Запах надежды

Весь день Андрей был на взводе. Он все время ерзал на стуле, не в силах вытерпеть 5 нудных пар. Парень стремился снова встретиться с брюнетом, в то же время несколько страшась реакции остальных членов группы на незваного гостя и его тексты. Он волновался, понравится ли им его творчество. Все же желание увидеть брата по духу было намного сильнее, и он изнывал от нудности предметов, что пытались ему вдолбить, от тупоголовых однокурсников и от прозаичности рутины: он вкусил радость творчества и его принятие другими, и какие-то там лекции казались ему такими незначительными. Все в кабинете четко осознавали, что ни студентам не нужна эта ересь, ни преподу, но все делали вид, что это имеет смысл, все так условились и играли в игру, притворялись, а у Князева были более важные дела, чем напускной интерес. Последняя пара была позади, и Андрей, наконец, вырвался из плена душного здания, спеша домой. Горшок уселся на скамейке и прямо, выжидающе смотрел на дом напротив. Князев торопливо приближался к нему. — Взял тексты? — Да. — Ну, пошли. — темноволосый вскочил на ноги и они направились к Балу. — А твои друзья не будут против того, что я включусь в команду? — с нескрываемым волнением спросил, глядя на удивление спокойной гладью синих заманчивых глаз. — Да ты че, они только обрадуются такому талану. Сами они ваще не умеют сочинять и постоянно жалуются на мои тексты. А я че? Я композитор, е-мае. Все мы некудышные писаки. За разговором, что еще больше убедил парней в их схожести, они дошли до дома одного из членов группы, где все привыкли собираться три раза в неделю в семь вечера. Быстрая прогулка раздосадовала друзей: им хотелось больше общаться. Горшок издал грустный вздох. За дверью слышался гул инструментов и смех ребят. Музыкант настойчиво и громко постучал. — Епт, кто-то приперся. —пронеслось в квартире, — Ща открою— более громкий крик предназначался им. Шорох, звук поворачивающегося в замке ключа, и теплый свет упал полоской на серую грязь подъездного пола. — Ну нахуй, Горшок припиздил! —радостно воскликнул Балунов, — Че ты так редко приходишь на репетиции, говнюк? — Мне нужно было отдохнуть от всего этого, но я снова здесь и не один. Только сейчас басист обратил внимание на робкую фигуру рядом. — Это Андрюха, и он такие тексты сочиняет, вы охуеете! — представил Миша нового приятеля. — Я охуел от того, что тебя, блять, на пороге встретил. Проходите. — хозяин квартиры распахнул дверь и добродушным жестом пригласил гостей войти. Ребята ввалились в комнату, обставленную инструментами,  парень, сидящий на диване, любопытно бегал взлядом по телу Андрея, а увидев Горшка, он аж подпрыгнул от удивления. — Ебать кто нас навестил! — вскинув руки в стороны, Поручик приблизился к другу, которого давно не видел и, расчувствованный, хотел было его обнять, но передумал и твердой рукой похлопал по плечу. — Да, ребят, вы ж меня знаете... Давайте забудем это. Я не просто так сюда приперся: время реформ! — Я сторонник революций: это быстрее. — хмыкнул Балунов. — Бля,завали. Короче, у нас появились оригинальные тексты, и теперь мы не просто играющие музыку пиздюки, а творцы чего-то самобытного! — как-то слишком торжественно затараторил Миша, а потом притянул к себе новенького, — Это теперь наш поэт. Андро, покажи им тексты. Андрей, помявшись, протянул свою тетрадку Балу. Тот прочел стихотворение на первой странице и довольно пробубнил: " Чтож, можно попробовать". Поручик тоже заинтересовался и забрал сборник работ Князя. — Так, тогда давайте... О, пивас! —отвлекся Горшенев, не закончив мысль, и в два прыжка приблизился к столу с красующейся на ней бутылкой освежающего напитка, хотя в такой холод и освежаться не хотелось, но давно уж Миша не притрагивался к пиву. Репетиция прошла весело. Князь был поражен пением брюнета, его хрустящий голос так выделялся своей глубиной, что хотелось вечность слушать припев в его сольном исполнении.  Они накидывали мелодии на строки Андрея, а тот сначала смущенно сидел, но потом его приобщили к общему делу: Горшок сунул ему гитару и показал простые аккорды. Князев завороженно перебирал пальцами, извлекая звук. Когда-то его пытались обучить игре на гитаре, но не вышло, а тут Миша мастерски коротко выпалил основы и оставил его упражняться,  затеяв небольшой спор с Балуновым насчет тонкостей звука. — Не нужен тут бас, лучше чего полегче, а вот на куплет захуярим. — он повернулся к погруженному в повторение переборов, показанных ранее брюнетом, Андрею. Его умиляли неловкие движения новичка, глухое неумелое звучание и нерасторопные движения. Как же смешно выглядит человек, первый раз взявший в руки гитару, не хватало лишь язык высунуть от такой концентрации - совсем комично выйдет. — Тебе придется подправить стихи, чтобы на песню похоже было, куплет там впихнуть и все такое. Начинающий гитарист кивнул, не отрывая взгляда от грифа, где пытался пальцем дотянуться до третьего лада, в то время как указательный палец зажимал четвертую струну на первом. Тут уж брюнет не выдержал и расхохотался: "Ты начни с аккордов попроще, — выдыхал он сквозь смех — А то... — прыснул он, не договорив, —А то пальцы растянешь, начни сначала с Am или C там..." — Не смешно, я только учусь! —притворно обиженным тоном прервал Андрей, а лазурные волны глаз радостно лизали берег. Опытный музыкант подошел к креслу, где Князев путался пальцами в паутинах струн, присел на ручку и не смог удержать страстное желание запустить руку в чистые волосы друга. Он потрепал его по голове, хотя в уме медленно просткользнул с макушки на обнаженную шею, а после пополз вниз, под кофту... Пока он фантазировал о постыдных вещах, Андрей обеспокоенно ткнул его локтем. — Что залип? Он перевел запыленный взгляд, и его глаза, как две лужи переливающейся нефти, взбудоражили светловолосого. Он представил, как плещется в этой вязкой жидкости, как его неминуемо тянет, тащит глубоко вниз, как он захлебывается чернотой. — Да так, вот думаю, какой ритм лучше...  Парни попрощались с Сашей и втроем вывалились из проема входной двери. Маленькое окошечко подъезда давало знать о том, что прошло много времени с начала репетиции, в то время как для Князя все пролетело быстро: он влился в компанию, чему был очень рад. Его однотонная жизнь обогащалась вариациями красок. Посмеиваясь, ребята проскочили лестничные пролеты, тусклые и мертвенно-тихие, особенно после нескончаемого гама голосов и инструментов. — Лан, мне в противоположную сторону, бывайте. Кстати, Князь, красава! —одобрительно кинул Поручик, а после развернулся и бойко, широкими шагами начал удаляться. — Пока! — крикнул уже вслед уходящиму парню Андрей. — Хорошие ребята и репетиция, мне понравилось! А еще гитара - прекрасный инструмент. Признаться, ты меня увлек! — Зря ты переживал, а твои тексты так классно подошли к уже написанным композициям, прям как влились! Не, молочик. Два друга мерно  шагали, возбужденно обсуждая прошедший день и планы. Князеву не терпелось сочинить еще что-нибудь, ориентированное на музыку. Ему предстояло видоизменить стихи, состряпать из них песни. Воодушевление питало его разум и тело. Недавно его жизнь представляла собой сплошную рутину из учебы и повседневных дел, а такое удивительное знакомство модифицировало его существование, а главное - появилась цель, радость. Нет, они не планировали стать известной группой, что будет срубать бабки с толп фанатов - им просто нравилось наполнять свою жизнь чем-то большим, чуждым простому обывателю - наслаждением от процесса.   Знакомый силуэт дома обретал четкость по мере их приближения. Остановившись на середине площадки, они прощались. — Я те маякну, когда будет следующая репетиция. — пообещал Миша и, не удержавшись, не подавив внутреннее желание, прильнул к Князеву, обвил его шею руками и, чтобы превратить эти объятия в дружеские, замаскировать истинные намерения быть ближе, твердо похлопал по спине. Андрей уже хотел пустить свои руки за спину высокого худощавого парня, как тот грубо отстранился, слегка нахмурился и, ссутулившись, побрел домой.