Sense of Home

Они, наконец, закончили готовить партию преимущественно съедобных блинчиков и вынесли еду на задний дворик, чтобы поесть. Морской бриз был идеален в это время утра, пока солнце не стало слишком жарким. Шон притворился, что не заметил, пока он выносил блины и тарелки на улицу, что Дэниэл и остальные украдкой перешептываются, прежде чем братишка схватил пакет и засунул в угол под стол. Он ухмыльнулся полному отсутствию у них конспирации, но ничего не сказал, решив вместо этого молча вынести еду на улицу, пока остальные суетились позади него. Когда они все сели и все принялись за еду, Шон поднял глаза и увидел, что Дэниэл улыбается ему через стол. «Ты хочешь что-то сказать, Дэниэл?» - со смехом спросил Шон. Дэниэл просто протянул руки, все еще сияя, протягивая пакет, завернутый в коричневую бумагу. «Шон, твои подарки-и-и-и-и!!!» - завопил он, размахивая пакетом. «Малыш, дай ему хотя бы сначала поесть?» - Лайла засмеялась. «Нет, все хорошо, я хочу открыть его прямо сейчас», - Шон отложил свою тарелку в сторону, потянувшись, чтобы взять пакет у Дэниэла и поставить перед собой. «Хорошо, но от нас ты не получишь ни хрена, пока не закончишь свой завтрак», - добавила Лайла, прежде чем засунуть огромный кусок блина в рот. Дэниэл, возможно, был более взволнован, чем Шон, наблюдая, как старший брат разворачивает свой подарок, и Шон немного поиграл с ним, ме-е-едленно снимая бумагу и пытаясь подавить смех, когда Дэниэл вытянул шею, чтобы увидеть реакцию Шона. Когда бумага была снята, Шон обнаружил рюкзак — дорогую на вид сумку профессионального типа, какую используют туристы, когда собираются провести долгие отрезки времени в глуши, с несколькими отделениями и местом для крепления палаток и спальных мешков. «Как... черт возьми, как ты это добыл, Дэниэл?» «Бабушка и дедушка помогли», - он выглядел немного смущенным, но стряхнул это чувство. «Это я выбрал его! - сказал он, снова сияя от гордости. - Тебе он нравится?» «Мне он очень нравится, энано. Спасибо!» Он потратил еще мгновение, чтобы полюбоваться рюкзаком. «Это будет так полезно и офигенно круто. Серьезно, это потрясающе, Дэниэл, - затем его осенила мысль. Он спросил с усмешкой и приподнятой бровью. - Ты подарил мне его для того, чтобы забрать мой старый рюкзак, который дал нам Броуди?» «Нет! - на мгновение на лице Дэниэла отразилась настоящая обида, которая быстро сменилась застенчивостью. - Хотя теперь, когда ты упомянул об этом...» «Конечно, братишка, - засмеялся Шон, - пора тебе взять его». Зыркая на друзей, именинник принялся за блины, и как только покончил с ними, Лайла и Финн преподнесли свои подарки. Сначала Финн, чей подарок был завернут в газету. Внутри был швейцарский армейский нож. «Подумал, что это может пригодиться, когда мы будем в дороге. И теперь это соответствует твоему новому крутому «я». Шон засмеялся: «Спасибо, Финн, это здорово». «Я уже опробовал его и для тебя тоже. Я думаю, ты что-то забыл там в газете». Шон, нахмурившись, поднял скомканную газету, которую он вырвал из нее, и когда он встряхнул ее, что-то упало ему на колени. Он поднял его, рассматривая. Небольшой деревянный… Кто-то. Может быть, животное? У него определенно были ноги. Он старался делать это незаметно, но невозможно было скрыть то, как он щурился, поворачивая его из стороны в сторону. «Я же говорил тебе, что я отстой в строгании, - сказал Финн, смеясь. - Это волк, чувак, ты ранил мое достоинство скульптора». «О!» - Шон еще раз взглянул на него. Он определенно теперь мог разглядеть что-то похожее на морду. На другом конце, видимо, был хвост. Он попытался придумать что-нибудь ободряющее, чтобы сказать, но после минутного молчания разразился громким, неудержимым смехом. Финн притворился обиженным, но через мгновение тоже не смог удержаться от смеха, к которому присоединились и все остальные. «Мне это нравится, Финн, - в конце концов сказал Шон, притягивая его для поцелуя, когда он пришел в себя. - Я имею в виду, это… Это ужасно, но именно поэтому мне это нравится». «Слова причиняют боль, Шон». «Вот, открой мой, Шон. Я обещаю, что это не было сделано, находясь под дурью в винограднике, как у некоторых». «Я не был настолько под кайфом, когда строгал это». «Мы с Кэсс думали, что нам придется конфисковать у тебя нож, Финн». Шон усмехнулся, забирая коробку у Лайлы и разворачивая ее. «Это… Телефон?» «Одно из этих кирпичных чудовищ, как у Финна, - гордо сказала Лайла. - Я никогда не осознавала этого, пока сама не отправилась в дорогу, но смартфоны умирают, в лучшем случае, через день без электричества. Таким образом, если ты не сможешь зарядить свой iPhone, то все равно сможешь позвонить Дэниэлу, где бы ты ни был». Они оба инстинктивно посмотрели на Дэниэла, который смутился и моргал глазами перед собой, явно тоже пытаясь справиться с чувствами, пока они оба не отвернулись. «Это… Очень заботливо, Лайла, спасибо тебе». «Да, я такая, - усмехнулась она. - Хорошо, не будь таким эмоциональным и сентиментальным в свой день рождения. Чем ты хочешь заняться сегодня?» Шон пожал плечами: «Просто тусоваться?» Лайла и Дэниэл дружно закатили глаза, а Финн усмехнулся. «Что? Серьезно, мне ничего не нужно особо. Просто то, что вы, ребята, здесь...» «Чува-а-а-а-ак», - объявила Лайла, обрывая его. «Да, не будь таким скучным, что ты хочешь сделать?» Шон снова пожал плечами, затем, когда никто ничего не сказал, попробовал снова: «Я думаю, мы могли бы поехать в город, поужинать, может быть, немного выпить? Кроме одного из нас… Кто-то же должен вести машину?» «Я мог бы это сделать», - Финн поднял руку, и Лайла приподняла бровь. «Как давно ты в последний раз водил настоящую машину?» Финн открыл рот, чтобы ответить. «И кража грузовика Меррилла не считается», - добавил Шон. Финн закрыл рот. Остановившись на мгновение, прежде чем отмахнуться от их беспокойства: «Эй, все будет хорошо, я буду ехать медленно, это как езда на велосипеде. У меня есть лицензия, и это главное». Шон колебался, закусив губу. «Давай, Шон, - наконец сказала Лайла. - Пусть он поведет машину, немного повеселимся. И если ты действительно настроен на то, чтобы тусоваться, у нас есть весь день, чтобы сделать это до ужина». Тут что-то промелькнуло на ее лице, и она усмехнулась: «И у меня есть лучшая идея». Идея Лайлы, как оказалось, заключалась в том, чтобы поплавать. Хотя все это время они провели на пляже, Шон с Дэниэлом на самом деле не очень далеко заплывали в море. Чаще ходили вдоль береговой линии, конечно, но не плавали дальше нескольких метров – Шон побаивался за то, что может не справиться с неизвестными морскими течениями и окажется беспомощным, если вдруг что-то случится в воде с Дэниэлом. Однако сейчас их было много, и они могли присматривать друг за другом. На этот раз у них были с собой плавки, Лайла с Финном тоже взяли купальники, так что, к счастью, им не пришлось беспокоиться о купании нагишом при дневном свете. Они взяли полотенца на пляж и провели день, чередуя солнечные ванны и плавание, лежа на песке с солью в волосах, бросая вызов друг другу, кто может держать глаза открытыми под водой, и какую рыбу они смогли заметить. Лайла предусмотрительно взяла с собой солнцезащитный крем с максимальной защитой, и это спасло их с Финном от участи вампиров на солнце. Это был идеальный день, и когда солнце начало клониться к морскому горизонту, они приняли душ, оделись, и Финн отвез их — медленно и не очень уверенно — в Каборку, где они поужинали. Они съели свой вес в энчеладо, затем Лайла и Шон слегка, мягко, напились, а Финн и Дэниэл с удивлением наблюдали, подшучивали над ними, пока бар не закрылся и Финн не помог им, спотыкавшимся, вернуться к машине. «Лучший. День рождения. Навеки», - Лайла пробормотала, и Шон издал нечто, что можно было описать только как хихиканье. «Эй, это мой день рождения, Лайла, не твой». «Я знаю, но права я или нет?» Финн, который стоял между ними, обняв каждого за плечи, усмехнулся, привлекая внимание Шона. «Люблю тебя, Финн». «Это точно?» - Финн рассмеялся. «Да. Очень. Очень тебя люблю. Ты потрясающий». «Спасибо, чувак, - сказал Финн, все еще посмеиваясь. - Ты знаешь, это странно, быть трезвым...» «Ты тоже, Лайла. Ты тоже потрясающая. Ты мой лучший друг. И мой маленький большой Дэниэл! Энано-о-о-о!» Дэниэл, всего в нескольких шагах впереди них, обернулся, ухмыляясь: «Да, Шон?» «Люблю тебя, Дэниэл». «Я так и расскажу маме об этом». «Э-э… Что ты собираешься делать?» «Смеяться над тобой лет двадцать». «Справедливо. Справедливо». Финн отвез их домой, что Шон, задремав, уже не очень твердо помнил, и на следующий день, когда Шон со стоном проснулся, Финн задал тот же вопрос, что и накануне утром: «Так как тебе твои девятнадцать сегодня утром, Шон?» Шон швырнул в него подушкой. * * * Лайла и Финн оставались в Пуэрто-Лобос в течение следующих полутора недель, вплоть до тех пор, пока не наступило для Шона и Дэниэла ужасное время уезжать, чтобы вернуться вовремя в школу. За это время Финну удалось уговорить Шона поехать в город, поставить табуретку на углу главной улицы и продать несколько своих картин. Он получил немного денег за несколько пляжных видов, хотя ничего серьезного. «Ты наверняка добьешься большего успеха в более туристических местах, - заверил его Финн. - Это может быть наша жизнь, понимаешь? Путешествовать по разным местам, ты продаешь свое искусство, а я… Научусь лучше строгать». Шон рассмеялся, но Финн уже начал входить во вкус идеи. «На самом деле - зарабатывать достаточно денег в каждом месте, чтобы перейти в следующее. Самоокупаемое приключение и все такое дерьмо!» Шон должен был признать, что ему в некотором роде тоже понравилась эта идея. Однако деньги, которые он заработал на картинах, он отложил в конверт. «Это, - сказал он Дэниэлу, когда вернулся и показал ему, что сделал, - пойдет на сбережения на следующее лето, когда мы вернемся сюда». Лицо Дэниэла расплылось в улыбке: «Ты обещаешь, что мы обязательно вернемся сюда следующим летом?» «Черт, конечно, да. Ни в коем случае я не готов покинуть это место навсегда. Хочу быть здесь с тобой». Дэниэл обнял его на мгновение: «Потрясающе. Уходить отсюда будет отстойно». «Я чувствую то же. Но это же наш дом, верно? Мы можем вернуться, когда захотим. Пока у тебя школа, но дом никуда не денется. Мы можем проводить здесь каждое лето, и он все еще будет здесь, когда ты закончишь школу». «Да, я думаю». Но настроение Дэниэла омрачалось в последние пару дней перед их отъездом, и Шон не мог с этим спорить. Он чувствовал то же самое. «Ты знаешь, ужасно странно - покидать это место», - сказал Шон, когда Финн помог ему уложить кое-что из их вещей в машину в их последний вечер после того, как они снова провели полдня с пивом на пляже. «Чувствую... - Шон заколебался, чувствуя себя виноватым даже за то, что подумал об этом. Но Финн посмотрел на него с полной искренностью в глазах, и он знал, что тот не станет осуждать его. - Мне здесь больше кажется, что я уезжаю из дома, чем это было тогда, в Сиэтле». «Ну, в этом есть смысл, - сказал Финн после долгого молчания. - Сиэтл был домом только потому, что в нем был твой отец. Так что, без него...» «Да. Да, вот и все. Но здесь, я не знаю, мы с Дэниэлом сделали это место домом, понимаешь?» «Да, я понимаю тебя, чувак. Это не так уж странно, Шон. Не смотри так расстроенно из-за этого. И, как ты и сказал Дэниэлу, вы с ним сюда вернетесь. И однажды… ты мог бы когда-нибудь обосноваться здесь». «Да, мне нравится эта идея», - Шон мысленно вернулся к образу, который нарисовал в своем воображении в первую ночь, когда приехали Финн и Лайла. Они двое, наслаждающиеся здесь друг другом после того, как побродили по миру. Постаревшие, усталые и счастливые. «Мне это действительно нравится, - Шон на секунду опустил взгляд с Финна в пол, заставляя себя произнести следующие слова. - А как насчет тебя? Думаешь, это место могло бы… сработать? Вместо Коста-Рики? Я имею в виду, когда мы закончим путешествовать». Финн, как обычно, встретил беспокойство Шона легкой усмешкой. «Давай посмотрим, не так ли? Золотой песок - проверим. Мили океана - проверим. Кокосовая кружка - уже есть. Это в значительной степени покрывает все. И единственное, что есть в Пуэрто-Лобос, чего нет в Коста-Рике, - это любовь всей моей жизни. Так что я почти уверен, что это место выиграет». «Боже, я люблю тебя, Финн». «Ты говоришь это только потому, что опять пьян?» «Ха-ха». «Просто проверяю, что ты никогда не забудешь этого». * * * На следующее утро они встали рано, им предстояла долгая поездка. Дэниэл и Шон зашли к Бернарде, чтобы попрощаться перед отъездом. «Я думаю, что на самом деле буду скучать по ней», - тихо сказал Дэниэл после того, как его несколько раз обняли, прежде чем она позволила им уйти. «Что это было, флакито? Не думаю, что я это уловил», - попробовал развеять печаль братишки Шон. «Заткнись», - уныло протянул тот. Они забрались в машину, Дэниэл без споров, как-то сам собой занял переднее сиденье. Им обоим было невероятно грустно покидать обретенный дом, и Шон, конечно, хотел хоть как-то его поддержать. Однако за этой печалью скрывалось нечто большее. Они не просто покидали Пуэрто-Лобос, они оставляли позади свое первое лето. Их пузырь счастья, где братьям-волкам было хорошо. Меньше чем через неделю Дэниэл вернется в школу, где ему предстоит пробыть еще шесть лет. Потому что, несмотря на все, он все еще был «лишь» ребенком, который прошел через большее, чем многие, но все еще был ребенком. А Шон больше ребенком не был. И это означало, что, когда они вернутся, им нужно будет выяснить, как устроить свою странную, переплетенную судьбой жизнь правильно, чтобы она подходила им обоим. И это может означать, что, рано или поздно, они начнут идти каждый по своему пути. Ни одному из них эта идея особенно не нравилась. Все еще.