Дети ядерной зимы

- Я же сказала, что могу вернуться и чуть позже, чем положено, и это, - следует злой выдох. – Абсолютно нормально! – девушка бушует словно неспокойное озеро кислоты. - Прости, - отзывается собеседник, вжимаясь в стену от безысходности. – Я просто волнуюсь за тебя! – пять слов, а так действенны. Узи перестаёт мерить шагами пол и виновато тупит взгляд. - Проехали, – фыркает подросток, стараясь не дать слабину, но в этом преуспеть можно разве что общаясь с безразличными работягами, в колонии которых её угораздило проторчать пол жизни. С Эн такие штуки не пройдут – он слишком открыт, чтобы рядом с ним существовали какие то закрытые двери, иногда в прямом смысле этого слова. Чёрт, невозможно смеяться над случаем массового убийства, но, кажется, у Узи выходит. Эн потихоньку сводит её с ума – есть непреодолимое желание оправдывать его во всём, что уже само по себе довольно странно. - В смысле, извини, что накричала на тебя. – поправляется она, глядя, как расслабляется от этой фразы друг. Вероятно, не стоит ждать от снега тепла, так и поведение Узи не могло повлечь за собой ничего, кроме скандала – причём покричать любила сама бунтарка, а Эн мог повысить голос лишь раз – когда желал, чтобы все звуки стихли – то есть, когда защищался. Узи завела вредную привычку превращать вылазки по делу в задумчивые прогулки – не редко могла забраться на незнамо какой, но явно не первый и не второй этаж заброшенного здания и проторчать там без какой либо причины или объяснения целый день, не задумываясь о том, что демонтажник места себе не находит. Узи нужно было обдумать многое, побыть одной – это всё ещё нормально. За рамки нормальности в понятии Эн попало то, что при этом она не отзывается, когда её кликают, и ходи ищи её в такие моменты по всему городу. Немыслимо! - Ничего, - сглатывает демонтажник, подходя ближе, но будто ещё чего то боится – и не мудрено, иногда ему и оплеуха могла прилететь после таких глупых вопросов, однако это не мешало потом Узи садиться ему на колени, без слов обнимая его за плечи. В такие моменты проронить слово – значит испортить момент. В этом была вся Узи. Она состояла из лоскутов подростковых предрассудков и жила по своим правилам, не принимая ни чужие, ни общепринятые нормы. С ней было интересно жить – как на вулкане - никогда не зная, спящий он или потухший. И получать подзатыльники тоже было весело. - Я просто не знаю, что могу с этим сделать, - Узи обходит друга стороной, заворачивая, и оказывается уже справа, хотя секунду назад маячила слева – Эн пугает её резкость, но также и завораживает. – Я не контролирую себя, когда ухожу, и рада бы связаться с тобой, но когда вспоминаю… - девушка мотнула головой. – Обычно ты уже на ушах, это поздно, понимаешь? – Проблемы Узи натянуты и совершенно точно не существовали бы, если бы та в полной мере контролировала свои эмоции. Но Эн прекрасно знаком с чувством, когда программа будто сама диктует тебе модель твоего поведения – гормоны подростков не сильно отличались от инстинктов демонтажников. Надо – сделаю. Ещё Эн почему то уверен, что если он будет больше появляться в жизни Узи, участвовать в ней полнее – у той будет меньше причин уходить в себя. Ведь любой подросток в первую очередь хочет внимания, и если его обычная форма тем отвергается – значит такой вид внимания не подходит, вот и всё. Узи сыта по горло его нежностями и формальными фразами – ей не нравится вежливость и податливость друга, когда та лезет из всех щелей. Понимает ли это Эн? Ещё как понимает. В тот день он шепчет что то вроде «я что-нибудь придумаю» и спешит скрыться с глаз Узи, под её тихий вздох. Узи считает демонтажника странным, но жить это не мешает. Напротив, Эн умеет удивлять, и она покорно ждёт. Ну же, блесни. Узи любит блестящие предметы, но только, если ими можно убить. У Эн голова – дом советов. По правое плечо груда пробранного металлолома, по левое – парочка справок о том, как заставить давно почившую вещь работать. Не лучшая его идея – хотя сравнить не с чем, до этого когти демонтажника были способны лишь разрывать подобных Узи на мелкие клочки. Впрочем, за Эн уже всё придумали, но починку старых раций вполне можно считать достижением. Демонтажник гордится тем, что предметы не развалились в его хватке в первую же секунду, а даже идут на поправку. Узи думает, что он забавный – она понятия не имеет, с чем возится её клыкастое бедствие, но делает он это высунув кончик серого языка. Умилительно. - Узи, можно тебя на минуточку? Ну, или на более, чем минуточку.. – внезапная шутка после приевшейся формальности заставляет Узи заинтересовано поднять голову от изучаемого чертежа. - Чем-то помочь? – поднимается она, оглядывая демонтажника, словно своего протеже или приемника – точно также, как Эн глядел на неё, когда та баловалась с рельсотроном у стены. Ключевое слово «баловалась» - Узи тоже считает попытки Эн мастерить что-либо забавой. Эти две расы, которым противопоказано находиться вместе, оставили попытки поубивать друг друга, но всё ещё ведут смешную войну. Войну, которая тонет в тёплых объятиях, когда Узи в хорошем расположении духа. - Нет-нет, - улыбается парень, чем озадачивает собеседницу. – Всё уже готово. Смотри! – протягивает он ей одну из раций, которая претерпела несколько странных изменений – вероятно кроме починки Эн постарался увеличить диапазон действия этого устройства. - Это рация. – констатирует факт подросток, кажется не совсем понимая, зачем им подобное. Она никак не связывала их вчерашний разговор и это творение Эн. - Ну да, это чтобы я мог связаться с тобой, когда ты далеко, и…ну, я просто имею в виду, что мы могли бы придумать кодовое слово, или фразу, или…просто если тебе сложно концентрироваться на мне и моих глупостях, чтобы я, ну, знал, что у тебя всё хорошо, а то… - бормочет он, глотая буквы, и чуть не роняет рацию, потому что Узи несмело берёт предмет. Монолог Эн обрывается. - Вау. – склоняет она голову на бок, заставляя демонтажника теряться в эмоциях – настолько, что дисплей пропускает через себя пару глюков. – Вот можешь же не быть балдой... – ухмыляется девушка. Эн нервно хихикает и сжимает свою половинку прибора связи в руке. - Я о таком не думала. – честно признаётся Узи. Ей казалась странной идея использовать подобные способы связи. Они ведь роботы, верно? Правда тут Эн был прав – их системы не желали работать сообща, ведь одна твердила убить другую, на что последняя кричала бежать. Они были несовместимы, а потому не могли использовать ничего, кроме людской блажи. Узи злит факт того, что вещь человеческая, но злобу смягчает другое – использовать эти рации придумал её Эн. - Ну вот, видишь, я же знал, что тебе понравится...тебе ведь нравится? – нервно уточняет Эн, и сейчас демонтажнику опять кажется, что ему впору влепить затрещину за то, какой же он дурак. Дурак, которого сейчас одарили несомненно особенным взглядом. Лестно. - Да, Эн, потрясающе. Просто класс! – вместо ожидаемого несильного удара его крепко обнимают, что по началу пугает его даже больше. Первые пару секунд. - Спасибо. – сам не знает за что благодарит Эн, неловко обнимая подругу в ответ. За понимание? За то, что Узи душит своего внутреннего подростка также, как он душит зверя в себе? Вполне вероятно, или девушка просто всем своим видом вызывает у Эн благодарность и ничего более. С появлением раций на базе стало тише – Узи старалась устраивать скандалы реже, иногда попросту не могла вспыхнуть, когда друг перед ней виновато-напыщенно поправлял воротник. Вот вроде и привыкла к нему, а каждый раз удивляется, какой же он балбес. Однако, этот балбес никогда не боится взяться за решение тех проблем, которые Узи сама решить, увы, была не в силах. Она видела в нём деятеля – пусть его и сложно было растрясти, вытащить из смущения и неловкости, заставить не поджимать хвост. А они ведь стоят друг друга – истеричка и балбес. Равно отнимают друг у друга шарм, равно и возмещая кусочком своего. Так и повелось: «Хей, истеричка, всё хорошо? Приём.» «Не иначе, чем хорошо, балбес!» И если то чувство, которое возникает у демонтажника, когда сквозь мерные помехи он слышит её голос – живой, каждый раз с новым оттенком иронии – не искренняя привязанность, значит у Эн тоже порою шалят гормоны. Ровно как у Узи иногда шалит самоконтроль. Один без другого – просто пустышка.