на полуслове

– Спасибо всем! Вы прекрасная публика! – зал в очередной раз взрывается радостными воплями, после чего в колонках включается студийная запись одной из песен нового альбома, исполненных сегодня. Восторженная Синь Янь спрыгивает с помоста, минуя крутую лестницу, тут же заводя разговор с кем-то из работников сцены. Венти спускается по лестнице, подавая руку Аяке, и они тоже оказываются вовлечены в обсуждение. Чун Юнь спускается последним. Он недолго крутит в руках палочки, прежде чем со вздохом пихнуть их в карман. Через пару репетиций будут нужны новые. Чун Юнь выглядит уставшим, и Син Цю улыбается, но его передергивает, когда Чун Юнь берёт его за предплечье. – На пару слов, – что-то в груди Син Цю сжимается от его тона, и он покорно идёт следом, пока Юнь не сворачивает в гримёрку. Чун Юнь тут же прижимает его к двери, смотрит в глаза, пристально и тяжело. – Ты хоть иногда думаешь перед тем, как что-то сделать? – спрашивает Юнь таким тоном, что Цю теряется, пусть и пытается не подать виду. Нет, Чун Юнь не уставший. Он взбешён, и отыгрыш концерта совершенно не помог сбить спесь. Син Цю уже открывает рот, чтобы принести извинения, но вместо слов с губ слетает стон, потому что Чун Юнь кусается. Юнь кусает шею, совсем не нежно, почти больно, отпускает и кусает снова. Сжимает. След точно останется. – Юнь-Юнь, мне завтра на работу, – протестующе тянет Син Цю, пытаясь отстранить того от своей шеи. – Мне нужно было выходить на сцену через десять минут, – безапелляционно отрезает Чун Юнь и широко проводит по укусам. – Юнь... – Тебя же учили хорошим манерам, разве нет? – подкидывает ещё одну шпильку Чун Юнь, без особых сопротивлений втискивая своё колено меж бёдер Син Цю. Не смотря на все ощущения, в груди тянуло неприятно. – Юнь-Юнь, послушай, прости мен– – Подумаю над твоим поведением. Тон, нарочито серьёзный и грубый, но в противовес – мягкие прикосновения горячих рук. Чун Юнь сердится, но едва ли он сердится на Син Цю – нет, он никогда не сердится на Син Цю, он сердится только на себя, потому что не может удержать контроль – над собой, над своими чувствами, – поддаваясь на провокации Цю, а Цю... Цю обожал, когда Юнь теряет над собой контроль. Когда даёт волю себе настоящему. Жилетка и рубашка падают на пол. Держась на ногах лишь благодаря Чун Юню, Син Цю подставляет под поцелуи-укусы, тихо мычит от лёгкой щекотки, вызванной чужим горячим дыханием. Стоит закинуть голову – Юнь вновь касается губами его шеи, а затем жадно вцеловывается в рот. От него пахнет потом и ароматизированной косметикой, на языке остается привкус тональника, но как же Син Цю это нравится. Пальцы ласкают бёдра у кромки высоких шорт. Приятно, но недостаточно, и Син Цю тянет чужие ладони дальше, заставляя сжать ягодицы, стонет Чун Юню в рот. – Раздевайся. И разворачивайся. Пуговицы шорт поддаются с трудом, но Син Цю расправляется прежде, чем Чун Юнь успеет их оторвать. Легким движением шорты соскальзывают вниз, открывая бледную кожу. Син Цю переступает через них и разворачивается спиной, показывая себя во всей красе. – Да блять, – пользуясь тем, что его лица не видно, Син Цю самодовольно улыбается и стонет, когда Юнь толкает в него пару пальцев, что легко проскальзывают внутрь. – Сколько песен ты пропустил? – интересуется Юнь, не прекращая медленно толкаться пальцами внутрь, добавляет третий и прикусывает мочку уха, зная, что Цю начнёт вести. – Вы брали перерыв, – бормочет Син Цю и вздрагивает всем телом от очередного толчка. – Юнь-Юнь, пожалуйста! – Что "пожалуйста"? – тянет Чун Юнь и вовсе вытаскивает пальцы, покрытые легкой влагой от оставшейся смазки. – Обладай мной, – отпусти себя. Син Цю слышит шорох молнии, затем шуршание упаковки, но знакомое тепло всё ещё чувствовалось за спиной. Юнь подхватывает его под грудь, поднимая над полом, а затем Цю опускается на его член одним плавным движением лишь под действием собственного веса и стонет. Громко, протяжно, совершенно не заботясь о том, что может происходить по ту сторону двери. Ему плевать, ему совершенно наплевать, потому что Юнь внутри него. – Так хорошо, – шепчет Син Цю и срывается в сладкий крик, когда Чун Юнь с силой толкается внутрь. Хорошо, безумно хорошо. Юнь подхватывает его под бедро, толкается вновь, быстро находя нужный ритм. Его движения всегда четкие, как щелчки метронома, толчки глубокие и точно такие, какие нужны Син Цю для максимального удовольствия. Его стоны тихие, но Син Цю чувствует вибрацию и она проходится по всему его телу, отдается в каждой клетке. Син Цю обожал Чун Юня, а моменты, когда тот доверялся ему, позволяя терять себе контроль, занимали особое место в его сердце. – Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, – бормочет Чун Юнь в его шею в жарком беспамятстве, вызывая не к месту нежную улыбку. – И я люблю тебя, – успевает ответить Син Цю прежде чем его накрывает оргазмом.

***

Уставший, Чун Юнь сонно сопит, пристроив голову на груди Син Цю. Син Цю медленно прочесывает его короткие пряди, превращая испорченную прическу в ещё большее гнездо. В дверь негромко стучат, но едва ли незваный гость ждёт разрешения. Син Цю запрокидывает голову: Венти заглядывает в гримёрку и бегло её оглядывает. – Уснул? – полушепотом интересуется он, подойдя ближе. Смазанный за концерт макияж был смазан ещё сильнее, а на бледных щеках в дополнение к глиттеру оставили несколько отпечатков разных губ. – Уснул, – отвечает Син Цю и чуть улыбается. Венти копается в своём рюкзаке и выуживает оттуда наушники и провод для зарядки. – Нам сказали выместись минимум за час до их открытия, так что, – Венти накручивает провода на руку и пихает ладонь в карман, – закиньте вещи в машину, когда проснётесь. Ключи у Аяки. – Угу, – бормочет Син Цю в ответ и, дождавшись, когда за Венти закроется дверь, прикрывает глаза. У него есть пара часов, чтобы поспать в родных объятьях.

24.12.2021