Dullcore

      После того, как охранники вывели всех пациентов из комнаты отдыха и сопроводили до палат, Тэхен, не медля, направился к кабинету мистера Чона. Он стоит напротив деревянной двери и стучится строго два раза, не три. Это тоже в правилах прописано по настоянию сестер, которые не допустят в лечебнице оскорбление святой троицы: Отца, Сына и Святого духа.       Парень терпеливо ждет в Большом коридоре, засунув руки в карманы своего белого халата, иногда оглядываясь по сторонам, слыша приближающиеся, потом отдаляющиеся шаги. Наручные часы с банальной унылостью пробили половину четвертого, и хоть стоял день, в белых стенах Дулкора царила полутьма, которую не разгоняли даже длинные люминесцентные лампы на потолке. Тэхен вновь оглядывается, почувствовав на затылке щекочущий холодок, и нервно, уже по привычке, жует нижнюю губу. В этих длинных коридорах главного крыла, где расположены кабинеты мистера Чона, сестры Марии, доктора Кима и других из руководства постоянно появлялось странное чувство, будто за тобой пристально наблюдают. Сотрудник списывает это на маленькие заколоченные окна, которые едва пропускают свет.       — Тэхен? — слишком резко раздается за спиной брюнета, отчего он подскакивает. Довел себя своим воображением, теперь пугается даже своего имени. Повернувшись к мистеру Чону, он натянуто улыбается, пытаясь скрыть нервозность и испуг, но, видимо, не он один это сейчас делает. Хосок держит в руках неизвестные, толстые, ярко-красные папки, смотрит удивленно, с опаской, будто его застукали за чем-то неприличным.       — Вы просили зайти, — отвечает Ким на немой вопрос заведующего лечебницей, перестав разглядывать папки, в которых, вероятно, может быть и личное дело Чон Чонгука.       — Припоминаю, — кивает мужчина и, отперев дверь, пропускает в свой кабинет брюнета.       Тэхен последний раз тут был в день собеседования, два месяца назад, когда устраивался помощником медбрата, поэтому не рассматривает помещение, а садится по указу начальника на стул. Ничего лишнего: голые каменные стены, большой шкаф с документами и делами пациентов, письменный стол темного цвета, один обычный стул и кожаное кресло заведующего. Было очень пусто и неуютно, будто чего-то не хватало. Парень следит, как Хосок складывает папки в отдельный ящик и закрывает на ключ, который потом прячет в грудной карман. Это показалось ему странным, но комментировать не стал.       — Вы хотели со мной поговорить, — напоминает Ким, когда мистер Чон плюхается в свое кресло. Он не намерен тянуть время. Уволят — ну и пускай, переживет.       — Верно, — подтверждает мужчина, усмехаясь на чужую нетерпеливость. — Чимин хвалит тебя, говорит, что ты хороший сотрудник и со всем справляешься, будь то лечение пациентов или заполнение документов, — вкрадчиво льстит, постукивая тонкими пальцами по поверхности стола; звук был тихий и настойчивый, как разбивающиеся капли дождя об единственное в кабинете окно. — Но сегодня ты поставил под сомнение мой авторитет в больнице, причем перед другими. И об этом хочу поговорить.       — Мистер Чон, — хотел начать Тэхен свои объяснения, но был перебит.       — Ответь мне честно, я заставил тебя усомниться в своей компетентности?       — Вовсе нет, — качает головой брюнет. — Я выполняю свою работу, отслеживая состояние больных и принимая участие в их лечении, но какой из меня будущий медбрат, если стану игнорировать причины их психозов?       — Похвально. Но если хочешь стать медбратом в Дулкоре, то советую почитать для начала, что такое субординация, — серьезно отвечает мистер Чон, а от его прожигающего взгляда хочется рассыпаться пеплом. — Что ты думаешь насчет Чон Чонгука?       — Простите? — недоумевает Ким, нахмурившись. Он только выкинул из головы его черные глаза и низкий голос.       — Скульптор, — терпеливо поясняет, выгнув бровь. — Тут ли его место в самом деле?       Тэхен задумался. Ему ничего не мешает рассказать заведующему, что новенький считает себя невиновным, но чужая реакция на это может быть самой разной. Необдуманный риск может дорого обойтись.       — Ворота Дулкора всегда открыты для нуждающихся, — спустя пару минут размышлений уклончиво отвечает парень, получая одобрительный хмык от проверяющего его Чон Хосока.       — Для него были открыты и ворота Эдинбургской тюрьмы, — комментирует мужчина, — где его бы посадили на электрический стул в самое ближайшее время. Но, как видишь, он тут. Знаешь, почему?       Тэхен отрицательно качает головой. Наверное потому, что «сам Бог, видать, передумал», как выразилась сестра Джису вчера вечером. Тэхен считал, что преступнику чудом повезло избежать ужасной смерти и очутиться в психиатрической больнице, хоть и за ее пределами сотни людей требуют справедливой казни.       — Потому что нас попросили изучить его, — спокойно продолжает мистер Чон. — Попросили обнаружить патологию, выявить и купировать ту самую аномалию в мозге, из-за которой он пошел против системы общепринятых норм поведения, — губы мужчины растянулись в хищном оскале, а глаза сузились, ожидая от своего подчиненного реакции. — Мы можем совершить грандиозный прорыв в современной медицине, мой мальчик, если совместными усилиями добьемся результатов и сможем искоренить психические отклонения раз и навсегда! Что же важнее: какой-то серийный убийца, не приносящий толк обществу, или же будущее целого мира?       Тэхен внимательно слушал, впитывал и пропускал через себя каждое чужое слово. Это звучало настолько бредово и дико, насколько логично и имеющим место быть. Быть может, они в действительности смогут прийти к успеху и помочь людям со всего света? Парень замер, опешив. Он вмиг отбросил эти ужасающие мысли, не понимая, как повелся на манипуляции заведующего и допустил у себя такое предположение. Хосок рассуждал сейчас, точно как фанатик-ученый, для которого чужие жизни — не препятствия, а составляющие. Ради своей славы он хочет пожертвовать здоровьем Чонгука, проводя на нем неизвестные опыты и эксперименты. Каким бы он не был опасным, жестоким, кровожадным, хитрым преступником — такого он точно не заслужил.       — Боюсь, что без ученой степени мне вас не понять, мистер Чон, — он принял твердое решение не участвовать в чужих планах. — Прошу меня извинить.       — Как знаешь, — понимающе улыбается, пожав плечами, но помощник нутром чувствует, что мужчина так просто не сдастся, пока не сломает его.

***

      К концу рабочего дня Тэхен заканчивает с бланками и справками, оставленными Чимином. В голове прокручивает по несколько раз, словно пластинку, то разговор с новым пациентом, то с мистером Чоном. Он мутно помнил, как встал и ушел из того кабинета, как дошел до своего и как начал перебирать документы, пытаясь отвлечься. Ситуация оказалась в разы сложнее и запутаннее. Мужчина желал испытать революционный метод в лечении сумасшествия! Мистер Чон решился пойти против канонов и изменить существующее положение вещей, буквально сделать переворот в медицине, не боясь осуждения.       Тэхен даже не знает, кому стоит верить: Чонгуку, который напустил туману, окончательно запутав его, или мистеру Чону, который предлагает помощь и сотрудничество, чтобы распутаться (но какой ценой!). Парень до ужаса боится попасть в лживую ловушку, но также боится и упустить момент искренности. Одно было точным — оба что-то скрывали ото всех.       Ким отодвигает от себя стопку листов и роняет голову на холодные ладони, устало прикрыв глаза. За окном стремительно темнеет, хотя на часах семь двадцать пять вечера. Все пациенты должны уже отдыхать в своих палатах, одного лишь брюнета грызут навязчивые мысли о том, что что-то грядет, но маловероятно, что что-то хорошее. Если продолжать себя так накручивать и изматывать, то точно вскоре сойдет с ума, поэтому парень решает немного пройтись по лечебнице и как раз сделать последний обход.       В коридорах медблока угнетающе-тихо и пустынно. В этой части психиатрической больницы редко кто-то ходит, в основном медицинский персонал, состоящий из медбрата Чимина, у которого выходной сегодня, доктора Ким Намджуна, он же и главврач, психиатра Долорес, которая редко высовывает нос из своего кабинета, нескольких санитаров, ну и самого Тэхена. Раз в три месяца охранники сюда водят пациентов по одному на осмотр, дабы обновить их психический статус. Им или отменяют какие-то препараты, или назначают дополнительные, если нет улучшений, разговаривают с ними, записывая в их дело чуть ли не каждые слово и действие, а потом отпускают обратно в комнаты. Такой день помощник медбрата еще не застал.       Тяжелые шаги эхом отдавались в каменных стенах психбольницы, затем прекратились, стоило парню остановиться на пересечении коридоров. Если пойдет прямо, то дойдет до черного выхода из здания, прямиком у тропинки, что ведет в туманный лес, если налево, то пройдет через комнату отдыха сотрудников и дойдет до лестницы, ведущей на второй этаж, к палатам пациентов, а если свернет направо, то уж точно заблудится в лабиринте коридоров, что ведут к крылу А-02, где Тэхен ни разу не был. Ему там попросту нечего делать, он помогает исключительно в крыле А-01. По словам Чимина, в том крыле чаще всех бывает мистер Чон, а остальным ходить туда строго запрещено, и никто не говорит, для чего/кого предназначено это загадочное место.       Но Тэхен, не сумев совладать с любопытством, сворачивает именно направо, к крылу А-02, возобновляя свой неспешный, прогулочный шаг. Он сам не понимал, что творит и зачем. Если его поймают в закрытом крыле, то точно оштрафуют, но могут и уволить к чертям. Ким наделся на то, что никого не будет в такое позднее время, поэтому даже и не думал останавливаться. Ничего страшного не случится, он просто быстро взглянет одним глазком и уйдет.       Чем дальше он продвигался по коридору, тем меньше лампочек горело вверху, а когда же он дошел до очередного разветвления коридоров, вокруг стало совсем темно. Дулкор в этой части казался заброшенным и очень древним. Тэхену пришлось достать и включить свой маленький фонарик, чтобы осветить себе путь и не потеряться. На секунду он подумал развернуться и уйти, а не искать себе приключений в этих бесконечных коридорах, но краем глаза заметил, как что-то блеснуло, отразив свет от фонаря. Это была довольно массивная дверь, сделанная из металла, и, подойдя поближе, брюнет заметил наклеенный на нее картонный плакат с угрожающими красными буквами "НЕ ВХОДИТЬ". Дверь была явно заперта, отчего Тэхен и расстроился, и обрадовался. С одной стороны, было интересно, что же там такого, но с другой - его там не было, следовательно, и увольнять не за что.       Сотрудник зашагал дальше и вскоре дошел до еще одной двери, только из дерева. Ничем непримечательная, не такая массивная, рядом не было никаких обозначающих плакатов или табличек, поэтому парень решил выяснить самостоятельно, что там скрыто. Он пытался повернуть ручку двери, но та будто заклинила, ни в какую не поддаваясь, поэтому принял решение толкнуть плечом. Возникло ощущение, что дверь оттесняет его, но потом она все-таки начала подаваться напору. Последний толчок — и дверь, дрогнув, наконец открылась. Тэхен сразу же направил туда слабый свет фонаря, пытаясь вглядеться. Облако пыли взметнулось вверх и опустилось, встретив его, как будто облегченным вздохом, и не давало рассмотреть царящий беспорядок за дверью.       — Ну и вонь, — прокашлялся парень, покачнувшись и прикрыв рот ладонью, чтобы не наглотаться пыли.       Пыль рассеялась так же быстро, как и появилась, поэтому Тэхен вновь посвятил вокруг фонарем, озаряя небольшую комнату, напоминающую приемную. Он аккуратно ступил в мрачное помещение, где, казалось, век никто не работал. Постепенно начали проявляться кое-какие очертания: справа находилась низкая стойка, где, возможно, сидел секретарь, слева у стены длинный, потертый временем, диван, а на полу валялись кучу папок, бумаг и осколков. Только вглядевшись, Ким заметил на осевшей на полу пыли довольно свежие следы от обуви. Тут точно кто-то был до него! Тэхен затаил дыхание. Этот «кто-то» может быть еще здесь, ну или где-то рядом. Человеческие следы резко обрывались у стены, будто тот, кому они принадлежат, прошел через нее и не вернулся. Сотрудник нахмурился и подошел поближе, чтобы понять, куда они делись, но услышал в коридоре какой-то приглушенный шум, отчего резко замер, выключил фонарик и начал глазами искать укрытие.       Шаги стремительно приближались, и с каждым чужим стуком каблука тэхеново сердце пропускало удар. Ему не следовало здесь находиться, он понимает. А еще понимает, что если его поймают в этой жуткой комнате, то точно не похвалят. Парень бесшумно, на носочках, чтобы не оставлять заметных следов, ступает в сторону той стойки, прячась под нее и задерживая дыхание, как только комнату вновь озаряет свет фонарика. Чужого.       — Я же просил его закрывать всегда дверь, — раздраженно вздыхает обладатель тех шагов, заходя в комнату. Тэхен узнает голос мистера Чона, отчего становится вдвойне страшней. — Одновременно и гениальный, и рассеянный мозг, за что мне это.       Тэхен слышит, как Хосок ногой пинает бумаги, очищая себе дорогу до той стены. Что он делает тут в такое время? Это ему принадлежали те следы, что заметил Ким? В Дулкоре точно творится что-то странное и необъяснимое. Тэхен осторожно выглядывает из-за стойки, молясь всем богам, чтобы не заметили, и видит чужую спину. Мистер Чон на кортах сидит у стены и зачем-то водит ладонью по полу, будто ища что-то. Потом слышится деревянный скрежет и мужчина открывает вверх люк-дверь, что была спрятана под разбросанными бумагами. Тэхен ее даже не заметил под ногами. Мистер Чон быстро спускается туда, видимо, по лестнице и закрывает за собой люк.       — Что за чертовщина? — выдыхает парень и встает из-за стойки, быстро подходя к тайной квадратной дверце в полу и освещая ее светом фонарика.       Куда она ведет? Зачем туда полез мистер Чон? Что там находится?       Ответы на эти вопросы Тэхен узнать пока не горит желанием, поэтому пулей возвращается в свой кабинет, где пытается успокоиться.       Эта ночь у него была бессонная.