Я не хочу без тебя дышать.

***

К ужину Тори вошла в столовую с гордо поднятой головой. Жан уже сидел за столом, подмигивая ей с самодовольной ухмылкой, словно всё, что было в бане прошло в его пользу. Но девушка была настроена иначе. Она демонстративно взяла свой поднос с едой, повернулась и, как бы невзначай, прошла мимо стола, где сидел Жан. Затем, резко развернувшись, она направилась к столу Райнера и Бертольда. – Эй, Вик! – растерянно окликнул её Жан, но она сделала вид, что не слышит. Тори уселась между Райнером и Бертольдом, с грацией поставив поднос на стол. Она ловко откинула волосы назад, а затем обернулась через плечо к Жану и, ухмыльнувшись дьявольской ухмылкой, показала ему язык. – Серьёзно? – буркнул Жан, уже чуть нахмурившись. Райнер, наблюдая за этим, сдержанно усмехнулся. – Всё нормально? – спросил он, глядя на подругу с интересом. – Лучше не бывает, – с улыбкой ответила она, начиная есть. Бертольд, не поднимая головы, тихо пробормотал: – Кажется, Жан зря это сделал. Тори хихикнула, кинув короткий взгляд в сторону Жана, который продолжал сверлить её взглядом. В итоге, не выдержав, он громко выдохнул, встал и подошёл к её столу, сложив руки на груди. – Вик, ты так и будешь меня игнорировать? –с вызовом спросил он. Тори, медленно прожёвывая кусок хлеба, повернулась к нему и с невинным видом произнесла: – Жан, ты кто? Я что-то не помню, чтобы мы были знакомы. Этот ответ вызвал лёгкий смешок у Бертольда, а Райнер едва заметно улыбнулся, бросив короткий взгляд на Жана. – Ладно, ладно, – буркнул Жан, поджав губы, но не теряя своей наглости. Жан вернулся на своё место, но его взгляд говорил, что он так просто не сдастся. Райнер же почувствовал лёгкое удовлетворение от того, что Тори выбрала его компанию, а не Жана. «Может, не всё так безнадёжно» – подумал он, продолжая есть. Тори обернулась к Райнеру, её голос был тише, чем обычно, и в нём слышались нотки искренности. – Райнер, ты единственный, кто не ржал с этого дурацкого поцелуйчика, – сказала она, благодарно глядя на него. – Если честно, мне было очень обидно, что он это сделал. Райнер на мгновение замер. Он отложил ложку и посмотрел ей прямо в глаза, стараясь не выдать лёгкого смущения. – Ну. Это было… неправильно, – тихо ответил он, его голос звучал спокойно, но твёрдо. – Поцелуй — это личное. Никто не имеет права делать что-то такое без твоего согласия. Тори кивнула, чувствуя, как её лицо снова чуть краснеет. – Да, он всегда был дураком, мы оба смеялись над таким, но на этот раз… – она сделала паузу, подбирая слова. – Это было по-другому. Райнер нахмурился, его янтарные глаза внимательно изучали её лицо. – Если он снова сделает что-то подобное, скажи мне, – спокойно сказал он. – Я разберусь. Её глаза слегка расширились от его слов. Она знала, что Райнер всегда был серьёзным, но эта забота и уверенность заставили её сердце дрогнуть. – Спасибо, – тихо произнесла она, отворачиваясь, чтобы вернуться к еде, но её губы дрогнули в лёгкой улыбке. Бертольд, сидящий рядом, бросил на них короткий взгляд, но промолчал, решив не вмешиваться. Райнер же почувствовал, как внутри него загорается странное, тёплое чувство. Он не знал, что именно это было, но ему стало важно, чтобы эта маленькая девушка, сидящая рядом, больше никогда не чувствовала себя так, как сегодня в бане.  Когда ужин подошёл к концу, Тори медленно поднялась со своего места, радуясь, что день наконец-то подходит к завершению. Её мысли всё ещё были заняты инцидентом в бане, и хотя она старалась отмахнуться от неприятных ощущений, глухое раздражение и обида всё ещё оставались. Райнер заметил это. Не дожидаясь, пока она уйдёт, он поднялся и мягко произнёс: – Я провожу тебя до казарм. Тори удивлённо посмотрела на него. – Это не обязательно, Райнер, – начала она, чуть смущённо улыбаясь. – Не обязательно, но я всё равно пойду, – спокойно ответил он, его голос звучал уверенно, но без лишнего нажима. – Вдруг тебя еще кто-то захочет поцеловать? – он явно пытался пошутить.  Она замялась, но потом кивнула, улыбаясь: – Ладно, как хочешь. Они вышли из столовой, и ночь окутала их прохладным воздухом. Звёзды мерцали на тёмном небе, а лагерь погрузился в относительное спокойствие. – Знаешь, я обычно сама справляюсь, – тихо начала Тори, глядя на землю перед собой. – Я заметил, – ответил Райнер, не отводя взгляда от дороги. – Но иногда помощь не помешает. Она бросила на него короткий взгляд, её губы дрогнули в лёгкой улыбке. – Ты всегда такой серьёзный, – сказала она, пытаясь разрядить обстановку. – Иногда мне кажется, что ты совсем не умеешь расслабляться. Райнер чуть усмехнулся, но в его голосе всё ещё была та самая спокойная уверенность: – Просто стараюсь делать то, что считаю правильным. Они прошли несколько шагов в молчании. Тори остановилась у двери женских казарм и обернулась к нему. – Спасибо, Райнер, – сказала она, её голос был искренним. – За то, что не смеялся и за то, что проводил. Райнер кивнул, глядя на неё с мягкой улыбкой. – Если что-то нужно, ты всегда можешь сказать мне, – тихо добавил он. Тори на секунду задумалась, а потом, чуть неуверенно, ответила: — Я скажу, братик. Она скрылась за дверью, а Райнер остался стоять на месте ещё несколько мгновений, глядя на тёмное небо. Её слова и взгляд оставили внутри него странное, тёплое чувство. Он тихо выдохнул, прежде чем развернуться и направиться к мужским казармам. За спиной раздался голос Жана. — Я вот чего-то не понял. Ты что, мою Тори защищаешь от меня же? — бросил Жан, его голос был напряжённым, с явной ноткой раздражения. Райнер медленно повернулся, его лицо оставалось спокойным, но взгляд стал чуть более жёстким. – Она сама способна себя защитить, –ответил он ровным голосом. – Но иногда полезно показать другим, где проходят границы. Жан прищурился, его руки машинально скрестились на груди, словно он готовился к спору. – Это ты сейчас про меня, Браун? – спросил он, делая шаг ближе. – Слушай, мы с Тори знаем друг друга с детства. И я, знаешь ли, не просил твоего вмешательства. Райнер нахмурился, но голос его оставался всё таким же спокойным. – Ты не просил. Но, видимо, было нужно, раз ты не понимаешь, что она была обижена. – Обижена?! – Жан чуть повысил голос, его лицо раскраснелось. – Это шутка была! Да она меня так же подкалывает постоянно! Райнер не двинулся с места, его взгляд не дрогнул. – Шутка — это когда оба смеются, Жан. Она не смеялась. Да и она не целовала тебя.  Жан на мгновение замолчал, словно эти слова его задели. Но потом он снова нахмурился и пробормотал: – Ты просто пользуешься этим моментом, да? Думаешь, я не вижу, как ты на неё смотришь? Райнер чуть приподнял бровь, но его лицо оставалось спокойным. – О чём ты, Жан? – спросил он, будто бы искренне недоумевая. – О том, что ты к ней тянешься, – выпалил Жан, его голос был полон вызова. – Но я тебе скажу одно, Браун: Тори знает, кто для неё важен и плохо сходится с новыми людьми!  Райнер не стал отвечать сразу, давая Жану возможность выплеснуть эмоции. Затем он спокойно сказал: – Если это так, тебе не о чем беспокоиться. Эти слова, сказанные с абсолютным спокойствием, почему-то разозлили Жана ещё больше. – Посмотрим, – огрызнулся он, развернувшись и направляясь к казармам. Райнер остался стоять на месте, глядя ему вслед. Его лицо оставалось непроницаемым, но внутри он ощущал, как растёт напряжение.

***

На следующий день, за завтраком, Жан всё ещё демонстративно дулся на Райнера. Его взгляд то и дело скользил в сторону Тори, но она упорно игнорировала его. Она тоже была недовольна. Когда Жан всё же набрался храбрости и сел напротив неё и Райнера, Тори не выдержала. – Вообще-то для меня был важен первый поцелуй, – резко сказала она, бросив на него взгляд, в котором смешались обида и упрёк. – Ты всё испортил! Жан замер, его лицо моментально пошло краской. Он судорожно облизнул губы, видимо, пытаясь найти слова, чтобы оправдаться. – Эм… Извини? – пробормотал он, избегая её взгляда и нервно ковыряя еду в своей тарелке. Тори закатила глаза. –Вик, ну ты же знаешь, я не хотел тебя обидеть! – выпалил Жан, поднимая на неё виноватый взгляд. Райнер молча наблюдал за этим обменом. Его лицо оставалось спокойным, но внутри он чувствовал удовлетворение от того, что Тори высказала то, что её беспокоило. – Если бы не хотел, то не сделал бы, –отрезала Тори, отодвигая тарелку. – Это был важный момент, Жан. А ты превратил его в цирк. Жан сжался под её словами, его самоуверенность, казалось, растворилась. – Ладно, я действительно виноват, – пробормотал он, явно осознавая, что перегнул палку. – Я… не подумал. Тори взглянула на него, её взгляд смягчился. – Просто запомни, Жан: некоторые вещи важны. Не для тебя, а для других, – сказала она. Жан кивнул, опустив голову. – Понял, – пробормотал он, его голос звучал почти смущённо. – Я никогда не думал, что ты настолько романтична, как другие девчонки.  Райнер, видя, что Тори чуть расслабилась после своих слов, наконец-то вмешался, его голос был мягким, но твёрдым: – Хорошо, что ты извинился, Жан. Это правильный шаг. Жан бросил на Райнера короткий взгляд, полный смешанных эмоций, но промолчал. Тори вернулась к своей тарелке, чувствуя, как её напряжение медленно отпускает. Жан, обретя смелость, неожиданно для всех поднял голову и самодовольно произнёс: – Но в любом случае, какая разница? Ведь всё равно я был бы первым, кто тебя поцеловал. Тори моментально напряглась. Её глаза сузились, и она резко посмотрела на него. – А вот и нет! – выпалила она, её голос был полон раздражения. Жан на секунду замер, явно не ожидая такого ответа. – Что? – переспросил он, удивлённо приподнимая бровь. – Ты это о чём? Тори вздохнула, чувствуя, что его уверенность снова поднимает в ней волну раздражения. Внезапно на неё что-то нашло, будто бесы вселились. Девушка резко поднялась со своего места, её лицо пылало от гнева. – Для вас, парней, это ничего не значит! – в её голосе звучала настоящая злость. Она обвела взглядом Жана, Бертольда и, даже, попавшего под горячую руку невинного Райнера. – А для девочек значит! Понятно? Вы все просто дикие мужланы!  Жан открыл рот, чтобы что-то сказать, но замер, видя, насколько она серьёзна. Даже Райнер, обычно спокойный, слегка вжался в спинку скамьи и приподнял брови, поражённый её вспышкой. Бертольд тяжело дышал. Тори не стала дожидаться от мужланов ответа. Она гордо развернулась и быстрым шагом направилась к выходу, оставляя после себя напряжённое молчание. Жан, всё ещё ошеломлённый, пробормотал: — Ну… я же сказал, что извиняюсь… Райнер молча смотрел ей вслед, чувствуя, как в груди растёт тяжёлое чувство. Её слова были правдой, ну, кроме части о мужланах. Она не просто была зла — она действительно чувствовала себя преданной. – Она права, Жан, – наконец произнёс Райнер, его голос был тихим, но в нём чувствовалась твёрдость. – Да знаю я! – огрызнулся Жан, всё ещё пытаясь справиться с эмоциями. – Но что мне теперь сделать? Всё уже сказано! –Ты должен показать, что понимаешь, насколько это для неё важно, – спокойно ответил Райнер, его взгляд не отрывался от двери, через которую ушла Тори. Жан тяжело вздохнул, потёр лицо рукой и пробормотал: – Да она же меня убьёт, если я к ней подойду. – Убьет. – подтвердил Бертольд, в списке «жутких женщин корпуса» у которого Тори занимала второе место после Микасы.  – Возможно, – сухо заметил Райнер, вставая из-за стола. – А я вот смерти не боюсь.  Он оставил Жана в его раздумьях и направился к выходу. Ему хотелось убедиться, что Тори в порядке. Он понимал: её боль была не только из-за Жана. Это было что-то глубже, что-то, что она старалась скрыть, подавить. Но всё явно навалилось и её защита дала трещину. У него тоже такое было.  Райнер вышел из столовой и сразу же увидел Тори. Она стояла на крыльце, тяжело дыша и с яростью пинала деревянный порожек так, что казалось, он скоро треснет. Он подошёл ближе, но остановился в паре шагов, давая ей пространство. – Порожек тебе ничего плохого не сделал, – спокойно заметил он, скрестив руки на груди. Тори резко обернулась, её лицо всё ещё пылало от гнева. – А тебе какое дело? – огрызнулась она, но в её голосе не было настоящей злости — скорее усталость и раздражение. Райнер не смутился, он сделал шаг ближе, но всё еще держался на безопасном расстоянии.  – Тебе стало легче? – тихо спросил он, его голос был мягким, но серьёзным. Тори на секунду замерла, её грудь всё ещё вздымалась от тяжёлого дыхания. – Нет, – наконец буркнула она, опустив взгляд и переставая избивать несчастный порог.–  Я просто… злюсь. Райнер кивнул, прислоняясь плечом к косяку двери. – Это нормально. Твои чувства имеют значение, – спокойно сказал он. Его слова заставили её поднять голову. Она прищурилась, глядя на него, словно пытаясь понять, серьёзен он или просто говорит, чтобы успокоить её. – Почему ты всегда такой… правильный? – резко спросила она, чуть прикусив губу.– Неужели ты никогда не злишься? Райнер чуть усмехнулся, но в его глазах мелькнула грусть. – Злюсь, – тихо признался он. – Но злоба на других не всегда помогает. Тори фыркнула и снова отвела взгляд. – Может, и так, но я устала от того, что всё воспринимают так легко. Особенно Жан. – Она пнула порожек ещё раз, но уже с меньшей яростью. – Для него это просто шутка, а для меня это было важно. Райнер посмотрел на неё, его взгляд был тёплым, но проницательным. – Жан не понимал, как много это для тебя значило. Но ты дала ему понять. Теперь всё зависит от него. Тори глубоко вздохнула, её плечи немного опустились. – Ты всегда такой спокойный, Райнер, – пробормотала она, наконец перестав пинать порог. – Иногда это раздражает. Он усмехнулся, но не ответил. Они постояли молча несколько секунд, пока она не добавила: – Спасибо, что пришёл. Наверное, мне это было нужно. Райнер замер, услышав её слова. Её голос был дрожащим, наполненным обидой и разочарованием. Он не сразу нашёл, что сказать, но её доверие в этот момент значило больше, чем какие-либо слова и продолжало топить его сердце.  Она повернулась к нему, её глаза были красными, но всё ещё полными огня и… слёз? – Он всегда такой, Райнер, – всхлипнула она, сжимая руки в кулаки. – Всегда думает, что всё ему сойдёт с рук, потому что мы знакомы с детства. Райнер медленно подошёл ближе, но всё ещё оставался на расстоянии, чтобы не вторгаться в её личное пространство. – Если он не понимает границ, ты должна быть твёрдой. – тихо произнёс Райнер.  Тори нервно хмыкнула, опустив взгляд. – Думаешь, я не пытаюсь? – прошептала она, её голос стал тише. – Он просто… такой. Иногда я думаю, что ему всё равно, как я себя чувствую. Райнер нахмурился, его кулаки невольно сжались. – Вик. Ты просто хочешь, чтобы тебя уважали. Это не слишком много. И это… правильно.  Она посмотрела на него, в её взгляде мелькнула тень удивления. – Да. Я хочу чтобы он уважал меня и мой выбор. – ответила она, опустив глаза. – Но иногда кажется, что парни не понимают. Им всё легко. Поцелуи? Легко. Переспать и бросить – проще некуда! Райнер сжал кулаки, его челюсти сжались. – Не все такие, – сказал он, его голос стал чуть твёрже. – Есть те, кто понимает. Кто уважает. Она бросила на него быстрый взгляд, в её глазах блеснуло что-то, похожее на сомнение, но она не ответила. Райнер отвернулся на мгновение, пытаясь справиться с накатившим чувством. Её слова о «переспали» звучали в его голове, вызывая смесь злости и беспокойства. «Почему это меня так задевает?» – думал он. «Это не моё дело. Но…» Он снова посмотрел на неё, и вдруг осознал, что это не просто обида за неё или гнев на Жана. Это было больше. Это было желание защитить её, желание быть тем, кто никогда бы не позволил ей чувствовать себя так.  – Ты не одна, Тори, – внезапно тихо добавил он. – Я всегда буду рядом. Мы же… Брауны? Её лицо смягчилось, но она ничего не сказала, только слегка кивнула, глядя куда-то вдаль. Его слова, казалось, дали ей немного спокойствия. Райнер замер, когда Тори сделала шаг к нему. Он не ожидал этого, не знал, что она собирается сделать. Но когда её руки обвили его, и она прижалась к нему, он почувствовал, как его сердце замерло на мгновение, а потом начало биться быстрее. – Извини, – прошептала она, её голос был дрожащим, и прежде чем он успел что-то сказать, она разрыдалась. Райнер инстинктивно поднял руки, сначала неуверенно, но потом крепко обнял её, позволяя ей спрятаться в его широкой груди. Он почувствовал, как её плечи содрогаются от рыданий, как её пальцы вцепились в его рубашку, словно она боялась, что мир вокруг неё развалится, если она отпустит. – Всё хорошо, – тихо сказал он, его голос был низким, но тёплым. – Всё хорошо. Не держи в себе, это ведь не только Жан. Я понимаю…  Она не отвечала, просто плакала, выплёскивая все свои обиды, боль и разочарование. Его грудь, широкая и надёжная, стала для неё словно убежищем, где она могла позволить себе быть уязвимой. Райнер крепче сжал её в объятиях, чувствуя, как её слёзы пропитывают его рубашку. В этот момент он осознал, насколько сильно её слова и действия затронули его. «Она доверяет мне» – подумал он, его взгляд стал мягче. – Тори, – тихо произнёс он, наклоняя голову чуть ближе, чтобы его слова были слышны только ей. – Тебе не за что извиняться. Всё, что ты чувствуешь, имеет значение. Её рыдания начали стихать, но она всё ещё прижималась к нему, не отпуская. – Мне просто… иногда так больно, Райнер, – наконец выдавила она сквозь всхлипы. –Иногда кажется, что никто не понимает. – Я понимаю, – ответил он, его голос стал твёрже. – И я сейчас здесь. Ты не одна. Она замерла на мгновение, потом чуть сильнее сжала его рубашку. Эти слова, его уверенность, его спокойствие — всё это было как спасательный круг, за который она ухватилась. Они так и стояли, пока её дыхание не стало ровнее, а слёзы постепенно не утихли. Но даже тогда Райнер не разжимал своих объятий, зная, что ей нужно чувствовать себя в безопасности. Наконец, она медленно подняла голову, её глаза, покрасневшие от слёз, встретились с янтарным взглядом Райнера. Она выглядела растерянной и уязвимой, но в её голосе звучала твёрдая просьба: –Не говори никому, что я плакала… Пожалуйста. Райнер смотрел на неё несколько секунд, молча изучая её лицо, будто пытаясь запомнить этот момент, её доверие, её взгляд. Затем он мягко кивнул. – Никому, – тихо пообещал он, его голос был низким и уверенным. Тори выдохнула с облегчением, её плечи чуть опустились, но взгляд всё ещё был серьёзен. – Спасибо, Райнер, –прошептала она, снова отводя глаза. – Просто… это армия. Если кто-то узнает, наверняка спрашивать, смеяться… А я этого не вынесу. Я устала.  – Я понимаю, – ответил он, его голос стал ещё мягче. – Твои чувства — это только твоё дело. Она снова посмотрела на него, на мгновение задержав взгляд на его лице. – Ты… правда хороший человек, Райнер, – тихо сказала она, чуть грустно улыбнувшись. Эти слова неожиданно ударили его глубже, чем он мог ожидать. Он почувствовал, как в груди что-то сжимается. Уж он то знал, что он  далеко не хороший человек.  – Спасибо, Тори, – сказал он, его голос дрогнул едва заметно, но он быстро вернул себе уверенность. – Я просто хочу, чтобы ты знала: ты можешь на меня рассчитывать. Всегда. Она снова слегка кивнула, вытирая остатки слёз с щёк, и наконец сделала шаг назад, позволяя ему отдышаться от этого напряжённого момента. – Ладно, – сказала она, пытаясь вернуть свой обычный тон. – Кажется, мне пора вернуться к девчонкам. – Конечно, – спокойно ответил Райнер. Его взгляд продолжал следить за ней, пока она не скрылась за дверью женских казарм. Он остался стоять на крыльце, глядя на ночь, ощущая странную тяжесть в груди. Её слова о том, что он «хороший человек», не давали ему покоя. «Если бы ты только знала, кем я на самом деле являюсь…» – подумал он, сжимая кулаки. Но одно он знал точно: он сделает всё, чтобы никто не посмел причинить ей боль. Даже если для этого ему придётся стать кем-то, кем он давно перестал быть.