Ревность цвета "лягушки в обмороке"

Стёпа проснулся в кустах. Пятой точке было холодно, правая щека, на которой он лежал, замерзла, ребра болели, а голова… о ней даже думать было страшно. Парень медленно поднялся и огляделся по сторонам. Он находился неподалеку от того места, где устраивался маскарад. Нахлобучив на голову рыжий парик, Стёпа попытался вспомнить, что вчера произошло, а произошло самое страшное — он напился. Точнее, его споили, и сделал это один из ста далматинцев. Парень пригладил растрепавшийся парик и медленно пошел по улице, виляя изрядно похудевшим поролоновым задом. Он также вспомнил, что парни не смогли его догнать, потому что Стёпа умудрился спрятаться в кустах и так там и заснул. Хорошо, что ночи стояли теплые, а то парню пришлось бы несладко на стальном столике, на котором он точно оказался бы. — Больше никогда не спущу глаз со своих вещей, — дал себе зарок Абузяров, открывая дверь квартиры. Он даже не знал, чем закончилось Сашино свидание. Сомнений в том, что оно закончилось после его ухода, Стёпа не испытывал. Стараясь двигаться максимально тихо, экс–клоун добрался до ванной и с удовольствием залез под душ. После бурной ночи, не забыв сказать «спасибо» боженьке за то, что он не успел устроить стриптиз на столе, Стёпа позволил горячей водице смыть весь ужас сегодняшнего маскарада. Через несколько минут, услышав, что в ванной комнате включилась вода, Саша вошел туда. Стёпа был рад, что ванна скрыта занавеской, и он не может видеть лица рыжего, но он слышал его голос — в нем был металл. — А я ждал тебя всю ночь. Где ты был? — На репетиции, — Стёпа ляпнул первое, что пришло на ум. Он подставил голову под струю воды, но от этого ему почему-то стало больно. — И там ты скандировал Шекспира? — ехидно заметил Саша, усаживаясь на крышку унитаза. Стёпа зря надеялся на то, что рыжий не узнает его монологи, коих он рассказал ему за два года их совместной жизни более тысячи. Почти всегда Саша помогал ему в разучивании этих самых монологов. — Прости, Саш, но я тебя немножечко ревную, — признался Стёпа, усаживаясь на бортик ванной. Влажная занавеска прилипла к его спине, прорисовывая позвонки, на которые пялился Саша. — Немножечко? — Рыжий засмеялся. — Это отнюдь не немножко. К кому ревнуешь? К девушкам? Стёпа, я делю тебя со всей твоей труппой, в которой тебя перецеловали несчетное количество раз. Но я же не одеваюсь в костюм клоуна, чтобы отвадить от тебя потенциальных партнеров. — Знаешь, когда за устройство твоей личной жизни берутся твои вездесущие друзья, мне становится не по себе. От них можно ожидать чего угодно, — начал гнуть свою линию Стёпа. Он услышал, как Саша вздохнул и почувствовал, как тот качает головой, потому что шея у рыжего захрустела (Стёпа терпеть не мог этот звук). — Но ты знаешь, что можно ожидать от меня, а я уже столько лет обожаю тебя, так что ревновать меня к кому-то, а в особенности к девушке — это очень и очень глупо, ясно тебе, Абузяров? Саша поднялся и раскрыл занавеску. Стёпа сидел к нему спиной, поэтому парень накрыл его полотенцем, и аккуратно вытер его волосы, которые актер успел перекрасить с зеленого на цвет опилок (Буратино обязан был быть блондином). — Ромашка с Юрцом меня не узнали? — поинтересовался Стёпа, успокаиваясь от рук рыжика. — Нет, они были в большом шоке и ничего не поняли. В особенности Юрец. Он офигел после твоего удара огурцом, — Саша усмехнулся, вспомнив этот момент вчерашнего вечера. — К тому же, если бы они узнали тебя, то после монологов о ревности сразу бы все поняли, а мы… — …не должны палиться, — закончил Стёпа. — Да, я помню. Саша растрепал незадачливому артисту волосы. — А теперь выкладывай: как так получилось, что ты напился? Стёпа оживился, будто ждал именно этого самого вопроса. — Ты не поверишь, но меня споил ребенок! *** Жизнь у парней начала налаживаться и шла своим чередом: Саша ходил на занятия и работал, периодически попадая в неприятности из-за своего дальтонизма, а Стёпа готовился к роли Буратино, ссорился с режиссером и Пьеро, а дома получал моральное и эстетическое удовольствие в обществе рыжего. Саша сразу же забыл о загонах Стёпы, а тот в свою очередь почти что перестал ревновать своего парня. «Почти что» потому, что появились маленькие нежданные гости, а именно родители Саши и та, которую мистер и миссис Родители прочили в Сашины девушки. Звали ее Эллочка. Появились они, как уже было сказано, совершенно неожиданно. У парней после тяжелого рабочего и учебного дня появилось некоторое время, чтобы они смогли уделить его друг другу. Прелюдия была коротенькой, но очень страстной, и все уже было готово для «тяжелой артиллерии» и «баталии на поле боя», но дверной звонок мальчишек заставил перенести «боевые действия» на другое время. Саня пошел открывать дверь, но уже через секунду пулей прошмыгнул в комнату с горящими от зашкалившего адреналина глазами. — Неужели снова горим? — поинтересовался Стёпа, потому что в последний раз такое лицо у Саши было, когда в их подъезде поднялся густой дымок. — Предки приехали! — Саша заметался по комнате в поисках трусов. — Да ладно! — Стёпа краем глаза посмотрелся в зеркало, оценивая свой внешний вид. «Я великолепен» — без ложной скромности он оценил себя на все пять баллов. — Не рассиживайся! Ищи трусы! — шикнул на него Саша, пролезая под диван в поисках своего нижнего белья. — Да что ты распереживался-то… ой-ой… — Что такое? — глухой голос рыжика раздался из-под дивана, а потом появилась на свет его рыжая голова в пыли и победные трусы в руках. Стёпа указал на «вид снизу». Трусы выпали из Сашиных рук и он тупо уставился на Абузяровский член. — Сейчас же иди в ванную и опускай его, — заявил рыжий приходя в себя и заталкивая пыльные трусы обратно под диван решил, что можно просто обойтись джинсами. — Что мне прикажешь с ним делать? Напугать его, что ли? — Ага, чтобы заикаться начал. — Саша начал толкать Стёпу в ванную. Блондинчик начал сопротивляться. — Тебе бы тоже не помешало напугать своего, — ехидно заметил он, указывая на Сашиного эрегированного друга. Рыжий проследил за его взглядом и посмотрел вниз. Тихонечко матернувшись, парень закрыл Абузярова в ванной, а сам не придумал ничего лучше, чем влезть в утягивающие джинсы. Они были такие узкие, что стоять там было нечему, да и, собственно, негде. Он открыл дверь своим родителям и гостье, которую они привезли с собой. Его мама задушила парня в материнских объятьях и передала отцу. Тот был менее щедрым и всего лишь слегка придушил рыжего. Одухотворенный родительской любовью Саша повернулся к гостье, а она любезно чмокнула его в щеку. Усадив гостей на кухне и накрыв на стол, Саша стал ждать объяснений родителей об их неожиданном приезде. За все два года, что они со Стёпой снимали квартиру, ни его предки, ни родители Абузярова их не навещали. Стёпины родители жили очень далеко, поэтому они довольствовались скайпом, а вот Сашины родители жили относительно близко, но к нему не приезжали, отдавая предпочтение телефонным звонкам. Отчасти это было связано с тем, что в городе жил Сашин старший брат, о котором в семье старались не говорить. Саша общение с ним поддерживал и родители это знали, посему просто приняли негласное решение тут не появляться, чтобы не видеться со старшеньким и не мозолить глаза ни себе, ни ему. Разговор не смог начаться, пока из ванной не вылез Стёпа, прикрытый полотенцем для лица. Он лучезарно улыбнулся Сашиной маме, которая стала красной, как помидор, а вот Эллочке определенно пришлось по вкусу неглиже Абузярова, а потом появился на кухне полностью одетый. Он уверенно пожал руку Сашиному папе — тот считал, что по рукопожатию о мужчине можно многое узнать, поцеловал ручку маме, Эллочка же удостоилась фальшивой актерской улыбки на пол лица. — Значит, вы Степан? — издалека начал беседу папа Саши. Рыжик искал в лицах родителей подсказку, намек, почему они приехали, а вот Стёпа решил не заморачиваться — ему всего лишь хотелось произвести впечатление на Сашиных родителей. Стёпа считал, что когда–нибудь Саша признается им в своей ориентации и тогда он сможет убедить их, что все не так страшно и он — замечательная пара их сыну (Абузяров считал себя оптимистом). Как долго они еще смогут не палиться? — Просто Стёпа, — предложил блондин. Умел он расположить к себе людей. Сашина мама уже смотрела на него, как на будущего Евгения Миронова, а Миронова, к слову, она обожала. — На актера учитесь? — Сашин отец начал намазывать булку маслом. Рыжик был ужасно напряжен, потому что не мог понять, к чему его отец клонит. «Ой-ой, неужто они догадались?!» — страшная мысль прокралась к нему в голову. Аналогичные думы были и у Абузярова, только он мыслил более позитивно. «Это больше похоже на официальное знакомство с родителями. Кажется, они догадываются, если уже не догадались. Ну, пожалуйста, пусть я им понравлюсь!» — Учусь, — подтвердил Стёпа, протягивая руку Саше. — Эллочка тоже собирается учиться. Поступает на заочку, — сказал папа Саши. Стёпина рука опустилась на Сашину ладонь, а потом он моментально ее убрал. Это действие вызвало неодобрение со стороны родителей. — Комар, — машинально ответил Стёпа, пряча свои руки под стол. До него начало доходить, что выводы он сделал скоропалительные. — Элла поступает на заочку? . — Саша поспешил вернуть мысли отца в прежнее русло. — Да, — это ответила Эллочка. Девушкой она была симпатичной, или, Стёпа должен был это признать, по всем стандартам даже красивой. При ней был «полный пакет», который так нравится мужчинам. Внутри у Стёпы вновь появились полуобморочные лягушки. Теперь до него дошло абсолютно все — чуть позже, чем до Саши. — Это же ничего, что Эллочка поживет у вас несколько дней? — Сашина мама улыбнулась парням, подбадривая. — У нее завтра экзамены, а потом ей скажут результаты. Она в городе никого не знает, а мы с твоим папой обещали тете Нине, что ты о ней позаботишься. На слове «позаботишься» Эллочка вспыхнула, и вселенский заговор в полной его широте открылся парням. Сашу вновь собирались свести. На этот раз это делали его родители. Ну просто замечательно, дайне муттер!