Ермак плюс Скарлет

Скарлет казалось, будто прошло много тысяч лет. Она помнила лишь, как Ермак ткнул её. Её же оружием. А Скарлет никто и никогда ещё не бил её же собственным оружием — Ермак в этом оказался первый. Последнее, что она успела запечатлеть в своём меркнущем сознании, это предложение короля душ о помощи ей. О содействии, сопровождении. Скарлет никогда ещё никто не помогал. Она, подобранка с улицы, привыкла доводить всё сама. Она не привыкла, чтобы с ней возились, у неё не было матери. Всё, что она знала о себе — это то, как её, когда она была маленькой девочкой, подобрал император. Он привёл её к себе во дворец — и первое, что он ей преподнёс, когда она оклемалась от страшной болезни, был бокал крови убитого Шао Каном последнего противника. Чья это была кровь — внешнемирца, таркатана, ацтека, землянина или эденийца, Скарлет не сразу догадалась. Прошло немало лет. Шао Кан заменял Скарлет мать. Поил он девчонку кровью с молоком. Она быстро росла и крепла. Нет, она не росла быстрее, как в своё время Милина — та была выращена из пробирки. Скарлет росла на чужой крови — без бочек и пробирок из лаборатории. Красна девица получилась на загляденье — кровь с молоком. Эденийки с нескрываемым восхищением и лёгкой завистью поглядывали на неё. Когда она стала юной девушкой, Шао Кан стал обучать её магическим приёмам. Однажды он принёс ей очередной сосуд с кровью, из которой Скарлет сделала свой первый меч. Она стала усиленно тренироваться, и через год сразилась со своим первым противником — одним из внешнемирских воинов. Из его крови сделала себе нож, который, как и меч, носила за поясом. А из крови второго убитого врага — на этот раз эденийца — Скарлет создала дополнительные клинки, которые носила в ножнах, прикреплённых к красным сапогам. Так красный ассасин становилась кровавой ведьмой. С тех пор она убивала врагов Шао Кана — по его приказу. Скарлет научилась превращаться в кровавое изваяние, становилась кровавой лужей — и восстанавливалась из неё уже за спиной соперника. Её регенерация после поражения была такой, что ей завидовали многие бойцы. Её дар — нахождение соперников по запаху их крови — стал для Скарлет главным козырем. Скарлет так и не смогли убить за долгие годы, пока она работала на Шао Кана: её способности значительно превосходили те, которыми располагала даже Милина в образе вампирши: та частично восстанавливала здоровье, погрызя соперника, но одолеть в бою полутаркатанку оказалось проще. А Скарлет не нужно было никого грызть: она разрезала врага надвое и обливалась его кровью, впитывая её своей кожей… Она почувствовала, как её копьё превращается обратно в шар крови. Напрягшись, она втянула в себя эту кровь. Подождав, пока в незрячем глазу зрение начало проясняться, красная убийца двинулась вновь на поиски своих врагов… Отряхнувшись, Скарлет зашагала в сторону дворца Шао Кана. Если бы её спросили, зачем она туда идёт, она бы не сразу ответила. Она всегда, когда не знала, что делать и кого сейчас рубить, шла к Шао Кану. Зачем? Может, Скарлет привыкла с детства бежать к отцу. Впрочем, «отец» — громко сказано, скорее, отчим. Который в лишний раз прополоскал бы ей мозги. И наставил на путь истинный, что-нибудь ей, как ассасину, внушил. Шао Кан знал Скарлет как облупленную. В первую очередь потому, что мог её отдать любой приказ. Сказано — убить Саб-Зиро, Скарлет пойдёт и замочит его. Придворные ассасины не задавали лишних вопросов. Один из землян, президент государства по имени Раша, Вольдемар Путен, о котором как-то упомянула Кэсси Кейдж, намекнул, что террористов надо бы мочить в сортире, не вступая с ними в лишние переговоры. Для внешнемирцев это была, естественно, новая формулировка, но суть едина — престол правителя не должен поколебаться из-за «левых». А для Шао Кана любой, кто посягнёт на трон правителя-внешнемирца, и есть самый настоящий террорист. Шао Кану не нужны были никакие дворцовые и «госперевороты». Сказано — мочить неверных, как террористов, значит, Скарлет пойдёт и замочит их, и точка. — Ты ко мне, дочь моя? — Шао Кан возник перед Скарлет. Красный ассасин помедлила с ответом. Она не знала, что сказать. — Проблемы? — Правитель обеспокоился озабоченным видом его подопечной. — Раз так, то пошли ко мне. Папочка всё уладит, — расхохотался внешнемирец. Он с силой потянул Скарлет за руку. Красный ассасин сопротивлялась. — Ты брыкаешься, как необъезженная лошадь. Что вы с Ермаком замыслили? — Я его убью. — К красной убийце вернулся дар речи. — Я бы и сам его хлопнул, как муху. — Шао Кан ударил молотом о землю, от неожиданности Скарлет подпрыгнула на месте. — Скажи честно, Скарлет: он тебя домогался? — Не важно. Где он? — Для меня важно! Не смей перечить отцу! — Император швырнул молот в сторону багровой ведьмы. Молниеносная реакция спасла Скарлет от тяжёлых увечий. — Хватит ломаться! Пошли, я сказал! — Он принялся подталкивать Скарлет молотом впереди себя. — Взяли моду с Китаны — пререкаться с императором! Шао Кан открыл портал. Затащив сопротивляющуюся Скарлет в него, он телепортировался в свой дворец. Они оба, Скарлет и Шао Кан, находились в тронном зале. Они не заметили, что Ермак стоял в коридоре за углом. Незаметно подлетев, король душ подслушивал переговоры императора и его «красной дочери». — Вот ты какая! Готовите восстание? Через мой труп. Не достанется вам этот трон! — гремел Шао Кан. Он раскраснелся. — Значит, так: ещё раз я увижу, Скарлет, подобное — ты мне больше не дочь. — Император притих. — Я прихлопну тебя как муху, последнее внешнемирское предупреждение. А чтобы убедиться, что ты всё поняла, пошли. Он бесцеремонно поволок красную убийцу в свои царские покои. Ермак тайно последовал за ними. Шао Кан не заметил, что тот следит за ним. Скарлет уловила присутствие Ермака — она стала вырываться у императора из рук. — Ну уж нет! — расхохотался всесильный правитель. — Ты от меня не отделаешься! Ермак ждал от Скарлет чего угодно: поножовщины, измены с её стороны… Он по-прежнему был уверен, что Скарлет — неприступная, кого попало она к себе не подпустит. С её-то навыками ведения боя. У него внутри будто лопнула жила, когда он догадался, что сейчас будет. Он ждал и надеялся, что Скарлет вызовет Шао Кана на бой. Вот она хладнокровно убивает его. Хотя это непросто: император — крепкий орешек, Шанг Цунг и Куан Чи его воскресят… Затяжного боя не последовало. Из-за приоткрытых дверей покоев Шао Кана слышалась возня: Скарлет пыталась отбиться. Она попыталась вонзить в «папашу» сначала ножи, потом меч, но удар молота о пол сотряс дворец, и обломки клинков полетели в коридор, один из них вонзился Ермаку в руку. Вытащив осколок, Ермак приготовился вбежать в комнату. По комнате уже летали предметы. Послышался шорох. Раздались хлопки тела о тело и стон Скарлет. Ермак осторожно заглянул в комнату. Скарлет сопротивлялась, но железная хватка императора парализовала её движения, и протестующий стон сменился на одобряющий. — Ну вот, хорошая девочка, Скарлет, я ждал этого! — Последовал знакомый хохот. — Ты никогда не победишь! Ты будешь делать всё, что я прикажу! Хорошие ассасины не задают вопросов! Всё поняла? — Он взял Скарлет за горло, та стала задыхаться, захрипела. Теряя сознание, она закивала ему в ответ, руки повисли как плети, Шао Кан убрал руку. От увиденного Ермаку захотелось раскроить череп своему правителю… подсвечником, который вслед за обломками ножей Скарлет также оказался в коридоре. Стоп. Правитель? — одернул он себя. Для меня он не правитель, сказал себе Ермак. Он испытал безумное желание убить и Скарлет. Как только Шао Кан её отпустит. Ермак хлопнул по коридорному фонарю с такой силой, что разбил его. Как же он ошибался! Скарлет и вправду дефективная, у неё с головой нелады — как и у её папаши! Ермака охватило желание насолить Шао Кану. Он рванулся было прочь, чтобы разыскать Синдел, которую недавно Шанг Цунг вновь оживил. Стоп! — одёрнул он себя. С какой стати?! За это Синдел не скажет спасибо. Запасаемся терпением — и ждём. Пусть сами разбираются. Синдел может и уничтожить за то, что её мужу дали прелюбодействовать. Король душ знал, что может спокойно выйти против императрицы-внешнемирки. Рядом послышались шаги. Подходил ещё кто-то. В это время Скарлет вскрикнула и забилась в объятиях Шао Кана. Ермак, забыв о том, что происходит, машинально обернулся. Рядом с ним стояла Китана. — О Старшие боги… — Смотри. Сам в шоке. Я от Скарлет не ожидал такого. Китана схватилась за голову. — Я догадывалась, что этим закончится. — Твой папаша изменяет твоей матери. — Он мне не отец, — моментально среагировала Китана. — Мне маму жаль. Кому она доверилась. Ради этого её воскресили, чтобы она опять страдала. — Принцесса Эдении рванулась к выходу. — Стой. — Ермак удержал её. — Я должна это сделать. Отпусти меня. Тем временем Шао Кан с рычанием разрядился в Скарлет. Он не слышал происходящего. Он был в полном отрубе! Император схватил покорную, несопротивляющуюся багровую ведьму — и стал вновь её душить, чтобы насладиться её конвульсиями в момент оргазма. Он, когда кончал, любил мучить своих жертв. Китана застыла на месте. — Я… — На эденийке не было лица, оно было белым, как мел. — Ты никогда через подобное не проходила, Китана. — Я догадывалась, что такое возможно сотворить. Я до последнего верила этому негодяю. Он… — Китана перевела дух. — У нас в Эдении никогда такого не было… — Принцесса тяжело дышала, её ноги будто приросли к полу. — Я там такого никогда не видела… — От Шао Кана ждёшь всего. Час назад не верил… Значит, он душит и твою мать. — Подонок. Он горько пожалеет об этом. Когда я вернусь, сотру его в порошок. — Глаза принцессы, казалось, засветились в полумраке коридора, Ермак увидел в них злость и ярость. — Он научится уважать. А вообще, такие недостойны жить. — Тон Китаны стал ледяным, как лязг её вееров. — Отпусти меня. — Ты… Ермак не договорил, Китана подсекла его, он не помнил, как оказался на полу. Плечо — глубокий, до костей, окровавленный порез, веера принцессы рассекли ему лицо, Китаны и след простыл. Экзекуция шла по второму кругу. У Шао Кана была феноменальная потенция, он ворвался в несопротивляющуюся Скарлет. Она ему подмахивала, в воздухе витал характерный запах спермы и женских выделений, смешанный со знакомым королю душ запахом свежей крови. Ермак подумал о том, что лично он со Скарлет так никогда не обращался. Одно дело — увечить друг друга в бою, и другое — пытаться сделать это же в постели. Он думал, что Скарлет разделяет его тактику… всё так и было. Никакого насилия «в койке». Ни разу она не дала повода усомниться в этом. Хотя Ермак и Скарлет были хладнокровными убийцами, он видел в красном ассасине много общего. Бойцы говорили, что от любви до ненависти — один шаг. Возбуждаясь, она отдавалась ему, выкладывалась вся, король духов просто парил от переполняющей её страсти. А сейчас то же самое происходило не с ним, а с императором — по приказу последнего. Ермак устал ждать, когда закончится акт женоложества. Несколько раз он поднимал с пола выброшенный подсвечник — и порывался ворваться в спальню Шао Кана, чтобы разбить ему голову этой штуковиной. Он понимал, что этим ничего не добьётся. Наконец, спуская по пятому разу, Шао Кан дёрнулся и выскользнул из Скарлет. Сколько оргазмов испытала она, оставалось лишь догадываться. Почти всё время длилось смакование и удовольствие, которое она получала. — Ты никому не расскажешь об этом. — Император — в который уже раз! — душил свою подопечную. Её тело вновь обмякало на глазах, глаза закатились, голова стала поникать. — Вот и молодец, хорошая девочка. Скажешь кому — твоя голова повиснет безжизненно на твоей же сломанной шее, будешь ходить вся перекошенная. Тебе не помогут ни Ермаки, ни Эрроны — никто. Я сделаю из тебя тряпку, будешь для меня живым стулом, на каталке станешь передвигаться, уяснила? Последовал страшный удар молотом. Послышался хруст костей, треск разрываемых мышц. Скрючившись, Скарлет упала со сломанными ногами. — Убирайся вон! — Император пнул её ногой в бок. Кровавый ассасин вылетела в коридор, открыв своим телом дверь комнаты. Она ударилась о противопоположную стену. Скарлет стала сползать по этой стене, оставляя за собой кровавый след, пока не упала на пол без сознания. Дверь захлопнулась с таким грохотом, что дворец опять задрожал до основания. Увиденное вновь потрясло Ермака. Он насмотрелся на всякое, он рвал и месил Скарлет, когда они бились. То было в честном поединке. А тут её, беспомощную, сломали и выкинули как ненужное тряпьё! Пока он стоял и смотрел, не в силах пошевелиться, красный ассасин растеклась по полу кровавой лужей. Спустя минуту эта же лужа превратилась в кровавого гуманоида с очертаниями Скарлет. Она как ни в чём не бывало вышла из коридора, бросив на властелина духов безразличный и, как ему показалось, жалкий взгляд, Ермак застыл на месте с разинутым ртом. Когда Скарлет скрылась за поворотом, Ермак принял выжидательную позицию, встав на пути у Шао Кана. В комнате слышалась какая-то возня: Шао Кан заметал следы своего преступления. Не дожидаясь, пока тот выйдет из спальни, где они спали с Синдел, король духов пинком распахнул дверь в их покои. Шао Кан уже успел всё прибрать. — Ну что, император? Руки не болят? Здорово пришлось ими помахать?! И не только ими, — рассмеялся властелин душ. — Ты дверью не ошибся? — Я не ошибся! — В руках Ермака засветились три зелёных шарика — его аура. — А вот ты у меня сейчас на этих нарах будешь гнить, понял, чёрт?! Не говоря ни слова, Шао Кан швырнул в Ермака свой молот. Тот уклонился, молот пробил стену и вылетел в тронный зал. В стене образовалась дыра в рост человека. Ермак схватил императора за шею и кинул его о пол. — Отойдём, поговорим. — Король душ взял Шао Кана за ноги и поволок его через пролом в стене. Грузный внешнемирец никак не проходил через неё. Тогда Ермак рванул его изо всех сил, у Шао Кана что-то хрустнуло. Король душ огляделся. Он увидел Скарлет, Китану и Синдел, которые уже входили в тронный зал. Китана шла впереди всех. Раскрыв веера, бывший синий ассасин приготовилась вонзить их в императора. — Не надо. — Ермак отстранил Китану. — Я сам. Тем временем Шао Кан кое-как встал, у него ещё оставались силы, чтобы поднять молот и бросить его в Ермака. И он это сделал. Вслед за молотом в повелителя духов полетело копьё. Разозлённый, Ермак выпустил в Шао Кана «заряд души», но оглушить императора ему не удалось. — Ты — отстой! — Он ударил молотом о пол, все подпрыгнули. — На колени, ничтожный, проси прощения у своего правителя! — Ты для меня больше не император. Отныне я сам по себе. Ермаку не сразу далось это решение. Он напомнил себе: пора что-то менять. Скарлет наблюдала за этой сценой, не проронив ни слова. Она находилась не просто в замешательстве, а в беспамятстве. Ермак кинулся на Шао Кана. Сломав его голову своей, он сапогом разбил ему в полёте челюсть. Император упал, и Ермак свернул ему эту челюсть набок, наступив на неё. Увидев, что Шао Кан повержен, Синдел бросилась к нему. — Не надо, мама, — остановила её Китана. — Он изменил тебе вот с этой, — и принцесса ткнула пальцем в Скарлет. — Лжёшь! — не поверила королева Эдении. — Шао не мог этого сделать! — Запросто. Ермак подтвердит. — Слово Ермака для меня ничего не значит, он — тень Шао Кана. — Я тебя предупреждала, — продолжала принцесса Эдении, — не связывайся с ним. А ты ему дала шанс. Которым он воспользовался. — Не тебе учить мать! — Не суть. Они со Скарлет развлекаются, пока тебя нет. Он давно тебе изменяет. — Зачем ты меня сюда привела? Строишь козни против моего мужа. — Твои дела подождут, мама. Ты выгораживаешь отчима — а он пользуется твоим доверием. Ты опять под Шао Кана прогнулась, поздравляю. — Твой Лю Кан такой же. — Ты всё поймёшь. И Китана пулей вылетела из зала. Синдел осталась с Шао Каном — приводить его в чувство, чтобы потребовать от него объяснений. А Скарлет повернулась и вышла из дворца, Ермак бросился за ней… Увидев, что Ермак догоняет её, Скарлет приготовилась к бою с ним. Три удара ножом, пронзание косой, он упал. — Бью без предупреждения, — прошипела красный ассасин, — ты не подойдёшь ко мне. Ермак встал. Он готов был стереть красную ведьму в порошок. В месиво, которым она стала недавно, покинув спальню Шао Кана. — Ищешь приключений, психопатка, — не выдержал повелитель душ. — Жить надоело? Сходи к лысому папочке, он избавит тебя от тяжёлой доли. Он тебя согреет, обласкает, останешься довольна. Теперь Ермак сам стал наносить удары, и с каждым разом Скарлет валилась на землю. Двадцать раз. Кровавый ассасин была отчаянной, пролитая кровь собиралась в шары, которые сливались с телом Скарлет. — Ты умоешь своей кровью это место боя. — Она превратилась в кровавого гуманоида. — Ты ничего не сможешь. Моих возможностей хватит, чтобы пропитать тобой землю у тебя под ногами. — У тебя это лучше получается, Скар. — Свалив багровую королеву своими спецприёмами, Ермак принялся разрывать её на части. — Ты собрала всю грязь под собой. Поди подмойся! — Он расхохотался. — Кинтаро порвал бы тебя, если бы Шао Кан его не остановил. И твоя блестящая карьера следопытки закончилась бы, не успев начаться. Спецприём, к которому Ермак раньше не прибегал, ему не удался. Его удары проходили сквозь красную убийцу, как клинки сквозь воду. Попытки схватить Скарлет оказались безуспешны, его пальцы не встречали сопротивления со стороны плоти красного ассасина. Разлившись волной, багровая королева оказалась у него за спиной — и ножом распорола его. Где-то он это уже наблюдал. Разоранг Джейд… Для Ермака горизонт опять стал заваливаться. — Ты падаешь. Ты проигрываешь. Тебе не победить меня, хоть ты и властелин духов. Знаешь, что я с такими делала? Они терялись передо мной, как дохляки. Ты на последнем чемпионате ничего не смог. Ты — кукла, набитая тряпьём, тебя неинтересно убивать, я не встретила отпора. — Она наступила Ермаку на руку. — Ты хотел, чтобы мы с тобой бились вместе? Чтобы я тебя выносила на себе?! — Красная ведьма сорвалась на крик. — Я — опытная и искушённая. А ты? Застыл в развитии. — Она встала над Ермаком, вторая нога намертво пригвоздила его руку шпилькой такого же красного сапога. — Ты недостоин ни сражаться со мной вместе, ни чего-либо другого. Наши отношения — ошибка! — Ты — собака, идущая на запах крови. В этом ты вся. Иди к своему любимому императору. Для меня он не император, я ему не подчиняюсь — а тебе приятно. Когда ты вырывалась из его рук, я верил тебе. Ты переходящая, Скар. Продажная шкура. Ты — не та, за кого себя выдаёшь. Двуличная, как и твой папаша. Я назвал бы тебя по-иному. Не пристало мне, королю духов, опускаться до тебя. Я называю Шао Кана по имени — а не императором, правителем, как ты. Для тебя он божок, ты прогнулась под него. Как бы он ни прикрывал трещины в своей отбитой напрочь голове, с которой он не дружит, шлемчик ему не поможет. Для меня он — простой боец, воин, только и всего. Как и ты. Он сделал из тебя дворцовую проститутку. Я плюнул бы тебе в лицо. Мне плевка жалко для тебя. Ты пожалеешь. Вскипев от злобы, Скарлет пригвоздила Ермака своим копьём. И тут же вырвала его обратно. — С какой стати я оставлю тебе своё оружие? Мне оно пригодится — протыкать молокососов вроде тебя, мерзость духовская. — Засмеявшись, она послала ему воздушный поцелуй. — Бывай, душара. Не твоя, Скарлет. Покидая место боя, добитый Ермак послал Скарлет ударную волну, та сбила её с ног. Красный ассасин упала на землю ничком, избитое тело немилосердно болело… каждый мускул, каждая связка… *** Шатающаяся Скарлет еле встала. Помочь ей было сейчас некому. Свежих трупов, из которых можно было высосать кровь, чтобы встать на ноги и идти дальше, ей не попалось. Отринув Ермака, Скарлет чувствовала себя одинокой, никому не нужной. Идти домой, к Шао Кану — подвергнуться новым пыткам. Снова побои и унижения… К нему присоединятся Синдел и Китана. Втроём они доконают красного ассасина — надежду императора, отныне — придворного изгоя. Возвращаться к Эррону Блэку ей тоже не хотелось. Она вспомнила, как он разговорами заставил её излить душу, будто своими грязными ботинками полез в сокровенное. Она ему была не нужна — они разошлись на следующий день. Это заставило её перейти на сторону Кано. Она могла бы пойти к Кабалу. Он ей не подходит. Он ей не пара. Других поклонников у Скарлет нет. Кругом враги. Она нелегко сближалась с новыми бойцами: бездомное детство давало о себе знать. Чего добилась, спрашивала она себя. Подстилка императора, никому не нужна. Воспоминания детства нахлынули на неё. Да, она, как была подобранкой, так ею и осталась. Шао Кан из неё вил верёвки. По его приказу в тренировочных боях её не просто проверяли. Скарлет пытали, когда она проигрывала. А сейчас Шао Кан её насиловал. Скарлет не боялась крови: ассасин увлечëнно лила её на себя из разорванных тел побеждённых соперников. Она лишилась последних остатков брезгливости. Кровавая ведьма виртуозно плескалась в ней, впитывая её в себя без остатка. Превратив меч и ножи обратно в кровь, Скарлет влила её в себя. Это придало ей сил. Теперь она могла идти уверенно. Но она оказалась безоружна. Ассасин хотела уйти подальше от дворца Шао Кана… быть может, сбежать в другой мир… И всё же её не собирались оставлять в покое. Внезапно перед Скарлет открылся портал. Она подошла поближе. Вдали виднелась панорама одного из городов Земного мира. Ассасин не торопилась шагнуть туда, где она ещё никогда не бывала в одиночестве. Она терялась в сомнениях. Что ей было делать на Земле? Она побывала там с Эрроном — и ей не понравился этот мир людей. Внешний мир ей был ближе, чем Земное Царство. Войди она в этот портал, не вернулась бы. Как скоро бы она добыла себе новое оружие? Не потеряла ли она свои «кровавые» способности? Сделал ли Шао Кан её смертной — в наказание? Чем бы всё это закончилось? А Скарлет, несмотря на кровожадность, любила жизнь — и не хотела её лишаться. Скарлет молча смотрела в зев портала. Она никак не решалась пройти в него. Земля, возможно, стала бы её могилой. А землянок не воскрешают. Если только Кроника не перезапустит историю… Наконец, Скарлет решилась. Она сделала шаг навстречу порталу. Круговорот, в котором виднелась Земля, стал схлопываться вокруг неё. Она оглянулась — Внешний мир перед ней гас. Словно прощался с ассасином навсегда. То, что за этим последовало, Скарлет не успела ощутить. Она почувствовала, как её словно разрывает на части. Последнее, что она ощущала — боль во всём теле. В голове и в сердце будто одновременно взорвались две ракеты. Постепенно вокруг всё слилось в непроглядную черноту.