом с Энджелом. Он всегда болтал о том, как хорош в подобных дрэг-шоу, и это вызывало у тебя любопытство. Энджел также заверил, что шоу закончится задолго до начала чистки. И ты сдалась. Ты понятия не имела, чего ожидать, так как Энджел почти ничего толком не рассказал о представлении, кроме того, что он будет наряжаться и танцевать с другими трансвеститами. Ты сидела за столом и терпеливо ждала начала представления, почёсывая местечко между рожками Гримма и попивая ром из стакана. Достаточно сказать, что демон, вышедший на сцену первым, не был похож на Энджела. Он выглядел совершенно иначе. Только когда ты увидела, как один особенно пьяный демон забрался на сцену, чтобы прикоснуться к актёру, и получил пяткой в глаз, у тебя появилось подозрение, что это был сам Энджел. Подмигивание, посланное тебе, и хитрая улыбка подтвердили теорию. Хм-м… Вау. Ты должна была признать, что в этом наряде он выглядел очень хорошо. Твои глаза следили за его выступлением, пока он танцевал и прохаживался по залу, с удовольствием принимая долларовые купюры от посетителей. Ты не могла и подумать, что Энджел может так изгибаться во время танца — чёрт, ты даже не знала, что этот ублюдок умеет танцевать. Он был хорош, действительно хорош. Ты видела, как он получал купюры и даже нечто большее от своих покровителей. Его пух на груди буквально ломился от денег. Теперь было понятно, почему он так знаменит. Он просто знал, как своими руками сделать других демонов податливыми и заставить их выполнять то, что он хотел. Не говоря уж о знании, как приковать к себе взгляд каждого в помещении. В какой-то момент, завершая своё выступление, Энджел подошёл к твоему столу, и ты инстинктивно напряглась. У тебя не было денег. Никогда не было их с собой, как и необходимости в них. Было бы грубо не дать ему ничего, пока остальные смотрели? Секунду, ты ведь могла просто создать немного денег просто щёлкнув пальцами. Но когда ты уже собралась это сделать, Энджел добрался до твоего столика, и свет прожекторов, следовавший за ним, теперь освещал вас обоих. Обхватив твоё лицо и хорошенько ущипнув за щеку, он прижал тебя к пуху на груди, начав двигаться. Не было сомнений, что существовало слово для описания, но твой мозг практически перемкнуло, и ты не смогла додумать мысль. От Энджела пахло так, будто он принял ванну из духов. Он оттолкнул твоё лицо, и ты смогла расслышать, как все либо аплодировали, либо смеялись, либо насмехались, потому что тебе «так повезло» иметь привилегию испытать… что бы это блядь ни было. Всё, что ты могла сделать — тупо моргнуть, покраснеть и смотреть вслед Энджелу, танцевавшему прочь от столика. Он подмигнул и послал тебе воздушный поцелуй, и ты поправила волосы, скрывая смущение. Ты аплодировала вместе с другими посетителями, когда выступление Энджела подошло к концу. На протяжении всего шоу у тебя уже имелись деньги для других демонов, выходивших танцевать. Хотя к твоему столу подходили немногие, всё ещё боявшиеся твоей репутации, те, кто делали это, получали щедрые чаевые. Было много разных шумов, запахов и демонов, пытающихся прикоснуться к исполнителям или хотя бы приблизиться к ним, и, честно говоря, это было чересчур, но даже так тебе всё равно было весело. Когда представление уже подходило к завершению, а бар планировал закрыться на ночь, Энджел и другие трансвеститы вышли, всё ещё одетые в костюмы, и сделали много фотографий с демонами, которые подходили и либо просили, либо требовали фото на память. На самом деле никто не обращал на тебя внимания, и большинство держалось подальше от случайной королевы, подмигивающей тебе, на что ты ответила озорной ухмылкой. Ты просто оставалась на месте, наблюдая, как все взаимодействуют, и допивая свой коктейль. Тебе нравился план остаться здесь, пока все не разойдутся. Ты всё равно ждала, когда Энджел закончит, чтобы вы ушли вместе. Ты бы проводила его до дома, прежде чем отправиться в свою квартиру, дождаться возвращения Аластора и пойти в его хижину для пережидания истребления. И, конечно, цикл чересчур собственнического Радио Демона, который начнётся заново. Ты боролась с хмурым выражением лица, угрожающим стянуть твои губы, и улыбнулась Энджелу, когда тот подошёл к твоему столику. Он взял тебя за руку и практически вытащил из твоего угла. — Давай, Рэд, познакомься с девочками! Перестань быть грёбаной тихоней. Демон обхватил тебя одной из нижних рук за плечи, и ты внезапно оказалась в центре толпы трансвеститов. Одни были высокими и худыми, как Энджел, другие чуть ниже и полнее. Но всё равно все они были выше тебя. — Королевы, — Энджел указал на тебя, — это моя прекрасная спутница, Рэд. Они все уставились на тебя. Некоторые не знали, как отреагировать, увидев, что помощница Радио Демона так небрежно стоит рядом с Энджелом и не угрожает с улыбкой вырвать ему кишки. Другие растянули губы в зубастой ухмылке и помахали тебе. Тем временем всё, что ты могла сделать — кротко помахать и ещё слабее улыбнуться. — Привет. Вы все отлично справились со своими выступлениями. — Не так хорошо, как я, очевидно, — Энджел взъерошил часть волос парика, используя тебя как опору, пока принимал драматическую позу. Твоя улыбка сменилась невозмутимым выражением. — Я отказываюсь от своего предыдущего утверждения: вы все справились лучше, чем Энджел. Другие трансвеститы засмеялись, когда Энджел воскликнул: — Эй! Что за штуки, Рэд?! — Очевидно, этой маленькой шпильки было достаточно, чтобы остальные немного расслабились с тобой. Одна из королев, демон-лиса с тёмно-серым мехом, переходящим в чёрный у морды, кончиков ушей и хвоста, наклонилась, чтобы встретиться с тобой взглядом. Её ярко-голубые глаза смотрели на тебя, края губ растянулись в улыбке. — Ты очень милая, Рэд. Для человека. — Она коротковата, тебе не кажется? — Другая королева — демон-мотылёк с тёмно-фиолетовой кожей и крыльями, больше похожими на длинную шаль на плечах — тоже подходит ближе, чтобы взглянуть на тебя. — По крайней мере, у неё есть чувство стиля. В отличие от кое-кого, Анна, — заметила демон с тёмной кожей, одним большим жёлтым глазом и красной радужкой, насмехаясь и беря тебя за руки, в то время как демон-мотылёк — Анна, как ты догадалась — бормотала что-то малоцензурное под нос. — Не обращай на них внимания, милая. В отличие от этих шлюх, я, например, получила удовольствие от выступления для тебя, — она моргнула тебе, и потребовалась секунда, чтобы понять, что она на самом деле пытается подмигнуть. Одним глазом. — И не только потому, что ты очень щедро давала чаевые. — Che cazzo, Рэд? Ты давала чаевые им, но не мне? — Энджел положил одну руку на грудь. — Как больно! — Я собиралась, пока ты не решил, что попытаться утопить меня в своём пухе — это отличная идея. — Ещё один приступ смешков королев, который Энджел поддержал после мстительного толчка. — Она мне нравятся, — хихикнула демон-лисица. — Милая, можешь звать меня Су Блайм. — Анна Конда, — демон-мотылёк скрестила руки и немного надулась. — Фэй Булус, — одноглазая демон снова моргнула — э-э, подмигнула тебе. Все остальные королевы представились, и вы все завели долгий разговор. Большинство из них были королевами, которые задавали тебе множество вопросов о том, где ты совершаешь покупки, кто делает тебе причёски, откуда ты знала Энджела и так далее. Ты отвечала на вопросы и болтала с ними максимально аккуратно, стараясь не выдавать при этом не слишком много информации. Ты, по сути, отказалась называть имя Ниффти, ведь именно она постоянно помогала тебе выбирать одежду. Даже если эти трансвеститы были достаточно добры к тебе, они всё равно были демонами и могли просто пытаться получить информацию, чтобы использовать её против тебя позже. К счастью, твоя социальная неловкость быстро дала понять, что разговоры и светские беседы не были твоей сильной стороной. Вскоре разговор перешёл от тысячи вопросов к разговору об их выступлениях, о том, когда будет следующее шоу, и так далее. Всё это время Энджел держал тебя за руку, отгоняя любых других королев, которые хотели, чтобы ты была рядом. — Эй, отъебитесь, девчонки, — говорил он, отгоняя их одной рукой, а другой прижимая тебя ближе к себе, в опасной близости к его пуху на груди. — Это моя. Найди свою! Другие королевы надулись, а ты рассмеялась от этого жеста, пытаясь одновременно спастись от кажущейся бесконечной пропасти, которая была пушком на груди Энджела Даста. — Простите, королевы. Может быть, в следующий раз… Слишком внезапно ты ощутила, как горела татуировка-метка. Не прошло и секунды, как ты почувствовала, как взгляд Аластора пронзил твою спину. Голос, который не был привычным шипением Гримма, зашипел где-то в глубине твоего разума: он недоволен зол не хочет чтобы паук прикасался к тебе не разрешено нельзя ты его его его. Пока все королевы разговаривали, ты медленно повернула голову туда, где стоял твой стол, в самый угол, в темноту. И, конечно же, произошло последнее, чего ты хотела. Там был Аластор. Его пальцы были переплетены, подбородок опирался на них, а полуприкрытые глаза смотрели прямо на тебя. В них мелькнул опасный блеск, а его улыбка была больше похожа на плохо скрытую ухмылку, губы растянулись так широко, что обнажились дёсны. От этого по спине пробежала невольная дрожь. Позади него ты разглядела тень Эона, которая тоже смотрела с широкой ухмылкой на призрачном лице. Было удивительно только спустя столько лет узнать, как именно звучал Эон. Ты подумала в ответ: «В чём проблема? Не похоже, чтобы Энджел делал что-то плохое». Улыбка Эона стала шире десятикратно. Его голова наклонилась в сторону, голос звучал так, будто исходил отовсюду и ниоткуда, словно сотни голосов говорили одновременно: трогает тебя касается тебя касается тебя он знает он знает что ты принадлежишь кому-то он знает что ты принадлежишь кому-то другому он должен знать что он должен знать лучше прежде чем прикасаться к вещам, которые ему не принадлежат. О боже, это станет катастрофой, если ты не решишь проблему быстро. Твоя метка горит на коже уже неприятно. Такое ощущение, что она сжимала твою грудь, горло, плечи. Ты сделала глубокий вдох, усилие само по себе представляло собой небольшую борьбу. Нужно было подумать, как убрать Энджела с пути собственнической ярости Аластора. Ты думаешь Эону: «Скажи ему, чтобы он остыл и подождал. Мы почти закончили». Ты отвела взгляд от Аластора — от этого метка загорелась ещё сильнее — и снова обратила внимание на Энджела и других королев. Некоторые из них уже ушли после того, как помахали и подмигнули тебе, в то время как ты заставила их слегка улыбнуться. Это всё, что ты могла сделать прямо сейчас, твой мозг работал сверхурочно, чтобы придумать, как дать Энджелу возможность выбраться из всего этого целым и невредимым. Это не помогало, метка жгла и душила тебя, и казалось, что что-то удерживало тебя от того, чтобы повернуть голову обратно. Энджел наклоняется, используя свой большой парик как щит, и зашептал тебе на ухо: — Ты напряжена больше, чем девственница на оргии, что с тобой, чёрт возьми, не так? Эти слова вполне подходили на типично энджельскую заботу. Ты взглянула на него сбоку, закусывая губу. — Я… эм-м… мне пора, — прошептала ты напряжённым голосом. Казалось, что рука обхватила твоё горло, словно пытаясь помешать поговорить с Энджелом. — Мой босс не совсем счастлив, обнаружив, что я была здесь всю ночь… В его глазах мелькнуло какое-то странное выражение. Такой же взгляд был у Хаска, когда ты впервые рассказала ему часть своего прошлого. Во взгляде было понимание, может быть, даже намёк на беспокойство. Но оно исчезло в одно мгновение, сменившись разочарованием и скукой. — Чувак, твой босс на самом деле тупица. Дай мне переодеться, и мы уйдем, — вздохнул он с вновь обретённым драматизмом. Он и другие королевы ушли, чтобы переодеться, а ты неосознанно почесала шею, чувствуя, как горела метка под кончиками пальцев. Ты снова повернулась, чтобы встретиться взглядом с Аластором. Он поднял руку, медленно показав указательным пальцем, чтобы ты подошла к нему. Всё это время он улыбался, теперь с закрытым ртом, и его глаза сияли эмоцией, которую ты не могла назвать, но от которой по коже проносились неприятные мурашки. Ты заколебалась, оглянувшись на проход, куда ушли Энджел и другие королевы. Ты не хотела просто исчезнуть, желая хотя бы попрощаться… Твоё тело двинулось, спотыкаясь, само по себе, к Аластору, в самый тёмный угол бара. Глядя на него снова, ты видела, как его пальцы двигались, словно дёргая за невидимые нити. Когда ты оказалась рядом, он встал — нет, он навис над тобой и обнял за талию. Тени приблизились к вам двоим, и ты почувствовала, как у тебя перевернулся желудок, когда вы перешли из одного места в другое. И вот вы снова в твоей квартире. Рука Аластора захватила твоё лицо поразительно грубой хваткой и заставила тебя посмотреть на него снизу вверх. — Моя дорогая… — произнёс он низким и опасным голосом, пронизанным статикой и ядом, — …я не помню, чтобы я говорил тебе… брататься с этим пауком и его приспешниками… Ты нахмурилась, видя, как его пальцы медленно превратились в когти, впиваясь в твои щёки. Другая его рука осталась приклеенной к твоей пояснице, удерживая в его хватке. Метка горела, горела на твоей коже, продолжала смыкаться вокруг рук, груди, горла. Было больно дышать. Ты медленно проговорила: — Я не… помню, как ты говорил… мне не делать этого. — О, милая, — он притянул тебя ближе, ещё ближе, пока ты практически не прижалась к его груди. — Я думал, ты умнее этого, — он наклонился, чтобы прошептать тебе на ухо: — Знать, что я не одобряю этого паука… и поэтому не хочу, чтобы ты была рядом с ним. Твой хмурый взгляд только усилился. Ты прохрипела: — Почему? — Почему? — повторил он вопрос, наклонив голову. — Дорогая, ты когда-нибудь находила время, чтобы спросить парня, на кого он работает? На кого он работает? Ты знала, что он работал на какого-то парня по имени Вэл, вот и всё. Ты никогда не пыталась получить больше информации о том, кто босс Энджела, зная, что для него это странная и болезненная тема. — Почему это… и… имеет значение? — Говорить становилось только больнее. Ты попыталась отодвинуться и вернуть себе часть личного пространства, но хватка Аластора была подобна тискам. Сказать, что ты потерпела неудачу, всё равно, что сказать: «Ад довольно велик». — Он не знает… кто ты. Мы… Мы никогда не обменивались… — ты попыталась вдохнуть больше воздуха, безуспешно, — …историями о наших… начальниках, потому что в этом… не было нужды. — А кто сказал, что он не лжёт? — Наконец он отпустил твоё лицо, чтобы зарыться пальцами в твои волосы, надавить на затылок. Невольно ты замерла, напрягшись как никогда. Плечи зажались, и ты смотрела на Аластора, оказавшись ближе, чем когда-либо. Не то чтобы он не делал этого раньше. Он всегда играл с твоими волосами, трогал их, накручивал на палец. Но то, как он сжал их сейчас… его пальцы запутались в твоих локонах. Он бы не потянул. Он не стал бы. … Стал бы он? Всё, что ты могла сделать, это смотреть, пока он продолжал говорить: — Кто сказал, что он не просто пытается сблизиться с тобой, дорогая? Выжидает подходящий момент, чтобы предать ту маленькую унцию доверия, которое ты ему оказываешь, — его улыбка стала абсолютно маниакальной. Он наклонился ближе, ближе, пока ваши носы не соприкоснулись. — Твоего хрупкого, хрупкого доверия. Мне было бы так грустно видеть, как ты расстраиваешься из-за чего-то, что можно было заметить за много миль. — Его когти, вцепившиеся в твою поясницу, вонзились глубже, заставив тебя вздрогнуть. — Почему ты делаешь это с собой, дорогая? — Какого?.. — ты поймала себя на том, что продолжила: — Какого… хрена, Аластор? С чего ты… взял? — С чего я взял что, милая? — Его хватка не могла стать крепче, чем уже была. Статика в воздухе резонировала в твоих костях, и ты могла видеть, как горели его глаза незнакомой эмоцией. — Заботу о моей дорогой помощнице? Меньше всего я хочу, чтобы твоё бедное маленькое сердце оказалось разбито. — Н-нет, — ты, наконец, нашла в себе силы использовать тени, чтобы освободиться из его хватки. Ты осторожно дышала, метка ослабла настолько, что ты снова смогла нормально говорить, но всё ещё чувствовала себя скованной, зажатой. — Что ты пытаешься показать? Это… это не забота. Ты принялась тщательно распутывать пряди, наблюдая, как пальцы Аластора подрагивали, словно желая дотянуться до тебя. — Я знала, что ты не любишь Энджела… но ты так и не сказал мне, почему. Ты никогда не давал мне повода не тусоваться с ним. Не давал мне логической причины. Ты просто… ускользал от предположений, продолжая параноить. Никогда не говорил со мной об этом прямо. — Ты раздраженно провела пальцами по волосам. — Хватит, хватит уже, Аластор. Что, блядь, с тобой происходит? Со всем этим? — ты указываешь на всего него. Аластор моргнул, его улыбка становилась всё шире и шире, разрастаясь до невероятных размеров. — Хватит уже? — Его смешки медленно переходят в смех. — Хватит, говоришь? — Он сократил расстояние между вами в один шаг, рука рванулась вперёд и обхватила твоё горло. — А кто ты такая, чтобы говорить мне такие вещи, душенька? Он притянул тебя ближе, его хватка сжалась до такой степени, что ты инстинктивно потянулась, чтобы схватить его за запястье. — Неужели этот паук так сильно испортил твой разум… — Статические помехи в воздухе, в ушах, в самом сердце становились громче и сильнее. — …что ты забыла одну крошечную, но очень важную деталь, дорогая? Он не наклонился, он поднял тебя так, что ты оказалась с ним лицом к лицу, твои ноги больше не касались пола. Его рога тр-трещали, пока увеличивались в размерах, а его глаза растворились в циферблатах радиоприёмников. В его голосе столько радиопомех, что его практически невозможно услышать ушами. — Я владею тобой. Он внезапно бросил тебя, и ты почувствовала, как татуировка-метка вспыхнула. Не давая тебе времени прийти в себя, рука обхватила тебя за плечи, он снова сжал твоё лицо и притянул ближе, заставляя запрокинуть голову. Перед тобой возникла сцена стольких лет… стольких десятилетий назад. Прошлое тебя и Аластора, как вы стояли посреди тёмного болота с импровизированным кругом призыва. Аластор из прошлого обнимал тебя за плечи, и вы обсуждали условия сделки. «Мне всё равно, что случится со мной, — сказала прошлая ты, — лишь бы моя часть сделки была выполнена». — Теперь ты вспомнила, милая? — Аластор — нынешний Аластор — отпустил твоё лицо, чтобы нежно погладить по щеке. — Ты отдала себя мне. На серебряной тарелочке, не меньше! — Он рассмеялся и закружил тебя, пока сцена растворялась в тенях. Вы оба снова оказались в твоей квартире. — Условия заключались в том, чтобы делать то, что я сказал, когда я сказал… без вопросов. Он приобнял тебя вновь, обхватив одной рукой твою талию, а другой придерживая затылок. — И когда я хочу, чтобы ты держалась подальше от этого паука… — его хватка усилилась, а улыбка становилась всё шире и шире. — Я ожидаю, что ты последуешь этому желанию без вопросов. Ты смотрела на него снизу вверх, нахмурив брови и стиснув зубы. Ты помнила условия сделки. Это то, что ты никогда не забудешь и не сможешь забыть. Взглянув ему прямо в глаза, ты возразила: — Я помню, Аластор. Я также отчётливо помню, как ты говорил, что я могу делать всё, что захочу, когда я не нужна. — Его глаза немного расширились, и ты не могла не чувствовать себя самую малость победителем. — Во многом по условиям нашей сделки я делала, что хотела, когда ты не нуждался во мне. И то, что я хотела делать в эти дни — провести время с Энджелом. — Хватка на миг стала сильнее при упоминании паука. — Я не виновата, что ты вдруг решил начать ревновать ни с того ни с сего. — Ревновать, милая? — Аластор усмехнулся. — Ты не понимаешь. Я не ревную. Мне просто не нравятся другие демоны, я не… хм… одобряю прикосновение к вещам, которые принадлежат мне. Десятилетия назад ты бы в это поверила. В конце концов, не то чтобы он не делал этого раньше. Но теперь тебе трудно было поверить ему на слово. Чёрт, несколько месяцев назад ты сомневалась, что он завидует твоей дружбе с Хаском. Но с тем, как крепко он сжимал тебя, отказываясь отпускать, как его глаза поглощали тебя целиком, никогда не теряя из виду. Только ты, ты, ты. Теперь ты была уверена, что он точно ревнует. Он не знал этого чувства раньше или просто отрицал. Ты не могла сказать наверняка. Ты не уверена, что тебе сейчас было дело до этого. — А почему ты не одобряешь Энджела? — ты снова использовала тени, чтобы освободиться от хватки Аластора, похожей на тиски, и вызывающе скрестила руки на груди. — Я точно знаю, что это не потому, что он грубый. Хаск груб, и у тебя нет проблем с ним. Это потому, что Энджел порнозвезда? Он непристойный? Или потому, что он тоже не под твоим контролем? Тени приблизились к вам двоим, кружили у ваших ног. Щупальца тьмы лизали твои лодыжки и обвивались вокруг них. Вы оба смотрели друг на друга, не отступая, но и не приближаясь. — Итак? Что же это? — Ты смотрела в его красные-красные глаза. — Или ты так утопаешь в своей глупой гордыне и отрицании, что не хочешь признать, что ты просто ревнивый мудак? — Я бы следил за своим тоном на твоём месте, дорогая, — его пальцы дёрнулись, скорее всего, сдерживая желание снова обхватить ими твоё горло. — Моё терпение может быть ограничено. — Тогда ответь на мой вопрос, — ты могла видеть, что он пытался придумать ответ. Отговорку. Что-то, что могло бы оправдать его поведение, его отношение. И всё же, пока он думал, ты могла видеть, что на его лице не было даже намёка на сожаление. Гнев вскипел в глубине твоего живота. Даже сейчас он всё ещё считал, что он прав? Что его поведение оправдано?! Ты резко выдохнула через нос, пытаясь сдержать гнев. Тебе нужно было выбраться отсюда. Ты знала, что бы ни выдал сейчас Аластор, это только больше разозлило бы тебя, а этого ты не хотела. — Я не собираюсь стоять и ждать, пока ты придумаешь ещё какое-нибудь дерьмовое оправдание, Аластор, — ты отступила, пнув тени, которые рассеялись, как дым. Ты заметила, как задёргался его глаз. — Я проведу день истребления с Хаском. Дай мне знать, когда закончишь закатывать свою дурацкую истерику, и мы вернёмся к разговору позже. Ты повернулась, начиная идти к выходу когда вдруг Аластор схватил твои волосы и дёрнул. Внезапно, слишком неожиданно внутри тебя вспыхнула старая, почти забытая паника, и взревела. Ты уже не слышала, как Аластор сказал: «Не уходи от меня». Ты ничего не слышала, кроме… «Нет нет нет нет нет нет!» …громкого звона в ушах… «Стоп-стоп-стоп-стоп-стоп-стоп-стоп, не делайте мне больно, не делайте мне больно, стоп-стоп!» …твой разум кричал… «НЕТ НЕТ НЕТ СТОП СТОП СТОП СТОП ПРЕКРАТИ ЭТО СТОП!!!» …тебе… «БЕГИ БЕГИ БЕГИ БЕГИ БЕГИ БЕГИ БЕГИБЕГИ!!!» …дать отпор. Тело среагировало само по себе, рывком освободив волосы и развернувшись. Кулак сжался и встретился с щекой Аластора. Позже ты пожалела, что сделала это. Позже ты чувствовала, как холодные когти сожаления проникли глубоко в сердце, желая вернуть момент. Позже ты лежала в своей постели, просыпаясь от того, что костяшки пальцев Аластора едва касались твоей щеки, и шептала ему чепуху, потому что успокоительные, возможно, подействовали слишком хорошо. Но, увы, это всё позже. Потому что сейчас твоё сердце стучало слишком громко, слишком громко, оглушая. Тебя всю трясло, дыхание сбивалось, и тело снова среагировало на чистых инстинктах. Ты выбежала из квартиры, из дома, на улицу, в тёмные переулки. Ты не знала, куда направлялась, но ты бежала, бежала и бежала, пока не заболели ноги, а потом ещё дальше. Аластор дотронулся до щеки, куда ты его ударила, слабая улыбка всё ещё виднелась на лице, а глаза расширились от удивления и шока. Монокль оказался сбит ударом. Демону не потребовалось много времени, чтобы заметить малейший намек на кровь, стекающую по его подбородку. Он посмотрел на кровь, потом на дверь, его улыбка становилась всё шире и шире. — Ты действительно этого хочешь, дорогая? Он мрачно хихикнул, его голос трансформировался и глючил, как сломавшееся радио. Он поднял руку. — Да будет так. Аластор щёлкнул пальцами.