Sense of Home

Пять с половиной лет спустя после событий на границе (начало апреля 2023 г.). *** Дэниэл прочитал открытку в последний раз, прежде чем повесить ее на стену. Эта была из Лондона, где Шон с Финном пробыли дольше, чем планировали, потому что картины Шона там хорошо продавались. Они обнаружили, что могут зарабатывать, в итоге, даже больше, чем трудясь в садах и виноградниках, разъезжая по туристическим местам – Шон рисовал и продавал картины, а Финн занимался случайной работой. Дэниэл знал, что Шон даже начал откладывать из этих доходов деньги на будущее, что вселяло оптимизм в обоих. Открытка на фоне, конечно, Тауэра с гвардейцами, была короткой, просто подтверждала дату и время, когда они вернутся, строчку о том, как он рад возвращению, и что он любит Дэниэла. Он также повесил рядом с ней несколько фоток Шона и Финна около разных достопримечательностей. Больше всего Дэниэлу нравилась фотография, на которой его ребята обнимались в аэропорту. Он приколол новую карточку рядом с открыткой из Эдинбурга. Шон обещал прислать по одной открытке из каждой страны, по крайней мере, а в идеале - из каждого города. На самом деле, сами по себе открытки им не были нужны для общения - они разговаривали в мессенджерах всякий раз, когда у Шона был Wi-Fi, но коллекция открыток Шона Дэниэлу теперь занимала большую часть стены его спальни, и он гордился ею. Разговаривать ежедневно не всегда получалось, поскольку звонить по телефону из-за океана было дороговато, но Wi-Fi был практически везде, и они не теряли связь дольше, чем на день. Он сделал шаг назад, любуясь последним дополнением в инсталляцию, когда его телефон завибрировал в заднем кармане. «Ты будешь сегодня вечером? - сообщал текст от Люка. - Через несколько секунд приходит Эва ;)» Дэниэл проигнорировал неприятное дрожание внутри, возникшее при втором предложении сообщения, прежде чем ответить. «Не могу, Шон вернется сегодня вечером, помнишь?» «О, черт, да, забыл, извини». Дэниэл секунду мучился, прежде чем напечатать еще один ответ. «Загладишь свою вину, убедив Эву прийти завтра?» Он быстро нажал «Отправить», прежде чем успел передумать, и принял эмодзи Люка в виде «да», прежде чем положить телефон обратно в карман. Завтрашний день обещал быть странным. Шон прилетал сегодня, чтобы быть здесь на дэниэлов День рождения, и хотя в в воскресенье, его настоящий день рождения, проходили семейные торжества, он собирался отпраздновать субботний вечер накануне со своими друзьями небольшой вечеринкой в лесу. Он держал себя спокойно с Шоном по телефону — сказал ему, что старший брат может прийти на эту лесную вечеринку, но это нормально, если тот не захочет или не сможет. Но облегчение, которое он почувствовал, когда Шон с энтузиазмом согласился, было ощутимым. Его друзья знали практически всё о Шоне. Они знакомились с ним в течение многих лет. Некоторые из старых друзей Дэниэла из средней школы знали Шона с первых лет после выхода из тюрьмы, но новые друзья, которых Дэниэл завел в старшей школе, видели в его брате своего рода легенду. Впрочем, в старшей школе Бивер-Крик, да и не только в ней, а и во всем городке, он итак был своего рода легендой. Многие отлично помнили старшего внука Рейнольдсов - особенно его скандальный выпускной, даже спустя четыре года после него. Если бы Шон узнал, как сильно младший братишка хвастался им перед друзьями, он точно был бы смущен. Ему придется предупредить их всех, чтобы они держали себя в руках. Дэниэл еще раз с удовольствием взглянул на стену, прежде чем, наконец, вздохнуть и рухнуть на кровать. Сделав это, он присвистнул и на мгновение уставился в потолок, ожидая. Прошла всего секунда, прежде чем он услышал, как она поднимается по лестнице, колокольчик на ее ошейнике звенел в такт шлепанью ее лап. Мухоморчик запрыгнула на кровать, приставая к Дэниэлу, ее хвост вилял во всю силу, пока он смеялся, пытаясь погладить ее, не давая собаке лизнуть его в лицо. «Привет, девочка, - он успокоил ее достаточно, чтобы почесать животик. - Ты рада увидеть Шона сегодня вечером, Мушка?» Ее уши навострились при имени Шон, как они вставали торчком при словах «гулять» или «кормить». Дэниэл подозревал, что это потому, что Шон кормил ее под столом, когда навещал, – ну, в любом случае, она любила старшего брата хозяина. Бабушка и дедушка предложили ему подумать насчет собаки весной пару лет назад, вскоре после его четырнадцатилетия - после того, как Шон впервые уехал достаточно надолго, практически до конца учебного года в середине июня. Дэниэл был очень огорчен в то время - в основном потому, что так старательно пытался скрыть от самого себя, насколько он расстроен. Не обязательно зол, или, по крайней мере, не на Шона. Он понимал причины Шона и в глубине души знал, что дело не в нем — он верил Шону, когда тот настаивал, что взял бы его с собой, если бы мог. Но он все равно был расстроен. Он скучал по своему брату. И они достали ему Мухоморчика. Она очень помогла. Это был тот друг в доме, который не был бабушкой или дедушкой. И не Крисом, который стал очень, очень близок Дэниэлу, но и он не был Шоном. После этого он начал проводить больше времени со своими друзьями, не только с Крисом, но и с приятелями из школы. В течение тех первых дней в апреле, каждый раз, разговаривая с Шоном по телефону, Дэниэл был несчастен в течение нескольких часов после этого, скучая по нему еще больше. По тому, чтобы слышать его живой голос, ощущать его запах, играть и беситься с ним, знать, что к Шону можно прижаться, и получить тот тактильный контакт, который больше никто никогда не даст. Но все же вскоре ему и правда стало чуть легче, когда он отвлекался или понимал, что чем больше дней без Шона проходит, тем быстрее он приедет. Шон действительно часто приезжал к Дэниэлу и жил у Рейнольдсов настолько долго, чтобы вновь превращаться в часть семьи, и когда он уезжал, боль мальчика становилась все же меньше. Смартфоны тоже помогали. Шон обычно жил в хостелах, где, по крайней мере, был Wi-Fi, а это означало, что они могли общаться по FaceTime или отправлять текстовые сообщения, когда хотели. Ну, и у них уже четвертый год было их безупречное, всегда офигенное лето в Пуэрто-Лобос. Два раза они провели его примерно так же, как и в 2019-м, - в восхитительном безделье и творческих экспериментах, а в прошлом году, когда Дэниэл уже стал пятнадцатилетним, они решились поездить все втроем, с Финном, по Мексике, выбирая достаточно безопасные и курортные места. Как и предсказывал Финн, картины Шона имели там успех, и они не просто отдохнули, но еще и на удивление неплохо подзаработали. Они проводили вместе все праздники и школьные каникулы, и, как минимум, по неделе до и после них. Несколько раз на коротких пасхальных каникулах Шон с Финном брали Дэниэла в небольшие поездки по Западному побережью, забираясь во всякие дикие уголки, ночуя в мотелях или палатке. Прошлый Хэллоуин они решили, пожертвовав по согласованию с Клэр парой школьных дней, провести в Дали. Они соорудили там алтарь и поговорили с папой частично вместе с Карен, а частью – без нее, вдвоем. После них с отцом поговорила и мама, решительно выгнав их обоих из трейлера и велев не подслушивать. Когда Дэниэл перешел в старшую школу, у него появились уже собственные, тоже достаточно серьезные причины для беспокойства, и это тоже отвлекало. Ему нравилось учиться гуманитарным дисциплинам, но математика по-прежнему не давалась. Новые друзья, уже куда более серьезные занятия в школе по выбранным предметам, размышления о предстоящей после обучения работе и люди, которые говорили с ним о колледже задолго до того, как ему пришло в голову, что пора об этом думать. Открытый и эмпатичный, Дэниэл пустил в свое сердце и несколько других людей, кроме Шона, - и пока не сожалел об этом. Эти выходные должны были стать первой встречей этих двух миров - его уже почти взрослых друзей и его брата. Да, это определенно будет странно. «Дэниэл!» - это был голос бабушки, зовущий снизу, легко слышимый через дверь, которую Мухоморчик распахнула. «Да?» - ответно крикнул он вниз, прекрасно зная, что бабуля не ответит, пока он не подойдет к ней. Все еще ленясь, Дэниэл подождал ответа, которого, конечно, не последовало. Мушка снова заволновалась и тявкнула, когда он поднялся. Он еще раз почесал ее за ушами, прежде чем повести вниз вместе с собой. «Да, бабушка?» - спросил он, направляясь в гостиную. «Ты готов ехать? Помнишь, мы собирались выехать в аэропорт пораньше, чтобы забрать кое-что по дороге». «Ах да, - сказал Дэниэл с ухмылкой, - секретное поручение, которое абсолютно не имеет никакого отношения к моему дню рождения через несколько дней». Она закатила глаза, но не смогла удержаться от ответной улыбки с теплотой в глазах: «Тише, тише, маленький умник. А теперь иди за своими ботинками». Дэниэлу даже не пришлось поднимать руку, но через мгновение они уже летели к его ногам. «Только без...» Но туфли уже вылетели из его спальни, перелетели через перила и мягко приземлились рядом с ним в гостиной. Его лицо расплылось в улыбке, которая, как он прекрасно знал, с пубертатом стала немного менее очаровательной, но все равно делала свое дело. «Пожалуй, ты мог бы с таким же успехом добыть сюда и Стивена с ЕГО ботинками”, - сказала, наконец, Клэр слегка раздраженно, направляясь за задерживающимся, как обычно, со своими поездами мужем. Таинственное поручение не заняло слишком много времени — Рейнольдсы припарковались на улице неподалеку от дома, оставив Дэниэла в машине, а сами ушли на несколько минут, прежде чем вернуться с несколькими бумажными пакетами, которые отправились прямо в багажник. Дэниэлу это показалось забавным, и он подумал о том, чтобы написать Шону, но понял, что тот, наверно, уже в самолете. А к тому времени, когда он снова включит свой телефон, они уже будут вместе. Именно эта мысль, которая теперь вытеснила из его головы все остальные, заставляла его нетерпеливо подпрыгивать весь остаток поездки. Зона прилета международного аэропорта Портленда за последние три года стала для Дэниэла вторым домом. Теперь это было так знакомо ему, а вместе с этим и знакомое возбуждение в животе, когда он смотрел поверх голов на каждый поток прилетевших пассажиров, проверяя, будет ли среди них голова Шона. Вскоре в толпе появилось лицо старшего брата. Шон почти мгновенно заметил его, огромная улыбка расплылась по его лицу, когда он ускорил шаг, пробираясь сквозь толпу. Он не заметил, как люди чуть раздвигались, сами того не замечая, облегчая ему дорогу. Добравшись до братишки, стоявшего у самой линии ожидания, Шон бросил сумку под ноги и притянул его в объятия. Уже позапрошлым летом четырнадцатилетний Дэниэл понял, что его брат на самом деле невысок. Он никогда раньше этого не замечал, Шон же всегда был выше его. Он видел, как Финн возвышался над Шоном, но всегда считал, что это потому, что Финн был невероятно высоким. Но к пятнадцати Дэниэл уже, кажется, почти догнал Шона по росту. Конечно, сам Дэниэл был одним из самых высоких в своем классе, но все же. Теперь ему должно было исполниться шестнадцать, и он обнимал своего брата в ответ, плакал и смеялся, потому что его лицо было спрятано у него на плече, и, ну, они были, по крайней мере, одного роста. Дэниэл был, может быть, даже немного выше. «Эй, над чем это ты ржешь?» - сказал Шон, отстраняясь, слезы все еще стояли в его глазах, но в его голосе звучало подозрение. «О, ничего, - сказал Дэниэл, все еще посмеиваясь и вытирая слезы рукавом, прежде чем оглядеть его с ног до головы, - …энано», - закончил он тихо. «Ни за что, чувак, мы через это уже прошли, ты всегда будешь для меня энано, даже если ты какой-то странный гигантский тинейджер». «Тинейджер, - повторил Дэниэл, фыркнув. – Да кто так сейчас говорит-то, ты такой старикан». «Э, двадцать два - это еще не старость, чувак». «Да, конечно, а теперь иди и обними бабушку и дедушку, abuelo». Дэниэл ухмыльнулся, зная, что отступив в сторону, чтобы расчистить пространство между Шоном и их бабушкой и дедушкой, он оставит за собой последнее слово — Шон не будет продолжать спорить, пока он еще не поздоровался с ними. Это сработало, Шон сморщил нос, но отпустил его, двигаясь, чтобы обнять Клэр и Стивена. «Ты без Финна?» - спросил дедушка после того, как они все пообнимались друг с другом. «Да, он хотел навестить остальных, а я хотел лететь к Дэниэлу, поэтому, когда мы приземлились в Нью-Йорке, у нас были разные стыковочные рейсы». Дэниэл не смотрел на Шона, упорно изучая пол. Эй, ему вот-вот должно было исполниться шестнадцать, он же взрослый. И он чувствовал абсолютную радость, он вопил внутри от счастья, как какой-то десятилетка. Дэниэл ни за что бы не признался в том, насколько ликует, что его Шон настолько очевидно предпочитает его, своего мелкого, несносного, надоедливого братишку своему потрясающему парню. Но он всю дорогу домой не мог полностью согнать широкую улыбку со своего лица. * * * «Итак, на это лето, - говорил Шон за ужином дома, - я подумал, что, может, нам с тобой стоит двинуть в Германию?» «Это звучит потрясающе, почему именно туда?» «Нам там очень понравилось. Мы проводили большую часть времени в кемпинге, в Шварцвальде, так что это недорого. И ты же писатель, так что это идеально — есть множество мест, которые можно посетить, прямо натуральные декорации для сказок братьев Гримм». «О, чувак, да, давай сделаем это». «Дешево - это хорошо, - добавила Клэр, - мы пытались убедить его бросить работу в закусочной». Дэниэл закатил глаза еще до того, как она закончила, и Шон, заметив это, сдержал ухмылку. «А чего ее бросать?» - поинтересовался он, автоматически занимая сторону братишки. «Ну, продвинутая программа и все такое дерь... все такое, - поторопился ответить за бабушку Дэниэл, быстро поправляясь и бросая опасливый взгляд в сторону Клэр. - Все это как бы накапливается. В ближайшие два года будет только хуже». «О, чувак, да, я все время забываю, что ты ботаник. Я имею в виду, гений». Дэниэл даже глазом не моргнул, он просто наклонился, чтобы откусить кусочек курицы, в то время как одна горошина полетела с его тарелки прямо в лицо Шону. «Дэниэл!» - крикнула бабушка, в то время как Дэниэл и Шон заржали. Боже, как хорошо, что он вернулся. Позже Шон и Дэниэл разместились на диване вдвоем, бабушка и дедушка рано легли спать. «Ты сегодня опять кормил ее человеческой едой, не так ли?» - спросил Дэниэл, прикрывая лицо, когда запрыгнувшая к ним Мухоморчик начала пытаться его лизать, издавая легкий аромат сегодняшнего ужина. «Я ничего не могу с собой поделать, - промурлыкал Шон, почесывая ее за ушами, - она слишком милая». «Да, она сейчас милая, подожди, как она начнет ныть мне, чтобы я накормил ее со стола, когда ты уйдешь». «Хорошо, мистер Здравомыслящий, я все понял», - рассмеялся Шон, когда Дэниэл закатил на него глаза. Наступила теплая тишина, пока Шон продолжал чесать Мушку, а она яростно виляла хвостом, даже когда ее глаза начали закрываться от удовольствия. Дэниэл растворился в умиротворении. «Так почему же Клэр и Стивен уговаривают тебя бросить работу? Конечно, если бы все это стало слишком тяжело для учебы, ты бы сам захотел бросить, верно?» Дэниэл провел руками по затылку, понимая, что это была нервная привычка, которую он перенял у Шона за эти годы. Он глубоко вздохнул, прежде чем ответить. «Э-э, вроде того. Они в некотором роде правы — наверно, смен в забегаловке становится уже слишком. Они беспокоятся, что я упускаю учебные дела». «Так уходи. Тебе не нужно копить на колледж, для этого есть папины деньги, именно на это. И ты копил где-то около года, верно? И я буду рад помочь тебе, правда, очень рад. Так что мне кажется, что эта работа, и правда, не настолько нужна?» Дэниэл не мог придумать лучшего способа объяснить это, чем с помощью другого вопроса: «Сколько ты зарабатываешь на своих картинах?» Шон выглядел немного удивленным вопросом, но через мгновение пришел в себя: «Это по-разному. Но достаточно, чтобы поддерживать нас изо дня в день». «Достаточно, чтобы покрыть ваши поездки и откладывать на будущее?» «В целом, но не совсем», - сказал Шон, нахмурив брови. Должно быть, он уже понял, к чему клонит Дэниэл. «Итак, вы с Финном работаете на некоторых работах неофициально, чтобы покрыть это, верно? Но вы не всегда можете получить работу, или вам приходится работать чертовски долго. Итак, как скоро ты перестанешь возвращаться сюда, потому что тебе придется лететь черте куда на заработки, потому что больше нет вариантов? И у тебя не окажется денег, чтобы вернуться сюда и спокойно жить здесь хоть какое-то время?» «Дэниэл, этого не случится...» «Я знаю, что это произойдет не скоро. И ты, конечно, не хочешь, чтобы это произошло, но я думаю, что, в конце концов, это произойдет. И я этого не хочу. Мне шестнадцать, я все понимаю и уже могу что-то сделать. Так что я пытаюсь сэкономить немного своих собственных денег, чтобы ты тоже смог бы использовать часть папиных». «Эй, нет, погоди, - Шон сел немного прямее, его лицо было серьезным. Мухоморчик заскулила, когда он перестал ее гладить. - Это не твоя ответственность, энано. Тебе не нужно беспокоиться о таких вещах, черт, ну рано тебе об этом думать». «Однако это так. Я имею в виду беспокойство». «Черт, Дэниэл. Мне жаль, что эти мысли… терзают тебя. Но это не то, о чем тебе нужно грузиться. Мы не на мели, и дела идут, скорее, все лучше, чем хуже. Тебе правда стоит бросить эту работу, если она реально мешает учебе, она не стоит того. И серьезно, я ни при каких обстоятельствах не прикоснусь к деньгам на твое обучение, дашь ты мне разрешение или нет, так что просто забудь об этом!» Дэниэл хотел возразить, но вместо этого сосредоточился на том, чтобы скрыть улыбку и немного влаги в глазах, которая угрожала усилиться при наблюдении того, как Шон вновь яростно бросился на защиту его будущего. Это уже не так часто выходило наружу. Но Дэниэлу все равно было тепло от того, что его Шон не меняется. «Прекрати взрослеть», - тихо сказал Шон, как обычно, читая в душе братишки и находясь на одной волне с ним. «Как насчет...» - начал после долгой паузы, наполненной сопением обоих, Дэниэл, но покачал головой. Шону не нужно было знать, о чем он сейчас подумал. Он чувствовал себя бессердечным, просто размышляя об этом, не говоря уже о том, чтобы сказать это вслух. «Нет, продолжай», - подтолкнул его Шон. «Нет, ничего особенного». «Чувак, не будь придурком, просто скажи то, что собирался сказать». «Я думал о том… может быть, я не знаю... Например, как ты думаешь, продажа дома в Сиэтле - это вариант?» - последнюю часть он пробормотал, но Шон прекрасно расслышал. К удивлению Дэниэла, Шон кивнул, совсем не выглядя ошарашенным. «Я вроде как думал о том же самом. Но не был готов… говорить об этом». Это вернуло Дэниэлу часть его уверенности. Ха-ха, опять телепатия братьев-волков. Суперсила Шона. «Я имею в виду. Не похоже, что кто-то из нас действительно хочет туда вернуться. Я знаю, что там много воспоминаний об отце. Но у нас все еще есть Пуэрто-Лобос. И не похоже на то, что воспоминания в Сиэтле все, знаешь, хорошие». «Да, я тебя понимаю. Почему бы нам не отправиться туда? Мы можем проверить эту идею на месте, и таким образом сможем решить, когда окажемся там, готовы ли мы отпустить это». «Конечно, это хорошая идея». Затем Шон расслабился и снова принялся гладить Мушку: «Но тебе не позволено беспокоиться об этом прямо сейчас, твоя единственная работа в эти выходные - хорошо отпраздновать день рождения. Странно. Ты все еще ребенок, ничего не хочу знать». Дэниэл усмехнулся над этим, радуясь, что напряжение спало: «Я настолько же всего лишь ребенок, насколько ты был таким, когда мы сбежали из Сиэтла. Мне уже шестнадцать - как тебе тогда. Помнишь?» У Шона отвисла челюсть, когда он понял: «О, боже. Тот же возраст?» «Ага, - усмехнулся Дэниэл. - Странно, правда?» «Ебаная дичь». Дэниэл рассмеялся над этим: «Ты проводишь слишком много времени с Финном, это точно видно по лексикону. И ты не был ребенком, Шон. Ты заботился обо мне».