Плохие привычки и их последствия

Remus ^without looking up from his book^: You look really nice today, Lily

Lily: Aw thank yo- wait, how do you know, you’re not even looking?

Remus: No, but I can hear James’ heartbeat and it doubled when you walked in.

James ^chokes^

      Гарри было здесь очень неуютно: среди всех этих золотых херувимчиков, розовой обивки мебели и конфетти, то и дело падающего откуда-то сверху. И еще, все парочки вокруг держались за руки. Он покосился на руку Чжоу, лежащую на столе. Ему тоже стоит ее коснуться?       — Чем мне вас угостить, мои дорогие? — спросила их полненькая женщина, видимо, хозяйка кофейни.       — Два кофе, пожалуйста, — сказала Чжоу.       Пока им готовили кофе, Роджер Дэвис и его девушка, сидевшие за соседним столиком, начали целоваться. Гарри предпочел бы, чтобы они обошлись без этого: он пока был не готов следовать примеру у всех на глазах. Чжоу ему нравилась, но атмосфера таких посиделок напрягала. Легкое возбуждение от присутствия девушки рядом постепенно сменялось паникой — что делать-то полагается?       Тему для разговора подобрать было непросто: квиддич себя исчерпал еще утром, а упомянутой Чжоу Амбридж надолго не хватило. Эта психованная была самым раздражающим профессором в школе и не давала продыху никому — но что о ней скажешь? Студенты самоорганизовывались в небольшие группки, на свой страх и риск пробуя заклинания из конспектов старшекурсников в надежде подготовиться к экзаменам — однако, о таких сборах предпочитали не судачить, тем более, между разными факультетами. Поттер, как и перед Турниром, готовился к С.О.В. по защите вместе с Роном и Гермионой (в перерывах между куда более важной деятельностью, на которую уходило все время, свободное от учебы и квиддичных тренировок). Гарри, зная, как его бесит министерская жаба, обходил ее десятой дорогой, все уроки тупо пялясь в учебник и повторяя себе, что нельзя дергаться, эта убийца опасна, посылает дементоров в маггловский квартал и не печалится. Последнее время стало чуть полегче — на защите вполне можно было заниматься ментальными упражнениями, заданными Снейпом. Но об этом с Чжоу тоже говорить нельзя.       — Слушай, хочешь сходить со мной в «Три метлы» к обеду? У меня там встреча с Гермионой Грейнджер. — Выпалил он, когда цмоканье за соседним столиком вконец достало. И тут же обругал себя: на обеденное время было слишком много завязано, наоборот, лучше было бы придумать, как пару часов заняться своими проблемами, не обидев при этом девушку.       Чжоу, впрочем, не спешила соглашаться с его опрометчивым предложением. Она переспросила в удивлении:       — Встреча с Гермионой Грейнджер? Сегодня?       — Да, я пообещал… Она сказала, можем прийти вместе.       — А… ну что ж… очень мило с ее стороны.       Но, судя по тону, ничего милого Чжоу в этом не находила. Она молчала, недовольно поджав губы. Он вынужденно пил кофе быстрыми глотками в попытке хоть немного избежать неловкости.       Дальше — больше. Стоило Гарри все же решиться взять девушку за руку, и начать движение, как та некстати сложила руки на колени. Пришлось схватиться за сахарницу…       — Знаешь, он меня приглашал, — тихо заметила вдруг Чжоу, глянув на целующуюся парочку с вежливым интересом. — Недели две назад. Роджер. Но я отказалась.       Гарри нахмурился, не зная, как реагировать. Он не понимал, почему Чжоу сейчас об этом вспомнила, что ли, жалеет, что выбрала не того кавалера?       Он ничего не сказал. Херувимчик, зараза, бросил в них еще горсть конфетти, и часть их попала в чашку с остатками кофе, который Гарри как раз собирался допить.       — В прошлом году я была здесь с Седриком, — добавила Чжоу.       Да, точно, Седрик. Гарри старался лишний раз его не вспоминать — спокойно реагировать на живых людей, которых он раньше видел мертвыми, всегда получалось с трудом.       — Почему ты о нем сейчас говоришь? — Все же решил спросить Гарри. — Разве вы не поссорились после Турнира?       Чжоу чуть покраснела и отвела глаза: похоже, вопрос пришелся ей не по нраву. По крайней мере, дальше она заговорила поспешно, стремясь сменить тему:       — Я приходила к тебе в больничное крыло тогда, но меня не пустили. Ты очень сильно пострадал, да?       — Я вышел из лазарета только через неделю, Хогвартс-экспресс уже ушел, да и делегации уехали.       — Похоже, потому и торжественное награждение отменили. Просто объявили о завершении Турнира и о твоей победе. Грустно, что у тебя не было по этому поводу праздника, все-таки большое достижение.       — Да какой праздник в такое время, — передернул плечами Гарри. Победа прошла незамеченной: выигранные деньги ему всучили мимоходом, когда он пребывал в откровенно потерянном состоянии из-за окончательного возрождения Волдеморта и своей беспомощности его предотвратить.       — Это из-за того, что сказал тогда профессор Дамблдор? — Понизила голос Чжоу. — Ты правда веришь, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся?       — Верю, но не хочу это обсуждать… — Прошептал Гарри в ответ. Тем более, вот так, без защиты чар тишины. Он уже достаточно натерпелся из-за заявления директора — не имея возможности сходу подорвать авторитет Дамблдора, идиотом выставляли самого Гарри. Понадобились усилия — его и Сириуса, заказавшего несколько других статей, чтобы шум вокруг Гарри несколько стих. Конечно, шепотки продолжали ходить, и отношения с многими оставались натянутыми — а уж Амбридж, и вовсе, использовала любой удобный повод, чтобы назначить Гарри отработку. Зато хотя бы не нужно было держать круговую оборону… Разве от заинтересованных в том, чтобы что-то узнать, — теперь, когда доверие к заявлениям Министерства упало на фоне массового побега из Азкабана.       — Это нормально, обсуждать такие вещи со своей девушкой. Что бы не привиделось тебе в лабиринте, ты можешь мне сказать! — Заявила Чжоу, не удовлетворившись отговоркой. — Или, ты только Грейнджер доверяешь?       — Нет, конечно, просто я ее знаю куда дольше. — Вывод Чжоу обескураживал. — Она очень помогла мне летом, когда зашла в гости…       — В гости? — Неестественно тонко пискнула Чжоу. — А со мной ты даже не хочешь говорить! М-м… может, лучше, если мы сейчас… сейчас расплатимся и ты пойдешь к Грейнджер, раз тебе так надо! Не понимаю, зачем ты вообще меня пригласил, если после назначил ей свидание…       Чжоу вскочила, а Гарри в растерянности не смог ее остановить. В кофейне стало тихо: они привлекали немало внимания. Но, по крайней мере, до Гарри дошло, в чем проблема — Чжоу совсем уж неправильно поняла его предложение насчет «Метел». Он даже улыбнулся от нахлынувшего облегчения...       — Да не в этом дело! — Тут же попытался исправить ситуацию Гарри. Но было несколько поздно: улыбки тоже явно были неуместны. Чжоу бросила драматичное «Всего хорошего!» и выскочила из кофейни, а когда он, чертыхнувшись, и оставив на столике галлеон, поспешил за ней, ее уже и след простыл.       Настроение упало ниже плинтуса: по мнению Гарри, эта истерика случилась на ровном месте. Дождь лил, как из ведра, и Поттер понуро потрусил в сторону «Трех метел» — если повезет, Гермиона уже там.       К его удаче, подруга и впрямь сидела за столиком, причем все-таки с глушащим артефактом и в компании Луны Лавгуд да Риты Скитер. Последняя откровенно обрадовалась, когда Гарри подошел, и было видно, что она просто мечтает нацелить на него свое острое перо.       — Ты рано, — удивленно сказала Гермиона, поприветствовав его.       — Да, так получилось. Я еще отлучусь ненадолго, оставите для меня местечко? — Подмигнул он девушке в ответ. Та несколько неодобрительно закатила глаза, но кивнула, и Гарри, не теряя времени, направился в уборную.       Вышел он оттуда уже в мантии-невидимке, как раз вовремя: в зале творился форменный переполох. Многие посетители подбирали полы мантии и поджимали ноги, некоторые и вовсе, плюнув на приличия, вскочили на лавки. Те, кому непосчастливилось стоять у стойки, включительно с мадам Розмертой, наперебой голосили и периодически выкрикивали заклинания, силясь поймать нескольких мелких зверьков, что размытыми тенями носились по полу, то и дело на кого-то наталкиваясь.       Пользуясь неразберихой, Гарри потихоньку протиснулся к камину в дальнем углу общего зала, и, зачерпнув пороха, перенесся в Министерство Магии.       Место ничуть не изменилось с лета — разве только было достаточно тихо, ведь Гарри подоспел к началу обеденного перерыва. То и дело ему встречались группки волшебников, целенаправленно следующих в сторону служебного кафетерия. Хотя многие, похоже, предпочитали попросту аппарировать или переноситься камином домой. Спустившись на несколько уровней, он заметил даже пару спешащих по своим делам невыразимцев, кутающихся в форменные мантии.       Гарри поплотнее запахнулся в свою: близился первый откровенно узкий момент. Он, конечно, не без подготовки пришел, наложив все чары для незаметности, которые только выучил за последние годы, включая те, что поглощали звуки, запахи и маскировали температуру тела до комнатной. Для надежности, еще и сознание постарался очистить — вдруг, вопреки общеизвестному, существуют все-таки артефакты, завязанные на считывание ненаправленных ментальных посылов?       Но никто не мог гарантировать, что охранник от Ордена Феникса его не засечет — да и в самом Отделе Тайн работает кто угодно, только не идиоты.       С замиранием сердца Гарри улучил момент, проскользнув в закрывающуюся дверь — из нее только что вышел невыразимец. Получилось! Хотя, легко войти — не значит легко выйти…       Не думая больше, Гарри поспешил пересечь темную комнату: если мешкать с решением, двери начнут двигаться. Он рванул на себя дверь и с облегчением увидел хранилище хроноворотов и артефактов для фиксации временных сбоев. Нужная ему дверь должна была быть в конце комнаты.       Как на зло, какой-то прибор Гарри все же заметил: скорее всего, отреагировал на остаточные хроноискажения его ауры. Матерясь, Поттер поспешил заглушить противный писк и юркнуть к складу пророчеств — но, несмотря на то, что обе комнаты были пусты, он кожей почувствовал, как фора закончилась.       К моменту, когда Гарри добежал до девяноста седьмого ряда и впопыхах ухватил красноречиво подписанный шарик, в комнату уже заглянули сотрудники. На их стороне, к несчастью, была и та сигнализация, что стояла на стеллажах — чтобы сбить магов с толку, Гарри пришлось обрушить весь ряд.       Нужно сказать, до момента, как Гарри перепутал дверь, он еще лелеял шанс уйти прямо так. Несмотря на то, что дежурные ребята ловили его куда как с большим профессионализмом, чем посетители «Трех метел» — принесенных Гермионой нюхлеров. Но он все же перепутал. Вместо того, чтобы выскочить в коридор Министерства, он оказался возле бассейна, в котором плавали настоящие мозги. Возвращаясь к секретным исследованиям в области менталистики, да.       Преследователи были уже в двух шагах, и на его стороне играла только мантия-невидимка: остальные чары уже послетали под действием колдовства более опытных магов. Потому Гарри, философски вздохнув, перешел к запасному плану: хлебнул быстрого яду. Последней его мыслью было безграничное желание, чтобы этот злополучный шарик с пророчеством все же оказался у него в руках.

***

      Второе первое свидание с Чжоу прошло не в пример лучше исходного: Гарри успел обсудить возможные подводные камни с Гермионой. Чжоу, конечно, была очень подозрительна, ощущая смутную обиду на Гарри, но за время прогулки к деревне девушку удалось отвлечь. По крайней мере, Чжоу не ревновала — и не пыталась вывести Гарри на симметричную эмоцию. Руки у нее были мягкие, нежные. Правда, Гарри не сразу понял, его больше волнует само ощущение, или то, что он (наконец!) устранил свою нерешительность и успокоил зудящие целую неделю мысли на эту тему.       Поцелуй тоже был ничего, пусть в приторной, чересчур уютной кофейне, Гарри на него не решился, стоило спрятаться с Чжоу под козырьком какого-то дома от дождя, дело пошло на лад. Лицо из-за ливня было мокрым, но, хотя бы, не как в прошлый раз, когда они столкнулись в коридоре под омелой — а потом Чжоу почему-то плакала, и Гарри чувствовал себя хр.ново, не понимая, что сделал не так, и как утешить.       В «Три метлы», закончив короткие перебежки по паршивой погоде, они зашли вдвоем, и даже успели сделать заказ, присоединившись к друзьям Гарри. В этот раз в уборную он вышел, сверившись с часами и прикинув предположительное время смерти временнОго двойника. Там он провел минут пять, изо всех сил мечтая о том, чтобы взять запись пророчества. И, когда он уже почти разуверился в том, что идея была осуществимой… прохладный тяжелый шарик возник в руках. Воу!       Гарри бережно убрал его в карман, не веря своему счастью. И в то, что загадочное исключение из закона Бернольда столь хорошо работает. Подумать только, странное положение Гарри в этих пресловутых псевдо-параллельных реальностях только что стало оф.генно полезным…       Приподнятое настроение не смогло перебить даже то, что, вернувшись, он застал ведьминскую компанию несколько недовольной: Рита-то сияла, как начищенный галлеон, Луна была безучастной, а вот Чжоу и Гермиона сидели, откровенно дуясь друг на друга. Как выяснилось позже, за время отсутствия Гарри Чанг успела неодобрительно высказаться о начинании Грейнджер. Последующие перепалки, к сожалению, быстро свели разговор в непродуктивное русло.       Однако, куда больше, чем натянувшиеся отношения между подругой и девушкой, Гарри расстроило пророчество. Понятно, от чего-то, за чем охотится Волдеморт, приятного ждать не приходилось — но вот новость о том, что Гарри с рождения было предначертано стать убийцей… «Сила, недоступная Темному Лорду» постоянно возвращает Гарри в прошлое. Ему предстоит сражаться с Лордом снова и снова, пока он не преуспеет…       Друзья сидели втроем в пустой спальне, грустно пялясь на осколки от разбитого шарика. Было обидно услышать такое пророчество — и осознавать, что родные Гарри тоже были убиты из-за столь невнятной наводки. А ведь парень никогда не хотел быть особенным… Тем более, раз уж особенность заключается в том, что Волдеморт признал его равным и обозначил, как противника. И при этом некоторые взрослые маги строят расчеты на судьбу Гарри, исходя из предсказания.       — Поверить не могу, что ради этой бессмыслицы ты совершил самоубийство. — Гермиона смахнула слезы. Ей изначально была тяжело принять план ребят, стремящихся добывать информацию всеми методами. И все же, девушка помогала с расчетами возможности Гарри влиять на материальное из другого времени. Конечно, погибшая по его вине Нагайна вдохновляла на мысль, что шанс есть — но предрождественский случай все же был в режиме реального времени, а не связью между действительностью и другим ее вариантом.       — Самое хр.новое, что как раз из-за того, что пророчество — бессмыслица, по-хорошему, стоило бы совершить и второй суицид. Мы же вряд ли можем это склеить и вернуть обратно, где ему и место? — Хмуро буркнул Рон, теребя от расстройства ногти.       — Что ты несешь! — Вскинулась на него подруга. Да и Гарри тоже разозлился: пробежка в Отдел Тайн стоила значительных усилий, моральных в том числе. Слышать подобный вывод от друга сразу после того, как они едва переварили добытые сведенья…       — Я… просто так сказал, не обращайте внимания. Не говорю, что нужно, я никогда Гарри к такому толкать не буду! Просто постфактум жаль, что Гарри пророчество свистнул. Оно абсолютно бесполезно, ничего в нем про крестражи нет. Оно размыто и туманно, а еще описывает очевидное. Гарри и так борется с Сами-Знаете-Кем всю жизнь, и тот никогда не давал ему выбора, драться или нет. Он не оставит попыток Гарри убить. Пророчество само по себе ничего не значит и не меняет на этом этапе, оно уже сыграло роль, запустив свое выполнение, едва было произнесено. И я уверен, те, кто знают о его содержании, думают так же. Но директор, нужно отдать ему должное, сделал отличный ход: пользуясь тем, что Сами-Знаете-Кто как раз полный текст явно не слышал, он создал впечатление. Будто бы там что-то важное. Понимаете? Весь Орден ради этого впечатления рискует, охраняя Отдел Тайн… Служит приманкой, наверняка о них знают Пожиратели, вот папа чуть… А ведь и в этом Отделе разобраться сложно, а голову не сложить в процессе — еще тяжелее. Сами-Знаете-Кто в страхе за свою жизнь тратит время на поиск путей получения этого шарика. Жаждет понять, что там насчет Гарри, и не думает, что такая вот пустышка. А значит, это время, что он занят, не потрачено на что-то более осмысленное, вроде захвата власти или нападений… Но теперь ему быстро станет известно, что запись исчезла — там в Отделе же была сигналка на стеллаже? Каким будет его следующий ход?       Гарри молчал, краем уха улавливая дискуссию друзей. Сперва, как только все услышали однозначный концепт «выживет кто-то один», ребята старались его приободрить и уверить, что все образуется… Но не прошло и нескольких минут, как они уже спорят о перспективах. Не их судьбы детерминированы десятилетия назад. Им удается думать о чем-то, кроме того, куда ведет предназначение.       Поттер и сам уже был не рад, что влез в то, что те же фениксовцы от него упорно скрывали. Смешно, но, возможно, в этот раз и впрямь незнание было бы на благо. Тем более, опасения Рона резонны… Но убрать лишнее знание из головы можно разве Обливиэйтом, какой в этом толк…?

***

      О втором откате подряд нет нужды рассказывать — рассудил Гарри. Наф.га друзьям очередная подробность его хронического невезения? Они его уже утешили в другом времени, а без этих тоскливых раздумий и неприятных знаний жить проще. Тем более, уравнения Гермионы об искажениях восприятия вокруг Гарри уже почти идеальны, поправку может внести и такой раздолбай, как он. Неделю можно потратить с куда большим умом, чем на подготовку к вылазке в Отдел Тайн.       Третий День Святого Валентина начался так же, как и предыдущие два: Гарри ведь пригласил Чжоу в Хогсмидт несколько раньше. На этот раз вовлечь девушку в разговор было легко, но Гарри поймал себя на том, что заговаривается: третий круг на одну и ту же тему... скучен. Это даже немного раздражало, стоило просто перейти к той части, где они уже целуются. Только посиделки у Паддифут в этом никак не помогают…       Но, стоило отказаться от похода в кафе и предложить другую программу, Чжоу явно расстроилась. Они ходили по лавкам, ведь на улице было слишком мокро, и девушка была недовольна, так и сыпала намеками, которые Гарри опять не до конца мог расшифровать.       И в какой-то момент Гарри поймал себя на мысли, что это свидание, на самом деле, надоело ему еще две недели назад — он серьезно по новой пытается «соответствовать» непонятному "стандарту парня Чжоу" из-за пары поцелуев?       — Ты рано, — заметила Гермиона удивленно, когда он подошел к их столику в «Трех метлах».       — Освободился быстрее, чем рассчитывал. Ну как у вас здесь дела? Большие планы? — Лукаво улыбнулся он Рите.       — Если бы, — поджала губы та: Гермиона прижала журналистку шантажом. Рита, хоть и получала обещанные гонорары, была не рада вынуждено мириться с цензурой своих колонок. Впрочем, она всегда быстро ориентировалась.       — А Вы, мистер Поттер? Знаете ли об инициативе юной леди? Поддерживаете, или, считаете недееспособной? Пытаетесь заключить альянс на фоне Ваших утверждений об опасности возрождения Сами-Знаете-Кого?       — Участвую в разработке артефактов для нее, спонсирую опять же. Моя мать, если помните, была магглорожденной, и я рос у ее родственников. Сложись все по-другому… — ответил Гарри, прикрываясь окклюменцией. Снейп неплохо его выучил, жаль только, обходиться с этим язвой нужно было осторожнее, чем с мантикорой. Слишком уж раздражала профессора в учениках тупость и медлительность. А еще — фамилия Гарри. В те черные дни, когда Поттер тормозил в усвоении материала, Снейп быстро заставлял Гарри почувствовать себя идиотом, и парень едва сдерживал темперамент, памятуя о своей прямой выгоде. С Ритой тоже нужно выбирать слова аккуратно: про Поттера писали многое, но не Рита — если из-под ее пера выйдет хоть что-то с намеком на его психованность, в неприятный образ, рисованный третьесортными статьями, поверит куда больше волшебников. Потому он попытался выразить свое неудовольствие максимально нейтрально. — Что до моих предупреждений, право слово, мисс Скитер, широкой публике они неинтересны.       — Отказываетесь от своих слов? — Обворожительно улыбнулась она. Гарри не обольщался: перо в цепких пальчиках подрагивало от нетерпения, хотя пока что Рита еще удерживала его от генерации сенсационных заголовков. — Прокомментируете периодические заявления директора Дамблдора? Правдиво ли предположение «Знаменитых волшебников сегодня», что Ваше имя могли использовать без Вашего ведома, пока Вы восстанавливались после повреждений на Турнире? Что некоторые намеки в прессе — попытка дискредитации победителя престижного соревнования? Вы готовы наконец подать иск за клевету?       Глаза Риты горели энтузиазмом, казалось, та забыла, на каких условиях сотрудничает с инициативой Гермионы, настолько ей не терпелось вытащить из Гарри что-то интересное.       — Давайте начистоту, — Гарри вновь улыбнулся, как он надеялся, располагающе. — Многие знают, что мой пожизненный отдых в Мунго означает возможность для Министерства окончательно перебрать контроль над частью земель, в развитие которых вкладывались последние поколения Поттеров. Но подавать иски, будучи несовершеннолетним, глупо, да и бессмысленно, покуда существуют лишь воздушные предположения. Мунго все равно не пойдет на освидетельствование с публичным заключением. Без веской причины в виде угрозы окружающим или без согласия опекуна — а после совершеннолетия попросту на это не пойдет. Но мой опекун — Сириус Блэк, и его никто не нашел, так что неслучившийся скандал будет малоинтересен читателям.       — Читателям интересна Ваша жизнь, — возразила Рита. — И одиозные заявления о темных волшебниках.       — Но не то, правдивы они, или нет, — парировал Гарри. — Покуда темный волшебник не стоит под их дверью с намереньем ее открыть и убить живущих в доме. Мы здесь для другого.       — Да-да, — чуть ворчливо вздохнула журналистка. — Обсудить продвижение и рекламу этого общества с непроизносимой аббревиатурой… Достаточно бесперспективно с учетом ряда осуждающих писем в редакцию от уважаемых Леди.       Лицо удалось удержать — хотя очень хотелось рассмеяться. Это Рита еще с прошлогодней инициативой Р.В.О.Т.Э. не знакома — хорошо, что в этот раз очередное эпичное название заменили вовремя. Как-никак, это движение было серьезнее.       — Мадам Парсонс и миссис Торч уведомили нас, что вы встречались по этому поводу и получили некоторые материалы. Проблема возникла с Вашей стороны, и вот мы здесь… — Заметила Гермиона.       — Есть пределы, в которых я могу использовать свое имя для продвижения статей! — Взвилась Рита. — Мы не договаривались ставить под угрозу мою репутацию! «Пророк» никогда это не напечатает!       — Разумеется, потому что посчитает, что не будет спроса, — хмыкнула девушка в ответ. Интересы одной десятой населения всегда в меньшем приоритете, чем большинства — но многие почему-то частенько забывают посчитать, сколько это, десять процентов, в тысячах магов. — И потому у нас есть альтернативное предложение для издания. Мисс Лавгуд любезно согласилась поговорить с редактором «Придиры» в нашу пользу.       — «Придиры», — обреченно и слегка презрительно повторила мисс Скитер, смерив Луну пристальным взглядом. Но ничего больше не добавила, понимая, что, по уговору, придется все же дать свой материал туда. Унизительно.       — Что-нибудь еще? — Сухо уточнила она.       — Да. Включите, пожалуйста, в статью пассаж о том, что в рамках инициативы, многие схемы зачарования будут представлены в июньском номере «Артефактов будущего». Мы получили подтверждение на этой неделе.       От неожиданности, Рита поперхнулась сливочным пивом, которое как раз столь неудачно пригубила. Очередь на публикацию в этом международном научном журнале была не менее двух лет. Гарри улыбнулся: ну хоть на что-то его «благородное имя» сгодилось, никогда бы разработки школьников не были бы даже направлены редактору, если бы не месье Делакур, который считал себя обязанным после того, как Гарри вытащил его младшую дочь из озера вопреки логике испытания магов.       — Патенты у волшебников несколько иного рода, чем у простецов, — заметила предостерегающе Рита, взяв себя в руки.       — Не беспокойтесь, — сказал ей Гарри, приятно удивленный, что она сочла нужным их предупредить. — Мы знаем. Рабочий прототип готов, и все имена изобретателей будут упомянуты. Но не более того, времени слишком мало, чтобы бодаться за секретное производство. Все, кто захочет такое получить, должен иметь возможность. Слава, знаете ли, — это еще не все.       Услышав подобную мысль, Рита недоверчиво вздохнула и покачала головой. Позже, когда они обсудили еще некоторые возможные публикации и попрощались с журналисткой, Гермиона заметила:       — Ты выбил ее из колеи, друг. Вряд ли она может понять, как кто-то добровольно отказывается от значительной части прибыли. Сильнее удивило бы разве твое желание напечатать интервью с рассказом о возрождении Сам-Знаешь-Кого.       — В «Придире», — подмигнул девушкам Гарри, открывая перед Луной дверь из паба. — Поверь мне, я бы попытался это сделать, если бы те, кто может противостоять угрозе, пошевелились против него, а не против меня.       — Но ведь он вернулся. — Мягко, несколько укоризненно заметила Луна.       — Что, по большому счету, не имеет значения, — пожал плечами Гарри. — Тех, кому и впрямь грозит опасность, мы попытались предупредить. В конце концов, благодаря усилиям Гермионы, в нашей инициативе две трети магглорожденных страны. Но что они могут сделать? Лишь быть настороже и беречь себя. А в остальном ничего не изменилось. С Темным Лордом или без, магглорожденные вынуждены постоянно бороться за свои права. Сейчас стало всего лишь опаснее — но оттого не менее нужно.       Да, пожалуй, это было самым тяжелым пониманием года. То, что убеждение о подчиненном месте нечистокровных магов в обществе вовсе не записано в «программе партии» Волдеморта. Оно в мировоззрении обывателей — а именно среди них в будущем и предстоит жить тем, кто не выберет остаться с магглами. И выбор у магглорожденных всегда был прост: закрыть глаза на проблему, или искать варианты в тех условиях, которые сложились.

***

      После Рождества Поттер стал другим. Хотя, может, он все время таким был — а Северус просто отказывался видеть, слишком долго сравнивая его с родителями. Похожих черт характера было, хоть отбавляй, но с возрастом, как ни странно, Поттер предпочел шлифовать особенно неприятные в более социально приемлемую сторону, и перестал брать пример с хамла-крестного. Все-таки, когда неприязнь старательно прячут за минимальной вежливостью, сотрудничать куда проще.       Удивительно, насколько эффективно на него действовала позитивная мотивация. Куда лучше, чем придирки, призванные спровоцировать желание доказывать собственную состоятельность. Вопреки первоначальным пессимистичным прогнозам, Поттер заметно прогрессировал. За все время занятий Северусу так и не удалось увидеть воспоминания обо всех его похождениях — некоторые он скрывал изо всех сил с самого начала, упорно прикрывая общно-подобными, из других хронопетель. К марту парню удалось наладить и более действенный способ.       Было интересно, что, собственно, Поттер так прячет — хотя, с другой стороны, если это мотивирует улучшать и улучшать навыки окклюменции, то просто прекрасно. В конце концов, Северус по себе прекрасно знал, что в жизни может случиться любая хр.нь, от которой не отмыться, даже если вдруг удастся ее пережить. Поттеру, судя по всему, много хр.ни удалось пережить, только предварительно загнувшись, и здесь удивительно, что он все еще сравнительно вменяем. После размышлений о том, что Снейп о Поттере узнал, ему оставалось только недоумевать и восхищаться тем, что тот постоянно находит неведомый ресурс, из которого черпает силы двигаться дальше. Пробовать снова и снова, переступая отчаянье, а, когда получилось — вливаться в нормальную жизнь, гоняя за снитчами на потеху публике и копаясь в библиотеке в безнадежной попытке найти решение всего.       Результаты достаточно обстоятельных исследований неугомонной троицы Поттер тоже от Северуса стремился скрыть. Впрочем, Снейп на эту тему сам вынужденно не упорствовал, а потому и не преуспел. Да, Поттер доверил ему многое — куда больше, чем можно было ожидать. Но всегда оставался риск, что кто-то из них провалится. Темный Лорд найдет применение талантам Поттера, если провалится пацан и его карты будут раскрыты. А вот, если как шпиона раскроют Снейпа, это не полный конец. Конечно, его память выпотрошат — но, с долей везения, признаки таких способностей Поттера никто попросту не подумает в ней искать. В плохом случае о них станет известно — и все же пространство для маневра всегда больше у того, кто уже что-то о феномене знает. Поттер изучает свои способности давно, а они слишком уникальны, чтобы информация была доступна. Нет, Снейп не должен интересоваться успехами и выводами — так безопаснее, а много пользы, кроме удовлетворения любопытства, не будет.       Сложнее всего было то, что Поттер привязывался. Очевидно сдерживал свою неприязнь. Его безропотная старательность в обучении поражала — иногда упрямство таки перерастает в упорство. Он и зельям стал уделять больше внимания — все с целью Северуса бесить по-минимуму. Когда Северус в сносном настроении, на него можно уставиться умоляющим взглядом и выклянчить десять минут в созерцании семидесятых. С каждым разом Северус все меньше понимал, почему продолжает идти на поводу — но каждый раз отказ вставал поперек горла, и он поддерживал эту спонтанную традицию. Другой бы списал реакцию Снейпа на объяснимую жалость к сироте — но Северус-то знал, что это не жалость. Он почти никогда никого не жалел, и себя тоже — это не помогает, часто унижает. Жалел лишь о своих ошибках, но и от такого толку мало: смысл был только в попытке что-то искупить. Неужели, он сейчас делится драгоценной памятью из чувства вины перед покойной подругой? Или, есть еще причины?       Вот и сегодня Поттер надеялся увидеть что-нибудь мирное. Весной они встречались реже — раз в две недели, потому что Северус был занят, а Поттеру, по правде, индивидуальные занятия не были больше необходимы. Давно пора было бы отдать Альбусу думосбор, который Северус наивно взял с целью убирать перед занятиями из головы грязь, неприятную для любых глаз… Следовало признать, что цель его использования каким-то образом изменилась с самого начала — тем более, тогда же и стало очевидно, что грязью ученика давно не удивить. Снейп продолжал учить, поражаясь своей доброй воле — но за пределы того, что просил Альбус, они уже давно вышли.       Полчаса назад Поттер влетел в кабинет, едва ли бегло постучав. Оказалось, щиты ломило от «входящего сообщения» так, что парень с трудом досидел последний экзамен. Получив разрешение посмотреть-таки навязанное видение, Поттер взбудоражился еще больше: вопреки логике оно показалось ему правдоподобным. Северус порадовался, что это произошло под его контролем.       — Пытает Блэка? В Отделе Тайн? — Скептично переспросил Снейп. — Меня, конечно, в эту операцию не посвятили, но Вы себе представляете, насколько это глупо звучит?       Не тратя лишнего времени на убеждение (подросток напротив не выглядел легкой целью для внушения рациональности сейчас), Северус рассек руку, бормоча мантру. Поттер даже несколько унял свое пыхтение, удивленно наблюдая, как от лужицы крови по столешнице расходится черный дым — и в нем проявляется силуэт.       — Блэк, — Сказал Снейп отрывисто. — Тявкни что-нибудь внятное, если ты цел, иначе крестничек сейчас тебя спасать побежит! Он тут вот сидит невменяемый, ему привиделось, что тебя пытают.       — Гарри? — Изумленно спросило изображение Сириуса, скашивая глаза, чтобы видеть подростка. — Я на Гриммо. Мог бы и по зеркалу спросить. Не вздумай никуда бежать! Это ловушка! Нужно собрать…       — Я доложу Альбусу, и уже он даст указания, — перебил его Снейп. — Не пори горячку, тем более, никто не мог рассчитывать, что Поттер сбежит из школы за три минуты. Скорее всего, расчет на поздний вечер.       И Северус вскоре оборвал связь. Чтобы не тратить кровь и магию на достаточно затратный способ переговоров с бывшим заключенным, который не насобирает сил на Патронус. И чтобы не слушать Блэка лишний раз — то еще удовольствие.       Следовало доложить Альбусу немедленно — но, по правде, засада уже должна быть там, подождет чуть дольше. Снейп черкнул записку директору, что подойдет через десять минут, и отправил ее с эльфом. Грех было упускать такой удобный случай, чтобы одновременно полностью успокоить Поттера и кое-чему его научить.       Именно потому они вновь оказались в думосборе, где Северус быстро и четко указал на все признаки, отличающие «смоделлированость» ситуации — и на то, насколько неестественно выглядит насланное видение, если дать себе труд его проанализировать.       Именно потому у Поттера во взгляде теперь читалась надежда, что, может, они задержатся «еще на пару минуток», как обычно, когда Северус в настроении показывать нюансы работы с думосбором.       Не то, чтобы вспоминать Лили было неприятно или больно. С учетом, сколько после занятий ментальной магией Северус знал о детстве Поттера и об отсутствии у Петунии желания говорить о сестре, поделиться парочкой образов было не зазорно.       Проблема была в самих воспоминаниях. У Северуса существовал внутренний критерий: его самого там должно быть минимум, еще не хватало душу открывать, Поттера-старшего должно быть минимум… Еще не хватало, чтобы Поттер видел их конфликты — такое неизбежно отразится на настоящем, а Северуса устраивал установившийся статус-кво при обучении. Стоило показывать что-то нейтральное, не из тех случаев, когда Лили жалуется на жизнь на факультете, непонимание соседок, выросших среди магов и все в быту делающих по-другому, не из того, как он сам с Лили ссорился… Коуквортские периоды тоже выходили за границы нейтральных… Короче, спектр приемлемого для показа был узок, преимущественно в голову приходили уроки.       Впрочем, Поттер никогда не жаловался, рассматривая совместные со Слизерином занятия у молодых родителей. Ему было интересно смотреть даже такую малость, период, когда они были ровестниками самого Поттера. Вот и сейчас, он с энтузиазмом устроился на библиотечном стуле, который в воспоминании был пустым, так, чтобы быть ближе к Лили, чуть правее и позади нее.       Они тогда работали над эссе: молодой Снейп, сидящий напротив, корпел над свитком, закопавшись в литературу, Лили со всей дотошностью и аккуратностью переписывала с черновика.       — Вы буквы «д» пишете одинаково, — заметил Северус с легкой тоской в голосе. Такие воспоминания все же навевали ностальгию. — Наклон и форма хвостика.       Поттер обернулся на комментарий — лицо выражало удивление. Не придумав, что сказать в ответ, он склонился над свитком Лили, видимо, выискивая эти самые «д». Посветлел лицом, когда нашел.       — И правда, — воскликнул Поттер радостно. Северус отвел глаза, будто неожиданно увлекшись рассматриванием корешков книг на ближнем стеллаже.       И это, возможно, стало ошибкой — он упустил происходящее. Сидящая через несколько столов от их парочки компания Мародеров предприняла ход, о котором Снейп, за давностью лет, забыл — хотя подначки были вполне ожидаемы. Блэк, держа палочку под столом, запустил в юного Снейпа жалящим, и тот из-за неожиданности нападения упал со стула. Большего Блэк сделать не мог: мадам Пинс уже спешила подойти поближе к источнику шума — но это не мешало компании злорадно ухмыляться. Лили, испепелив записку, которую Джеймс прислал ей красивым бумажным самолетиком, бросила в сторону парней злой взгляд и перегнулась через стол, чтобы помочь Снейпу подняться.       — Ты в порядке? — Обеспокоенно спросила она.       — Да, мелочь… — Отчего-то залился румянцем Снейп. — Они мне еще ответят.       — Будь осторожнее, — прошептала Эванс. — Вам давно пора прекратить это…       Снейп, однако, ее, казалось, не слушал, удерживая взгляд на уровне девичьих губ.       — Оф.геть! — Вырвалось у Гарри Поттера, — собственно, именно этот громкий вскрик и привлек внимание Северуса, выводя его из рефлексии.       Поттер снова был взбудоражен, раскраснелся сам, а лицо выражало высшую степень шока: будто он сделал какое-то огромное открытие, но все никак не мог в него поверить. Он прямо-таки таращился на подростков, которые, по его мнению, оказались друг от друга слишком близко, постоянно переводя взгляд с одного на другую.       — Да ты же втюрился в маму! — Бросил Поттер в сторону взрослого Северуса почти обвиняюще. — Ты хотел ее себе и бесился потому, что она вышла замуж за папу! Неужели, потому я столько огребал на занятиях, тупо из-за уязвленного эго?! Да такое... нездорово, после стольких лет! И серьезно, что ты ждал, что она, выбирая между ним и…       Поттер не договорил, осознав, что зашел в претезиях не туда, и удивительно вовремя прикусив язык, — но на то они и в думосборе. В воздухе так и слышалось: зашуганный стремный на рожу задрот, посмевший хотеть того же, что и симпатичный, веселый, популярный кумир всей школы. Декорации исчезли, опав пеплом. Северус осознал себя безотчетно схватившим Поттера за воротник и прижимающим к темной стене посреди пустоты.       Их лица были близко — можно было рассмотреть и линию скул подростка, будто под копирку снятых с Джеймса, и несколько ярких прядей в перекинутых через плечо собранных лентой волосах. Похожую прическу носил Рег, а не олень. Оказывается, эти непослушные вихры — блэковская порода, они хоть как-то лежат только, если не обрезать коротко. А глаза у Поттера яркие, как у Лили…       Лишь взгляд их ни на кого не похожий, свой собственный.       Северус прожигал подростка взглядом какое-то мгновение, но ему хватило, чтобы призраки прошлого отступили. Поттер же с вызовом уставился на него в ответ, вокруг звенело что-то невысказанное. О нет, Поттер вряд ли смел думать презрительно о Снейпе в актуальном времени, он вообще будто разделял того, кого узнал в последний год, и более молодого в двух разных людей. Поттер просто решительно не понимал, как все было в далеком прошлом — и как привело к тому, что есть.       — Мир не вращается только вокруг Поттеров, — прошипел Северус наконец раздраженно, выпуская из кулака чужую мантию. Он махнул рукой, стряхивая ощущение прикосновения, и добавил: «Вон!»       Поттера из думосбора почти вымело — да и сам Северус не видел смысла еще оставаться. Он разорвал контакт с артефактом быстро — застал и Поттера в кабинете, потерянно озирающегося и не спешащего убегать. До него явно наконец дошло, что он только что наорал на преподавателя. Поставил под сомнение весь прогресс в примирении Северуса с сущестованием занозы по имени Гарри Поттер. Парень, похоже, раздумывал, как извиниться за свою вспышку. Это почему-то разозлило еще больше, и Снейп рявкнул, не скрываясь:       — Какого ты еще здесь?! Я сказал вон!       Поттер от такого напора попятился, запнувшись о стул и перевернув его — да так и выбрался из кабинета с неуклюжей поспешностью. Северус от души захлопнул за ним дверь чарами.       Ночь прошла тревожно — за проверками сообщений: Альбус не видел логики сейчас выступать против Пожирателей, предположительно пробравшихся в Отдел Тайн. Тем более, что Мандангус, оказывается, покидал пост, не посылал сообщений, и теперь никто не знает, какую ловушку там могли устроить для Гарри. Орден ограничился тем, что в Атриуме Министерства праздно шатались те, кто имел право там быть: Тонкс, Кингсли и Уизли — предполагалось, что они и доложат об изменении ситуации. Остальным, Снейпу в том числе, было предложено сидеть на местах. Вплоть до восьми утра, когда Министерство уже оживало и заполнялось сотрудниками, не произошло ничего необычного.       Ничего необычного, если опустить доставленный спозаранку спецвыпуск газеты. Сириус Блэк был убит защитой Гринготтс при попытке взломать сейф. Гоблины заявляли, что желают встретиться с кем-то из властей колдунов по этому поводу.