Оригами

— Расступитесь, не мешайте работать, — прорычал Джек, под агрессией скрывая свою растерянность. — Если самим сказать нечего, то валите к ограждениям и стойте там. Все немного рассосались в разные стороны и послушно застыли около жёлтой ленты. В самом центре осталось лишь умиротворённо застывшее тело пухлого мужчины, обсыпанное белыми лепестками роз. Покойник выглядел так, как будто просто прилёг отдохнуть. Никаких следов драки, порванной одежды или нелепо разбросанных конечностей. Только неестественно вывернутая шея говорила о том, что он умер неожиданно и мгновенно, и, упав на спину, так и не понял, что произошло. — Уилл, прошу, начинай, — всё ещё сердито прошипел Кроуфорд, отходя спиной к остальным. — Если надо, мы выйдем за ленту. Немного сонный профайлер Уилл Грэм, которого срочно выдернули из тёплой постели и притащили на место преступления, бросил на начальника быстрый взгляд и недовольно поморщился. — Зачем я здесь, Джек? — Там… в кармане… они как увидели, сразу позвонили мне, — ответил Кроуфорд. — Это потрошитель. — Это банальное убийство на почве ревности, — ответил Уилл, натягивая перчатки и заглядывая покойнику в карман. — Ах, вот оно что. Аккуратно, стараясь не помять, он извлёк оттуда оригами, сложенное в подобие человеческого сердца. Проведя пальцем по идеальным краям, Уилл обессиленно выдохнул и опустился на колени. Чесапикский потрошитель, который, как злокачественная раковая опухоль постоянно присутствовал где-то поблизости, не то что бы одолевал их своими деяниями, но крепко сидел в подсознании всех, кто работал в поведенческом отделе. Раз, иногда два раза в год, всегда в самый неожиданный момент, он за несколько дней истреблял группу людей, забирая у них органы и выставляя тела в пугающем виде. Всё несло смысловую нагрузку, посыл или явное наказание, но эмпатия Уилла разбивалась вдребезги рядом с его творениями. Они были открытыми и откровенными, как оголённые нервы, вытащенные хирургом на свет, но такими же пустыми и безжизненными. У Уилла, который один из немногих видел и осознавал кропотливость его работ, понимал пугающую тонкость и внимание к каждой детали, они вызывали тайное восхищение, близкое к благоговению. Он не мог остановить биение сердца, которое стучало, как сумасшедшее, когда он рассматривал очередное тело, выставленное на всеобщее обозрение. Это были не тотемные столбы от шизанутого стареющего психопата, и не люди, покрытые грибами, в работах Чесапикского потрошителя не было убогости и личных мотивов, которые легко читались и объяснялись. Это были шедевры, которые завораживали своей продуманностью. Уилл мечтал увидеть руки, которые это сотворили, и хотел заглянуть в глаза человеку, который это создал. Когда часть твоего сознания постоянно погружается в убийства, рано или поздно ты начнёшь видеть красоту и в этом. Где-то чуть больше года назад, после найденного ими тела коррумпированного мэра, вросшего в дерево, работы потрошителя как будто поменялись. Совсем незаметно, если не брать в расчёт непонятное оригами в форме сердца, но Уиллу начало казаться, что он что-то почувствовал. Тел стало больше, и в каждом из них он находил что-то близкое и знакомое только ему. Он не мог найти слов, чтобы объяснить это Джеку или записать в отчёт, но ощущение присутствия и внимания не покидало его с тех пор, как он достал первое такое сердце. Уилл аккуратно склонился над телом, рассматривая его и пытаясь хоть за что-то зацепиться. Обычный человек со сломанной шеей и неприятным запахом пота. Это не было ни искусством, ни красотой. Обычное убийство, если бы не оригами и лепестки роз. Он выпрямился и махнул Джеку рукой. — Кто это? — устало спросил он, снова разглядывая бумажное сердце и убеждаясь, что оно сделано идеально. — Вы узнали его имя? — Франклин Фруадево, — поспешно ответил Кроуфорд, заглядывая в папку с протоколами. — Вот, Бев уже пробила его подноготную. Бухгалтер в частной компании, неплохой доход, живёт один, не женат и никогда не был, судя по соцсетям, посещал оперу, ориентация неизвестна, но чаще всего с мужчинами. И он явно нездоров. Его счета за череду психотерапевтов просто поражают. — Неврастеник, — усмехнулся Уилл, задумчиво вороша лепестки роз. — Могу сказать точно одно. Он не потрошитель и не его жертва. — Подделка? — нахмурился Джек. — Это? — спросил Грэм, показывая ему оригами. — Нет, оно настоящее. Потрошитель либо оказался здесь случайно, что звучит как бред, либо хотел привлечь моё внимание к этому человеку или к тому, кто его убил. Джек ничего не ответил, лишь захлопнул папку и отошёл назад. — Это тоже слегка звучит как бред. — Почему же? — поморщился Уилл. — Ты запутался, Джек, и начал забывать, что он всего лишь человек. Его интеллект высок, мотивы понятны только ему одному, педантичное и скрупулёзное внимание к деталям, неуловимость, и вот мы воспринимаем его как машину, которая никогда не совершает ошибок и не способна на обычный поступок. Но это не так. — И что же это такое? — тихо спросил Кроуфорд, аккуратно пиная белоснежные лепестки. — Подарок? Или это ду… Уилл резко поднял руку, и Джек замолк на полуслове. — Подарок, — пробормотал Грэм, вставая на ноги и окидывая взглядом Франклина. — Нет, чёрт, очень похоже, но нет. Посмотри, какой на нём хороший костюм, и как аккуратно уложены волосы, немного покрытые гелем. Дорогое пальто, дизайнерский шарф, итальянские туфли, — но это всё напускное, предназначенное лишь пустить пыль в глаза. Всё это куплено за большие деньги, но не получило должного ухода. Не удивлюсь, если на нём вы обнаружите дешёвое нижнее бельё. Он как будто подражал кому-то, тому, кто был сегодня вечером рядом с ним, и на кого он хотел произвести впечатление. — На потрошителя? — Нет, — уверенно сказал Уилл, отступая на несколько шагов назад и любуясь трупом. — На того, кого мы должны поймать. — Но я по-прежнему ничего не понимаю… — Подарок. Мне нравится, что ты сказал это вслух. Может и правда подарок, но на какое торжество? На этот раз Джек решил промолчать, не желая ляпнуть что-то не то, и просто наблюдал за Уиллом, который медленно побрёл вокруг покойника, лежащего на одеяле из лепестков. Его профайлер думал, всё увеличивая и увеличивая расстояние от Франклина, и он не хотел нарушать работу его мысли. Из-за ленты ему помахала Беверли Катц, всем своим видом давая понять, что нашла что-то важное, но Кроуфорд послал ей знак оставаться на месте. В конце концов, Уилл остановился и посмотрел на широкий проспект, обычно оживлённый днём, но не сейчас, в три часа ночи. Само тело было найдено в тёмном тупиковом переулке, всего лишь в десяти шагах от освещённого проспекта, но оно всё равно пролежало тут не меньше часа, пока его не обнаружили влюблённые подростки. Уилл пробежался глазами по офисному зданию, расположенному прямо напротив выхода на проспект, и, обернувшись, напоролся на требовательный взгляд Бев, которая быстро постучала пальцем по запястью левой руки, там, где люди носят наручные часы. Он кивнул, и, приподняв ленту, она почти бегом кинулась к нему. — Банкомат, — быстро сказал Уилл, неопределённо махнув рукой. — Там встроенный банкомат, и в нём должна быть камера. — Не учите меня жить, — ответила Беверли, поспешно открывая планшет и вставая рядом с ним. — Ты думаешь об убийствах, а я ищу следы. Тем более, я приехала на час раньше тебя и уже успела получить записи и даже их просмотреть. — Есть что-то важное? — спросил Джек, появляясь за их спинами и заглядывая через плечо. — В это место нельзя заехать на машине, — сказал Уилл, осматриваясь по сторонам. — Можно попасть только пешком, но Франклин был здесь не один. Я увидел следы как минимум трёх человек. — Потрошитель? — снова надавил Кроуфорд. — Успокойся, — осадил его Уилл, — его здесь не было. Но для намеченного торжества меньшим количеством людей было не обойтись. — Какого торжества? — Вот, — вмешалась Беверли, разворачивая планшет так, чтобы всем было видно, и включая видеозапись с камеры банкомата. — Эта машина припарковалась у самой арки в двенадцать ночи. Дальше будет интереснее, но я уже пробила её хозяина. Тобиас Бадж, преподаватель виолончели у детей и владелец музыкального магазина на Брук-стрит. Он приехал один, зашёл в подворотню, но уехали они уже вдвоём, по времени как раз после смерти Франклина Фруадево. — Они его убили? — Смотри. Они послушно уставились в экран, где, хоть и расплывчато, но было всё видно. Высокий чернокожий мужчина, одетый так же торжественно, как и покойный Франклин, взял с заднего сиденья большой букет цветов, поправляя и распушая его, и взволнованно засуетился около машины. Открыв багажник, он вытащил запрещающий знак на железных ножках и торопливо зашёл в подворотню, установив его у самого входа. — Дальше ничего не видно, я перемотаю, он был там около часа, — сказала Бев, быстро тыкая пальцем в экран. — Вот, а теперь смотрите внимательно. Спустя час и пятнадцать минут Тобиас появился вновь, толкая перед собой крупного мужчину в бежевом пальто. Засунув букет подмышку, он прихватил знак и открыл дверку со стороны пассажира, предлагая своему спутнику сесть в машину. Тот дёрнулся, делая слабую попытку отказаться, но Тобиас небрежно бросил букет в салон и чем-то ткнул ему прямо в затылок. — Пистолет, — так неожиданно закричал Джек, что все вздрогнули. — Этот ублюдок кого-то похитил. Кто это? Свидетель? Его помощник? — Я так не думаю, — медленно сказал Уилл, наблюдая, как они садятся в машину и отъезжают от арки. — Я думаю, что это жених. Бев, кем ты сказала он работает? Учит играть на виолончели и держит свой музыкальный магазинчик? — Да, — растерянно ответила Катц, закрывая планшет. — В смысле, жених? — Виолончель, — никого не слушая прошептал Грэм, яростно растрёпывая волосы на затылке. — Так вот на кого навёл нас потрошитель. Учитель музыки, не он ли прикончил три дня назад сотрудника оркестра, воткнув ему в горло гриф? Он хотел извлечь свой звук, чистый и настоящий, и, как учитель не мог вынести его бездарной игры? — Учитель музыки? — недоверчиво спросил Джек, топчась на месте. — Вроде бы самая безобидная профессия на свете. — Ты только что видел, как он похитил заложника, — опроверг Уилл, снова подходя к Франклину, лежащему среди лепестков роз. — И я думаю, что всё не так просто, как нам кажется. Этой ночью здесь произошло что-то более весомое, чем банальное убийство. Здесь была свадьба. Джек с Беверли быстро переглянулись, но, опираясь на опыт, ничего не опровергли, позволяя Уиллу сложить в слова те эмоции, что он тут увидел. — Торжество, — ласково улыбнулся профайлер, — но мистер Фруадево приехал сюда не зная, что задумал его друг Тобиас. Они оба добивались внимания мужчины, которого мы видели на записи, и, как нам ясно, Франклин проиграл. Насколько далеко всё зашло, я не вижу, но мне кажется, свадьба ещё не закончена. — Но причём здесь потрошитель? — неуверенно пробормотал Кроуфорд. — Зачем он положил это сердце? Если бы не оно, то нас бы не вызвали, и этим делом занимались бы полицейские. — Тот мужчина, — заинтересованно сказал Уилл. — Всё дело в нём. Они оба хотели его внимания, и, возможно, потрошитель тоже. Джек, вы ведь не просто так стоите тут без дела, зная, что кого-то похитили, и счёт идёт на минуты? Он наверняка ещё жив, раз потрошитель позвал нас, чтобы мы его спасли. Кроуфорд с Катц ошалело посмотрели друг на друга и без слов бросились в сторону толпы полицейских. — Стойте, — закричал Уилл, кидаясь за ними следом. — Куда вы поедете? — Все по машинам, — загремел Джек, врезаясь в кучу народа, как ледокол, и легко пробивая себе путь. — Три машины на домашний адрес Тобиаса Баджа, остальные в его магазин. Бев к нему, Уилл со мной. — Нет, они не там, — сердито сказал Грэм, дёргая его за рукав. — Это слишком банально. Цветы, костюмы, подготовка к торжеству, — Тобиас сразу планировал избавиться от Франклина и уехать в другое место. Домой и в магазин он не поедет. — Отстань, я сам разберусь, — отпихнул его Кроуфорд, запрыгивая в свою машину и хлопая рукой рядом с собой. — Залезай, иначе останешься тут. Уилл шагнул назад, и Джек тут же захлопнул свою дверцу. Они резко сорвались с места, сжигая резину и яростно сигналя, и колонна из нескольких машин рванула вперёд, освещая ночной город проблесковыми маячками. Уилл рассерженно сжал кулаки и побежал к Беверли, которая садилась в другой автомобиль, что-то попутно ища в планшете. — Ты со мной? — быстро спросила она. — Послушай меня, вы только потеряете время, — затараторил Уилл, наклоняясь к ней и хватая за руку. — Бев, он погибнет, пока вы будете таскаться по городу. Не уезжай, помоги мне найти нужное место. — Я не могу, я получила приказ, — криво усмехнулась Катц, с любопытством рассматривая его лицо. — И чего это ты так взволнован? Этот мужик и сам, наверное, не чист, кто будет дружить с таким, как Тобиас? — Он не такой, и они не друзья, — тихо ответил Уилл. — Я думаю, он чем-то похож на меня, способен на понимание и сопереживание к таким, как они. Как минимум, два маньяка борются за его внимание, Франклина я не беру в расчёт, и я должен найти его живым. Беверли на секунду задумалась, не сводя с него глаз, и почти незаметно кивнула. — Я в твоём распоряжении пять минут, смогу что-то наврать Джеку. Чем я могу помочь? — Соцсети, — сказал Уилл, наклоняясь ещё ближе. — Там у Франклина или Тобиаса должно быть что-то связанное со свадьбой. Фотографии салона, ретвит, странный пост или какие-то отметки. — Да поняла я, — перебила его Беверли, открывая планшет, — не идиотка, главное ухватила. — Скорее всего, Франклин, — продолжал бубнить Грэм, невидяще смотря в одну точку. — Тобиас не такой дебил, а вот наш наивный покойник мог в это реально верить, купаясь в своих влажных мечтах о том, что с ним хотят дружить. Это может быть пост о том, что… — Если он будет играть свадьбу, то только здесь, — закончила за него Бев, разворачивая планшет в его сторону и показывая фотографию величественной церкви святого Петра, закрытой на реставрацию. — Его вчерашний пост, выложенный за два часа до смерти. — Как просто, — нахмурился Уилл, недоверчиво шмыгнув. — Может, есть что-то ещё? — Просто? — рассмеялась Беверли, быстро записывая адрес церкви на листке бумаги. — Я сообразила посмотреть камеры, Джека хватило только на то, чтобы ждать твоего приезда, но никому и в голову не пришло, что здесь была свадьба. Для меня до сих пор это звучит как чушь, но я не стану тебя останавливать. — Спасибо, — шепнул Уилл, забирая листок. — И, пожалуйста, как только вы осмотрите пустые помещения и никого там не найдёте, приезжайте туда. — Договорились, — кивнула Бев, отпихивая его и захлопывая дверцу. — Увидимся позже. Машина истерично сорвалась с места, забрызгивая Уилла грязью из-под колёс, и, резко развернувшись, он побежал к своей. Он и без адреса знал, где находится эта церковь, и, ни на что не отвлекаясь, завёл машину и рванул туда. Через двадцать минут он добрался до места, с тупым удовлетворением увидев там машину Тобиаса, и взяв пистолет из бардачка, Уилл проверил в нём патроны и вышел на улицу. Такие же жёлтые ленты, как и на месте преступления, окутывали церковь, окружённую лесами, защитными сетками и включёнными прожекторами. Он бесшумно подбежал к дверям, огибая металлические ограждения, и тихо зашёл внутрь, держа пистолет перед собой. Прокравшись через маленький холл и небольшую торговую лавку, Уилл оказался в огромном помещении, где проходят воскресные службы. Первое, что он увидел, это огромный самодельный крест и привязанного к нему мужчину в одном нижнем белье, истекающего кровью из вскрытых вен на руках. Это было так жутко, что он замер на месте, неосознанно опуская пистолет, будучи не в состоянии отвести взгляд. Шею мужчины окутывала плотная петля из толстой верёвки, привязанной к огромной люстре на потолке, а сам он стоял на перевёрнутом ведре, с трудом балансируя на его дужках. Руки были намертво примотаны скотчем к кресту, лишая возможности двигаться и бороться за свою жизнь. Кровь стекала крупными каплями по его локтям и телу, пуская красный ручей, который уже добрался до первого ряда скамеек. Уилл громко выдохнул и шагнул вперёд. Мужчина поднял голову, и они встретились взглядами. Несколько секунд они, не отрываясь, смотрели друг на друга, пока мужчина резко не дёрнулся, испуганно переводя взгляд куда-то в правый угол церкви. — У него пистолет! — закричал он, начиная отчаянно балансировать на скользком ведре. — Осторожно, он вооружён! Ему нечего терять! Не глядя, Уилл бросился вперёд, не теряя время на поиски Тобиаса, находящегося где-то сбоку от него, и побежал ещё быстрее, услышав выстрел за своей спиной. Он подлетел к мужчине, который смотрел на него огромными глазами, заслонил его собой, и, повернувшись, выстрелил наугад. Он не попал, что было неудивительно, но смог выиграть секунду, чтобы найти своего противника, замершего у полукруглого окна. Он сжал пистолет сильнее и нажал на курок. Выстрел оглушил его, выключая все окружающие звуки, как будто замедляя время и погружая в воду. Он почувствовал отдачу в плечо и увидел пулю, которая неотвратимо понеслась вперёд и врезалась в грудь Тобиаса Баджа, разрывая кожу и пробивая лёгкое. Тот дёрнулся, злобно кривя губами, и Уилл поднял пистолет выше и выстрелил ещё раз. Вторая пуля попала в шею, отбрасывая похитителя назад, но тот не упал, зажимая рану руками. Уилл нахмурился, воспринимая его сопротивление смерти как вызов, и, обхватив пистолет двумя руками, безостановочно выпустил в него всю обойму. Баджа прибило к стене, но он упрямо стоял, не сводя глаз с Уилла и как будто стараясь ему что-то сказать. В конце концов он покачнулся, отчаянно цепляясь за стену, и рухнул на пол, с трудом поднимая голову. — Ты не видишь, — беззвучно прошептал он губами, которые его почти не слушались. — Не видишь… не видишь… Тобиас выпустил последний вздох и окончательно замер на месте. Уилл выронил пистолет на пол, по его телу пробежала дрожь, цепляющая каждый нерв, и он покачнулся, едва удерживая равновесие. Он всё ещё не понимал, что делать дальше, когда в его тишину из-за спины ворвался грохот и тихий стон. Обернувшись, он увидел, что мужчина соскользнул с ведра, покрытого кровью, и теперь задыхался, раскачиваясь на верёвке, стягивающей его шею. — Я сейчас, — выкрикнул Уилл, кидаясь к нему, обхватывая за бёдра и забрасывая к себе на плечо. — Минуту, я сейчас. Держитесь, пожалуйста, я сейчас. Левой рукой он вытащил из кармана армейский нож и начал торопливо перепиливать толстую верёвку. Мужчина навалился на него всем весом, включающим ещё и деревянный крест, и, закончив с петлёй, Уилл перешёл к скотчу на его руках. Через полторы минуты он полностью его освободил, но не смог устоять на ногах и позорно упал на пол, поворачиваясь так, чтобы весь удар пришёлся на него. Ему удалось кое-как сесть, подтягивая на себя раненого мужчину и укладывая его головой себе на предплечье. — Всё хорошо, — забормотал Уилл, доставая телефон из кармана куртки и набирая Беверли. — Минуту, я вызову помощь. Бев ответила сразу и, выслушав его нервные крики, пообещала быстро всё решить. Он перевёл взгляд на голого мужчину, лежащего на его коленях, и начал торопливо стягивать с себя куртку. — Они уже едут, — успокаивающе прошептал он, неуклюже прикрывая его от холода и испуганно рассматривая развороченные до костей запястья. — Как вас зовут? — Доктор Ганнибал Лектер, — тихо ответил мужчина, смотря на него большими глазами, ярко выделяющимися на побледневшем лице. — Вы убили его. — Убил, — неловко ответил Уилл, отворачиваясь от угла, где лежал труп Баджа. — Мне пришлось. — И вы спасли мне жизнь, — улыбнулся Ганнибал. — Ещё нет, нам нужно дождаться врачей. — Вы убили его, — ещё шире улыбнулся Лектер, по-прежнему не сводя с него глаз. — И это было прекрасно. — Что? — растерялся Грэм, резко перестав волноваться и заинтересовано смотря на мужчину. — Любое убийство — ужасно, даже если оно несло благие намерения и самооборону. — Кто вам это сказал? — прищурился Ганнибал, начиная возиться и кутаться в его куртку. — Бог убивает людей тысячами, и мы не видим в этом ничего ужасного. — Но я не бог. — А церковь утверждает, что он в каждом из нас, — пожал плечами Лектер. — Извините, если мои рассуждения напугали вас, но, провисев на этом кресте два часа, я не могу думать по-другому. Уилл почувствовал, как Ганнибал начал дрожать, то ли от холода, то ли от потери крови, и подтянул его к себе ближе, стараясь согреть, крепко обнимая за плечи. — Всё равно, вы спасли мне жизнь, и это было прекрасно, — тихо сказал доктор Лектер, лукаво улыбаясь. — Вы не в себе, — покачал головой Уилл. — Я не раз видел на Дискавери, как гепард загоняет прекрасную лань, — с оттенком мечтательности прошептал Ганнибал, дрогнув пушистыми ресницами. — Мне было очень жаль это красивое животное, но я не мог не восхищаться прыжком гепарда. Это завораживает, и это было так же прекрасно, как то, что я только что увидел. Уилл напрягся, не зная, что ответить, но звуки сирен, внезапно ворвавшиеся в их тишину, отвлекли его от этого разговора. Он увидел Беверли и Джека, бегущих к нему мимо скамеек, врачей, старающихся их обогнать, и облегчённо выдохнул. Из его рук забрали Ганнибала, который отвернулся от него и начал разговор с докторами, и профайлер почувствовал холод и одиночество. Уилл уже пожалел, что не нашёл в себе храбрости ответить честно и, кажется, начал понимать, почему Бадж и Чесапикский потрошитель боролись за внимание Ганнибала Лектера.