О привязанностях и культурах клеток

      Впервые они встретились на конференции, когда Джейс делал свой первый доклад. Он, тогда еще аспирант на последнем году обучения, пусть и был на подобных мероприятиях не в первый раз, но довольно сильно нервничал. Выступать перед аудиторией — всегда волнительно, пусть даже эта аудитория и составляла всего около сотни человек (что, признаться, для узкой научной темы — довольно большая толпа). К счастью молодого ученого, свою тему он знал идеально и мог рассказать о ней понятно и интересно даже младшему школьнику. Что гораздо сильнее его волновало, так это необходимость быть перед публикой, сплошь состоящей из весьма придирчивых слушателей. А производить верное впечатление по щелчку пальцев Джейс не умел. Да, он легко мог привлечь внимание девушек в клубе (чем весьма успешно пользовался), но быть обаятельным красавцем для него не составляло труда. А казаться серьезным ученым — вещь сложная.       К счастью, Хеймердингер, весьма удобно устроившийся в первом ряду, оказывал какую-никакую, но эмоциональную поддержку. Талис представился публике, пошарил глазами в поисках профессора, и, убедившись, что тот одобрительно кивает, начал рассказ. И тут же забыл о публике и нервах, вернувшись в привычную стихию белков и генов. Периодически, особенно сильно жестикулируя при рассказе о дизайне эксперимента, Джейс все же кидал взгляд на наставника, который одобрительно улыбался в свои густые усы, что придавало молодому человеку еще больше запала. В итоге свой доклад он закончил с приятным ощущением на душе о том, что выложился на полную.       Спросив у аудитории, есть ли к нему какие-то вопросы, парень снова посмотрел на наставника. Тот жестами показал, что докладчику необходимо поправить галстук, и, мысленно чертыхнувшись, Талис аккуратно вернул предмет гардероба на свое законное место. Именно в этот момент прозвучал вопрос из зала. Вопрос был удивительный не только потому, что задан был со знанием дела, но и потому, что задавший его человек имел очень мягкий русский акцент. Факт того, что докладчик не заметил такого живо интересующегося его любимой темой гостя конференции, чуть не заставил Джейса чертыхнуться еще раз, на этот раз вслух, потому что рассмотреть задавшего вопрос человека, уже севшего на свое место, было невозможно. Тем не менее, вопрос породил еще один небольшой монолог, за которым последовали остальные вопросы, чуть менее конструктивные.       Во время обеденного перерыва Джейс решил пройтись мимо стендовых докладов. Насколько он слышал, научная группа из другой лаборатории их университета как раз собиралась подать один такой. Он как раз рассматривал постер с недавно смоделированной структурой белка, как вдруг слева его тихо окликнул тот же теплый, со славянским акцентом голос.       — Не отвлекаю?       Джейс чуть не подпрыгнул на месте и обернулся. Источником голоса был молодой человек чуть ли не на голову ниже Талиса.       — У вас был очень интересный доклад.       Джейс почему-то завис и не придумал ничего лучше, как выдать из себя первое, что ему в голову придет.       — Спасибо, а у вас очень хороший английский.       Молодой человек слегка улыбнулся и с иронией в голосе произнес:       — Да уж, искренности вам не занимать.       Только сейчас Джейс обратил внимание на внешность собеседника. У молодого человека были приятные, медового цвета глаза, в которых от улыбки как будто блестели искорки, и довольно длинные растрепанные волосы. Он был весьма худым, носил весьма старый вельветовый костюм бордового цвета и опирался на деревянную трость.       Ученый покраснел, улыбнулся и, запустив по привычке руку в волосы, сказал:       — Вы так неожиданно подошли, что я немного растерялся. На самом деле, мне очень понравился ваш вопрос. Приятно видеть человека, который так хорошо разбирается в теме. Откуда вы столько узнали? Вы в какой лаборатории работаете?       Собеседник качнул головой и рассказал, что погружался в эту тему при написании бакалаврского диплома, что сейчас проходит обучение в магистратуре, а здесь он только на заграничную стажировку. Джейс хотел уже было предложить ему поразмышлять об аспирантуре, как тут раздался настырный звонок. Хеймердингер всенепременно хотел познакомить его с каким-то из своих коллег.       Извинившись перед собеседником, Джейс вернулся в конференц-зал, где в течение еще по крайней мере получаса какой-то миловидного вида дедушка пытал его вопросами. Все это, конечно, больше напоминало семейный праздник, на котором друзья бабушки треплют тебя за щеку и говорят, как ты вырос, но уважение к учителю мешало Талису сделать ноги. Когда же он наконец-то смог сбежать от диалога, собеседника уже и след простыл. А бейджиком молодой человек, столь хорошо разбиравшийся в теме его интересов, тоже решил пренебречь, так что узнать его имя не было никакой возможности.       Талис оглядывал зал, полный желающих послушать послеобеденные доклады, но так и не увидел в нем своего русскоязычного партнера по интересам. Как бы то ни было, доклады быстро его увлекли, и о разговоре он вспомнил только по пути домой, сидя на мягких креслах междугороднего поезда. После разговора о новом знакомом с профессором выяснилось, что Хеймердингер тоже обратил внимание на образованного русского. Оказалось, что того звали Виктор, и профессор довольно упорно советовал ему поступать в аспирантуру в их университет. Успокоившись, что разговор о карьере с его внимательным слушателем так или иначе состоялся, Джейс задумался о более насущных вещах — совсем недавно вышел альбом его любимой группы, да и каким-то образом у него завязывался роман с темнокожей девушкой из довольно богатой семьи, обещавший быть весьма занятным…