Ермак плюс Скарлет

Несмотря на то, что Ермак попросил её о содействии, Скарлет одолевали противоречия. С одной стороны, ей было лестно довериться этому парящему душаре, который пришёл не шутки шутить… С другой стороны — император Шао Кан, а также то, что Ермак приходился сводным братом Китане, удерживали её. Скарлет вспомнила, как недавно Ермак её бил, и ей снова захотелось отплатить ему тем же. Оружие, которое ты дал врагу в перемирии, обернётся против тебя. Или против него. Она попыталась всё взвесить. Он не стал овладевать Скарлет силой, против её воли, не насиловал её… у неё у самой взыграла страсть, как к своим прежним мужчинам. Бить в бою друг друга — это только поединок, ничего личного. Возможно, он подумал, что она натравит на него целый отряд убийц Шао Кана. Целое войско. Она сговорится с союзниками императора. Милина… Скарлет не сотрудничала с Милиной, чтобы идти с ней в бой. Они сталкивались на турнирах — но не сражались друг за друга, как Джейд и Китана. Скарлет дала понять, что она Милине не союзник. Они враждуют. Скарлет виртуозно месила Милину — как и многих. Не собиралась она водить дружбу с землянами и бойцами других рас, ставшими на сторону Внешнего мира: после их совместной с Эрроном Блэком миссии красный ассасин ещё больше заперлась в себе… Таня… Эта как раз предала Эдению, позволив завоевателям Внешнего мира вторгнуться туда. Когда в ход событий стала вмешиваться Кроника, Таня показала себя в качестве преданного бойца за Эдению. Они с Таней тоже пересекались, но до тесного контакта не дошло. У Скарлет мало союзников. Она особенная, создана силой магии, по эксклюзивному проекту императора. И остальные должны воспринимать её, как недосягаемое божество. Какое ты божество, сказала себе Скарлет. Ты расхолодилась перед этим тенеобразным обрубком! Кто такой Ермак?! Слуга императора. Зачем ты подпускаешь его к себе?! Ты же Королева, кандидат в императрицы Внешнего мира! Надо было зарубить Ермака… Ты — кровожадная убийца! Всех класть без разбора, пусть целуют тебя в ноги — если не хотят кровью своей мыть пол возле твоего трона!!! Она спорила с самой собой. Слово — что пуля: вылетит, и тогда… Кто растаял перед Ермаком, дорогуша, спросила она себя в который раз. Ты. Испугалась: Шао Кан узнает — убьёт. А теперь ведёшь себя, как маленькая девочка. И что бы там ни орал император, грозясь стереть тебя из Песка Времени. Кто просил Ермака по-хорошему вернуть оружие, спрашивала себя Скарлет снова и снова. Опять ты. Вместо того, чтобы, хитростью выманив у него клинок, зарезать его в этом же храме. Полная решимости, Скарлет перенеслась обратно во Внешний мир, чтобы высказать Ермаку всё, что она о нём думает. Она хотела восстать против него. Но стоило ей издали к нему подойти, весь её кураж испарился. Ермак заметил Скарлет и поспешил к ней. Он сразу догадался, что его багровая дама места себе не находит. — Где ты пропадала? Скарлет потеряла дар речи. — Что-то не так? Молчание. — Ты в порядке? Он взял её под руку, Скарлет с силой вырвалась. — Что происходит? Он увидел в её глазах злость. Такой он Скарлет давно не видел. — Нам следует расстаться. Без шансов, — она взмахнула рукой, как бы отталкивая Ермака. — Чем я тебя не устраиваю? — Предводитель душ не верил своим ушам: её голос вновь был холоднее ножей, которыми она билась. — В первых рядах, всегда за императора. Я обладаю силой тысяч убитых душ, мы объединились. Ты что замыслила? — Я должна тебя убить. — Опять Шао Кан? — Нет. — Защищаешь его. Я предложил тебе защиту от императора и его союзников. Ты снова за старое. Вместо ответа Скарлет схватилась за оружие. Но была сбита с ног звонкой и мощной пощёчиной Ермака. Он наступил ей на левую руку, не дав ей встать. — Чего тебе не хватает? Вместе бьём. Чего ты хочешь?! — Тебя прикончить. Отошёл от меня! Считаю до трёх. Ермак пнул Скарлет. — Это я сейчас буду бить. Тебя. Больно. С кровью. Впервые в жизни он схватил Скарлет за шею — и с размаху кинул её о землю. — Пожалуйся Шао Кану на меня! Тебе похвала — а мне выговор. Мы — его слуги, но я решил иначе. И позвал тебя, попросил присоединиться… — Катись ты к чертям со своей милостью! — взвизгнула Скарлет. — Отпусти меня, а то пожалеешь! Я не завалящая, чтобы позволять тебе играть мною! Ермак скрутил ей волосы так, что они стали отрываться — прядь за прядью. Причёска красной дамы превратилась в воронье гнездо. Её глаза полезли на лоб. Он скрутил её и поднял над землёй. — Из тебя я душу вырву! Я не посмотрю, что ты женщина! — Пошёл вон, — прорычала Скарлет. Ермак выпустил Скарлет из рук. Она изрезала его. Но бойца-духа так просто не убить. Шутки кончились, сказал себе Ермак, пора показать ей, где духи зимуют. Он вновь схватил её за волосы, намотав их на кулак. Она, дважды его ударив, пронзила насквозь косой, сделанной из своей крови и крови Ермака. Крепче стали было это оружие. И разрушительнее клинков кунай. Они были готовы превратить друг друга в мясо. Скрытые обиды, злость, накопились у обоих. Скарлет пронзила его несколько раз своими штыками. Он не мог поверить: Скарлет, прежде ласковая и нежная с ним, эта алая красотка, сейчас пыряла его ножами. — Искусство убивать превыше всего. — При каждом её слове нож погружался и выходил из Ермака. Она разгорячилась от повторяющихся движений. Подкинув Ермака в воздухе, Скарлет пронзила его копьём, сделанным из крови. Взлетев, он ринулся обратно на Скарлет. Он ударил её своей головой, раздался мягкий хруст черепа. Второй удар, и сапог пришёлся как раз по её шее спереди и чуть правее, она переломилась. Наконец, он прошёлся этой же ногой по нижней челюсти Скарлет — вместе с зубами она рассыпалась в мелкое крошево. — Ты зашла слишком далеко, крошка. Слов ты не поняла! Он поднял полуобмякшее тело Скарлет. Её глаза закатились. Ермак отшвырнул её — окровавленную, наполовину безволосую. Не оглядываясь на поверженную, король духов покинул поле боя. Ради Скарлет он готов был вытрясти душу из кого угодно… Следующую тысячу лет Ермак и Скарлет провели в размолвке. Они встречались на смотрах и турнирах, устраиваемых Шао Каном. И продолжали сражаться не плечом к плечу, а друг против друга. Ермак махнул рукой на неё, посчитав, что Скарлет и вправду ему не по зубам. Шло время, бойцы не менялись. Многие из них были богами. Только несколько персонажей, включая Шиву и Милину, покончили с собой. Их не воскрешали, они не участвовали в новых чемпионатах, не собирались на слёте. Ермак остыл. Некогда он тайно влюбился в Скарлет. А она… бросала на него вызывающие взгляды. Чувство собственной важности, взращенное в ней Шао Каном, не давало ей проходу. В её голове и душе шла постоянная борьба: бросить вызов всему — и подойти к нему, или плюнуть на любые чувства и жить, как жила. Шао Кан видел это. До сих пор император молчал, не вмешиваясь в личную жизнь «красной дочери». Не препятствуя и не поучая — как он это позволял себе с Китаной. Он мог прикончить и ту, и другую — но не торопился. Ведь одна нашла себе идеального спутника жизни. А вот другую ничто, кроме крови, не интересовало. Он знал, что Скарлет неровно дышит к Ермаку. Любовь к сопернику, братание, любое сотрудничество с ним — угроза власти. Шао Кана пытались свергнуть, убивали, мечтали навсегда похоронить его. Но в Скарлет он был уверен — она его заменит. И реализует все его планы, когда его не станет. Скарлет и Ермак разговаривали друг с другом на повышенных тонах. Чуть более выдержанный и рассудительный Ермак — и вечно пылкая, неугомонная Скарлет. Такой её сделал Шао Кан. — Ермак, ты бегаешь от меня, как трусливый, не уверенный в себе мужчинка. — Ты от меня что хочешь? — Ты должен меня боготворить! — Я не забыл твоих сцен. Думала, тебе всё прощу?! — Ермак решил подыгрывать ей в тон. — Я не закончила! — А я и не начинал. Уходи. — Я хочу, чтобы ты был со мной. — А я нет. — Ты мужчина? — Я-то мужчина. И что? — Ты поднимал на меня руку. — Ты слов не понимаешь. Ты обескровила мои чувства к тебе, красная сколопендра. — Я не проститутка, как твои лесбийские Тани, Сони, Китаны, тысячи их! Наплодил Шао Кан себе подобных! — Не трожь Китану, ты ногтя её не стоишь. — Иди к ней! Родите уродов — таких, как ты! — Дура. — Поехавший — это ты, не удержал меня! — Стоило мне, королю душ, снисходить до удержания крашеной психопатки. Они долго припоминали друг другу старое. — Ты никому не нужен! Я тебя подобрала! — Подобранка. Ты как Милина и Синдел. Вы трое — имперская кодла, Китана права. — Ты нашего круга. Тебе нравится Китана? — Ревнуешь? — Цену себе набиваешь! Козёл. Она схватила его за руку и потянула за собой. — С ума сошла? Куда ты меня тянешь? — Я всегда права. Я чувствую, что тебе нужно. Он почувствовал запах свежей крови. Сладчайший дурман ударил ему в мозг. Скарлет притянула Ермака к себе. Не сняв с себя свой наряд, она раздвинула ноги и уселась на него… Он стал медленно погружаться в родное лоно Скарлет, ощущая сладострастные конвульсии её тела… Её будто ударило молнией Рейдена: — Чёрт с ним, с этим императором! — В её стоне смешались боль, нетерпение и наслаждение. — Ощути меня! Руками Ермак нащупал бугорок её возбуждённого клитора — и принялся его поглаживать… Забыв о том, что она только что жаждала разнести короля душ в кровавую пыль, Скарлет буквально взвыла от этой ласки. Ермак почувствовал, как её горячая кровь обволакивает его со всех сторон, плещется, клокочет под его напором. Он болтался в ней, и это было приятно. Никакой тесноты. Лёгкие, ласкающие поглаживания со всех сторон, дразнящие, побуждающие его не отпускать её… Он схватил Скарлет за волосы, из которых когда-то вырвал целый клок. Красная убийца имперской клики не сопротивлялась, она отдалась ему, ни о чём не думая, ассасин словно обмякла, выгнувшись… Они самозабвенно мстили друг другу за тысячелетнюю разлуку… Скарлет хохотала, как припадочная, она бредила своими кровавыми фантазиями. Не удивляясь этому, Ермак воспринял её поток эмоций как нечто родное, естественное, чего ему так долго не хватало… Он покрылся кровавой пеленой с головы до ног — как в бою, в котором Скарлет разрывала врага в ошмётки, превращая их в кровавый дождь. Последней мыслью было: «Меня убили». Он продолжал цепляться за неё, ощущая, как его кровь выходит из него, пока не упал рядом с ней. Скарлет смешала кровь Ермака со своей. Половину она влила обратно в него. Затем кровавая леди приняла свой прежний облик. Она принялась хлестать Ермака по лицу. Он открыл глаза: — Что ты со мной сделала? Он обнаружил, что она всё ещё полулежала на нём. — Ты не похожа на остальных. — Я — лучшая. Заметил? — Я не такой, как прежде. Скарлет встала с него. — Взгляни на себя. Ермак присвистнул. Вместо сероватого, защитного цвета маскарада он был во всём красном. — Ты никакой не фараон и не король душ в пёстрой хламиде. Ты теперь Классический Ермак, в красной униформе, каким и был. Я вернула тебе твой прежний образ. Таким ты стал лучше! Раз ты — ассасин, как и я, то должен всех отпугивать. На тебя смотрели, как на чучело в зелёной робе. На тебя посмотрят по-другому. Ты теперь не косорукий перевёртыш с неуклюжими движениями, которого легко свалить. — Тем не менее, я тебя валил в два счёта. Забыла? — Тогда я тебе поддалась, не стала ставить блок. — Не боялась, что я тебя размажу насмерть? — Это я бы тебя разнесла по стене, размазыватель. Я превращаюсь в лужу крови и могу собрать себя заново. Когда ты меня изувечил, я смогла восстановиться, ждала, пока ты уйдёшь. Ты сейчас бьёшь прямо по лицу, без спецударов. А тогда ты без них не мог, промахивался, вспомни себя. Если бы не сила чужих духов, тебя раскатали бы давно. От тебя остался лишь безликий призрак, ревенант. Ударь меня. — Скарлет поставила блок. Ермак ударил её, пробив блок, Скарлет отпрянула. — Приглядись к себе — и сравни, как ты бил раньше, выгибаясь дугой. И как ты бьёшь сейчас. Мне это нравится. Твоя Китана держит спину прямо, и её размашистые удары попадают точно в цель, сравни себя и её. Тогда ты был убогим, крутился в разные стороны. Я долго не подпускала тебя к себе, ты мне был неприятен. — А сейчас? Скарлет подошла к нему вплотную. — Я отдала тебе часть своей крови. Ты превратил свою кровь в сталь для нового клинка. — Скарлет обняла его. Она положила голову ему на плечо, её тихий и низковато-шелестящий голос умиротворял. Он понял, что она страдала по нему. — Я тебя ждал тысячу лет. — Он затерялся лицом в её красно-бордовых локонах, источавших запах возбуждённой женщины-бойца. Его руки пробрались под её закрытую амуницию и стали отцеплять застёжки.