Ревность цвета "лягушки в обмороке"

Первая ночь для парней была кошмарной. В их квартире была лишь одна комната и один раскладной диван-кровать. Пришлось диван отдать в распоряжение Эллочки, а сами ребята улеглись на пол. На полу было очень тесно и прохладно, над головами летали комары, Эллочка практически не спала — только беспокойно ерзала и смотрела на спины парней, а они не спали и чувствовали ее взгляды на себе. Хорошо, что Сашины родители уехали. Парни представить не могли, куда бы они их уложили. К девяти часам Эллочка ушла сдавать вступительные экзамены, а Саша решил прогулять универ. С одеревеневшей спиной он с трудом поднялся и перелег на диван. — Это самая плохая ночь в моей жизни, — пробубнил в подушку Саша, но потом поднял голову и выкинул ее на пол. От нее пахло очень душистыми духами Эллочки. Стёпа прикинул, что оставлять друга одного в такой ситуации очень некрасиво, поэтому позвонил старосте и сказал, что Буратино деградировал и вновь превратился в полено. В принципе, это было недалеко от истины. Ребята проспали до обеда, и только ближе к первому часу смогли встать. Удивительно, но здоровый сон оказал стимулирующее действие на их организм, и парням жутко захотелось чего–то большего, чем просто объятья. Только вот всемогущий закон Подлости дремать не собирался и послал на их головы Эллочку. Оказалось, что она взяла с собой ключи парней. Когда девушка вошла в квартиру, голый Стёпа не придумал ничего разумнее, кроме как спрятаться в шкафу. В этот раз ему, хотя бы, не придется прикрываться лицевым полотенцем. Не досчитавшись в комнате одного парня, Эллочка поинтересовалась: — А где твой сосед? Саша, вновь напяливший на себя узкие джинсы, неопределенно пожал плечами. Эллочка, не раздумывая, уселась рядышком с ним. Саша отодвинулся. Девушка придвинулась. Он вновь отодвинулся и уселся на самый краешек дивана правой ягодицей. — Как прошел экзамен? — Сашу не очень–то это интересовало, но он человек вежливый и не спросить было бы некрасиво. — Замечательно! — с энтузиазмом девушка начала рассказывать какая она умница, на все вопросы ответила самостоятельно, а потом плавно перешла к тому, что она прекрасно готовит, очень чистоплотная и хозяйственная девушка. Короче, она просто золото–бриллиант–алмаз. Сидящий в шкафу Стёпа давился от смеха. Ему очень захотелось разыграть девушку (вдобавок актерская практика). Подсвечивая телефоном полки, он нашарил кое-какие свои вещички, надел их и уверенной походкой вылез из шкафа. Эллочка от страха прижалась к Саше, который не удержался на диване и упал на пол вместе с девушкой. Из шкафа вылез дядя кавказской наружности, с пышными усами, клетчатой фуражкой на черной голове и в цветастой рубашке, в зубах сжимал трубку. Он очень походил на Сталина на даче, где вождь мог отрываться, как ему вздумается, и даже заговорил таким же голосом. — Плэмянник мой дарагой! — «дядя» рывком поднял Сашу с пола, притянул к себе и расцеловал в обе щеки, а потом еще и в губы поцеловал так глубоко, чтобы у «племянника» не осталось сомнений относительно любви «дяди». На Сашином лице огромными, почитай флуоресцентными буквами было написано: «Мы не должны палиться! Какого хрена ты делаешь?!». Эллочку тоже напугала демонстрация такой «родственной» любви. — А кто это? — тихо спросила она у Саши. Рыжий относительно быстро привел себя в чувство, но надпись на лице так и продолжала сиять. — Это дядя Сосо, — сказал он, ладонью прикрывая рот: то ли украдкой протирая губы от поцелуя, то ли пряча улыбку. — Я живу в шкафу, — вставил Стёпа-Сосо, и кокетливо подрыгал усами. Правая сторона усов от этого движения угрожающе отлипла. Стёпа поспешно прилепил их обратно, что Эллочка ничего не заметила. Саша в ужасе уставился на Стёпу. Его дальтонические глаза кричали: «Чем ты упоролся?!». — И давно вы там живете? — Благо, Эллочка от шока и пережитых вступительных экзаменов туго соображала, иначе бы уже давно догадалась, что над ней стебутся. — Несколько дней, — он заговорщицки подмигнул девушке, — и я все видел. Девушка покраснела, пугаясь того, что именно видел дядя Сосо, пробормотала что-то и скрылась на кухне. Саша влепил смеющемуся Стёпе ощутимый подзатыльник. — Ты чеканулся?! — зашипел рыжий, прикрывая Стёпе рот рукой. — Это так ты «не палишься»?! — Ой, подумаешь, поцеловал по-родственному, — Стёпа вдохнул дымок из трубки и дико закашлялся, из глаз полились слезы. — Где ты видел, чтобы родственники вот так целовались? — Саша пошел за Эллочкой. — Элла, а ты не хочешь в кафе сходить? — Вел он себя не лучше Абузярова, но наказать своего парня очень хотелось — чтобы в следующий раз думал, что творит. — А дядя Сосо не пойдет с нами? — голос девушки выдавал ее страх перед мнимым «дядей». — Дядя Сосо отправится созерцать все четыре стены — в шкаф. — Саша открыл перед Эллочкой дверь, а потом повернулся к Стёпе. Абузяров прислонился к дверному косяку, резко оторвав от лица практически отлипшие усы. — Сань, ты ведешь себя неразумно. — А не пошел бы ты в… шкаф! Дверь за рыжим громко закрылась. Стёпа пофыркал ради приличия еще некоторое время, а потом переоделся в другой костюм. Если уж он взялся испортить все Сашины рандеву, то и это не станет исключением — начатое дело нужно доводить до конца, ибо «лягушки» требовали завершения. — Что будете заказывать? — спросил официант, держа наготове блокнот с ручкой. Саша, грызший в этот момент зубочистку, поперхнулся. Стёпа был тут как тут: переодет в форму официанта, на голове парик из кучерявых каштановых волос, на лице накладная щетина (оказывается и такое есть), а голос стал басистым. Саша бы его не узнал, если бы когда-то давно не слышал этот голос в Стёпином исполнении. Рыжий прожег дырку на лбу Абузярова, а артист показал ему язык, проводя по нижней губе явно с задней мыслью. Саша пнул лже-официанта, пока никто из посетителей, в особенности Эллочка, ничего не заметили. Если Эллочка обо всем узнает, то эта тайна не отправится с ней в могилу, а развеется ветром по городу и все дойдет до ушей его родителей, что было очень скверно, и тогда его ждала участь похуже, чем у старшего брата. Слава Богу, Эллочка ничего не замечала: что ни говори, а Стёпа умел растворяться в новом образе и играл великолепно. — Я буду томатный сок и фруктовый салат, — объявила девушка после тщательного изучения меню. Стёпа уточнил заказ, и когда Эллочка его подтвердила, понадеялся, что дурно ей все же не станет. Пока Стёпа выполнял заказ, Эллочка пыталась разговорить Сашу, а беседа сводилась к одному — она просто прелесть. Рыжему стало порядком надоедать, что всех близких беспокоит его личная жизнь: парню скоро стукнет двадцать два, а у него ни разу не было девушки, а если и была, то о ней никто никогда не знал. И это очень волновало не только Сашиных родных, но и друзей, которые даже пари стали заключать, лишь бы рыжий кого-нибудь себе подцепил. «Скоро я с ума сойду, если кто-то еще скажет «тебе нужно найти девушку»!» — думал Саша, пока смотрел, как Стёпа безо всякого труда орудует подносом и несет им заказ. Рыжик мысленно улыбнулся. Ни одна девушка не могла сравниться с этим ненормальным псевдо артистом по имени Стёпа, который ежедневно менял свои образы и любил пухляка также сильно, как свои родненькие театральные подмостки. — Ваш заказ! — Стёпа не рассчитал свой пыл и энтузиазм, и резко налетел на столик ребят, пролив содержимое стакана на Эллочкино платье. Девушка подскочила на месте, порвав свои чулки и поставив на них стрелку. Она с ужасом рассматривала кровавое пятно на своем испорченном платье и пронзительно закричала. — Подумаешь, обычное пятнышко, — попытался успокоить ее Саша, протирая испорченную ткань салфеткой. — Обычный томатный сок… — Это не сок! — взвизгнула девушка. Виновник ЧП — Стёпа, обмахивался подносом и искренне извинялся. — Ну, сироп размазался, — поправился Саша. Из-за дальтонизма ему сразу показалось, что Стёпа вылил на девушку сироп, а не томатный сок. По цвету парень их не различал, но вот по консистенции они были разные. — Ты дальтоник, что ли?! — завизжала Эллочка. — Это кровь! Сашина рука замерла в сантиметре от Эллочкиного платья. Рыжий судорожно сглотнул, салфетка выпала из его рук. На крик Эллочки прибежали ребята с кухни. — Ты что делаешь? — запричитал один из официантов — хороший друг Стёпы, который помог ему с этим небольшим маскарадом. — Абузяров, ты по ошибке утащил стакан со свиной кровью! — Это — финиш, — сделал вердикт Стёпа, не спускающий глаз с побелевшего лица Саши и красного личика Эллочки. Падение в обморок было лишь вопросом времени. Интересно было то, кто будет первым? Эллочка уехала в тот же день, сказав, что результаты экзаменов она может дожидаться и у себя дома. Стёпе было очень стыдно из-за произошедшего инцидента в кафе. Он на самом деле не заметил, что забрал стакан вовсе не с томатным соком. — Зачем они вообще держали на кухне стакан со свиной кровью? Не для Антона Городецкого, в конце концов… Сколько бы Стёпа не сетовал, а ситуацию исправить он не мог. Саша подулся на него пару часов, а потом спокойно простил горе-актера — Абузяров мог бы и успокоиться, только вот он чувствовал, что появилась между ними какая-то напряжёнка, которая длилась несколько дней. В эти дни будто нарочно не виделись и не могли проблему эту друг с другом обсудить, а у них был еще один договор, кроме «не палиться» — «говорить друг с другом», а этого сделать не получалось: Стёпа до вечера засиживался на репетициях («Буратино» — это очень серьезно), а Саша был на работе — из-за безумного распорядка они никак не могли пересечься. «Или Саша этого не хочет, — полагал Стёпа, и решил, что от одной пропущенной репетиции хуже не будет (а Пьеро даже обрадуется) потому что надо уладить все непонятки. — Пойду и поговорю с ним». Настроенный очень решительно, Абузяров пошел на работу к Саше. Даже облепленный многочисленной толпой, Стёпа заметил парня сразу же. Тот словно почувствовал появление блондинчика и посмотрел прямо на него. Проходя мимо танцпола, Стёпа заметил среди танцующих верных друзей рыжего. Юра, заприметив решительный взгляд Стёпы, даже прекратил конвульсирующие движения и проводил глазами блондина прямо до барной стойки. Абузяров ловко перепрыгнул через нее и, оказавшись, нос носом к рыжику, потянул его за рукав вниз. Второй бармен дал знак, что они могут разговаривать сколько душе угодно, принимаясь обслуживать и без того пьяных клиентов. — Я хочу с тобой поговорить! — заорал в Сашино ухо Стёпа, потому что ди-джей включил слишком громкую песню, похожую не на песню вовсе, а на «ремонт соседей за стенкой». — Сейчас? — проорал Саша, взмахивая руками — при такой громкости музыки разговор у них не заладится. — Ты до сих пор на меня злишься из-за кафе? — Абузяров пропустил его вопрос мимо ушей. — С чего ты это взял? — удивился Саша. — Потому что между нами появилась какая-то напряженность! — перекрикивая музыку, Стёпа переусердствовал и голос его сорвался. Он взялся руками за горло и стал его растирать. — Да нет у нас никакой напряженности. — Саша посмотрел на Стёпу таким взглядом, которым смотрят на непоседливых детей. — Ты такой рассеянный. Я же говорил тебе, что босс дал мне дополнительные часы работы, из-за которых я буду чуть реже бывать дома — вот и вся наша «напряженность». Но ты был занят своим Буратино, что совсем забыл об этом разговоре. Стёпа порывисто сжал Сашину ладонь. — Правда? — просипел он тихо. Саша его не услышал, но прочитал по губам и кивнул в ответ. Привыкший закреплять перемирие, Стёпа подхватил Сашу под ягодицы и уложил на пол, а сам устроился сверху, целуя рыжего. Тот, естественно, стал вырываться. — Перестань! Нас увидят! — Не увидят. До тебя нет никому дела. — Стёпа поцеловал Сашу в подбородок и двинулся ниже к кадыку. — Тут Ромашка с Юрцом, — Саша все еще сопротивлялся и его силе воле можно было только позавидовать. Она не давала сбой даже тогда, когда губы Абузярова оказались на выемке на правом плече рыжего — его эрогенная зона находилась вот в таком очень странном месте. — Эти придурки танцевали, когда я сюда направлялся. — Стёпа расстегнул очередную пуговицу Сашиной рубашки. — Тогда почему я слышу голос Юрца над головой? — Саня прикрыл глаза, почувствовав Стёпин поцелуй в районе солнечного сплетения. — Ты не только дальтоник, но еще и глухой, — заявил Стёпа, проводя ладонью по бедру рыжего и раздвигая пошире его ноги. — Мы обязательно проверим твои уши, когда я закончу тут… — Я отчетливо слышу его смех, — пробормотал Саша, начиная сомневаться, что голоса Юрца и Ромы ему не приглючились. — Ты уверен, что мы не спалились? — Н-е-е-т, — уверенно, растягивая слово, простонал Стёпа, добив последнюю пуговицу Сашиной рубашки. — Мы точно не спалились? — еще раз уточнил Саша, который вновь услышал знакомый смех друзей, но глаза открыть он не мог — слишком хорошо ему было, чтобы отвлекаться на всякую ерунду. — Мы не спалились, — решительно заявил Стёпа, нависая над губами Саши. — Все совершенно безпалевно, — он поцеловал своего рыжика, нарочно умолчав, что ему тоже послышались знакомые смешливые нотки. «Забей, Стёпка. Мы не спалились. Договор есть договор. Не палиться — так не палиться. Что может быть проще?».