breathing in fumes (of love)

Dio – Don’t Talk To Strangers Pet Shop Boys, Dusty Springfield – What Have I Done To Deserve This? David Bowie – Rock ‘N’ Roll Suicide Modern Talking – You Can Win If You Want

Билли медленно, но верно делает шаг за шагом, отдаляясь от устрашающе спокойного Крила. Мысли путаются; он не может понять, чем вызван подобный «сбой». В голове звенит обратный отсчёт, будто вот-вот рванёт что-то. – Каковы твои предположения, Уильям? – более настойчиво, угнетающе произносит Генри, наблюдая за попытками Харгроува ретироваться. – Это случайность. – сквозь зубы цедит Билли, не выпуская того из виду. – Не думаю. – меценат вытягивает руку вперёд, ведёт пальцами в направлении себя. Харгроув теряет равновесие, взмыв над землёй на пару жалких дюймов. – Что вы замыслили? Я даю тебе две попытки. Если я услышу две лжи… – Крил сжимает пальцы другой руки в кулак; ударная волна оставляет вмятину в стене трейлерного дома в пределах периферийного зрения Билли. – Я жду. – Это не моя вина. – Ну, почему же не твоя? Любопытство губит тебя, тянет на дно. – Генри скучающе зевает, прикрыв рот рукой. На боковой стороне ладони виднеются капли крови. – Так тривиально. Люди… самые предсказуемые существа. – Ты так говоришь, будто и не человек вовсе! Да, обладаешь силой, но в тебе, как и во мне, как и в остальных, течёт горячая человеческая кровь! Ты дышишь тем же воздухом… – Неплохой аргумент, сказал бы кто-то другой. Но ты, мой дорогой друг и соучастник, кардинально ошибаешься. Это лишь оболочка. Обманка для привлечения внимания. – он оскаливается, а в глазах мелькает ледяная искорка. – Твой ответ. Я весь внимание. – У меня нет ответа. Я был готов к худшему исходу. – почти выплёвывает Харгроув, с вызовом смотря в глаза Крила. – И как же мне это проверить? – наигранно печально спрашивает меценат, ослабив хватку. Билли приземляется с глухим грохотом, тут же принимается потирать бок, пострадавший при падении. Эта боль – чепуха по сравнению со всем, через что ему приходилось проходить раз за разом, в течение стольких циклов. Казалось, конец близок. Что разгадка где-то за углом, в двух-трёх шагах, что она никуда не денется. Надежда постепенно зарождалась в его душе, израненной минувшими событиями. – Мне незачем лгать. Ты же не думаешь, что я перейду на их сторону? Мне это невыгодно. – Не мне размышлять о выгоде, Уильям. Из нас двоих ты работаешь на два лагеря. – хмыкает Крил. – Только Эдвард сильнее, чем я думал. Умеет залезать в видения, копаться в них. Ещё более любопытный, чем ты, Уильям. Мне нравится. – Он сказал, что моя сестра… что Макс… – Сбежала? А что, если это я добавил пару элементов в эту чудную сцену? Вдруг это иллюзия? Ловушка? – Генри резко разворачивается на пятках, делая скромный реверанс. – А вот и наш особенный, столь долгожданный Эдвард. И не один. Здравствуй, Стивен. – И Вам не хворать, мистер Крил. – язвит Мансон, изучая мецената с ног до головы. – Чем обязаны Вашим вниманием? – Не мог же я пропустить выступление моих звёзд. – Ну, почему же. Необязательно присутствовать на всех. – Эдвард, вижу, ты не в духе. Что-то беспокоит? – продолжает Генри, любуясь катализатором во плоти. Катализатором, затмевающим даже источник позади него. Эдди притягивает всё внимание мистера Крила: взмокшие кудри, прилипшие ко лбу и вискам, тёмные глаза, обрамлённые растёкшимися стрелками, приоткрытые губы, с которых вот-вот сорвётся очередная колкость. Обтягивающая торс майка-безрукавка с логотипом группы Dio. От него веяло испепеляющим жаром, хоть он и стоял почти в метре от мецената. – Не хочешь идти на контакт. – цедит Крил. – И что с того? – Мансон намеренно смотрит в глаза напротив. – Что уже успели считать? – Умный мальчик. – Генри облизывает сухие губы; на них застывает ухмылка. – Как у тебя это получается? – Что именно? Профессионально действовать на нервы? Это не так уж сложно. – Нет, Эдвард… – Эдс, пойдём. – осмелев, нарушает молчание Харрингтон. – Ох, Стивен. Останься на пару минут, у меня к тебе есть вопросы. Наедине. – в ответ на слова Крила Эдди делает решительный шаг вперёд, закрывая собой Стива. – Хорошо. Давайте поговорим. – Харрингтон мягко касается плеча Мансона, поглаживая блестящую от пота кожу. – Всё в порядке. Прогуляйтесь с Билли. Через минуту оба нехотя отходят в сторону сцены. Люди, поняв, что шоу закончилось, потихоньку разбредаются кто куда. Площадка пустеет, оставляя после себя послевкусие одиночества. – Спасибо, Стивен. – начинает Генри. – Можно взять тебя за руку? Харрингтона пронзает такая усталость вперемешку с безразличием; от страха, преследующего его на протяжении пары последних дней, остаётся целое ничего. Он протягивает руку, не думая о последствиях: в голове ни единой мысли, какое-то перекати-поле. Крил отвечает цепким рукопожатием. Непонятно, тёплые у него ладони или холодные. Чувство нереальности происходящего окутывает подобно махровому пледу в осенний мрачный вечер. Стиву чудится, что он во сне, а тело его – бесплотное, невесомое, эфирное. – Ледяной. Поразительно. – размеренно произносит меценат. – Но при этом впитываешь в себя всё как губка. – Что? – непонимающе шепчет Харрингтон, стараясь бороться с наваждением. – Источник. Ты же понимаешь, что являешься им? – не отпуская его руку, Генри обходит вокруг оси, вынуждая Стива следовать за ним. – Или же я ошибся? Быть такого не может. – Перестаньте говорить загадками! – хмурится Стив, пытается вырваться из хватки, но ничего не выходит. – Что Вам нужно от меня? – Если хочешь, кричи. Может, полегчает. – Крил обвивает ладонями лицо Харрингтона, заставляя того встретиться с ледяным взглядом. Стив открывает рот, но ничего сказать не может. Он чувствует себя рыбой, выброшенной на берег. Задыхающейся, бултыхающейся на песке. Это должно быть мучительно больно, но чувства притупились. – Ты не источник. Резервуар. Бездонный, бесконечный. Вместе с Эдвардом вы – ключ к разгадке, своеобразный вечный круговорот энергии. – меценат с силой прижимает кончики пальцев к вискам парня. В глазах Стива отражается сияние глаз Крила: они словно становятся одним целым. – Они не заметят. – шепчет он, а миг спустя замирает в дюйме от губ Харрингтона, блаженно вдыхает сходящий с них дымок. Энергия сладко растекается по языку Генри, наполняет лёгкие; внутренности обдаёт мимолётной морозностью, сменяемой жаром. Так вот что скрывалось за ледяным фасадом. Поток, жаркий, насыщенный.

***

Билли неспокойно. Он мечется из стороны в сторону. – Не нужно было оставлять их наедине. Меня… вынудили. – озвучивает его беспокойство Мансон. – Такое гадкое предчувствие. Недолго думая, он направляется в сторону Стива и Генри. Харгроув спешит за ним. – Они… просто обсуждают музыку? Как глупо… Эй, Стив! – окликает Эдди, но никакой реакции не следует. – Блять, это иллюзия! Нужно вытащить его оттуда. – на лице Билли отображается ужасающее осознание, он тут же срывается на бег. Прикасается к Харрингтону, но рука скользит сквозь. – Ёбанная срань! – выругивается Мансон. Стоит ему поравняться с Харгроувом, как марево распадается само по себе. – Но… Перед ними предстаёт малоприятная картина: Стив запрокинул голову и закатил глаза, руки обессиленно свисают; удерживает его лишь Крил, высасывающий из него нечто бледно-жёлтое, напоминающее пар или дым. – Он так питается… талантом. – нервно сглатывает Билли, невольно делая шаг назад. – Я уже видел… – Не в мою смену! – Эдди со всей силы толкает Генри, стоящего подобно монолиту. Сдвинуть его не выходит, но контакт прерывается. Харрингтон как марионетка, у которой срезали ниточки, падает на землю. Его в последний миг ловит Харгроув, подхватив за подмышки и уложив на траву. – Он без сознания… – бубнит себе под нос Билли, смотря на всё несколько отстранённо, стеклянными глазами. – Ладно, на первое время хватит. – вытерев губы, протягивает Крил. Глаза его приобрели почти бесцветный оттенок белого. – Спасибо, Эдвард. – Что ты с ним сделал? – Эдди впивается в ткань белоснежного пиджака, тянет на себя. Нет времени думать, откуда в нем взялось такое остервенение, такая храбрость. – Что ты, сука, с ним сделал? Мансон со всей силы толкает его, но Генри хоть бы хны. Он словно врос в землю. – Так ты же начал всё понимать, нет? И Уильям, должно быть, что-то да поведал вам, мальчики. Он не умеет держать язык за зубами. Он легко привязывается к людям. Влюбляется. Бесполезный кусок дерьма. Именно это меньше всего ожидал услышать Харгроув. Билли, позаботившись, что Стив удобно лежит, поднимается, вперив взгляд в ненавистную фигуру. Фигуру, терроризировавшую его на протяжении года. Долгого, мучительного, по ощущениям напоминающего не одно десятилетие. – Ты, ублюдок. – почти рычит Харгроув. – Такого в нашем уговоре не было. – Что? – в унисон произносят Крил и Мансон. – Какой нахуй уговор? – Эдди делает шаг в сторону Стива, выставив руки перед собой в жесте защиты. Ладони сжаты в кулаки настолько, что в свете ещё включенных малочисленных фонарей они выглядят мертвенно белыми с синеватыми прожилками. – О, так Уильям не счёл нужным это сделать… уговор простой: я получаю энергию, он – сестрёнку и, по возможности, Стивена. – Так вот чего ты добивался. Ну, конечно же. – Мансон опускается на корточки, не отворачиваясь от стоящих рядом, осторожно касается щеки парня, затем шеи. «Холодный…» – Ты… – обращается Эдди к Крилу. Внутри нарастает нечто странное, горячее, всеохватывающее. Он не может сопротивляться зову, сжигающему всё на своём пути. Мансон подрывается с места, чувствуя, как это нечто стекается к ладоням, сияющим теперь ярко-жёлтым, почти оранжевым огнём. Вот он, шанс.

***

– Сколько времени вам ещё понадобится? – спрашивает Робин, держа в руках рацию. Она ловит себя на том, что ей и впрямь не по себе; руки мелко подрагивают, а дыхание стало сбивчивым. – Мы подобрали код. – отвечает Нэнси. На фоне слышен щелчок, а потом полный разочарования вздох. – Тут не всё. – добавляет Джонатан. – Полагаю, не хватает камня, инкрустируемого в тот самый брелок. – Да, здесь часы. Они едва-едва работают. – Как ты это определила? – тараторит Бакли, чувствуя всё нарастающую панику. В порядке ли Стив и Эдди? – Циферблат почти не видно. – Чёрт, забирайте их и бегом сюда. Мне кажется, что… – на этих словах Уилер вырубает рацию, засовывает её поглубже в карман куртки Джонатана. Через несколько минут они как ни в чём не бывало выходят из дома. Робин беспокойно выскакивает из машины, едва ли не вырывает из рук журналистки часы. – Интересная вещичка. Я осмотрю, а вы пока поезжайте куда-нибудь поближе к этому грёбанному озеру. – она возвращается на своё место на заднем сидении, находящееся в её полном владении. – Стой, помедленнее. – заводя машину, говорит Джонатан. – Но ведь Эдди и Стив не там. – У меня предчувствие. – Бакли с трудом сглатывает, ощущая, как нарастает ком в горле. Из последних сил она сосредотачивается на загадочном предмете в руках. – Мы перехватим их на полпути. – Хорошо. С тебя расшифровка, хоть какая-нибудь. – отвечает Нэнси, захлопнув дверь автомобиля.

***

Макс и Оди едва успели добраться до желанной цели: Макс гнала так быстро, как могла. Ноги жутко горели, да и будут болеть ещё не один день, думала она. В тот момент это было самой последней по значимости проблемой. – Мы на месте. Что дальше? – тяжело дыша, спросила Мэйфилд. Она уселась у самого берега, зачерпнула в ладони немного воды, чтобы освежиться. – Боюсь, тебе не понравится моя идея. – печально произнесла Оди. – Говори же! – Нам придётся бежать из этой вселенной. То есть, из этой её версии. – Что? Существует много вселенных? Ты не упоминала этот факт… – Да, понимаю. Я думала, необходимость не возникнет. – Оди виновато опустила голову, но всё же продолжила. – Векна застрял здесь, в этой версии, и переживать он будет один и тот же период времени раз за разом. И так до бесконечности. Поэтому здесь небезопасно. А я не хочу, чтобы он навредил тебе. Макс, ты… – девушка запнулась, обдумывая дальнейшие слова. – Ты, наверное, первый человек, с которым я смогла подружиться. До тебя я даже и не знала слова «дружба». Этого… ощущения? Когда о тебе заботятся, помогают, всегда выслушают. – Ну, ты чего расчувствовалась? – Макс набросилась на неё, заключив в крепкие объятия, такие нужные им обеим. – Я тоже дорожу нашей дружбой. Поэтому отправлюсь за тобой куда угодно.

***

Энергия переполняет Эдди. Она стремится излиться, заполнить всё вокруг. Перед глазами сменяется череда образов. Вот мама читает ему книгу, затем – учит рисовать. Следом – мама дарит ему шикарную красную гитару, слишком похожую на ту, что досталась Мансону в этом времени. Встречи с друзьями. Одна из самых ярких сессий в D&D. Выступления на школьном концерте. Личное знакомство со Стивом в этом году. Улыбка Стива. Он вертит подаренный перстень вокруг пальца, чтобы не нервничать. Ещё раз улыбка. Его помощь, забота. Поцелуй. Тёплые руки, такие ласковые, долгожданные. Крепкие объятия. – Ты поплатишься за всё, ублюдок. – на выдохе произносит Эдди, даже не думая о том, чтобы смахнуть слёзы с щёк. Он бросает мимолётный взгляд на Харгроува, тут же поворачивается в сторону Крила. – Почему так больно? Эдди закрывает глаза, и с уст сами собой срываются строки песен, когда-то им написанные. Они путаются, перемешиваются, но каким-то образом единая мелодия сохраняется, голос не дрожит. Напряжение достигает пика и, кажется, если он не выпустит его, уничтожит себя, сожжёт изнутри. Генри инстинктивно выставляет руку вперёд в защитном жесте. Никогда ранее он не видел такой концентрации силы в обычном человеке. Между строк просачивается крик, вопль, полный отчаяния. В него он вкладывает всю любовь, хранимую им так терпеливо и бережно. Сила вырывается наружу, сбивая с ног Генри. Тот отлетает назад, оставляя огромную дыру в ближайшем из трейлерных домишек. Мансон всхлипывает, распахнув глаза. Энергия, покинувшая его, восполняется сразу, будто ей не требуется перезарядка. Но почему в сердце так пусто? – Что это, блять, было, Мансон? – вылезая из импровизированного укрытия за сценой выкрикивает Харгроув. – Я и сам не знаю. Но мне… понравилось? – он смотрит на свои руки, теперь не так ярко сияющие. Он падает на колени перед Стивом, прижимается к груди, заливаясь слезами. Это не может закончиться так. – Он без сознания. – говорит Билли, стремглав оказавшись около Крила. Он сразу же начинает рыться во всех карманах в поисках камня. – Стив… – слетает с губ Мансона, повисает в мёртвой тишине. – Это не конец, обещай мне. Ладони обжигает ещё раз, прежде чем огонь сходит на нет, полностью потухает. Харрингтон открывает глаза, жадно вдыхая. – Эдс… что случилось? – он пытается встать, но ему мешает нависший над ним Эдди. – Мне это мерещится. – бормочет Мансон, игнорируя всё вокруг. – Это всё из-за меня. Прости меня… – Эдди. – звучит более отчётливо и настойчиво. Стив наощупь находит ладонь парня, слегка сжимает один палец. – Живой! – Мансон ещё крепче его обнимает, не желая отпускать. В этот миг мир сжался до них двоих, перестал существовать. – Так что случилось? – Кажется, Эдвард открыл в себе преимущество таланта. – слышится слабый хриплый голос Генри. – Невероятно. Эдди встаёт, помогает подняться Стиву. Тот благодарит его невесомым поцелуем в плечо и вымученной улыбкой. – Ты больше, чем особенный, Мансон. В тебе бесконечное количество энергии, а твой напарник – бесконечный резервуар. Я думал… – Крил садится, потирая ушибленное плечо. Чувствовать боль кажется неправильным. – Моя теория… была неверна. – Когда я был под твоим гипнозом, ты говорил что-то про источник. – Да, меня обмануло собственное чутьё. Казалось, всё так просто. Ты просто подпитываешь талант Стивена, преумножая его силы, умения. Катализатор для источника. А оказалось… – он ухмыляется, смотря в глаза Эдди. Даже тот факт, что Мансон возвышался над ним, не помешал Крилу расценивать парня как более низкий вид. – Источник и резервуар. – А теперь, будь так добр, объясни, что это за чушь. Иначе… – Ты и так лишил меня сил на некоторое время, сам того не понимая. – заливается диким смехом Генри. – Не нужно угроз. Я расскажу, так уж и быть. Источник – человек, врождённо обладающий творческим даром на высоком уровне. Испокон веков его суть, само бытие – делиться талантом с нуждающимися, показывать красоту мира через искусство. Иногда, как и в нашем случае, можно перепутать эти три типа людей. А всё потому что резервуары и катализаторы постоянно крутятся вокруг них. Опустошают их или же наполняют ещё более прекрасным. Вы оказались величайшей загадкой для меня, ведь я считал, что ты, Эдвард, – катализатор, дающий вдохновение Стивену. А Стивен – источник, взращивающий в себе мощь благодаря тебе, он и был изначально моей целью. Как же неточны расчёты здесь, во временной петле… – Крил опускает взгляд, смотрит на прожжённую ткань пиджака и рубашки на груди. – Потом же меня смутило, что ты, Эдвард, занимаешься большей частью творческого процесса. Пишешь текст песни, сочиняешь музыку, подаёшь идеи для обложки. Катализаторы так не могут. Они просто находятся где-то в сторонке, вдохновляя своего гения. Своего рода музы. А резервуары… вбирают энергию в себя, поскольку не обладают собственной. Они – пустышки по своей природе. Их можно опустошать раз за разом, пока последние крупицы жизненной энергии целиком не покинут их. – Это очень интересно, на самом деле. Но… – Я знал, Эдвард! Гении всегда понимают друг друга! – отчаянно срывается с уст Генри. Он обращает взгляд на лицо Мансона, ожидая увидеть какой-то отклик, крохотный лучик надежды. – Поэтому у меня к тебе деловое предложение. В каком-то роде профессиональное. – Слушаю. – Эдди, может, не нужно… – Пусть выскажется. – Премного благодарю. – меценат морщится, накрыв ладонью собственную грудь. Казалось, в ней проделали дыру, и, если он не залатает её прямо сейчас, то лишится всего, что так трепетно собирал на протяжении всей жизни. – Эдвард, присоединяйся ко мне в странствиях. Скорее всего, первой мыслью будет: «Что за чушь, мне что, делать нечего», но не нужно мыслить столь поверхностно, ограниченно. Перед тобой откроется весь мир, полный чудес. Тебе лишь нужно сказать «да», а когда силы вернутся ко мне, мы сможем отправиться, куда пожелаешь. Я смогу исполнить твоё желание. – Желание? – нахмурившись, спрашивает Мансон. – Да. Верну тебе мать. Зельду Мансон, точнее, Ривман. Верно? А я ведь был с ней знаком. Она побывала здесь, во временной петле, и ей хватило ловкости и хитрости сбежать. У неё был столь чудный дар. Жаль, мне так и не довелось его распробовать. Но теперь я понял, что всё произошло по велению судьбы. Судьбы, приведшей ко мне более могущественного партнёра. – Я уже начал догадываться об этом… – с нарастающей злостью добавляет Эдди. – У тебя невероятный потенциал. Ты – неисчерпаемый источник в далёкой и глубокой лесной чаще. И ты нашёл бездонный колодец. Но достоин ли ты чего-то столь банального? – Нет, Стив не просто «колодец», как ты говоришь. Он вдохновляет, помогает настроиться на нужный лад. Он не просто аккумулирует «эссенцию» таланта, или как там её, он дополняет меня. Вдвоём мы работаем слаженно. Ведь так, Стив? – Да, думаю, Эдди прав. Я всегда считал, что я целое ничего. И когда я слышу это от кого-либо… возможно, раньше я бы смирился. Но не сейчас, когда появился тот, кто… Чёрт, почему так тяжело говорить? – Я выпил достаточно много. Ты ещё не смог зачерпнуть новой энергии. Ничего, если будешь тренироваться, всё будет происходить автоматически. Так что, Эдвард? – Мой ответ – нет. Я не стану твоим партнёром. И как бы я не скучал по матери, не стану возвращать её. Все светлые воспоминания я лелею, так дорожу ими. И вечно жить прошлым… так нельзя. С другой стороны, я не оставлю Стива. Даже если мы не выберемся отсюда, погибнем, я приму это, зато… – он производит какие-то расчёты в уме. – последние полтора дня проведу с ним. – Если бы я смог вернуть Стива домой, в ваше время? Ты бы остался здесь? – Ты только и можешь, что давать бесполезные обещания. Как тебе верить? – Эдди поворачивается к нему спиной. – Стив, идём. У нас есть неотложные дела. – Прощай, Генри. – презрительно бросает Харгроув, направляясь вслед за Стивом и Эдди. – Задержись на минутку. Не хочу оставлять никакой недосказанности между нами. – вымученно произносит Крил. – Сигаретка будет? – Так возьми, как обычно это делаешь. – злорадствует Билли, борясь с желанием плюнуть в сторону мецената или что похуже. – Пожалуй, в этом и заключается вся проблема. – он убирает руку с груди, оставляя напоказ тьму, напоминающую чёрную дыру в космическом пространстве. – Энергия Эдварда, сделав полный оборот, воссоединилась вновь, лишила меня только что полученной. – Ну, что ж, ты это заслужил. – Неужто? А чего же в таком случае заслуживаешь ты, Уильям? Если ты даже пожертвуешь собой, Стивен не будет тебя оплакивать. Никто не будет. Для всех ты просто исчезнешь. Как потухшая звезда в далёкой, недостижимой галактике. – Плевать. – Харгроув всё же достаёт из кармана сигарету и зажигалку. Он садится на корточки перед Крилом, кладёт сигарету меж губ мужчины, поджигает кончик. – Это всё, что ты хотел сказать? – Благодарю. – Генри блаженно вдыхает дым, прикрывает глаза. – Она и правда сбежала. Твоя Максин. Такая юная, а юркая. Обыграли меня. Она и её названая подружка. – Что? – Билли поднимается на трясущихся ногах, цепляясь обеими руками за ближайший из домиков на колёсах. – Та, которая заточила меня здесь. Обрекла на вечные муки. Твоя сестра ушла с ней. Она помогала Одиннадцать. – Ты… – губы Билли дрожат, он больше ничего не может из себя выдавить. Глаза намокают от слёз. – Да. Ненавидишь меня ещё больше? Конечно же. За сотни лет бытия я никогда не испытывал любви. Всегда были страх, недоверие, трепет. Уважение? Из-за страха. Вокруг один огромный обман. А я… – усмехается Крил. – только и хотел найти равного мне. Того, кто поймёт меня и разделит вечность. – Поэтому ты убивал их одного за другим? Искал подпитку? – ладони Харгроува сжимаются в кулаки, плечи содрогаются от неостановимых рыданий. – Я искал достойного. И, когда нашёл, он выбрал не меня. – Генри поднимает голову, вперив взор в ночную даль. – Луна так красива в эту ночь. И так одинока. – Гори в аду, или где там есть место для подобных тебе! – выкрикивает Билли удаляясь. Сначала он шёл не спеша, позволяя слезам омывать лицо подобно ливню. Глаза покраснели, горели, но он отбросил эту мысль куда подальше, с каждым шагом ускоряясь всё больше. Он раскрыл кулак, в котором покоился тот самый камень, ради которого и планировался весь цирк. На раздробленный на мельчайшие частички, едва сияющий. Харгроув нагнал ребят спустя пару минут. Они уже сидели в его автомобиле, вглядываясь в полумрак. Билли сел за руль как ни в чём не бывало, выехал с территории стадиона. – Что с ним? – нарушает тишину Эдди. – Ты испортил что-то внутри него. – безэмоционально выдаёт Харгроув, мельком взглянув на сидящих на заднем сидении. – И, кстати, камень, который мы искали, разрушен. – он чуть замедляется. – Если не верите, то… Стив, протяни ладошку. Харрингтон, воспринимающий эту фразу как тригер, обхватил себя руками. – Давай я. – Эдди проделывает то, о чём попросил Билли. На ладонь падают осколки, поблёскивающие голубоватым светом при каждом, даже еле уловимом движении. – Блять. Надеюсь, у ребят новости получше. – добавляет Харрингтон, переглядываясь сначала с Мансоном, а затем и с Харгроувом.