Sense of Home

Во время панической атаки Шон чувствовал себя так, как будто сейчас все и кончится. Как будто ничего другого больше не случится, кроме боли и сокрушительного ужаса, которые ощущались не только внутри него, но и снаружи, толкаясь к нему со всех сторон. В утреннем свете, когда из гостиной звучал смех, а из кухни доносился запах бекона, он почувствовал себя неловко от того, что даже подумал об этом. Шон вспомнил, как много лет назад его отец говорил ему, что после доброго ночного отдыха с крепким сном все всегда становится лучше. Ему тогда показалось очень смешным, как отец это сказал – очень торжественно, открывая тайну. Как будто проблемы Шона действительно пропадут в одночасье. Они никуда не исчезали, но в каком-то смысле папа был прав. По крайней мере, на следующее утро после какого-нибудь дерьма прошлого дня Шон всегда чувствовал себя сильнее, а проблемы казались меньше. Чувствовал себя более способным с ними справиться. Теперь он тоже так себя чувствовал. Его боль и горе не стали меньше – они все еще давили на него, его вина все еще грызла сердце, но теперь он мог нести их. Финн был на ногах, свежевымытый и даже еще в полотенце, рыскал по комнате. «Привет», - глаз Шона все еще саднило от вчерашних слез. Он, еще в дремоте, потер его, потягиваясь. Финн не выглядел смущенным, когда его поймали. Он поднял магазинный бэдж с именем Шона на столе, реликвию с работы, которая принадлежала другой жизни. «Бэби-ассистент, а?» «Это все Лайла», - засмеялся Шон. Смех звучал все еще слабо, но было приятно знать, что смех в принципе для него возможен. Финн, к его удивлению, отложил бэджик, его лицо было нехарактерно серьезным. «Как ты держишься, сердце мое?» Шон не ответил. Он не знал, как это сделать. Он сел на краю кровати и покачал головой. Финн подошел и сел рядом с ним. «Лайла подготовила на сегодня очень качественный режим отвлечения тебя от всего этого. По-моему, получилось ужасное дерьмо. Сделаешь шаг за эту дверь, и ты убедишься, что стал добровольным гидом по Сиэтлу на сегодня для всех желающих. Имей в виду. Только скажи, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы все это исчезло. Просто скажи мне, что тебе нужно, Шон». Шон слегка улыбнулся, положив голову Финну на плечо. «Спасибо, чувак. Но я думаю, что она может быть права. Было бы неплохо отвлечься». «Тогда давай, блядь, пойдем, позырим на Спейс-Нидл и прочее дерьмо, чувак, давай сделаем это». Шон тихонько рассмеялся. «Она действительно включила Лайлу?» «Двадцать минут назад я бы не имел ни малейшего представления, что это значит, но да. Полная Лайла». «Тогда мне сначала нужно принять душ. И кофе». «Кофе оказалось в заложниках на кухне. Лайла уже успела метнуться до «Старбакс». Иди в душ, а я тебе стяну один стаканчик». Поразительно, насколько исцеляющее воздействие оказали на него десять минут, проведенные в горячем душе. Но еще более классным было вернуться в спальню, где его ждал Финн с кофе. Финн был прав, Лайла ястребом пала на него в тот же момент, как только он появился на кухне - умытый, одетый и с кофе в руках. «Шон! Эти парни никогда раньше не были в Сиэтле, можешь в это поверить? Мы должны им показать город. Это наш священный долг или что-то в этом роде». «Да, да, - засмеялся он. - Меня устраивает, но никаких скучных туристических мест. Мы можем взглянуть на Спейс-Нидл, но этого и достаточно из туристического дерьма. Мы покажем наш собственный Сиэтл». Он думал об этом, когда принимал душ. Шанс снова посетить старые места может оказаться благом для него. В этом доме было много хороших воспоминаний, но плохие воспоминания затмевали их. Вдохнуть знакомого воздуха Сиэтла могло бы стать тем пинком ностальгии без травм, в которой он нуждался. Лайла просияла. Они начали со Спейс-Нидл, но «летающие тарелки» заинтересовали только Сару-Ли. Дэниэл, которому там всегда было скучно, в результате вел себя так, словно это здание было самой крутой вещью на свете. «Итак, теперь мы установили, что на самом деле находимся в Сиэтле... куда дальше?» Лайла выжидающе смотрела на Шона, который делал вид, что думает. Он не хотел, чтобы было слишком очевидно, что всю дорогу он составлял в голове список мест, по которым он скучал, мест, которые он любил. «Наше место». Лайла кивнула, улыбаясь. Он и Лайла повели остальных в скейт-парк в центре города. Как только они его увидели, сердце Шона наполнилось воспоминаниями о том, как он болтался здесь днями допоздна с Лайлой, Эллери и всеми остальными. Шон был отвратительным скейтером и обычно тусил на вершине рампы, курил и кричал, пока Лайла летает, сломя голову. «Хотела бы я принести свою доску», - вздохнула Лайла, и Шон понял, что у нее был такой же поток воспоминаний, как и у него. Финн обнял их обоих. «Предоставьте это мне, друзья мои». Финн поплелся в направлении обвешанной пирсингом девушки с фиолетовыми волосами. Она сидела немного в стороне от пандусов, разговаривала с другом, ее доска стояла рядом с ней. Финн подошел с легкой улыбкой. Шон не слышал, что тот сказал, но как только они увидели, как он подмигнул девчонке, Шон понял, что она у Финна на крючке. Она практически потеряла сознание. Финн вернулся с доской на буксире. «Ваш мужик вам все добудет, - он усмехнулся, подняв доску над головой. - По крайней мере, пока она не захочет ее вернуть. Шон, готов показать нам какие-нибудь нехорошие приемы?» «Боже, нет, я всегда был ужасен». Лайла яростно ухватилась за скейт. Кэссиди, не отрываясь, смотрела, как Лайла начала выделывать пируэты. «Отлично, а?» - спросил он, ухмыляясь. «Да, она охуенная», - Кэсс ответила, казалось, на автомате, почти не замечая его, не отрывая глаз от Лайлы. «Может, она научит тебя. Может, она даже нежно положит руку тебе на талию, чтобы поправить твои...» «Шон Диас! - Она толкнула его, смеясь. – Эй, ты трахался со мной. Думаю, ты мне нравился больше, когда был робким новичком». «Ха. Я говорю только то, что вижу». Казалось, Кэссиди уже приготовила ответ, но Лайла замахала ей рукой. «Твоя детка ждет», - поддразнил Шон. «Вот иди уже и займись чем-нибудь со своим дружко-о-ом». Она засмеялась, а Шон махнул ей средним пальцем, когда она повернулась, чтобы пойти к Лайле. Внезапно оказалось, что Кэссиди неплохо держится на скейте. По крайней мере, на Лайлу она произвела впечатление. Затем на малую рампу вышел Дэниэл, и Шон точно знал, что он использует свои силы, чтобы направлять доску, но это выглядело очень легко. Никто из наблюдающих не мог ничего заметить. Братишка убедил Сару-Ли встать на доску, и что-то прошептал ей. Она нервно ступила на скейт, и Дэниэл, держа ее за руку, поднял другую руку, чтобы осторожно покатить ее вперед на доске. Для любого смотрящего он выглядел бы так, будто протягивал руку, чтобы поймать ее, если бы она упала. Он понял, что это именно то, чего он хотел для Дэниэла. Использовать свои способности для глупой ерунды, вроде того, чтобы производить впечатление на девушек и баловаться с друзьями. Он надеялся, что по мере взросления братишка найдет больше людей, которым сможет довериться. Джейкоб отказался кататься, сидя в сторонке с Шоном и улыбаясь невинной детской влюбленности Дэниэла и Сары-Ли. Пенни и Ханна, конечно же, устроили полную жопу, уговорив Финна попробовать тоже встать на скейт, что было весело, очаровательно и катастрофично. Финн только что упал в четвертый раз, когда девушка с пирсингом вернулась, чтобы, наконец, забрать скейт от поругания. «Думаю, ты только что потерял ее благосклонность, - поддразнил Шон, когда Финн вернулся, похожий на пнутого щенка. – Отлично, вот и нечего». «Вся наша жизнь про то, чтобы снова и снова вставать после падения, мой друг. Я тебя ничему не научил?» «Фигня, просто ты ужасно катаешься». «Ну, зато я так хорош во многих других вещах», - произнес голосом рокового любовника Финн, наклоняясь ближе к Шону. «Хорошо, а что дальше?» - громко откашлялась Ханна. «Больше кофе?» - предложил Шон, чувствуя краску на лице, когда Финн ухмыльнулся и отошел в сторону. «В том самом местечке?» - спросила Лайла. «Точно». Они оба вспомнили об одной независимой и невероятно хипстерской кофейне, в которой он и Лайла часто бывали, пили кофе со льдом и занимались игнорированием домашки, хотя и сидели с открытыми учебниками. Все их самые глубокие разговоры происходили там. Первый раз, когда Лайла призналась, что у нее хроническое беспокойство. Когда Шон признался, что влюблен в Джен. Когда оба признались, что ранее были влюблены друг в друга, но были слишком трусливы. Они часами здесь ныли друг другу о родителях Лайлы, о том, что Дэниэл был маленьким демонским отродьем, болтали о школе и политике. Все это происходило за чашкой кофе со льдом, а на заднем плане играла инди-музыка Lo-Fi. Когда они приехали, то соорудили самый большой стол в этом месте, захватив стулья от других столов, чтобы вместить всех. Шон заявил, что намерен заплатить. Большинство пытались отказаться, но он настаивал. Вероятно, не это имел в виду его отец, когда оставил Шону деньги в своем завещании, но он знал, что в остальном он будет с ними осторожен. Клэр и Стивен по согласованию с Шоном открыли для них сберегательный счет, с которого подавляющая часть денег пойдет на то, чтобы Дэниэл смог закончить колледж, если он того пожелает. Некоторая часть средств была выделена на отдельный счет Шона, с которого он ежемесячно получал небольшое пособие. «Слушайте, не то, чтобы мне нужно платить огромные деньги по счетам в Бивер-Крике, ведь Клэр и Стивен покупают все продукты, а я едва ли веду цветущую общественную жизнь. Просто... Позвольте мне хоть чутка оплатить свои долги, после всего, что вы, ребята, сделали для нас в Калифорнии». В конце концов, почтенная публика согласилась, что Шон, Дэниэл и Лайла должны были сесть и ждать, пока угощаемые ими гости хотя бы принесут хозяевам напитки от стойки баристы. «Я никогда не понимал, почему вы, ребята, проводите здесь так много времени, - сказал Дэниэл, смешно сморщив нос. - Кофе отвратительный». "Хорошо. Никакого тебе кофе, иначе останешься мелким навсегда. К тому же, у тебя итак достаточно энергии и без...» Шон увидел, как Лайла машет кому-то через комнату, и остановился. «Святое дерьмо, Лайла, нет - это…» «Дже-ее-ен!» Теперь она была блондинкой, и ей это шло. Она хорошо выглядела: на ней был толстый уютный вязаный свитер поверх джинсов, волосы были собраны в беспорядочный пучок, который просто убил бы его в школьные годы. Она помахала в ответ Лайле и подошла, но застыла при виде Шона и Дэниэла. «Бля, Лайла, нет! - прошипел он, пока она не оказалась в пределах слышимости. - Э-эй… Джен?». «Шон! Привет! Ого, я не ожидала увидеть тебя здесь». «Без дерьма, - сказала Лайла, избавляя Шона от необходимости отвечать. – Мы тебя тоже, разве тебе не положено быть в Гарварде или что-то в этом роде?» «Вообще-то, в Принстоне. - Джен казалась смущенной. - Вперед, тигры…, ну как-то так». Она поболтала в воздухе своей чашкой кофе и пока говорила, лицо ее явно приобретало темно-красный оттенок. «Я только что вернулась на каникулы, чтобы увидеться с родными, а мама вытащила меня по магазинам на «черную пятницу». Ускользнула от нее найти кофеина и немного покоя, - похоже, она не могла перестать говорить, ускоряясь с каждым словом. – Как… дела, Шон?» «Ну, ты знаешь…» Он заколебался, понимая, что с каждой минутой фраза «все нормально» становилась все менее и менее возможной и приемлемой для него. Тем более, что она почти наверняка что-то знала. Из новостей, из школьных сплетен. От ее отца. «Не так плохо», - завершил он свои умозаключения. Он внезапно не знал, куда положить руки, и заметил, что Дэниэл и Лайла смотрят на него, глядя на него, как будто у него только что выросла вторая голова. «Ну, дерьмо, Шон, если бы я знал, что ты так увлечен кофе, я бы полагал, что ты гораздо меньше продержался бы в Гумбольдте». Финн подошел к столу и выдвинул бедром стул рядом с Шоном. Он протянул Дэниэлу какао, а Шону - кофе со льдом, затем обнял Шона и чмокнул его в макушку, подняв глаза и заметив Джен. «О, да, эй… Джен, это Финн. Мой, э-э, парень. Финн, это Джен. Старый… друг». Глаза Джен расширились, когда она осмотрела Финна целиком. «Видишь, у нашего мальчика широкий… диапазон», - услышал он не совсем тихое бормотание Лайлы. Шон попытался пнуть ее под столом, но промахнулся, ударившись о ножку стола, и зашипел. «О-о-о… - сказала Дженн после слишком долгой паузы. - Как вы, ребята, познакомились?» «В тюрьме», - сказал Финн с полной уверенностью, в то время как Шон сказал: «В дороге». Они оба посмотрели друг на друга, Шон широко раскрыл глаза, а Финн ухмыльнулся. «Некоторое время мы работали вместе», - объяснил Шон, в то время как Финн сказал: «Я был его сучкой». Лайла закатила глаза, прыснув, а Дэниэл просто завыл от смеха. Шон не хотел ничего, кроме как быть поглощенным землей, прямо сейчас. «Хо… рошо? Что ж, мне лучше вернуться к маме. Но я рада, что у тебя все как-то закончилось, Шон. И все в порядке. Лайла говорит, что вы сейчас в Орегоне? Просто оставайся на связи, хорошо?» «Конечно, Джен», - Шон поморщился, слегка помахав ей, когда она повернулась, чтобы уйти. «Мать вашу, это что было?» - спросила Ханна, возвращаясь с остальными. «Шон и его маленькая сучка», - простонала Лайла. «Это и было твое школьное увлечение?» - Финн дразняще ухмыльнулся. «На это было трудно смотреть даже с того места, где мы стояли», - подала голос Кэссиди. «Ребя-а-ата…» - простонал Шон. Финн только рассмеялся, поцеловав его в щеку. «Не волнуйся, Шон, очевидно, у тебя был хороший вкус - хотя теперь, конечно, он стал куда лучше. Было приятно увидеть, как наш старый, неловкий, как пиздец, милый Шон вернулся на минутку». «Рад, что кому-то это понравилось». «О, всем нам, Шон», - все еще смеялся Дэниэл. Они провели немного больше времени в кофейне, чем собирались, выпивая и дразня Шона за то, что он все еще не мог говорить как нормальный человек с девушкой, которая перестала что-то для него значить в последние два года. Когда кофе и шутки закончились, они поперлись в музыкальный магазин, где Шон мечтал накупить коллекцию пластинок, хотя у него никогда не было проигрывателя. По настоянию Дэниэла они также позволили ему затащить их в свой любимый магазин комиксов и в кафе с мороженым, прежде чем Шон и Лайла повели компанию в укромное место на краю парка, куда они всегда ходили покурить дурь. В дом они вернулись поздно, измученные, но счастливые. Открывая входную дверь, Шон понял, что весь день не думал о Бретте. Естественно, это осознание принесло с собой вес возвращающихся мыслей, но они были уже не такими тяжелыми, как вчера. Он был окружен своей семьей, как кровной, так и найденной в дороге, и он задавался вопросом – может быть, ему не придется нести это одному. Они съели вчерашние остатки еды и выпили остатки пива. Когда вечерняя трапеза закончилась, Шон прижал к себе Дэниэла и, прежде чем тот вывернулся, почувствовал сильную благодарность за то, что его окружало столько людей, которых он любил, и которые, кажется, любили его. Вскоре после этого все начали устраиваться спать, а Финн проводил Шона обратно в его комнату. Пока Шон готовился ко сну, Финн с улыбкой осматривал комнату, изучая фотографии, трофеи и плакаты. «Дико, что ты прожил здесь всю жизнь, чувак, вот же удивительное дерьмо». «Ты думаешь, если бы я раньше тебя знал, мы бы встречались?» «Нет, если та ходячая витрина в кофейне – то, чего ты добивался». «Ха-ха». «Не, если серьезно. Я не знаю. И как знать? Кто этот ребенок? - Он указал на одну из фотографий, Шона, Дэниэла и их отца после одного из соревнований Шона. - Ты больше не он. Но, дерьмо, ты не должен полностью его отпускать, понимаешь?» Финн вытащил бумажник и сел на кровать, вынув из него снимок «Поляроида». Шон сел рядом с ним и тоже уткнулся в него. Это была фотография, которую Шон знал по лагерю, он видел ее там, в палатке Финна. «Это я и мои братья», - Шон молчал, глядя на Финна серьезными глазами. - Я долго пытался вести себя так, как будто этого ребенка больше нет, что я прошел через все это дерьмо и вышел на другую сторону новым человеком. Так вот, все это полная херня. В Калифорнии, после того пиздеца, что я устроил на ферме, я понял это, когда выполнял общественные работы вместе с братом. Я все еще тот же ребенок. Я просто этот же ребенок, плюс всякое дерьмо, понимаешь?» Шон кивнул. «Да, я понимаю. Типа, эта комната кажется частью другой жизни, но все же она часть того, кем я был. А это значит, что это часть меня». «Глубокое дерьмо, чувак». Шон тихонько рассмеялся, положив голову Финну на плечо. «Спасибо, Финн». «Конечно, в любое удобное время, я здесь всю неделю, парень». «Нет, серьезно. Не только за это, но... просто за то, что ты здесь. За то, что помог мне пройти через это». Финн обнял его и наклонился ближе. «Я рядом, Шон. Я не могу притвориться, что знаю, что именно ты переживаешь, но я тебя понял». Шон знал, что делает все правильно. Он знал, что ему и Дэниэлу предстоит пройти долгий путь, чтобы оправиться, но он также знал, что они не одни. Этого было достаточно.