breathing in fumes (of love)

Blondie – 11:59 Queen – You’re My Best Friend Deep Purple – Strange Kind Of Woman Led Zeppelin – Nobody’s Fault But Mine Talking Heads – Psycho Killer

Синий Chevrolet Camaro, казалось, пронзал одну улицу за другой подобно молнии. Прохожие едва успевали разглядеть фары автомобиля; едва можно было уловить звук мотора в ночной тишине провинциального городка. Билли забил даже на магнитолу: напротив, ему хотелось выкинуть её, выкинуть всё, что хоть как-то могло напоминать о дрянной сестре, о предателе Харрингтоне. Макс постоянно слушала какую-то глупую музыку в машине; пока Билли закрывался у себя для занятия спортом или с той, или иной девушкой, сестра умыкала ключи и сидела на переднем сидении в компании кассет Кейт Буш и прочей девчачьей хрени, которая никогда не нравилась Билли. Каждый раз, когда он ловил её за этим занятием, то срывался: кричал, а руки так и чесались проучить засранку, снова ступившую на его личную территорию. Сейчас бы он отдал всё, чтобы услышать, как она тихо подпевает любимым исполнительницам, поудобнее закинув ноги на водительское сидение. Со Стивом было банально: Харгроув не мог не думать о нём при каждом прослушивании любимых композиций Led Zeppelin, а одна мысль о песне из далекого будущего, откуда и прибыл Харрингтон, ранила больнее ножа. Где бы он мог быть сейчас? – Я никогда не поверю, что из этой ёбанной временной петли нет выхода! Это очередная манипуляция. – Хотелось бы, чтобы так и было. Но вот мы оба застряли в этой одиннадцатидневной ловушке, неизменно отматывающейся к началу снова и снова. Впереди ещё… три дня. – посмотрев на часы, пробившие полночь, ответил Крил. Ему порядком наскучило повторять эти банальности так, будто с каждой перемоткой Харгроуву напрочь стирало память. Нет же, Билли помнил все неудачи, все промахи. Петлю нельзя было поставить на паузу, выбрать в ней какой-то определённый момент; она шла своим чередом, навевая вечную скуку и усталость. Если бы у Харгроува спросили, что хуже, вечное ожидание или помнить всё, это определённо ввело его в ступор, из которого он выбрался бы совсем не скоро. Писатель-неудачник, выбранный точно по ошибке. Актриса, чья карьера пошла на спад так скоро. Писательница-иллюстраторка, слишком юркая и умная, чтобы остаться до конца. Они либо сбегали, либо кончали с собой. Единственная разница заключалась в моменте Икс, наступающем «до» или «после» того, как их избавляли от бремени таланта. И если это случалось «до», Генри это расстраивало, хоть он и старался это не проявлять внешне. Машина времени перезаряжалась с перезапуском петли. Один заряд – один шанс на накопление столь драгоценного и хрупкого ресурса. – Я знаю, что у тебя на уме, Уильям. – спустя несколько минут добавил Крил. – Да. Хочу прокатиться. Нужно проветрить голову. – Билли разом накидывает на мокрые плечи рубашку; та неприятно прилипает к коже, несколько сковывая свободу движений. Он наклоняется, чтобы подобрать с пола джинсы, как слышит голос Генри за спиной: – Верни ключ, Уильям. – Я же сказал, что хочу прокатиться. – буркнул под нос Харгроув. – Ты меня понял. Он всё равно безделушка до следующего перезапуска. – Да подавись им. – нащупав ключи от авто в кармане, отстёгивает брелок. Со злостью Билли кидает его в лицо мужчине. Тот останавливает брелок в воздухе в паре дюймов от цели, позволяя мягко приземлиться на раскрытую ладонь. – Благодарю, Уильям. За это расскажу тебе милую сказку: можешь представить себя, пронзённым сотнями мечей, отданным на растерзание? Предавшим и преданным одновременно? – Ты мне угрожаешь сейчас? – по спине Билли пробежали мурашки, и он с трудом сдержал дрожь, окатывающую холодной волной. – Нет, лишь твоя участь в одной из вселенных. В бездумных поисках Харгроув проводит ближайшие пару часов. Этого времени вполне хватает объехать весь город. Может, Макс сейчас выбежит из дома одного из тех придурков, с которыми дружила в школе, и скажет, что это был розыгрыш века? А может, он отыщет то, что разобьёт сердце ещё больше? Он невольно тормозит неподалёку от трейлерного парка, где однажды встретил Крила. Величайшая ошибка. Проще было бы вернуться домой и выхватить от отца. Да, синяки не сходили бы неделю или около того, но ведь не было бы этой идиотской ловушки! Билли отхлебнул виски из бутылки, позаимствованной на вечеринке; какая разница, если все вокруг давно валялись в беспамятстве? Виски был гадким, более горьким, чем обычно. Сделав ещё один глоток побольше, он бросил ненавистную бутылку в один из трейлерных домов, тем самым разбив и её, и окно. К огромному везению, никто не вышел оттуда. Тогда Харгроув направился к домишке, освещая путь зажигалкой. Наступить на стекло в новых туфлях было бы неприятно. Это было то самое место. То самое, где он столкнулся лицом к лицу с истязателем. Запах озона, казалось, впитался в местный воздух подобно клейму, ядовитым парам. – Грёбаное озеро. Точно. Озеро Влюблённых, столь красивое и загадочное, притягивает к себе всех, кто когда-либо бывал в Хокинсе. Больше сюда ехать было незачем. Не зря среди местных жителей была популярна одна присказка: все безнадежные души стекаются к озеру в поисках надежды и любви как к целительному источнику.

***

– Стив, ты спишь? – Робин мягко хлопает парня по плечу, не ожидая, что тот ответит. – Не совсем. – не открывая глаз, отвечает Харрингтон. – Что-то случилось? – Нет-нет, просто не спится. Поговори со мной, пожалуйста. – О чём? – Стив поворачивается к ней лицом, с трудом приоткрыв один глаз. Через узкую щёлочку он замечает нахмуренные брови подруги. – Стив, чем займёшься, когда вернётесь в своё время? – Ещё не думал. Почему спрашиваешь? – Просто… задумалась, какой будет жизнь после этого приключения. Не так я представляла себе лето после первого курса в колледже. – О, на кого учишься? – Ну, точно не на специалистку по путешествиям во времени. – посмеивается девушка, утыкаясь носом в подушку. – На переводчицу художественной литературы. Сейчас ты скажешь, что это бесполезная профессия. – Почему я так должен сказать? – борясь со сном, спрашивает Харрингтон. – Вся моя семья так думает. Все эти тётушки и дядюшки. Но не мама. Она верит в меня. – Это же замечательно! Ты всегда можешь поделиться с ней хорошими новостями, попросить поддержки. – Ты прав. Хоть мы и редко видимся, она радуется каждому моему звонку, приезду на зимние праздники… – Ты не из Ричмонда? – Мама перебралась за город. Купила небольшой участок, занимается хозяйством и экспериментами. Она учёная. – Обалдеть. – А то. – ухмыляется Бакли. – Селекционер. Разводит новые сорта растений. – Вообще ничего в этом не смыслю. Я прогуливал большую часть уроков биологии. Там были либо зубрилы, либо придурки, смеющиеся над пестиками и тычинками да над изображением члена. – Неужели такие и в будущем будут? Этот мир безнадёжен. – А то. – пародирует её Стив, стараясь подавить смех. – Что насчёт тебя, Стив? – вдруг переводит тему Робин. – На кого учишься? Эдди говорил, ты из обеспеченной семьи. – Я разочарование для отца, пустое место для матери. Отец хотел, чтобы я отучился на менеджера или, ещё лучше, на юриста. И всё для того, чтобы я варился в том же дерьме, что он. Но… о, чудо, я отвратительно сдал почти все экзамены, что делает меня печально известным и тупым Королём Старшей школы Хокинса. «Тупой и красивый», – вот что говорили обо мне за спиной. – Мне ты не показался тупым. У тебя довольно хорошо развита интуиция, ты смыслишь в музыке. И ты хороший человек. Да, иногда тупишь, когда шутку не понимаешь, или когда не замечаешь, что в тебя влюблён твой напарник… – Так, стоп. Это уже слишком личное! – Харрингтон закатывает глаза, не желая продолжать разговор об отношениях. И о своей недогадливости. – Ладно, прости. Вернёмся к теме учёбы? Если ты мог стать кем угодно, что бы ты выбрал? – Не знаю. За меня постоянно всё решали… – Робин не может не заметить, как сосредоточен сейчас Стив: напряжённые брови, между которых словно пролегла молния, взгляд в никуда, поджатые побелевшие губы. – С детьми могу ладить. Нянька из меня неплохой. Второй вариант – музыка, но я дилетант. – Нет, Стив. Почему ты так плохо говоришь о себе? Эдди по секрету сказал мне, что ты замечателен с гитарой в руках. А вот нянькой тебя представить сложновато… – Ты это только что придумала! – слишком громко воскликнул парень; Уилер на соседней койке заворчала, отворачиваясь к стене и накрывая голову подушкой. – Нет! – тихо, почти заговорщически произносит Бакли. – И Эдди без ума от твоего голоса. Более того, я видела выступление на ТВ. – Правда? – Харрингтон закрывает лицо руками так, будто это спасёт его от смущения вперемешку с позором. – Да. В одном из магазинов показывали. Мы проезжали мимо, я попросила остановиться. А потом и сама не заметила, как застыла на месте… У тебя есть талант, Стив. А у Эдди – бескрайний поток энергии, энтузиазма. Вы буквально дополняете друг друга! – Ты действительно так считаешь? – Я прямолинейный человек. Да и зачем мне врать об этом? У вас такой потенциал… – Робин по-дружески тыкает парня в плечо, стремясь подбодрить. – Это так удивительно, что вы смогли тут освоиться. – Эдди – да, а насчёт себя не уверен. Хотя тут намного лучше, чем дома, где на меня сваливается бремя ответственности, где я раз за разом не оправдываю ожидания окружающих. – Под окружающими ты подразумеваешь родителей? – И прежних друзей со школы. Они то и дело пишут мне, пытаются вытащить меня «в свет». Они так называют преследования людей, хоть чем-то выделяющихся из толпы. Отличающихся от них. И идиотские тусовки, где все зажимают друг друга в пьяном угаре. – Трýсы. – на полувыдохе произносит Бакли. – Тебя заботит их мнение? – Тех ребят – точно нет. Но отец… Можно я поделюсь с тобой кое-чем? – Конечно. – Накануне ночи, когда мы попали сюда, мы сильно поругались. Он издевался над моим новым увлечением, назвал меня… педиком. Просто потому что я не соответствую тому образу идеального сына, который он сам себе придумал… – Стив едва слышно шмыгнул носом. – Мне так жаль… – А знаешь, он был прав, когда назвал меня так. Я даже в подтверждение его словам с парнем замутил. – Харрингтон, кажется, вот-вот сорвётся, расплачется, но что-то заставляет сдерживать ураган эмоций. – Нет, Стив. – девушка перехватывает его ладонь, всё ещё скрывающую лицо, пододвигается ближе, чтобы обнять. – Не говори так. Он хотел тебя задеть, оскорбить. Он не может быть прав. – Робин… – всхлипывая, Харрингтон утыкается ей в плечо. – Я не хотел… Ты же мне доверилась. Я не о тебе. Не о твоей ориентации. – Идиот. Какой же ты идиот, Харрингтон. Я даже не думала об этом так! – поглаживая парня по волосам, продолжает Робин. – Ты заслуживаешь всего самого лучшего. Главное – поверить в это самому. – Спасибо, Робин. Ты лучшая. Стиву больше ничего не хотелось говорить. Ему не верилось, что существует она: та, которая понимает с полуслова, внимательно слушает. Пошутит, а мгновение спустя – тепло-тепло обнимет. Может, в этом времени есть что-то действительно ценное?

***

Когда Джонатан и Эдди, замёрзшие и сонные, вернулись в домик, все уже спали. Хотелось забыться тоже. – Иди к нему. – одним взглядом показал Байерс, усаживаясь поближе к печке. – Ты ему нужен. А я посижу. Могу и сутки не спать. – Ты уверен? – Мансон бросает взгляд на Джонатана, затем – на спящих в обнимку Стива и Робин, снова на Джонатана. Тот выглядит неважно; освещение тут получше, поэтому скрыть тёмные круги под глазами – куда сложнее. – Да. Посижу часик-другой, потом разбужу остальных. А ты поспи. – он хлопает Эдди по плечу, спроваживая того на лежанку. – Ты охуенный. Спасибо. – бросает напоследок Мансон, уместившись на краю рядом с Харрингтоном. Эдди вырубается почти сразу, стоит ему почувствовать тепло, исходящее от Стива. Он обнимает парня со спины, зарываясь лицом в помятую от сна шевелюру, пахнущую каким-то средством для укладки волос и произошедшими за день приключениями. Последнее, что он чувствует перед засыпанием, – рука Харрингтона, мягко прикасающаяся к его.

***

Пробуждение Стива было далёким от сказочного: его буквально вытянули из сладкого мира грёз. Хорошенько потерев глаза, первым делом он замечает нависшую над ним тень Джонатана, а с другой стороны – приободрившуюся Робин. Нэнси тоже сидит настороже: в руках у неё поблёскивает револьвер; где она вообще его раздобыла? Единственный беспечный в их компании – Мансон, теперь разлёгшийся на всю койку. Волосы россыпью легли на подушки, полностью пряча лицо. Даже в столь нелепой позе, со скрытым за кудрями лицом, Эдди был прекрасен. – Какого хрена здесь происходит? – возмущается Харрингтон, поравнявшись с Байерсом. – Кто-то рыскает неподалёку от озера. – шепчет Джонатан. – У меня есть догадки. – слишком спокойно добавляет Нэнси. – Уже почти рассвело. – бормочет под нос Стив. – Где ты припарковался, Джонатан? – Почему спрашиваешь? – Машину могут заметить… и откуда у тебя это, Нэнси? – Да так, приобрела для того, чтобы обезопаситься. – Мне бы тоже обезопаситься, что ли! – драматично разводит руками Харрингтон. – И почему Эдди не разбудили? – Он крепко спит. – Робин наклоняется над Мансоном, убирая пряди с лица, касается лба. – Будто жар у него. – С чего ты так решила? – Стив обеспокоенно подскакивает к парню. Садится перед ним на колени, слегка тормошит. – Эдди, ну же. – Девушка… рыжая. Где она? – подрывается с места Эдди, принявшись судорожно оглядываться по сторонам. – Где она? – Не знаю, о ком ты, но у нас проблема. – Харрингтон касается горящих щёк парня, бережно целует в лоб. – И правда жар. – Со мной всё нормально. Но девушка… она была в моём сне, бежала куда-то так яростно. А потом испарилась. С ней был ещё кто-то… – Разберёмся с этим чуть позже, хорошо? Джонатан, есть ещё какое-нибудь оружие? – кивает Стив в сторону Нэнси. – Может, нож какой? – Есть бейсбольная бита. Немного преобразованная. – Байерс идёт в небольшую комнатку, спрятанную за перегородкой. Через минуту-другую возвращается с обещанной битой, усеянной гвоздями. – Подойдёт? – Ну, не ружьё, но сойдёт. – Харрингтон, отойдя на безопасное расстояние от остальных, взмахивает только что приобретённой игрушкой. – Спасибо.

***

Ближайшие полчаса компания провела в безмолвном напряжении. Даже Мансон не шутил направо и налево, погружённый в мысли о загадочной незнакомке из сна. Это была не единственная мысль, занимавшая его. Цепочка воспоминаний раз за разом упорно приводила его к встрече с матерью, которой в этом году было не более пятнадцати лет. Эдди помнил её такой: бойкой, яркой, как луч солнца в морозный день. И помнил он её совершенно другой: опечаленной, словно скрывающей ужасающую тайну, подробности которой так и не удалось узнать. Наверное, он был слишком мал для того, чтобы она поделилась с ним снедающими её секретами. Её голос звучал так ясно, унося с собой все прочие неприятности. Отголоски разума напоминали, что теперь у него появилась новая ответственность в виде отношений с Харрингтоном, но мысль о матери затмевало даже это. Он ненароком винил себя в этом наплевательском отношении, хоть и нашёл кое-какое временное оправдание: не каждый день можно встретить родного человека, которого ты потерял почти десять лет назад. – «Она, ловкая, как лань, хитрая, как лиса, обманула вечно вздыхающего по ней хулигана, унесшего её в мир, некогда такой знакомый. Наша героиня вытащила из его кармана волшебный ключ, сияющий в ночи, тотчас побежав из трактира в сторону экипажа. Она умело оседлала коня, одев ему на шею тот самый ключ на верёвочке и прошептав, что хотела бы вернуться домой. Девушка в ярких красках представила родные края, дорогих ей людей, песни, звучащие из уст музыкантов, некогда увиденных на фестивалях.» – читала Зельда с неподдельным восторгом, отражавшимся в лёгкой улыбке на лице и неизменных искорках в глазах. – «Добравшись до окраины деревушки, она на прощание помахала рукой всем страхам, всему злу, оставшимся позади. Девушка не могла поверить своим глазам, быстро бьющемуся сердцу, ведь через мгновение она и впрямь чудом оказалась дома.» – Мама, это так красиво! Как думаешь, смогу ли я когда-нибудь стать таким же смелым? – спросил Эдди, прижимаясь щекой к маминому плечу. – Ты будешь ещё более смелым. – она коснулась пальцем кончика его носа, улыбнувшись. Мальчик рассмеялся, а миг спустя притянул книгу к себе, разглядывая иллюстрации. Вот героиня крадёт ключ, а тут – бежит, боясь оглянуться назад. Нет, не боится: она знает, что у неё всё получится, что она вернётся невредимой из этого приключения. Полюбившийся в детстве сюжет воплотился в жизнь, только сейчас осознал Эдди. Он сам, не ведая того, накликал на себя беду. Попал в клетку, из которой выбраться куда сложнее, чем кажется. И как мама смогла предсказать, что её единственный сын окажется в той же ситуации, что героиня её сказки? Предсказать так чётко, подробно, будто сама была тут? Но это так неразумно, нелогично. – Ребята? – нарушает бесконечную тишину Мансон. – У меня есть одна идея. Вы сейчас посчитаете меня безумцем… – Какая идея? – спрашивает Стив, поглаживая доставшееся ему оружие, лежащее на коленях. И он пересказывает написанную мамой историю. О хулигане, похитившем юную художницу-искательницу приключений. О коварном маге с сияющими глазами, желавшем заполучить её талант. О внутренней силе, способной преодолеть страхи и тёмные силы. – Я так хорошо помню эту историю, что это мешало сложить все факты воедино… – заканчивает повествование Эдди, вцепившись ногтями в ткань джинсов, безжалостно сминая её. – Это всё твоя мама написала? – спрашивает Робин, пока остальные сидят в раздумьях. – Сразу видно, в кого ты такой. – Какой «такой»? – Творческий. – лаконично отвечает Бакли, беззлобно ухмыляясь. – Ты ещё не видела иллюстрации к книге. Она их сама нарисовала. – гордо произносит Мансон. – Они великоле… блять. – Что такое? – наконец заговаривает Харрингтон; заметно, что история заставила его понервничать. Он сжал рукоятку биты так, что костяшки побелели. – Иллюстрации. И в маминой сказке – художница… – Не обижайся, Эдди, но это просто совпадение. Столько всего написано в подобном жанре… – Не обижаться, Нэнси? Может, пора снять очки скептика и взглянуть на ситуацию с другой стороны? – выпаливает Эдди, расхаживая по комнате и ярко жестикулируя руками. Кажется, он вот-вот взорвётся, захватив с собой не верящую Уилер. – С какой другой стороны? Буду честна, всё происходящее больше напоминает бред сумасшедшего. Твоя мама написала сказку для тебя, ты не смог это отпустить, а теперь пытаешься связать детскую травму, или что это такое, с вашей проблемой. – О, спасибо, мадам журналистка, что помогаешь спуститься с небес на землю! Ты же наша спасительница! Отдельное спасибо за напоминание, что это касается только меня и Стива. Я же забыл об этом! Ох, какой глупый, наивный Эдди! – тараторит Мансон, не давая вставить ни слова. – Праведная наша Уилер, спасибо, что снизошла до нас! Так руки чешутся до правды докопаться? – Эдди, полегче. – Джонатан подходит к нему, в успокаивающем жесте касаясь плеча парня. – Незачем ссориться. – Джонатан прав. – вступается Стив. – Я не хочу становиться ни на чью сторону, но в этом дурдоме всё возможно. Нам нужно найти источник и то место в кротовой норе... Споры лучше отложить на потом. – Ладно, Стив. – хмыкает Мансон, скрестив руки на груди. – Мне всего-навсего не нравятся подобные настроения в нашей команде. – Понимаю. И я тебя поддерживаю, Эдди. – продолжает Харрингтон; Робин, стоящая у окна, кивает, молчаливо соглашаясь. – И я сказал своё мнение. Нам нужно быть заодно. – Пока вы тут ругались, кое-кто нас нашёл. – словно невзначай упоминает Бакли. – На классном синем автомобиле. Очень знакомом. – Неужто сейчас вырубит вас, а нас со Стивом за собой утащит? За долгожданное появление поставим девяточку, за исполнение – максимум троечку. – ухмыляется Мансон, всё же садясь на корточки, прячась от зоркого взгляда преследователя. Робин тоже прижалась к стене, сжав руки в кулаки. – Я поговорю с ним. – Харрингтон, покрепче вцепившись в биту, стремительно идёт к двери. – Стив! – едва слышно восклицает Бакли, косясь в сторону окна. За мгновение до того, как он совершит вполне вероятную ошибку, его тормозит Эдди, схватив за штанину. – Ты издеваешься? Он тут из-за нас, а ты бежишь к нему в лапы, так ещё добровольно? – Эдди, он меня не тронет… – слишком самоуверенно отвечает Стив; ладонь всё ещё покоится на дверной ручке. – Идиот, да? Про это… – Мансон, подойдя вплотную, указывает на синяки на лице парня. – забыл уже? Я не позволю этому повториться. О, только не говори, что Билли извинился! – Харрингтон подозрительно молчит. – Блять, серьёзно? – Нам нужно забрать ключи. – Стив более настойчиво сжимает ручку. – Ты же понимаешь, Эдс… без них не выбраться. – Мы не можем быть так уверены. – вполголоса произносит Нэнси. – Но, признаю, это неплохая зацепка. – Меня окружают психи. – издаёт истерический смешок Эдди, поочерёдно смотря на каждого в комнате. Харрингтон, на секунду потеряв равновесие, слишком сильно надавливает на дверь, практически вываливаясь за пределы домишки. Кто вообще додумался сделать так, чтобы входная дверь открывалась так? Мансон почти выкрикивает ругательства, но Робин затыкает ему рот ладонью, а Джонатан оттягивает обоих подальше от распахнутой двери. Харгроув, словно не услышав ничего, так и стоит около автомобиля спиной к дому. Стив, засунув страх куда подальше, стремительными шагами приблизился к нему, крепко сжимая единственную линию обороны в руках. – А я думал, меня никто не поприветствует. – не разворачиваясь, произносит Билли. – Негостеприимные вы. – Какого хрена ты здесь делаешь? – цедит Харрингтон, остановившись в паре шагов от мужчины. – Думаю, вы уже всё знаете. – Харгроув выдыхает дым, смотря на озеро, едва скрываемое редкими в этой части леса деревьями. – Искать вас было утомительно. – Что мы знаем? – А вот это ты мне расскажешь. – Билли бросает окурок, придавливая носом туфли. – После того, как моя туфля, точно так же, окажется на горле Эдди. Как думаешь, хрустнет? – с усмешкой поворачивается лицом к парню. Стив отвечает крайне красноречиво: замахивается битой в сторону Харгроува. – Ебанулся? – в последний момент менеджер успевает отскочить, падая на траву и ударяясь плечом о стоящее позади дерево. Бита приземляется на дверцу автомобиля, задевая поднятое наполовину стекло. – В следующий раз не промахнусь. – Харрингтон смотрит на него сверху вниз, опираясь на ту самую биту. – Да, вмятина останется, но ничего же такого? Отвечаю тем же. – добавляет он, показывая на синяки. – Ты же принял мои извинения. – сквозь зубы произносит Билли, оглядываясь на стоящих в дверном проёме Джонатана и Эдди, за спиной которых едва можно разглядеть двух девушек: одну – с кудрявыми волосами, вторую – с веснушками и в чём-то джинсовом, то ли в рубашке, то ли в жакете. – Они на очереди, да? От кого первым прилетит, от фотографа-неудачника или от вашей подружки? Боже, какое уморительное зрелище. – Отдай ключ. По-хорошему. – Да-а-а! Ты знаешь! – разражается смехом Харгроув, облокачиваясь здоровым плечом о дерево. – Умница, Стив! Какую награду хочешь? – Ключ. – Стив взглядом подзывает ребят. Неожиданно для него подходит Нэнси; за ней, смотря под ноги, спешит Эдди. – А как же старое доброе «пожалуйста»? – утирая несуществующие слёзы, измывается Билли. – Или его заслуживает только Эдди, когда втрахивает тебя в кровать, в стену, или где вы там этим занялись? Или когда сосёт твой член, позволяя вцепиться в гнездо на голове? – Завали хлебальник, Билли. Так нравится лезть в чужую личную жизнь? – Мансон останавливается рядом со Стивом, закинув тому руку на плечо. – Отменный удар, Стиви. – О, спасибо. – Харрингтон касается кончиками пальцев подбородка парня, мягко поворачивая к себе лицом. И Эдди всё понимает, просить дважды не надо: он оставляет поцелуй на приоткрытых губах, слегка прикусывая нижнюю. – Куда дамочка полезла? – игнорируя романтическую сцену, Билли подскакивает в намерении остановить Уилер, но Эдди преграждает ему путь. – Стив, иди помоги ей. Робин, Джонатан, а вы – мне! – более громко произносит Мансон, вцепившись мёртвой хваткой в предплечья Харгроува. Девушка опаздывает лишь на миг: Билли, ударив Эдди коленом между ног, победоносно замахивается, предвкушая, как болтун получит по заслугам. «Вот тебе за то, что ты отнял у меня Стива. А вот за то, что пиздел без передышки. А вот за все твои словесные колкости!» Одному удару всё же было суждено обрушиться. Он едва задел ухо парня, как кто-то перехватил его сзади, утягивая в очередную драку. Мансон, скорчившись, ждал, когда пройдёт боль в паху: бил Харгроув очень даже неплохо. – Эдди, ты как? – помогает ему встать Стив. – До свадьбы заживёт. – отшучивается Эдди. Оказывается, Харрингтон и с синяками на лице выглядит невероятно горячо. Настолько горячо, что его присутствие немного притупляет боль. – Спасибо, Джонатан. – Тут ничего стóящего нет. – выкрикивает Нэнси, отвлекая внимание на себя. – Солнцезащитные очки, ещё пачка сигарет, жвачка, снова сигареты. Как у него ещё лёгкие не отказали? – Не хотите помочь? – раздаётся голос Джонатана. Байерса и Харгроува застали в довольно неприличной позе: Джонатан, весь взлохмаченный и с прилипшими ко лбу волосами, одной рукой удерживает запястья Билли и другой надавливает на пострадавшее плечо; Билли, лежащий под ним с раздвинутыми ногами, безуспешно пытается вырваться, поменяться местами. – Если бы я не знал контекста, подумал, что вы… ну, то самое! – хихикает Эдди, переступая с ноги на ногу. – Эдди! – одновременно раздаются три недовольных голоса: Робин, Нэнси и, конечно же, самого Джонатана, еле-еле сохраняющего контроль над ситуацией. Харрингтон, игнорируя шутку Мансона, приходит на выручку Байерсу, поднимая менеджера за ворот рубашки и заламывая тому руку за спину. Харгроув разбрасывается проклятиями, но, порядком вымотавшись, успокаивается. Нэнси, сохраняя неслыханную хладнокровность, садится на корточки перед Билли. Первым движением расстёгивает пряжку ремня, вторым – резко вытаскивает его, тут же подскакивая и оказываясь за спиной мужчины. – О, а я уже надеялся, мне что-нибудь да перепадёт! – смеётся Харгроув, пока девушка умело стягивает запястья ремнём. – Ауч. Это такая ролевая игра? Мне нравится, только, может, хотя бы в машину переберёмся? Тут не так уж гигиенично. – Ублюдок. – сплёвывает Джонатан, наконец более-менее придя в себя. – Как ты смеешь вообще рот открывать в её сторону? – Я погляжу, все тут такие правильные. – на нижней губе Харгроува выступает капелька крови, но он сразу её слизывает, морщась. На скуле уже заметен кровоподтёк. – Напали на безоружного. – А ты сам виноват. – Нэнси обходит его со спины, встаёт в нескольких шагах. – Если бы не ты, мы не вмешались бы. Верно, Джонатан? Байерс хмыкает, потирая ушибленный бок. Мансон наклоняется к нему, что-то шепчет на ухо, а затем, прихрамывая, удаляется к автомобилю Джонатана, напоследок бросив: «Не спрашивайте ничего интересного без меня.» Минуту спустя он возвращается с аптечкой, тут же принимаясь обрабатывать ссадины на лице парня. Нэнси, бросив на них мимолётный взгляд, кивает в знак благодарности. – Так и будешь молчать? – раздражённо спрашивает она. – Играете в плохого и хорошего копа, да? – обнажает улыбку Харгроув, моментально жалея об этом: губу пронзает резкая боль. – Журналистка, значит, плохой… а Стив – хороший? Как задобришь меня? Минетом? – Прости, Джонатан. – шепчет Эдди, протягивая пластырь и подрываясь с места. Он стремглав оказывается перед Билли, с силой тянет того за волосы, смотря глаза в глаза. Харгроув шипит, стараясь не показывать, что хватка доставляет некий дискомфорт. – Когда ты прекратишь эту хуйню? Стив слушает, опустив глаза. Робин, тыкнув друга в плечо, призывает его полюбоваться сценой. – Какую, Мансон? – щурится Харгроув, фыркнув. – Ревнуешь? Боишься, уйдёт от тебя драгоценный Стив? – Не знаю, чего ты добиваешься, но тебе лучше сказать, какого хрена ты тут забыл. И обращайся с девушками и со Стивом подобающе, а то и с другой стороны такое нарисую. Если не знал, я немного художник. – он надавливает пальцем на нижнюю губу мужчины, намеренно задевая пострадавший в перепалке участок. – Ну вот, на одного плохого копа больше стало. – самодовольно произносит Нэнси. – Премного благодарю, напарник. – Рад посодействовать, напарница. – в шутку подмигивает Эдди. – Значит, Стив и я – хорошие копы? – добавляет Робин, хихикая. Харрингтон, кажется, только что влюбился ещё сильнее. Если бы они остались наедине, Мансону пришлось бы спасаться бегством. – Я с благими намерениями пришёл, а вы! – драматично протягивает Билли, пытаясь вытащить хотя бы одно запястье из импровизированных наручников. – До жути смешно. За каждым твоим шагом следят поди. – Эдди мало впечатляет внезапное откровение. – Более того, ты сам начал с угроз. – А ты так болезненно всё воспринял, Стив. Я бы больше не причинил тебе боль. Я изменился. А ты с такой детской наивностью на меня накинулся. Так хочешь уберечь Мансона! – Ты прав, хочу. – Стив подходит к нему вплотную, почти соприкасается плечом с Эдди, всё ещё держащим Харгроува за волосы. – Но твои намерения… неужели всё сводится к простому желанию овладеть мной? Моим телом? – А я говорила, что Стив умный. – с гордой улыбкой шепчет Робин. Нэнси лишь ухмыляется в ответ. – О чём ты, Сти-и-ив? – с нескрываемой издёвкой протягивает Билли. – Если пришёл «с благими намерениями», расскажи хоть что-нибудь. – Заслуживаете ли вы правды после всего сделанного… хороший вопрос. – в размышлениях, Харгроув смотрит куда-то вверх. Спустя минуту продолжает, вперив взгляд на Харрингтона. – Вы же знаете, как вы тут оказались? И я не про озеро, а про время. – Не думай, что мы выдадим тебе хоть что-то. Говори. – подгоняет его Стив, не разрывая зрительного контакта. – Я вас сюда привёз. – Что ещё? – Неблагодарный. – Билли улыбается, игриво проводя языком по кромке зубов. – Почему я должен благодарить за то, что и без тебя знал? Где ключи? – Не у меня. А ты так уверен, что они – ключ к свободе? – глупый каламбур уж точно забавляет Билли. Из Харгроува приходилось вытягивать всё по крупицам, по столь незначительным, что Эдди это вскоре наскучивает. Он отходит чуть в сторону, задумываясь об одной фразе, брошенной Стивом. Каковы первоначальные, исходные намерения Билли? Ведь увидел он Харрингтона совсем недавно. Не мог он следить за ними на протяжении долгого времени… О какой девушке он говорил с неизвестным собеседником в том воспоминании, случайно подслушанном Мансоном во время драки в студии? И кто ему приснился этой ночью? Кто та незнакомка с огненно-рыжими волосами? – Рыжая девушка. С веснушками. – произносит вслух Эдди достаточно громко, чтобы это услышал Билли. – Что ты только что сказал? – моментально реагирует Харгроув, дергаясь с новой силой. – С длинными волосами. В спортивной куртке. – продолжает он, наблюдая за тем, как меняется в лице мужчина. – Ты её видел? Блять! Говори уже! – Какая девушка, Эдди? – обращается к нему Робин. Джонатан и Нэнси тоже поворачиваются к Мансону в ожидании объяснений. – А, ты её знаешь, Билли. Кто она? – всё не унимается Эдди. – Твоя подруга? – Сестра. – Почему-то язык не поворачивается назвать её «сводной». Билли чувствует, как часто-часто бьётся сердце в груди, заглушая всё вокруг кроме голоса Мансона. – Где она? – Это та, которую ты во сне видел? – спрашивает Нэнси, кажется, наконец, сбросив маску циника. – Определённо. – одними губами произносит Эдди. Глаза его широко открыты в неверии, что всё происходит в действительности. Ему нравится отрезвляющее чувство триумфа, вызывающее всё новые и новые вопросы. – Она тебе снилась? Мансон! – Харгроув срывается на крик. – Где она? Ты не мог её знать. – И всё же… кто тебя винит в её смерти? – Нет, быть того не может. Сука, кто тебе рассказал? – Ты. Когда сжал моё горло. Так сильно, что… я услышал. – ситуация становилась всё более сюрреалистичной. – Охуеть. – Так кто тебя винит, Билли? – уперев руки в бока, спрашивает Стив, ощущая, как виски начинают пульсировать. – Вы уже догадались, правда?

***

– Ну же, вставай, Макс. – Оди, совсем обессилев, тянет за рукав голубой спортивной куртки. – Нужно идти. – Он меня запомнил. Он найдёт меня. – Макс смотрит то на свои дрожащие руки, то на мужчину, лежащего без сознания. Его костюм в некоторых местах примялся, покрытый тонким слоем пыли. «Больше не такой идеальный», – хочет позлорадствовать она, но может думать только о спасении. – Оди, ты сломала его игрушку. Что теперь? – подхватив девушку под руку, Макс стремилась удалиться от проклятого трейлерного парка как можно дальше. – Нам нужно к озеру. Я знаю выход. – Оди свободной рукой старалась остановить кровотечение из собственного носа. Неподалёку они заметили компанию подростков, катающихся на велосипедах. У Макс Мэйфилд моментально возникла глупая, но рабочая идея. – Эй, одолжите кто-нибудь велик, мне на полчаса буквально! – она окликнула их с мыслью, что любым способом добудет им транспорт. – Может, отсос… – попытался дерзить самый крупный парень, вдруг споткнувшийся на месте. «Спасибо, Одиннадцать.» Макс воспользовалась этой возможностью, седлая велосипед и помогая подруге устроиться сзади. – Ты как там? Держишься? – спросила Мэйфилд, вращая педали так быстро, как могла. Вслед ей кричали мальчишки, грозясь всякими мерзостями. – Я знаю короткий путь к лесу. – Да, спасибо. – обхватив подругу руками, Оди уткнулась лицом ей в спину и разрыдалась. – Ты сказала, что выход есть. Какой, Оди? – Единственный возможный. Просто продолжай ехать.