на полуслове

– Беннет, посмотри на меня. Беннет не хочет. Он лежит, распластанный на постели, и смотрит в сторону, в стену, в потолок, в угол, где стоит книжный шкаф, но только не на Чун Юня. Уже стемнело, и за окном шумит и горит неспящий город, как ни в чём не бывало. Горит лампа на тумбочке у кровати. И у Беннета горит душа в его персональном аду, потому что сегодня он убил человека. Юнь называет это случайностью, да и человеком тот был с натяжкой. Всё человеческое в том давно сгнило, но у Беннета всё равно всё в груди пылает от стыда. Пусть это часть их работы. Всё равно. – Беннет, – зовёт Юнь мягче, но Беннет всё ещё не поворачивает головы. Хочется свернуться калачиком и забиться в угол, но Чун Юнь сидит у него на бёдрах, и это, ну, немного мешает. Юнь склоняется ближе, оставляет влажный поцелуй на щеке, ведёт губами по шее, и Беннет вздрагивает, наконец поворачивая голову. – Чего ты хочешь? – спрашивает он глухо. Пытается недовольно, но не получается. Чун Юнь отрывается от него, смотрит, но молчит, и целует в ложбинку меж ключиц, зная, что Беннета от этого ведёт. – Ты сгоришь, если будешь горевать о каждом, – говорит Юнь так, будто сам не такой. Оставляет поцелуи на груди, пересчитывает пальцами рёбра. Стоит Беннету под ним заелозиться, Юнь сразу поднимается и устраивается уже между разведённых ног. – И ты думаешь собственные грехи отвлекут меня? – интересуется Беннет, чувствуя поцелуи на собственном животе. Он вновь не смотрит. У него нет сил смотреть. Ему кажется, что если Чун Юнь посмотрит в его лицо несколько лишних мгновений, то увидит всю чернь тех преступлений, что он совершил на службе закону, и после такого единственное, что Юнь будет хотеть – оставить Беннета как можно скорее. Пока что выходило, что Юнь просто хочет Беннета как можно скорее. Чун Юнь выцеловывает внутреннюю сторону бедра, скользит губами по шрамам и опаляет кожу горячим дыханием. – Твой бог не считает близость за грех, – парирует Чун Юнь, касаясь языком члена, отчего Беннет крупно вздрагивает и сжимает в пальцах простыню. – А твой? – пытается поймать его Беннет, пока Юнь удобнее подпихивает под него руки. – Мой? Завещал исполнять контракт. Юнь берёт член сразу наполовину, давит языком, не давая обдумать сказанное, и крепко держит бёдра, не давая Беннету толкнуться глубже. Чун Юнь не тянет, двигает головой, пусть и медленно, но ему удаётся отвлечь Беннета от его мыслей. Одна ладонь впутывается в бледно-голубые пряди, и Беннет стонет, хрипло и сладко, и Юнь фыркает, обводя языком головку. Беннета хватает лишь на пару минут медленной пытки, прежде чем он начинает вздрагивать от каждого касания. Юнь отстраняется, вызывая разочарованный стон. – Бенни, открой глаза, – зовёт Чун Юнь, а Беннет даже не знает, когда успел их закрыть. Щёлкает крышка смазки, и на член стекают густые прохладные капли, вызывая очередную дрожь. Чистой рукой Юнь касается его щеки, и Беннет лишь тогда осмеливается на него взглянуть. Раскрасневшийся и встрепанный, с округлившимися зрачками, такой красивый, что у Беннета невольно сжимается сердце, когда Чун Юнь ему улыбается. – Ты всё ещё тот же Беннет, что бы ни произошло на задании. И потом, я убил больше тебя. И вновь, не давая опомниться, Юнь принимает его член, плавно, но сразу и полностью, выбивая воздух из лёгких. У него тоже много сожалений и руки заляпаны чужой кровью, и ему тоже сняться кошмары, и каждый труп – неважно, чей – отзывается болью в груди, от которой он воет в подушку по ночам. Но сейчас – сейчас – ему хорошо, им обоим хорошо, и Беннет сжимает руки на его бедрах, всхлипывая, и Юнь наклоняется к нему, зацеловывая лицо, забирая и растворяя в ощущениях все печали, помогая забыть и забыться, позволяет завалить себя на постель, вжав лопатками в матрас, и стонет, так звучно, что Беннет впервые за вечер чувствует себя хорошим, доводя его до оргазма.

15.02.2022