Грешники

      Лиса натягивает чёрные капронки, внимательно разглядывая ткань на наличие зацепок. Утро началось немного сумбурно: она проснулась с тягучим чувством надвигающейся бури, которое неприятно сосало под ложечкой. Девушка вышла на балкон прямо в одних юбке и лифчике; нервы так и дребезжали, натягиваясь до предела и приближаясь к нервному срыву.       Затягиваясь сигаретой как можно сильнее, Манобан непроизвольно смотрит на квартиру напротив.       Мозг подкидывает недавние воспоминания. Вот уже как две недели назад она своеобразно «познакомилась» с новым соседом. Они кивают друг другу, стоит встретиться взглядами по утрам с чашкой свежесваренного кофе или же вечером за надобностью откинуть всё напряжение, скопившееся за весь день, посредством глубоких затяжек сигарет. Они не пересекаются на лестничной площадке или же в коридоре между их квартирами; балкон является точкой и одновременно концом их взаимодействия. Манобан и не заметила, как ежедневный взгляд в свою сторону стал обязательной рутиной, и сопротивления никакого не видела, пока не было одного…       Она отлично помнит, как в конце первой недели «разбрасываний» взглядами вышла вечером на свежий воздух, доставая сигарету из недавно купленной пачки. Переведя взгляд с ночного города на окно напротив, она подавилась дымом и застыла, чувствуя, как медленно и тягуче натягивается нерв до самых позвонков. Лиса всегда сама себе завидовала из-за того, что имеет хорошее зрение. Однако тут было наоборот: ей не хотелось так хорошо видеть голого соседа, грубо имеющего свою подружку.       Лиса не относилась к сексу как к чему-то необычном или же необходимому в своей жизни. Скорее, это является её мерзким клеймом с самого детства. Возбудиться может, но сейчас прийти от начальной стадии до стадии под названием: «какой же секс ахуенный»…       …НИ-КОГ-ДА.       Но в тот момент она вспомнила, каково это — чувствовать хаотичные толчки и приятное потягивание внизу живота. Девушка проглотила слюну, делая сильную затяжку, и про этом никак не могла оторвать взгляд от перекатывающихся мышц на теле мужчины, от того, как он менял темп от грубого к медленному и размеренному. Она чувствовала себя чёртовым вуайеристом, хотя никогда не замечала за собой таких наклонностей.       Нет, нет, ей не нравилось видеть, как он припечатывает другую девушку к зеркалу лицом и входит так, что у той глаза закатываются. Она бы назвала себя художественным ценителем, ибо в тот момент сосед выглядел безбожно потрясающим и ужасающе греховным. Лиса прекрасно помнит момент, когда встретилась с тёмным взглядом соседа, только в этот раз она не чувствовала липкий страх или неприязнь — лишь вздрагивала от фантомных ударов молнией по всем позвонкам.       С того дня прошло много времени, и, как бы она ни пыталась, эта картина не казалась ей мерзкой и извращённой, а лишь заставляла чувствовать покалывания в кончиках пальцев и непонятное желания пройтись ими по кубикам живота, касаясь груди, а после сжать кудрявые непослушные волосы на затылке, тихо выстанывая…       Она давится глотком кофе, стоит увидеть время на панели айфона. Забежав в квартиру, наспех накидывает рубашку и, собрав всё нужное, выбегает из дома. Как только её лица касается свежий воздух, Манобан едва сдерживается, чтобы не закатить глаза от ехидной улыбки на лице ожидавшего её парня. Она, как и всегда, садится на заднее сиденье чёрного джипа и переводит дыхание, пока парень усаживается на водительское.       — Опаздываем? — ехидно говорит Чимин, смотря в зеркало, на что она сцепляет зубы и поворачивается к затонированному окну.       — Мог бы позвонить, — бурчит девушка.       — Откуда я знал? Вдруг босс решил устроить неожиданный визит? — он переводит взгляд на дорогу, включая классическую музыку, которую крутит какое-то радио двадцать четыре на семь.       Доезжают до бизнес-центра они в тишине. Зайдя в офис, Лиса первым делом проверяет все встречи директора на сегодняшний день, после чего отправляется выполнять работу по проверке оставшихся отчётностей. Весь день девушка как на иголках из-за предстоящей встречи. Время обеда близится незаметно, и вот девушка уже бежит в кафе, расположенное в нескольких кварталах от работы.       Жаркая погода никак не радует, а сегодня ещё больше раздражает из-за сильной духоты. Манобан залетает в кафе, тяжело дыша; высокие каблуки неприятно натирают ноги, а белая рубашка уже давно расстёгнута на две пуговицы. Нервно сглотнув застрявший в горле ком, она замечает светлую макушку и направляется прямиком к ней.       — Пак Чеён? — пытается отдышаться и останавливается, задавая вопрос слегка охрипшим голосом.       — Лалиса Манобан? — спрашивает в ответ девушка.       Лиса кивает и садится на диванчик напротив. Ладошки немного потеют, от чего она незаметно вытирает их об ткань юбки.       — Может, закажем что-нибудь? — блондинка улыбается и с интересом изучает девушку перед собой.       — Д-да, можно, — она хоть и взрослая девушка, но именно в этот момент чувствует, как гулко стучит сердце.       — Отлично, — блондинка зовёт официанта и выбирает салат с лимонадом. Лиса от предвкушения заказывает то же самое.       До того, как заказ оказывается готов, они знакомятся. Лиса рассказывает, где она работает и как наткнулась на Чеён. Пак, в свою очередь, говорит про свою работу. После лёгкого обеда она достаёт из сумки папку и кладёт перед девушкой.       — Как вы и просили, я навела справки на девочку с именем Пранприя Манобан в Корее, — Пак открывает папку, в которой лежит лишь один лист, — но, к сожалению, никто не искал её двадцать один год назад.       — Получается?..       — Да, ваша сестрёнка не была в Корее в то время, и я посмотрела, не было ли объявлений в Таиланде.       Лиса задерживает дыхание.       — Вы нашли?       — Да.       Манобан тяжело вздыхает и бросает взгляд на папку. Она тянется к ней рукой, но взгляд непроизвольно падает на чужой звонящий телефон.       — Ой, извините — Чеён мило улыбается и поднимает трубку. — Привет, любимый.       А Манобан ничего не слышит. Её будто облили ледяной водой. В горле пересохло, а сердце буквально ушло в пятки, и всё из-за фото, которое отобразилось при звонке от «Любимого мужа».       Пак Чеён.       Пак Чеён.       РОЗЭ?       Она пробегается глазами по улыбающемуся лицу блондинки и нервно осматривает кафе. Тут-то ей вообще становится не до смеха.       В самом углу сидит мужчина в чёрном костюме.       Хан.       Лиса возвращает взгляд к девушке, когда та задумчиво кладёт телефон обратно на стол и тянется к папке.       — Вы Розэ? — она не верит. Она хочет, чтобы это была шутка или неправильное восприятие её мозга.       Пожалуйста.       — Откуда вы?.. — Чеён застывает.       — Извините, мне пора идти, — Лиса резко встаёт с места. — Пожалуйста, никому не говорите о нашей встрече, — она судорожно начинает собираться, — вообще никому! Если даже кто-то спросит, пожалуйста, скажите, что я занималась благотворительностью для вашего приюта, — Чеён непонимающе застывает, смотря на нервную девушку. — Прошу, — большие глаза с надеждой смотрят на неё в ответ.       — Л-ладно.       Лиса бросает взгляд на папку.       — И спрячьте документы. Незаметно, в туалете под раковиной, — Пак ещё сильнее удивляется, но никак не может понять такую резкую смену настроения. — Спасибо вам большое — Лиса берёт сумку и выбегает из кафе, не оглядываясь.       — Что за хрень? — она возмущённо бурчит про себя и бросает взгляд на следящего за всем Хана. Он, если честно, её напрягает, а особенно его пронзительный взгляд и шрам на пол лица.

***

      Лиса устала, но страх никак не отпускает. Она влетает в офис впопыхах и бежит сразу в дамскую комнату. Смотря на своё бледное лицо, пытается успокоить себя.       Страх разрастается ещё сильнее, когда Ким Намджун вызывает к себе в кабинет и безэмоционально бросает, чтоб она ехала домой, не дожидаясь окончания работы.       Этот страх внутри Лисы растёт в геометрической прогрессии, когда видит серьёзного Чимина, который во время поездки ни раз не смотрит на неё и не кидает на прощание привычное: «До встречи, красотка».       Она на подкошенных ногах доходит до квартиры и упирается затылком в закрытую дверь, стоит ей сделать шаг через порог. Сердце гулко стучит, а тело мелко подрагивает.       Она устала.       Она привыкла.       Лиса не может вспомнить, сколько просидела в таком положении, но, стоит встать на всё ещё трясущиеся ноги, шипит из-за того, что все кости отдают неприятным током из-за долгого и неудобного положения, в котором находилась непонятное количество времени.       Девушка направляется в ванную, снимая с себя одежду, и понимает, что на улице уже стемнело, а время к встрече с ним близится. От безысходности Манобан не может ничего поделать и, лишь на какое-то мгновение потеряв самообладание, начинает царапать кожу шеи под горячими струями воды. Но, к её большому сожалению, приходит понимание того, что это не поможет и не даст убежать от реальности. Выходит из-под воды, зная, что бежать некуда и ей ничего не остаётся, кроме как держать себя в руках и терпеть, как и всегда.       Она выходит из ванной комнаты, обернувшись в одно полотенце, а другим вытирая влажные волосы. Сердце ухает вниз, когда до неё доходит знакомый запах сигар. Во рту становится сухо, а тело моментально твердеет, не давая хозяйке возможности сдвинуться с места. Лиса стоит посередине комнаты, поворачиваясь к кожаному дивану (его излюбленное место). Шумно смочив горло слюной, она опускает голову.       — Мне порой кажется, что ты не понимаешь уроков, которые я тебе преподаю, — низкий голос вибрацией отдаётся в хрупком теле, заставляя тысячи мурашек бегать по нему. — На колени, — властно, холодно, безэмоционально летит Лисе в грудь, и она тут же падает на голые колени, грозя оставить синяки на белоснежней коже.       Но это уже не имеет никакого смысла, ведь тут он.       И его уж точно не будут волновать мелкие синяки на острых коленках.