Sense of Home

«С Днем благодарения, балбесина!» Шон стоял в дверном проеме спальни Дэниэла, забрасывая его скомканными бумажными шариками, пока тот не проснулся. «Привет! Чего…» Голос Дэниэла был хриплым от сна, а его глаза еще полуоткрыты, когда одна из смятых бумажек вдруг остановилась в воздухе и полетела обратно в Шона. Он увернулся, смеясь. «Что ж, я, например, благодарен за то, что ты все еще фиговый стрелок, даже с телекинезом на твоей стороне». Дэниэл показал ему язык, потянулся, сел в постели и засмеялся. «Не в счет! Я все еще сонный». «Конечно, приятель, что бы ты ни... эй! - еще один бумажный шарик полетел в Шона, на этот раз попав ему прямо между глаз. – Ну, хорошо, грубиян». Настала очередь Дэниэла торжествовать. «А я благодарен, что у тебя все еще нет рефлексов». «Ха, рефлексы, какие умные слова!». «Умнее тебя, сам балбесина». «Ах, так? А кто доставил нас до самой границы Мексики?» «Мои силы, ха!» «Ну ок, ты меня и верно туда довел. Достаточно справедливо, и-и-и-и! – Дэниэл Диас выигрывает этот раунд. Как насчет завтраковой пиццы?» Дэниэл вылез из постели, его лицо расплылось в сияющей ухмылке. Шон почувствовал небольшое облегчение - он волновался, что шуточная стычка могла огорчить Дэниэла. Хотя было приятно на мгновение притвориться, что они те же обыкновенные братья, которыми были, когда уезжали, - такие обычные пацаны, что постоянно грызутся друг с другом. Хотя сейчас они знали, что будут драться друг за друга в мгновение ока, если снова случится какое-то дерьмо, но было приятно какое-то время вести себя так, будто им никогда не придется беспокоиться обо всем этом. Шон решил дать им обоим немного порадоваться, дождавшись завтрака, чтобы уже после него предложить свою идею. Прежде чем разбудить Дэниэла, Шон собрал кое-что из гостиной и мастерской. Несколько семейных фотографий, документ его отца о том, что он является «Сертифицированным автомобильным техником», открытка из Пуэрто-Лобос. Часть его хотела выставить эти вещи в комнате отца, прежде чем разбудить Дэниэла, но он подумал, что Дэниэлу может быть неприятно, если Шон войдет туда без него. Это и... Ну, он действительно не хотел идти туда один. «Итак… - Дэниэл тоже, видимо, думал об этом и, как только они закончили завтрак, напомнил, - Ты сказал, что мы можем...» «Ну да, не ходим вокруг да около, - Шон встал. - Извини. Конечно. Пойдем». Шон взял в охапку собранные предметы, и, глубоко вздохнув, они вместе вошли в комнату отца. Здесь так пахло им. В эти первые несколько мгновений он чувствовал, как каждое объятие, каждый ленивый вечер вместе на диване, каждый серьезный разговор, который они когда-либо имели, внезапно обрушиваются на него. Дэниэл слегка ахнул, и Шон понял, что братишка почувствовал ровно то же самое. Он, смахнув слезы, положил руку Дэниэлу на плечо. Было неправильно начать рыться. Как вторжение в его частную жизнь. Как будто он мог прийти в любую минуту и накричать, чего это они вломились к нему. Они стояли так долго, не зная, что им делать. Шон положил собранные вещи отца на кровать и, поразмыслив, пошел к шкафу. Он выбрал одну из рубашек своего отца и, краем глаза проверив, что Дэниел, который нерешительно подумывал открыть один из ящиков, не наблюдает, прижал воротник к лицу и вдохнул папин запах. Он резко вытер глаза тыльной стороной ладони. После еще одной паузы он накинул рубашку на себя поверх футболки. Она почти подошла по размеру. «Это слишком странно», - решил он, устраивая рубашку обратно на вешалке. Он завис еще на секунду, прежде чем сел на кровать отца и похлопал по соседнему месту. «Эй, энано, посиди минутку». Дэниэл положил толстовку, которую рассматривал, и присоединился к нему. «Что ты знаешь о Диа де Муэртос?» «День мертвых, верно? Я слышал об этом. Знаю, немного». «Это мексиканская традиция. С папиной родины. Мы пропустили его в этом году. Он был несколько недель назад. Но вчера я подумал о том, что папа… близко чувствуется здесь. Как его дух или... что-то в этом роде. Если бы он был где-нибудь, он бы ведь точно не болтался на кладбище Сиэтла, верно? Он был бы здесь». Шон почувствовал, что говорит бессвязно. «Так я подумал... если у нас не было его похорон, то может..?» Он замолчал. «Да, Шон, это звучит правильно... Давай. Что нам делать?» Голос Дэниэла был полон ободрения. «Ну... Я тоже мало что знаю об этом. То, что я слышал от других мексиканских ребят, которые отмечали День мертвых. Папа никогда не отмечал - по крайней мере, я не видел. Ты знаешь, он никогда особо не говорил о своей семье. Думаю, в Мексике делают святыни близких и используют их, чтобы помнить и почитать память мертвых родственников. Но у нас нет всего нужного, и сегодня неподходящий день, и...» Это начинало казаться глупой идеей. Он потерял способность говорить связно и молча указал на груду вещей рядом с собой. Дэниэл поднял все это в воздух, внимательно изучая. Увидеть фотографии улыбающегося отца, остатки его имущества и достижений, плавающие перед ним, было почти чересчур. «Куда мы это положим, Шон?» «Как насчет прикроватной тумбочки?» Дэниэл с большой осторожностью разложил фотографии и сертификат в рамке на тумбочке, поставил свечные лампы для подогрева чайника, которые нашел Шон в гараже (и откуда они там взялись?), в основании перед этим всем. «Так?» «Идеально». Шон не решился больше ничего сказать. Его голос был хриплым, от любви и боли, от всего этого. От того, что жизнь его отца уместилась на тумбочке в нескольких вещах, от того, что рядом с ним, в этом доме, сейчас был братишка Дэниэл. От того, что они прошли. Обилие чувств захлестнуло, звон внутри Шона усиливался, угрожая сокрушить его. Он столько всего пережил за последние два года, но, казалось, все накопившееся на душе могло его сломать теперь. Шон вынул из кармана отцовскую зажигалку и запалил чайные свечи. Затем он заколебался и, вместо того чтобы сунуть ставшую ему такой привычной зажигалку с гравировкой «Пуэрто-Лобос» обратно в карман, тоже положил ее на тумбочку. «Хэй, Шон?» «Ага?» «Если его дух здесь, значит ли это, что он не на небесах?» «Я не знаю Дэниэл. Думаю, идея в том, что он может приходить в гости. Я не эксперт в этом, я просто... - он выдохнул и провел рукой по затылку. - Мне нравится мысль, что он здесь, понимаешь? Чтобы мы могли, я не знаю, поговорить с ним. Попрощайся по-настоящему. И он может нас услышать». Дэниэл кивнул. «Ага. Мне это тоже нравится». Шон обнял брата и молча смотрел, как мерцает огонек свечи. «Привет, папито, - его голос сорвался, и Дэниэл в ответ крепко обнял его. - Мы скучаем по тебе. Ты не поверишь, сколько ты пропустил». «Шон для меня больше не плохой брат. Наоборот. Во как. Я знаю, это странно». Раздался полусмех, смешанный с икающими рыданиями, и Шон на мгновение прислонился головой к Дэниэлу. «Ты бы так гордился нашим энано. Теперь он такой сильный и добрый. Но он все еще Дэниэл. Он очень хороший ребенок, лучший в мире». Дэниэл посмотрел на него со слезами на глазах. «Это потому, что у меня был Шон. Папа, он почти доставил нас туда, в Пуэрто-Лобос. Всю дорогу туда он... Он заботился обо мне!» «Мы заботились друг о друге, - пауза на самый короткий момент. - Как ты думаешь, насколько он сейчас охреневает от всего этого?» «Я так не думаю, Шон. Мне кажется, он читает все прямо в сердце и вообще присматривал за нами. Видел все, что случилось, что мы делали. - Его глаза на мгновение расширились, и он опустил взгляд. - Ой. Извини за ругань, пап, честно». Шон слегка улыбнулся и взъерошил Дэниэлу затылок. «Да, я думаю, что мы занимались многим из того, ты знаешь, о чем стоит пожалеть. Кража машин и все такое». «Пап, я надеюсь, что ты любишь Грибочка так же сильно, как и мы. Она была хорошим щенком. Шон говорит, что тебе не придется беспокоиться о своей аллергии на небесах, поэтому я знаю, что ты за ней ухаживаешь». «Мама вернулась, - прошептал Шон. Он не знал, что заставило его сказать это. - Она была рядом с нами, пап». «Я думаю… - он заколебался, не глядя на Дэниела. - Думаю, я простил ей все. Я знаю, что ты бы это сделал. В таких вещах ты всегда был лучше меня. А Клэр и Стивен очень помогли Дэниэлу». «Да, они купили мне новый PlayBox и все такое! Но без тебя это не так весело. Шон действительно плохо играет в приставку». Шон пихнул Дэниэла локтем, схатившись рукой за сердце, изображая боль. Как только он это сделал, раздался звонок в дверь. «Да кто там, нахер?» «Смотри, папа, я не виноват, это он ругается», - ябедным голосом протянул Дэниэл. «Я больше не буду, пап». Шон встал, обеспокоенный. Кто будет звонить в дверь в День Благодарения? Кто вообще знает, что они здесь? «Останься здесь, Дэниэл. Я проверю». Некоторое время он колебался у двери, прислушиваясь, как раздался еще один звонок в дверь, а потом в нее бесцеремонно забарабанили. «Да открывай же, Шон! - послышался голос снаружи, - Ты бы не хотел, чтобы твоя любимая подруга слонялась на улице, особенно когда она приготовила для тебя идеальный сюрприз!» «Лайла?!» Он распахнул дверь. Лайла стояла перед ним, сияя. «Счастливого дня благодарения!» Даже если бы она попыталась, она не могла бы выглядеть более самодовольной. Шон какое-то время стоял в шоке, осознавая все это. За ней были… ну, все. Кэссиди, Ханна, Пенни, Джейкоб с Сарой-Ли. И… «С Днем благодарения, любимый». Финн. «Ни хера се…» «Добро пожаловать в Сиэтл, Шон Диас», - Лайла заключила его в объятия. «Я знаю, что ты планировал провести его наедине с Дэниэлом, - прошептала она, обнимая его. - Но я подумала, что вас нужно немного подбодрить». Позади него Дэниэл, встревоженный шумом, подбежал к входной двери и замер, когда увидел Лайлу. Она немедленно заключила его в объятия, давая Шону шанс поприветствовать остальных. Финн медленно подошел к нему. Шон на мгновение замер, недоверчиво моргая. «Святое дерьмо, Финн», - все, что он мог сказать, и притянул его к себе для поцелуя. «Я должен продолжать так удивлять тебя, - сказал Финн, ухмыляясь, когда они все же оторвались друг от друга. - Ты становишься мягче и проще, когда тебя застают врасплох». «Пять баксов», - сказала Ханна с ухмылкой. Она пихнула Пенни, который выглядел очень недовольным этой сценой. «Черт, Шон, - Пенни вытаскивал из кармана пачку мелочи с выражением полного шока. - Я действительно думал, что дружище Финн шутит». «После того, как эти двое пожирали друг друга взглядами еще в лагере? - заржала Кэссиди. – Да ни единого шанса». «Не могу поверить, что вы все здесь, это... я так рад, что вы здесь». Он поприветствовал их всех по очереди объятиями и недоверчивым смехом. Он с трудом получил «привет, Шон» от Сары-Ли, которая сразу же убежала к Дэниэлу. Джейкоб казался более растерянным, чем остальные. Его глаза на долгое время задержались на лице Шона, и Шон со стыдом осознал, что его глаза, должно быть, все еще мокрые и красные. Джейкоб всегда был чуть более чутким, чем остальная братва. «Мы не помешали, правда, Шон? Мы можем попозже прийти». «Нет, чувак, все в порядке, какие еще тут вопросы». Он пригласил их всех, забежав, торопясь, задуть свечи и закрыть дверь в комнату отца. Он не думал, что готов поделиться этим с остальными. Гости образовали веселую толчею, Лайла с ребятами бегали к их машине и, в итоге, доставили в дом кучи тарелок, контейнеров и упаковок разнообразных напитков. Выпивки действительно было много. И очень просто пустой, потерянный, разрушенный дом вдруг снова наполнился жизнью и смехом.