Душегуб

      Идти им нужно было около двадцати минут, путь от колодца занял бы больше времени, если бы мужчина, в порыве галантности, не выхватил у Ани ведра и не объявил, что понесет их сам. И понес бы, и, наверное, даже не запыхался: с виду тонкий, явно мельче любого деревенского, Салазар обладал неимоверной силой, что разом поднял четыре полных ведра как два пустых. Не имея понятия, чем же придется расплачиваться за такую удачу, и опасаясь накликать беду, девушка все-же отобрала у Салазара два ведра, и они вышли. Половину пути шли молча, пока Анна не решилась задать вопрос, ее так мучивший: — Господин, почему вы помогаете простой крестьянке? — Мне казалось, мы уже оговорили этот вопрос, никаких «господинов» и «ваших сиятельств», и вовсе, я бы предпочел сейчас общаться с тобой на равных. А помогаю я, потому что могу, и тебе эта помощь явно пригодиться. — он мягко улыбнулся, девушка глянула в его зеленые глаза в обрамлении красных ресниц и в затылке что-то кольнуло. — Хорошо, Салазар, вы… — она одёрнулась, — тебя какой судьбой в Терновку занесло? Ты без багажа, тебя там кто-то ждет? Я всю деревню знаю, могу довести куда надо. — Решил разнообразить жизнь, заняться трудотерапией, в конце концов. Сидеть вечно дома, конечно, приятно, но иногда полезно подержать то-то тяжелее бокала вина и книги, — подмигнул он, — нет, юная Анна, не ждут, я недавно купил небольшой домик на окраине деревни, и решил его испытать. А багаж мне и не нужен. А теперь, осмелюсь попросить тебя рассказать мне немного о Терновке, окружении, и о себе. Щеки на миг внезапно вспыхнули алым: «Почему этот сданный мужчина так себя с ней ведет?», но долго отмалчиваться не вышло, Салазар настороженно заглянул ей в лицо. — Что-то не так? — Нет, все в порядке, просто вспоминала что рассказывать, — выкрутилась тут же она, молясь, чтобы все прокатило. — Терновку основали не так давно, полвека назад. Тогда на эту землю приехали Терновы — помещики, что решили тут усадьбу отстроить. Ну и крестьяне отстраиваться начали, потом их все больше и больше становилось, вот и на деревеньку набралось — Признаться, я был до самого конца уверен, что название произошло от кустарника. — И вы не совсем ошибаетесь, терна тут росло — тьма, мне бабушка рассказывала, что когда народ сюда только свозить начинали, так через этот самый терновник пробраться нельзя было, сколько кустов выкорчевали, что потом две зимы все только одними ветками печку топили. Да и сейчас он деревню со всех сторон окружает. Старшие говорят — что он эту деревню охраняет, пока вокруг нее растет, и что вообще, земля здесь священна. — Она явно священна, раз по ней такие красавицы ходят. Как интересно, нужно будет озаботиться и выписать пару историй местных, хоть и обещал себе, что на отдыхе никакой работы, кроме физической! — он звонко и коротко засмеялся, — а теперь мне бы хотелось послушать о тебе. — Вы уверены? — Ты, — поправил девушку он. — и да, я в этом не сомневаюсь. — лицо стало напряженно серьезным. Под гнетом неожиданно потяжелевшего взгляда зеленых глаз она все же сдалась, и стоило только ей открыть рот и произнести первое слово, как Салазар снова переменился в лице: он снова стал доброжелательным интриганом. А рассказывать-то было и нечего: с самого детства работала в поле и по дому, в пять в сопровождении бабушки впервые пошла в церковь, позже там встретила своего возлюбленного. В тринадцать скончалась бабушка, а полгода назад пришла эпидемия — ушли и родители, оставив Анну одну во всем свете. И даже погоревать не удалось, потому что работы было много, а рук — всего две. С похоронами помог крестный и крестная, да только один на станицу писарем работать уехал, а вторая к себе взять девочку не смогла. Вернее, Ане предлагали перебраться к ним, но десять родных детей дорогой восприемницы не оставляли совести анны и шанса быть спокойной. Однако девушка все-же поддерживала близкие отношения с их семьей — иногда помогала им по хозяйству в обмен на то, что не могла вырастить сама. Салазар слушал ее очень внимательно, потом задумчиво уставился в горизонт, но ненадолго — солнце слишком слепило глаза, затем снова уставился себе под ноги. Кожаные туфли, когда-то лакированные, сейчас были покрыты толстым слоем пыли. Громкая тишина давила на уши, хоть и идти оставалось всего-ничего. Уже началась тропа, ведущая в Терновку. Как объяснила Анна — основная дорога шла дальше, делала крюк и заходила в деревню с противоположной стороны от дома девушки. К тому же — она шла через лес, который ответственно загораживал путников от солнцепёка. Терна действительно оказалось много. Тут и там, среди деревьев, на склонах небольших оврагов росли колючие кусты, оставляющие на темно-зеленом пейзаже синие пятна. Пьяняще чистый воздух смешанного леса создавал букеты, достойные лучших парфюмеров. В самом начале пахло разжаренной пылью, степными травами и, до одури сладко — подмаренником; но чем глубже они заходили, тем более свежими и влажными становились ароматы, хвоя и лиственные смешались с медовыми нотками липы, а уже когда вдалеке начал белеть домик Анны — во главе угла стала акация. Салазар втягивал воздух как зачарованный, будто это его первый и последний раз, и никогда ранее ему не приходилось дышать такой полной грудью. — Знаешь, Анна, этот край просто чудесен, если не пытается тебя испепелить! Просто чудесный лес, — произнес он, уже поставив ведра на землю во дворе и расправив плечи. — но не страшно ли тебе самой жить так к нему близко? Лесная живность не докучает? Волки, медведи, лисы в конце концов? — Нет, что вы- ты. Мы, деревенские, к таким делам привычные, да и зверье тут пуганое, спасибо Павлу Алексеевичу, он, сравни, местный лесничий, да охотой промышлять не брезгует, по барской указке шкуры зайцев добывает, однажды даже медведя завалил! Огромного такого, мне тогда только пять было, но это я запомнила. Ох! Совсем забыла, дуреха, вас — тебя отблагодарить! — она было сорвалась с места, но Салазар аккуратно и крепко схватил ее за предплечье, вынуждая остаться на месте, и, мягко улыбаясь, ответил:       — Ничего мне не нужно, правда. Это я должен тебя благодарить, что составила компанию и не отвернулась от одинокого путника. А ведь это было действительно твоим правом — отказать незнакомому мужчине. Хотя я сочту это смелостью на грани безрассудства: кто знает, что могло произойти, если бы вместо меня был кто-то… — он закашлялся. — Менее ответственный и воспитанный. Ты очень красива, Анна, ты должна это понимать. И заботиться о своей безопасности. Девушка тут же залилась краской, немного приоткрыв рот от удивления. Никогда ей такого малознакомые люди не говорили, и как реагировать на неожиданные комплимент она не знала. Салазар точно заметил порозовевшие щеки молодой девушки, но дипломатично промолчал, потом еще раз поблагодарил Анну за компанию, и направился вон с аккуратного ухоженного дворика.       — Салазар! — окликнули его сзади, пока тот не успел уйти уж слишком далеко. Мужчина обернулся и увидел Анну, закрывающую за собой калитку одной рукой, во второй она держала тряпичный сверток. — возьмите, пожалуйста, не могу я тебя с пустыми руками отпускать, за помощь платить положено!       Она едва ли не насильно сунула светлый платок с чем-то круглым и сладко пахнущим яблоками в руки Салазару, игнорируя мученическое выражение лица в обрамлении красных волос. А затем и вовсе увязалась проводить по деревне до новоприобретённого домика мужчины. Тот уверенно заявил, что он совсем недалеко и ориентиры ему, все-таки, дали, но отвертеться не удалось. Они прошли немного вбок от пустыря, поросшего злостной амброзией, завернули по узкой тропе за рощицу, посаженную вместе с первой хатой, прошли немного дальше и увидели светлый, компактный домик с символическим ограждением в виде плетеного тына. Анна готова была поклясться, что еще вчера на этом месте никакого дома не было. И не могло быть, она тут едва ли не каждый день ходит, а упустить из виду целый дом было просто невероятным. Она даже потерла глаза руками и перекрестилась, но нет, ей не померещилось. Салазар же смотрел за ее реакцией с едва различимой улыбкой: его забавляла эта молодая особа, такая энергичная и по-юному неопытная.       — Аня, подождешь меня здесь? Я на минутку, хочу сразу отдать тебе платок, - Девушка подняла на него голубые глаза, но тот, не дожидаясь ответа, ящерицей скользнул в дом и вышел оттуда с платком и чем-то небольшим, в него завернутым. Девушка не успела и глазом моргнуть, как Салазар взял ее руку и положил в нее сверток. — Держи, дома откроешь, там небольшой сюрприз для тебя.       Его руки были такими мягкими, что собственные ладони в трудовых мозолях показались Анне наждачной бумагой, она украдкой заглянула ему с глаза, но не нашла в них ничего, кроме уже знакомого полупрозрачного прищура. На том и разошлись. Анна повернула в сторону к себе, и по пути совсем забыла о внезапном домике из светлого дерева, а Салазар забаррикадировался дома, решая только одному ему известные дела.

***

      Анна выглянула в окно только ближе к вечеру, незаметно сменяющемуся летней ночью. Начинало холодать, вечер был душным, а воздух — липким. Дела по дому были на сегодня сделаны, осталось только на ночь подоить козу и можно было идти умываться, да и готовится ко сну тоже. Но не успела она выскочить из-под нагретой солнцем воды и укутаться в полотенце, как минуя калитку и лихо перескакивая через забор показался Иван. Он недобро улыбнулся, завидев в чем стояла его любимая.       — Ты чего это полуголой по двору щеголяешь, мало ли кто на такую красоту позарится? Еще и волосы мокрые! А-ну быстро в дом, ветер подымается, еще голову застудишь! — проговорил Иван и, наклонившись, чмокнул девушку в лоб. Он был едва ли не на две головы выше Анны, которая в сравнении с ним и вовсе казалась мышонком рядом со слоном.       — Ишь, раскомандовался! Как хочу так и хожу, может, кто увидит и замуж возьмет! — в шутку воспротивилась Анна, нахально прижав полотенце еще ближе к груди.       — Ах замуж она хочет, а-ну иди сюда… — сказал Иван, раскинув руки и готовясь ловить любимую, та с хохотом бросилась наутек, едва не потеряв, нарезая круги по двору, полотенце, затем проскочила прямо под руками парня и умчалась к порогу дома.       — Не догонишь, не поймаешь! — проговорила она, уже прислонившись к непобеленному бревну косяка, пытаясь отдышаться, а в голосе у нее звучал смех. Она посмотрела на возлюбленного, стоявшего рядом и старательно изображавшего конскую усталость — руки упер в колени, спину согнул, громко дышал. - Видишь, не поймал, в следующий раз старайся лучше! — бросила она ехидно через спину, но резко ойкнула, когда крепкая рука больно схватила за ягодицу. — Ванька!       — И все-таки поймал! — ехидно произнес он, после чего звонко получил по руке полотенцем.