Sense of Home

«Feels like the first day of my life Feels like the first day Still feels like the first day of my life». The Rasmus «Хорошо, - сказала Лайла по FaceTime Шону, который сидел с Финном на заднем сиденье машины Клэр и Стивена. - А у твоей мамы есть резервное зарядное устройство, чтобы твой сотовый не сдох?» «Да, Лайла, - засмеялся Шон, - у нее оно с собой». «Покажи мне». Шон закатил глаза на Финна, который засмеялся. «Ну, я уже вижу тут одного Диаса, зачем мне зарядные устройства». «Эй, Лайла, мы же не все поместились в этой машине, Карен едет отдельно с Дэниэлом, тебе просто нужно поверить, что у нее действительно есть пауэрбанк». «Клянусь богом, Шон, если нам придется провести хотя бы один момент после окончания учебы в разлуке из-за того, что ты или твоя мама забыли резервную зарядку…» «Я обещаю, Лайла, - сказал Шон, пытаясь сдержать смех в голосе. - Все будет хорошо, ладно? Мы все это выяснили. Просто попробуй поверить и наслаждайся». «Ух, вам легко говорить, мистер Ничто-меня-больше-не-напрягает». «Да, это моя проблема», - он пожал плечами. Финн рассмеялся, и Клэр и Стивен обменялись обеспокоенными взглядами. Слово «проблемы» в их жизни обычно приносило… проблемы. «Хэй, Лайла, я сейчас повешу трубку. Я все еще в машине. Но я обещаю, что перезвоню, когда встану в очередь за шапочкой и мантией, и тогда мы останемся на связи во время обеих церемоний, хорошо?» «Лучше бы тебе сделать это», - угрожающе сказала она, прежде чем повесить трубку. «Итак, Лайла неплохо с этим справляется?» - ухмыльнулся Финн, когда Шон, качая головой, сунул телефон обратно в карман. «Одно дело, что мы заканчиваем разные школы, но узнать, что мы заканчиваем в один день, было последней каплей. Я имею в виду, что действительно хотел увидеть ее в роли выпускницы, и, конечно, хотел бы, чтобы она была здесь, у меня. Так что она действительно придумала неплохую систему». «Ты просто собираешься оставаться на FaceTime весь день?» «Ага, - Шон ухмыльнулся. - У нее церемония немного позже моего, поэтому Карен будет держать телефон, чтобы она сначала увидела, как я пересекаю сцену, а потом, когда шоу начнется у них в Сиэтле, она отдаст телефон своей маме, чтобы я мог видеть, как она забирает свой диплом». «Да-а-а, чувак, а ты думал, что это экзамены были сложными». Шон рассмеялся: «Тот, кто пишет учебную программу, должен позаимствовать пару глав из учебника Лайлы Парк». Выпускные экзамены, кстати, оказались, на удивление, сносными. В его оценках не было ничего особо выдающегося, но это как раз его не беспокоило. Они вовсе не были ужасными. Если бы слова школьной консультантки проникли в Шона настолько, что действительно убедили поступить в колледж, у него были бы хорошие шансы, хотя, конечно, он никогда не мог рассчитывать оказаться в Лиге плюща. Но, формально будучи владельцем отцовского наследства, Шон явно не подпадал под программы помощи бедным выпускникам, а использовать эти деньги для оплаты своего обучения он по-прежнему не допускал и мысли. Да он и сам был все еще твердо уверен, что колледж – не для него. Во-всяком случае, не сейчас. Так что пока Шон был просто счастлив покончить со школой. Клэр въехала на школьную парковку, которая была настолько заполнена, насколько Шон когда-либо видел. Карен с Дэниэлом следовали прямо за ними, припарковавшись на место позади машины Рейнольдсов. Карен не потеряла улыбку, которая держалась на ее лице с тех пор, как приехала вчера вечером - это были почти двенадцать лет накопленной материнской гордости, которую она упустила, объяснила она. Рядом с ней стоял Дэниэл, пританцовывая от общего волнения, от множества народу и от всей ситуации, в рубашке и галстуке, которые заставила его надеть Клэр. В официальном наряде он выглядел немного уныло, но Карен, похоже, считала его вид восхитительным. «Эм-м, а я думал, мы рано... - сказал Шон, оглядываясь, пока они все собрались на стоянке. – Но похоже, что это очередь для выпускников, и эээ…» Он указал на очередь, которая была огромной и продолжала расти. «Что ж, поспешите! – призвала всех Карен сказала. - Посмотрим, сможем ли мы занять свои места, а затем вернемся, чтобы составить вам компанию». Она повернула его за плечи к очереди, потом передумала. Повернула его обратно, заключив в крепкие объятия. «Эстебан так гордился бы тобой, малыш, - сказала она, ее глаза затуманились. - Я серьезно. Он действительно ценил школу и все эти вещи. Он бы не хотел, чтобы вы упустили ее из-за... всего». «Спасибо, мама. Я знаю». Она улыбнулась, сжав его плечи, прежде чем всерьез повернуть его обратно к очереди. «Ну, давай. Встань в очередь!» «Они не начнут без меня», - отозвался он, но, тем не менее, ускорил темп, пока шел туда. Он достал телефон, когда занял место в очереди, и позвонил Лайле. «Профессиональный совет от Шона Диаса, - сказал он, когда она появилась на связи. - Если ты думаешь, что пришла вовремя, то это не так. Ты уже опоздала». Он показал ей очередь людей, которая все еще расла позади него: «Можно подумать, что самые маленькие классы в мире помогут выпускникам Бивер-Крик, но, видимо, нет». «Приятно знать, - засмеялась она, вытирая волосы. - Но я не думаю, что приеду хотя бы вовремя. Я определенно опаздываю, так что насрать». * * * «Да только посмотрите на это!» - воскликнула Карен, когда она, Дэниэл и Финн подошли к тому месту, где Шон надел академическую шапочку и мантию. «Я пытаюсь, - тихо послышался возмущенный голос Лайлы из его телефона, - но этот засранец засунул меня в свой карман». Шон рассмеялся, когда Карен притянула его к себе еще раз обнять - осторожно, чтобы не сбить с него шапку. «Вот, - сказал Шон, доставая телефон и передавая его Карен. - Прежде чем она убьет меня». Он сделал шаг назад, позволяя Карен направить на него камеру. Лайла присвистнула. «Мне очень жаль, Лайла, - сказала Карен через секунду: - Но ты возвращаешься в карман, я должна сфотографировать это». «Нет, нет, просто сверните звонок, мисс Карен, вы можете просто открыть камеру! Шон, да покажи же ей!» Шон засмеялся и подошел, чтобы показать Карен, как открыть камеру его телефона, не прерывая видеозвонок. Потом, свершив этот двойной акт милосердия, вернулся на место позирования, потянул за собой Дэниэла, позволил Дэниэлу примерить шапочку, рассмеявшись вместе с ним. Карен подтолкнула к ним Финна, нафотографировала вдоволь их троих и несколько снимков - только Шона и Финна. Финн сунулся, чтобы поцеловать Шона в щеку, чуть не сбив его многострадальную академическую шапочку начисто - позже, когда Шон просматривал фотографии, он сделал его фоном своего телефона на все лето. Он оставил Карен с телефоном, а они с Финном и Дэниэлом вернулись туда, где Клэр и Стивен присматривали за местами на скамейках. Шона проводили к толпе одноклассников, которые собирались там, где один из учителей объяснял, как будет проходить церемония. Пока он сидел, директор школы и выступающий произнесли речи о том, что это был первый день их жизни после школы, и что воспоминания об этой школе навсегда останутся в их сердцах. Все, как обычно, бла-бла. Он не обратил особого внимания на эти речи. Вместо этого он подумал о том, что Карен сказала ранее - о том, как бы сегодня отец гордился им. Невозможно не быть поглощенным мыслями об отце именно в этот день. Что бы он сделал или сказал, насколько смущающе громко он бы аплодировал во время выхода сына на сцену, как был бы счастлив увидеть Шона в шапке и мантии. Шон решил сегодня снова надеть пиджак своего отца, и носил зажигалку отца в кармане. Директор цитировал на сцене какое-то стихотворение, но Шон мог думать только о своем отце. Конечно, было грустно, что его не было здесь с ним, но чем дольше он думал, тем больше улыбался. Его отец на самом деле гордился бы им. Так сказала Карен, и она была права. Шон закончил свой выпускной год в школе в основном ради Дэниэла, чтобы дать им обоим время привыкнуть к нормальной жизни и помочь друг другу, но он понял, что часть его сделала это ради отца. Тот бы возненавидел мысль о том, что из-за его смерти и обрушившейся на его сыновей несправедливости Шон не получил бы образования. Шон не был так уверен, что согласен с идеей о том, что это образование - формальное, академическое - было таким уж важным, но он знал, что это сделало бы счастливым его отца. Он быстро вытер слезу, инстинктивно оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что никто ее не уловил, но обнаружил, что его окружают толпы плачущих учеников. Что бы ни говорил директор, для большинства это, видимо, прозвучало достаточно хорошо и что-то означало для них. При относительной анонимности выражения своих чувств, Шон позволил себе пропустить через себя все эмоции, которые на него давили. Гордость, горе, любовь, волнение. Он позволил себе поплакать прямо там, на празднике окончания учебы. Слезы, которые не были полностью грустными или счастливыми, узел эмоций, который, как он тогда осознал, на какое-то время давил на него. Но больше эмоции его не сокрушат. Он выпускал их здесь, в тот день, когда - если цитировать последние клише прощального слова - начнется следующая глава его жизни. «Как история мальчика, она должна остановиться на этом; продолжаясь дальше, она стала бы историей мужчины», - вспомнилось Шону. Речи закончились аплодисментами, и многие студенты вокруг него аплодировали стоя. Шон поднялся вместе с ними. Ученики справа от него начали выстраиваться снова в очередь, и учитель проводил их к сцене. Ему не пришлось долго ждать, пока список дошел до Диаса. Раздались вежливые аплодисменты со стороны аудитории, несколько приглушенных шепотов со стороны студентов, но в основном - Шон услышал это с лучезарной улыбкой - аплодисменты его маленькой, лоскутной, блестящей семьи. Карен стояла, крича, когда он пересекал сцену - одна рука болталась в воздухе, другая держала телефон, из которого он слабо слышал аплодисменты и крики Лайлы. Он засмеялся, замедляясь и махая им рукой. Он не мог сказать, действительно ли Карен была так взволнована, как утверждала, действительно ли она чувствовала те годы пропущенной родительской гордости, или она удваивала свое волнение, чтобы как-то компенсировать отсутствие его отца, но в любом случае он нашел это сладостным для себя. Он знал, что Лайла сейчас тоже движется на собственную церемонию – либо едет в машине своей мамы, либо уже стоит в очереди за собственной шапкой и мантией, и, чтобы он, Шон, услышал бы ее на сцене, она, должно быть, кричала во всю мощь легких. Рядом с Карен стоял Финн с Дэниэлом на плечах, и они оба аплодировали и кричали. С другой стороны от Карен Клэр и Стивен выглядели смущенными в такой толпе и крике, но они тоже стояли вместе с семьей, аплодируя. Шону пришлось напомнить себе, что ему нужно продолжать идти - что он не может торчать на сцене слишком долго, даже купаясь в таком приливе любви и гордости за свою семью. Он пожал руку директору школы, забрал свой диплом и помахал им в воздухе в сторону своей семьи, запечатлевшись на еще доброй дюжине снимков, а другой рукой переместил кисточку на своей шапочке влево, все еще сияя, когда покидал сцену. Когда церемония закончилась, он бросился встречать всех. «Так, сейчас Лайла, но они все еще произносят речи, у нас есть минутка», - сказала Карен, заключая его в объятия. Затем он обнял всех, глаза Клэр и Стивена блестели, Финн целовал его, даже Дэниэл казался открыто взволнованным за него. Он принял поздравления от всех, прежде чем повернуться к своему телефону. «Привет, Шон», - услышал он громкий шепот голоса, который безошибочно принадлежал Кэссиди, хотя камера смотрела на сцену. «Кэсс!!! Я думал, там мама Лайлы...» «Ей не особо понравилась идея сосредоточиться больше на камере, чем на выпуске дочери, так что телефоном командую я, ха. Но у нас все хорошо, они только что начали с отличников. Это классная школа, ботаников полно, так что мы собираемся тут проторчать некоторое время, прежде чем дело дойдет до нашей девочки». «Спасибо, Кэсс». Шон сиял, глядя, как люди, которых он знал по своей старой школе в Сиэтле, выходили на сцену, на которую он должен был выйти и сам сегодня. Большинство его друзей закончили учебу в прошлом году, но он все равно узнал больше лиц по телефону, чем здесь. Финн и Дэниэл наклонились, наблюдая вместе с ним. Шон пытался скрыть тот факт, что сердце его снова разрывается от внезапно нахлынувшего ощущения несбывшейся жизни. Финн, должно быть, заметил это, потому что успокаивающе обнял его, но Дэниэл отвлекся, выкрикивая имена всех, кого знал, старших братьев и сестер друзей или просто изредка «я ее знаю!» Братишка был взволнован, увидев этот безопасный кусочек их прежнего мира, и Шон не мог его винить. Было немного больно видеть школу и людей, по которым он, как оказалось, тоже скучал, тех, с чем он раньше ассоциировался. Но было приятно видеть все это без того, чтобы оно приводило Шона к воспоминаниям о горе и травмах. Он почувствовал себя еще лучше, когда назвали имя Лайлы. Было клево увидеть, как она, взволнованная и слегка покрасневшая, пересекает сцену и поворачивается к нему, слыша крики и приветствия Кэссиди. Шон присоединился к воплям Финна и Дэниэла, наблюдая, как Лайла смотрела на них и махала рукой, смеясь. Он был не единственным, кто прошел через ад за последние несколько лет. Шон чувствовал гордость за свою лучшую подругу, которую он изо всех сил пытался поддержать, наблюдая, как она делает то же, что только что сделал он сам: забирает свой диплом и радуется новой главе своей жизни. Спускаясь со сцены, Лайла бросила знак мира в их общем направлении. Пока он ждал окончания ее церемонии, Клэр и Стивен решили, что пришло время для фотографий, и все начали меняться местами в различных групповых комбинациях. В этом хаосе Финн сунул ему фляжку и Шону опалило глотку чем-то чертовски крепким. «Хэй, Шон!» - раздался из телефона в его руке голос Лайлы после того, как они сделали достаточно даже много фотографий, даже по меркам Клэр и Стивена. «Привет! Поздравляю, гений!» «Ты тоже», - улыбнулась она ему. «Ты все еще со всеми?» «Кэсс здесь, а мама и папа пошли спросить о профессиональных фотографиях». «Итак, как дела? Как Кэсс там поладила с твоими родителями?» «Ну так, не то, чтобы сильно весело», - вмешалась Кэсс, ее лицо появилось позади Лайлы. Лайла засмеялась. «Ха, а я думаю, это весело. Но давайте просто скажем, что они не стали ее самыми большими поклонниками. Но не беспокойтесь, завтра в это время мы уже от них свалим». В честь празднования она вскинула шапочку и чуть не уронила телефон, когда торопилась ее поймать. Шон рассмеялся, и Финн похлопал его через плечо, указывая на Карен. Она махала им в сторону парковки. «Ну, Карен нас уже зовет, - сказал он Лайле после того, как помахал Карен в ответ, чтобы она знала, что видел. - Насколько я знаю Клэр и Стивена, у них дома запланирована вечеринка». «Ну ладно, - Лайла закатила глаза. – Уходите уже, раз такое дело. А я продолжу получать удовольствие, намекая родителям, что мы с Кэсс - больше, чем друзья. Но помни, я разрешаю тебе уйти только потому, что знаю, что завтра мы увидимся лично». «Конечно, - ухмыльнулся Шон. - Иначе я бы и не подумал уйти». «У нас есть билеты на «грейхаунд» завтра, я напишу вам время позже, - напомнила Лайла, - Тогда мы все будем готовы к нашему большому путешествию!» Они попрощались, и Шон направился обратно к машине, где Карен категорически запретила ему снимать шапочку и мантию. На этот раз Шон и Финн поедут обратно с Карен, а Дэниэл - впереди в машине Клэр и Стивена. Шон не стал спрашивать почему, он не сомневался, что они устроят для него какой-то выпускной-прощальный вечер. Шон сел в машину, все еще думая о напутственных словах Лайлы об их грядущей поездке. Он ожидал, что его возбуждение по этому поводу будет расти, но услышав ее слова, Шон почувствовал, как что-то, более похожее на умиротворение, воцарилось в его груди. Они планировали поехать в Мексику, по пути останавливаясь в мотелях. Конечно, они ехали через Калифорнию, где должны были высадить Лайлу, Кэсс и Финна возле Сан-Диего, чтобы компания могла воссоединиться с Ханной и Пенни и погрузиться в собственное приключение. Шон рассчитал, что им потребуется почти четыре дня, чтобы добраться до Пуэрто-Лобос, если они будут ехать по восемь часов каждый день, только он подозревал, что они этого не сделают. Но это не имело значения. Неделя в дороге была ничем по сравнению с тем, сколько времени им потребовалось в прошлый раз. Перед ними растянулось все лето, и даже если к тому времени, когда Дэниэлу придется вернуться в школу, они не разберутся с домом, Шон всегда сможет вернуться туда позже, когда-нибудь. Свобода, наконец, наступила, почувствовал Шон, осознав, что он не просто проведет остаток лета, как ему нравится - он проведет именно так, по своей воле, и всю свою остальную жизнь.