Хроники Фильнии. Пробуждение тьмы.

Он падал в пропасть, окутанную непроглядной тьмой. Летел с огромной скоростью, и казалось, вот-вот столкнется с дном бездны, и тогда придет конец. Мысленно Рагнер уже попрощался с жизнью далеко не один раз, но по-прежнему падал и падал. Резкая вспышка белого света заставила его зажмуриться. Он лежал на изумрудной траве, где-то неподалеку скворцы весело вели птичьи пересуды. Наверное, это и есть конец. Так Рагнер и подумал. — Вставай, вставай, — послышался знакомый голос. Рагнер открыл глаза и увидел знакомую седую бороду; Лестер весело протянул ему руку. — Я все еще жив? — спросил он мага. — Живее и не придумаешь, — весело отозвался Лестер. Рагнер схватился за сухощавую руку и быстро поднялся. Они находились на лесной опушке, залитой золотистыми лучами солнца. Кругом ни души, разве что неумолкающие скворцы, сидевшие где-то на макушке одного из деревьев. Солнце припекало довольно сильно, отчего на лысой голове Рагнера тут же проступили капельки пота. Он и забыл, что в пещере они с магом надели плащи, да так в них и остались, пока убегали от кентавров. — Что сейчас произошло? — спросил Рагнер, снимая плащ. — Я падал в какую-то пропасть, а в итоге оказался тут. — Ты вовсе никуда не падал, — усмехнулся маг. — Мы с тобой прошли через нору. — У меня было ощущение, что я лечу вниз, а не прохожу через нору. — Нам некуда было бежать, и я решил ею воспользоваться, — Лестер уложил плащ в дорожный мешок, а затем взглянул на Рагнера. По нему было видно, что он понятия не имеет, о чем говорит его собеседник. — Хорошо, я поясню более подробно, — улыбнулся старик. — Ты уж постарайся, — буркнул Рагнер. — Знаешь, Лестер, я ведь не очень-то разбираюсь во всех этих волшебных штучках, и ты частенько забываешь об этом. — Хорошо, постараюсь больше так не делать. Маг уселся рядом со своим мешком и начал объяснять. — Это своего рода проход, который позволяет незаметно перебраться из одной точки в другую. Надо, всего лишь, четко представить место, в которое хочешь попасть. Ну и, разумеется, необходимо открыть вход в нору, иначе ничего не выйдет. — И как же открыть этот вход? — О, это пустяковое дело, для этого нужно немного воды, ясный погожий день и волшебная пыльца. Разливаешь воду, насыпаешь пыльцу в получившуюся лужу, только ни в коем случае нельзя делать этого в тени, солнечные лучи обязательно должны попадать в нее. Затем, читаешь заклинание и все. Нора открыта. Только прыгать в нее надо очень быстро, потому что она открывается на очень короткое время. Чуть замешкаешься и все, нора закрывается и приходится проделывать все заново. Очень хорошая штука, но пользуюсь ею редко. — А почему же мы сразу не воспользовались этой норой, когда направлялись к кентаврам? Выиграли бы кучу времени. —Ты же сам видел, что за народ эти кентавры. К ним нельзя просто так вломиться. Мы должны были показать, что наши помыслы чисты, и нам это удалось. Они ведь следили за нами с тех пор, как мы появились в их краях. А вот если бы мы свалились как снег на голову, воспользовавшись норой, они бы убили нас, не спросив даже имени. Однажды я уже являлся к ним так, и чуть не поплатился жизнью. С тех пор больше не рискую. Тем более, ты сам видел, как у них сейчас неспокойно. Да и волшебную пыльцу, которую нужно добавлять, чтобы нора открылась, не так-то легко достать, —старик подмигнул. — Поэтому приходится экономить. — Куда мы теперь направимся? — спросил Рагнер, увидев, что маг засобирался в дорогу. — Будем искать следующий камень? — Для начала нам нужно что-нибудь поесть. На пустой желудок искать камни вряд ли удастся. Да и, к тому же, я пока понятия не имею, где его искать. Рагнер, вспомнив о камне, сунул руку в нагрудный карман и вытащил изумруд, найденный в пещере. Рагнер протянул его старику. — Пусть он пока побудет у тебя. Если я начну его сейчас изучать, это займет не меньше часа, а тебе, я полагаю, как и мне, не мешало бы подкрепиться. Пойдем, тут неподалеку есть небольшая деревенька, там нас накормят, как следует, и тогда уже начнем думать, что делать дальше. Они вышли с лесной опушки на небольшую узенькую тропинку. Хоть сейчас она и пустовала, можно с уверенностью было отметить, что эта тропинка пользуется спросом. Единственное, что отметил Рагнер — следы были какие-то странные и, по большей части, звериные. Следов от обуви он не заметил. Солнце стояло в зените, и несмотря на то, что друзья сняли плащи, в скором времени пот струился по их спинам в три ручья. Рагнер не ожидал, что путь будет таким далеким. Со слов Лестера казалось, что поселение находится в нескольких сотнях метров, на деле же они шли уже не менее получаса, а деревня никак не хотела появляться на горизонте. Во рту пересохло, а воды, чтобы утолить жажду хоть ненадолго, не было совсем. Рагнер взял было свой мех, но из него не выпало ни капли. Такая же ситуация произошла и с мехом Лестера — последнюю воду тот использовал, чтобы открыть нору. Рагнер хотел выругаться, но сдержался. С недовольным видом он продолжал путь, мысленно призывая всевышние силы быстрее вывести их с магом к деревне. А Лестер, в противоположность другу, шел легко и с таким видом, точно он спускался с горы. Казалось, его нисколько не заботило то, что они, обливаясь потом, плетутся под жаркими солнечными лучами без единой капли воды. Этот настрой мага в какой-то момент начал раздражать Рагнера, но он быстро подавил в себе это чувство. Тропинка вывела путников на вершину холма, и оттуда открылся долгожданный пейзаж: у самого подножия длинной, блестящей на солнце змейкой текла река — извилистая и узкая. Вдоль неё по обоим берегам растянулось небольшое поселение, обнесенное деревянным забором. Здесь, с вершины холма, все строения в этой деревне казались такими маленькими, словно разбросанные детские игрушки. Только протяни ладонь, и с легкостью поднимешь любой домик и переставишь на другое место. Вид поселения приободрил Рагнера, и он, повеселев, пустился вслед за Лестером, который уже спускался. Тропинка привела их прямо к деревне. Друзья пересекли небольшие деревянные ворота, и Рагнер ахнул: вместо маленькой, ничем не примечательной деревушки перед ними возник огромный город с широкими улицами и большими зданиями. Жизнь в этом необыкновенном месте кипела и бурлила так, словно друзья попали в пчелиный улей. Телеги и повозки, груженные и пустые, маленькие и большие носились туда-сюда, поднимая в воздух огромные клубы пыли. Жителями этого города оказались животные: хорьки, мыши, бобры, еноты, суслики, сурикаты, медведи, белки, зайцы, лисы — кого здесь только не увидел Рагнер. Прямо у самых ворот путникам повстречалась семья опоссумов, шумно переправляющаяся на другую сторону улицы. Большой толстый глава семейства вместе со своей супругой весело подгонял четверых непоседливых отпрысков, которые то и дело пытались свернуть в каком-нибудь неверном направлении. Не успели друзья пройти и квартал, как мимо них пронеслись две огромные колесницы, запряженные крылатыми конями. Правили экипажами две громадные серые крысы с золотыми коронами. Путники продвигались по широкой центральной улице, и Рагнер не переставал удивляться. Дома, которые казались с холма такими крошечными и незатейливыми, на деле оказались большими деревянными многоэтажными строениями. Каждое здание выкрашено яркой краской, а окна, все без исключения, переливались цветами радуги. Как правило, возле входных дверей, по обе стороны располагались две небольшие клумбы, засаженные яркими, дивно пахнущими цветами. Несмотря на пыль, которую поднимали проезжающие мимо повозки и колесницы, каждый нежный лепесток был чистым, словно все эти бутоны только-только расцвели и первый день радуют своим великолепием прохожих. Рагнер смотрел по сторонам, и не мог поверить своим глазам, ведь Лестер говорил, что они идут в деревню, а на самом деле — пришли в город. И, что более всего было непонятно, так это то, что он сам своими собственными глазами видел с вершины холма небольшое поселение. Куда же они все-таки попали? Что это за место? И почему его населяют только животные? Рагнер чувствовал, что и в этот раз не обошлось без волшебства. Иначе и быть не могло. Он бросил недоумевающий взгляд на Лестера: тот шел по улице и не прекращал улыбаться. Его лицо было таким довольным, что Рагнер не стал задавать вопросы, которые так и рвались наружу. Но маг, приметив любопытство, раздирающее друга, сам решил все рассказать. — Я вижу, ты в недоумении, это и понятно. Как видишь, порой не всегда нужно верить своим глазам. — Но ты сам сказал, что мы идем в деревню, а в итоге эта деревня превратилась в большой город. — Я хотел, чтобы это было для тебя сюрпризом. Ты никогда не видел ничего подобного. Место, где мы с тобой сейчас находимся, называется Звериное царство. Это город, в котором живут исключительно животные, ты это и сам уже заметил. Лестер ненадолго прервался, поскольку друзья подошли к перекрестку и были вынуждены пропустить очередную колесницу, которая на сей раз была запряжена двумя ящерицами. Правил ими большой бурый медведь. Он промчался мимо путников, оставляя позади огромные клубы пыли. Друзья перешли улицу и Лестер продолжил: — Это воистину волшебное место, мне тут всегда нравилось. Население тут очень добродушное и дружелюбное. Людей здесь никогда не бывает, они про это место не знают. А если даже кто-то из них захочет сюда проникнуть, то у него ничего не выйдет. Любой человек попадет в ту деревню, которую ты видел. — Как же тогда сюда попал я? — С тобой был я. Только маги, и то не все, могут проникать в Звериное царство. Нужно знать особое заклинание, чтобы сюда попасть. — Своего рода ключ от замка, — заключил Рагнер. — А для чего вся эта конспирация с деревней? — Для безопасности. Звери не хотят, чтобы к ним наведывались непрошеные гости. Впрочем, я одобряю их решение. Живут они тут сами по себе — ну и пусть. Так оно будет лучше. Путники свернули с главной улицы направо, прошли еще три квартала, а затем повернули налево. То и дело на пути им попадались местные жители: поодиночке, парами, а то и целыми семействами. И никто не обращал внимания на Лестера и Рагнера. Это Рагнеру очень нравилось, особенно после того, как он побывал у кентавров. Лучше уж пусть тебя не замечают, чем постоянно ловить злые, недружелюбные взгляды. Повсюду были витрины, в которых красовались посуда, глиняные фигурки, игрушки, продукты, корзины любых размеров. Тут продавалось все то же самое, что и у людей, кроме оружия, драгоценностей и одежды. Животным это было ни к чему. Дорога вывела друзей к деревянному двухэтажному зданию, окрашенному в синий цвет. Никаких примечательных черт, которые бы выделяли его, не было. Никаких вывесок или надписей. Такое же аккуратное, ухоженное, с клумбами возле входных дверей. Рагнер понял, что именно в это место они и шли. И, надо признаться, несмотря на то, что ему понравилась прогулка по Звериному царству, он был рад, что они наконец-то на месте: в желудке давным-давно пусто, а дорога под палящим солнцем забрала последние силы, ведь предыдущую ночь им не удалось поспать. Когда путники переступили порог, их обдало приятной прохладой, как если бы они умылись водой из холодного ручья. Они очутились в небольшой, но хорошо отделанной комнате. Стены были обклеены обоями нежно-розового цвета с золотистыми рисунками, приятно отливающие в падающих солнечных лучах. Люстра, вмещающая в себя два десятка свечей, должно быть ярко освещала эту комнату в вечернее время. Днем с этой задачей справлялись три окна, стекла в которых, снаружи отливали всеми цветами радуги, отчего никак нельзя было рассмотреть, что происходит внутри здания. С такими стеклами отпадала надобность в шторах, поэтому их в здешних краях не вешали. Помимо этого, у стекол в этих окнах было еще одно необычное свойство: в жаркие дни, они ослабляли тепло солнечных лучей, отчего в помещении становилось прохладно. На подоконниках стояли большие фарфоровые вазы со свежими цветами, которые наполняли помещение приятным сладковатым ароматом. Прямо перед входной дверью располагалась стойка, за которой стоял огромный, толстый, пушистый хомяк, читающий книгу. Слева находилась деревянная винтовая лестница, ведущая на второй этаж, справа — двойная дубовая дверь с матовыми стеклами. Когда Лестер и Рагнер вошли внутрь, хомяк оторвался от книги и расплылся в улыбке, отчего толстые щеки обвисли, словно полупустые мешки. Рагнер чуть было не рассмеялся, но, посчитав, что такое поведение может обидеть этого милого здешнего обитателя, он подавил смешок. — Здгаствуйте, догогие гости, — голос у хомяка был писклявый, поэтому Рагнеру снова пришлось подавить смех, только на этот раз это стоило гораздо больших усилий. — Гад пгиветствовать вас в нашем замечательном заведении. — Найдется ли у вас для двух уставших путников комната с двумя кроватями? — спросил маг. — Газумеется найдется, — ответил хомяк, доставая из-под стойки огромный толстый журнал в потертом, коричневом переплете. Раскрыв его где-то в середине, он принялся водить по строкам маленькими пальчиками с длинными коготками. — Могу вам пгедложить номег семь тысяч сто тгидцать один. — Мы остановимся в нем. — На чье имя сделать запись? — Запишите на имя Лестера, мага Изумрудных лесов. Хомяк обмакнул перо в чернила и принялся аккуратно, очень медленно выводя каждую букву, делать запись в журнале. Рагнеру показалось, что прошла целая вечность, прежде чем им вручили ключи с большой красной табличкой, на которой золотыми цифрами было написано «7131». — Странно как-то, здание вроде небольшое, а номер такой длинный. Похоже, у них тут нумерация начинается с семи тысяч, — в недоумении заметил Рагнер, когда они поднимались по винтовой лестнице. — Вовсе нет, здесь и вправду более семи тысяч комнат, — маг отвечал таким тоном, будто в этом не было ничего необычного. — Откуда тут взяться такому количеству комнат? Это же обычное двухэтажное здание. Если десяток наберется, то уже хорошо. Они поднялись на второй этаж и, к своему удивлению, Рагнер не обнаружил тут ни единой двери. Только голые стены, выкрашенные в белый цвет и старый, видавший виды, деревянный шкаф. Ни окон, ни столов, ни стульев. Лестер открыл дверь шкафа. — Заходи, — сказал маг другу. Тот нерешительно повиновался. — Знаешь, Лестер, все это как-то странно, — заметил Рагнер. — Ну, мне кажется, ты давно уже должен был привыкнуть к странностям. В шкафу по углам висела паутина. Однако пол, который, по мнению Рагнера, должен был быть весь в пыли, на деле оказался чистым, словно его каждый день кто-то протирал. Лестер, оказавшийся слева, посмотрел на друга, улыбнулся, закрыл дверь и повернулся лицом к противоположной стенке. — Семь тысяч сто тридцать один, — громко скомандовал маг. Рагнер посмотрел на Лестера. Тот стоял и смотрел, не отрываясь прямо перед собой на стенку шкафа. Все это показалось очень странным, но, как верно заметил маг, странностей в последнее время произошло немало, так что нечего было удивляться. Что-то щёлкнуло, и уже через несколько секунд двери открылись, и маг шагнул наружу. Рагнеру ничего не оставалось, как последовать его примеру. Они очутились в небольшом коридорчике, который мало чем отличался от того, что находился на втором этаже. Лишь на полу лежал старый потертый ковер цвета бордо, а справа темно-коричневая лакированная дверь, на которой красовалась овальная табличка с надписью «7131». Лестер вставил ключ в замочную скважину, два раза провернул, потянул за ручку, и дверь распахнулась. Номер оказался небольшим и довольно уютным. Здесь было все необходимое утомленным путникам: две кровати, заправленные чистым постельным бельем; большой дубовый стол, покрытый белоснежной скатертью, на которой красовалась небольшая ваза с букетом кроваво-красных роз; большой деревянный шкаф, с виду почти новый; пара стульев да пара мягких кресел. Обстановка небогатая, но лучшего и пожелать нельзя. Войдя внутрь, друзья сбросили дорожные мешки, и прямо в одежде плюхнулись на кровати. Как же это было приятно после стольких ночей, когда приходилось спать под открытым небом на голой земле, наконец-то очутиться в объятиях мягкой постели. Рагнер никогда не думал, что можно вот так запросто радоваться такой мелочи. Все остальные блага сейчас казались несущественными и маловажными. Друзья лежали несколько минут в полной тишине. Рагнер настолько устал, что даже забыл о пустом желудке, который уже давным-давно давал о себе знать. Постепенно его сознание проваливалось в сон. — Пока ты не уснул, дай мне камень, — откуда-то издалека, прозвучал голос Лестера. Как бы Рагнеру не хотелось, ему все-таки пришлось открыть глаза и достать из нагрудного кармана треугольный изумруд. Он протянул камень и почувствовал, как его глаза снова стали слипаться. Он даже не сопротивлялся. Взял Лестер камень или нет, Рагнер не мог сказать. Его вытянутая рука обмякла, и это было последнее, что он помнил, прежде чем сон окончательно его сморил. Он проспал весь день и лишь вечером, когда солнце почти скрылось за горизонтом, Рагнер проснулся. Он ощутил себя отдохнувшим, поэтому первое, что почувствовал — голод. Желудок был давно пуст, а потому отчаянно напоминал хозяину о необходимости набить брюхо. И чем быстрее, тем лучше. Рагнер сел на кровати и осмотрелся: в комнате царил полумрак, с которым пыталась справиться единственная зажжённая свеча, появившаяся здесь, пока он спал. Помимо свечи, на столе появился еще один предмет, накрытый белой салфеткой. Какой же было приятной неожиданностью для Рагнера обнаружить под ней тарелку, в которой аппетитно расположилась половина жареного цыпленка с краюхой черного хлеба. Рядом стояла большая деревянная кружка с темным элем. От вида всей этой красоты, у Рагнера заурчало в желудке. Недолго думая, он принялся все это поглощать, не слезая с кровати. Он ел с таким аппетитом, смаковал каждый кусок, обсасывал каждую косточку. А как же приятно хрустела поджаренная шкурка! Да еще запивал это все таким дивным, совсем недавно сваренным элем. Это был верх блаженства. Дверь распахнулась в тот самый момент, когда Рагнер закончил. — А я вижу, ты времени зря не теряешь, — усмехнулся Лестер. — Это ты принес еду? — Конечно, — ответил маг, усаживаясь в кресло. — Решил, что тебе не помешает подкрепиться после сна. Тебе понравилась стряпня местных поваров? Учти, эль здесь варят исключительно для приезжих магов, местные его не пьют, поэтому, если тебе он вдруг не понравился, не торопись критиковать. — Я и не думал. И еда, и эль были просто восхитительными. Кстати, а ты сам поел? Или эта еда была нам на двоих? — внезапно спохватился Рагнер. — Не беспокойся, я давно поел, там, внизу. А твою порцию принес тебе. Решил, что незачем тянуть, ты, должно быть, сильно проголодался, ведь мы ели последний раз у кентавров. Рагнер поднялся с кровати и принялся разминаться. Кровать была мягкой и удобной, но из-за того, что он проспал несколько часов в одной позе, спина у него затекла и стала ныть. — Неплохо было бы прогуляться, — заметил Рагнер, после разминки. Настроение у него было отличное. К тому же, ему действительно понравилось в Зверином царстве. Но Лестер, как показалось Рагнеру, не разделял настроя друга. — Мы здесь задержимся ненадолго, думаю, завтра же отправимся в путь. — К чему такая спешка? — Есть причина, уж поверь мне, — Лестер сложил пальцы домиком и на мгновение о чем-то задумался. — Ты просил меня рассказать про сафров и Мертвую землю, помнишь? — Конечно. — Не удивительно, что ты про них ничего не знаешь. В тех краях, где обитают люди, они уже давным-давно не появляются. Да и вообще они не высовываются из Мертвой земли. — Про Мертвую землю я слышал лишь то, что в ней не водятся никакие звери — отсюда и название. Про то, что там живут сафры, я не знал. А почему они оттуда не высовываются? Хотя, признаюсь честно, я этому очень рад. Когда вспоминаю ту тварь, у меня кровь стынет в жилах. И все-таки мне интересно узнать — откуда они взялись? Рагнер уселся поудобнее в кресле, и устремил все внимание на мага, который, прочистив горло, принялся рассказывать. — Давным-давно, в самом начале всех времен, древнейшие и, безусловно, самые сильные маги создали Дамгарию. Это была чудесная страна, которая напоминала рай. Все ее обитатели жили очень дружно, и даже понятия не имели, что где-то может существовать зло. Древние маги были настолько довольны своим творением, что даже не заметили, как в Дамгарию проник демон Варкель. Этот древний змий, пропитанный злом и ненавистью ко всему живому, не разделял их радости и был намерен отравить жизнь обитателей Дамгарии. Для этой цели он создал армию ужасных тварей, которые теперь именуются сафрами. Хаос и ужас охватили дивный эдем. Кровь лилась реками, со страшным опьянением Варкель наблюдал, как его непобедимая армия сеет страх и смерть повсюду. Древние маги спасли Дамгарию и всех ее уцелевших обитателей. Они смогли одолеть Варкеля и низвергли его в ту самую пещеру, где через много-много лет к нему явится Ваакль. Сафров им уничтожить не удалось, поэтому они оттеснили их в отдельное место, которое впоследствии нарекли Мертвой землей. Без своего хозяина эти твари стали спокойнее и больше не пытались развязать войну. В Мертвой земле они и поныне ведут уединенный образ жизни, практически никому не попадаясь на глаза. Во всяком случае, так было раньше, — Лестер закончил рассказ, и на минуту воцарилось молчание. Рагнер сидел и обдумывал сказанное другом. Теперь многое становилось понятным. — Вот почему у тебя была такая реакция, когда нам показали ту тварь в клетке. — Абсолютно верно. Никогда до сей поры сафры ни на кого не нападали. И уж тем более не разоряли поселения целыми отрядами. Чутье подсказывает — что-то неладное назревает на юге. Титос неспроста подметил, что, по всей видимости, сафрами управляет какой-то колдун. Помнишь, что я тебе рассказывал про Аррадона? — Думаешь, это все как-то связанно с тем пророчеством? — спросил Рагнер в недоумении. — Вполне возможно, хотя, надеюсь, все это только совпадение. Однако мне кажется, что Вестермскую книгу украли не братнийцы. — Хм, совсем недавно ты был уверен, что книга именно у них, теперь ты думаешь иначе. — Король Бренер пошел войной на Фильнию и вряд ли он каким-то образом замешан в том, что стало происходить в Мертвой земле. Братнийцы хотят оторвать кусок Фильнии, а в лучшем случае — захватить страну. Сафры им ни к чему. Вряд ли Бренер вообще что-то знает о пропаже книги. Кстати, тот дух, что вселился в ведьму, говорил нечто подобное. Лестер прикрыл глаза, пытаясь оживить в памяти вечер в лесу. — «Вестермская книга у врагов, но у тех ли, о которых ты думаешь» кажется, дух говорил так, — Рагнер и сам не мог понять, почему ему вспомнились слова той мерзкой старухи. — Да, да, именно так и было сказано, — согласился маг. — Думаю, тот, кто украл Вестермскую книгу, просто решил подставить братнийцев, чтобы отвести подозрения. И мне кажется, именно этот неизвестный замешан в том, что творится в Мертвой земле. Именно этот колдун управляет сафрами. — Но для чего это делать? — Возможно, чтобы начать войну. Это очень удобно. Пока Милат отвлекся на братнийцев, можно собрать в кулак всех сафров, чтобы потом нанести удар. Только в этом случае война будет вестись на полное уничтожение всего живого. И книга тут отлично поможет. Опять похоже на то, что пророчество сбывается. — Успокойся, Лестер. Камней-то у него нет. А без них книга ничего не дает. — У него ПОКА нет камней. Скорее всего, этот колдун так же, как и мы ищет их. Если он нас опередит, дело совсем станет плохо. — Ну, все камни он точно не соберет. Один мы уже нашли. — Все равно нам следует поторопиться. Неизвестно какой силой обладает этот колдун. Если он найдет остальные камни раньше, чую, заполучить наш камень ему будет нетрудно. — Я думаю, ты немного преувеличиваешь на счет пророчества. Мне кажется, это всего лишь совпадение. — Я тоже очень на это надеюсь. Однако тревожный взгляд Лестера говорил об обратном. Маг был абсолютно уверен, что пророчество сбывается, и готов был пойти на что угодно, лишь бы этого не случилось. — Как ты думаешь, кто мог украсть книгу? — спросил Рагнер после недолгой паузы. — Понятия не имею. Это может быть кто угодно, ведь горячих голов, которые пытались разыскать камни, всегда хватало. С книгой так же. Видимо это очень сильный и хитрый колдун, раз ему удалось усыпить всю стражу. — Да, такое провернуть далеко не каждому удастся. Кстати, раз мы хотим быстрее разыскать все камни, с чего начнем? Тебе известно, где находится следующий? — Нет. Я надеялся найти хоть какую-нибудь подсказку в изумруде, но ничего не вышло. — Как? Совсем ничего? — Совершенно ничего. Пусто. Во всяком случае, пока. — И с чего же нам тогда начинать? Ты говоришь, что нам надо поторапливаться, но каким образом? У нас нет ни единой зацепки, указывающей на местонахождение следующего камня. — Я уверен, что мы найдем какую-нибудь подсказку. Возможно, я что-то не рассмотрел. Забери пока этот камень. Маг протянул треугольный изумруд, и Рагнер убрал его в нагрудный карман. — Было бы неплохо, если бы следующий камень оказался здесь, в Зверином царстве, — мечтательно протянул Рагнер. Лестер с удивлением посмотрел на друга. — Я сильно сомневаюсь, чтобы мудрый Аксиос спрятал один из камней в этом месте. Да и, насколько мне известно, Звериное царство появилось значительно позже тех времен, когда жил великий маг. А я вижу, тебе здесь понравилось. — Это место показалось мне отличным! Есть что-то притягательное в этом необыкновенном мирке. Не знаю, возможно, это всего лишь первое впечатление. — Зачастую, первое впечатление оказывается самым верным, хотя и бывают исключения. Ты прав, это чудесное место, и, раз уж тебе тут нравится, пойдем, прогуляемся. Отложим все дела на завтра. Только сначала выпьем с тобой по кружке доброго эля. Внизу, на первом этаже, было что-то вроде закусочной, в которой можно плотно поесть. В это время посетителей было много, так что почти все места оказались заняты. Официанты — большие суслики, то и дело метались туда-сюда между столиками, разнося заказы. Друзья спустились сюда таким же необычным способом — через шкаф. Рагнеру стал нравиться такой способ перемещения. Было бы здорово, если бы вот так запросто можно было очутиться в любом месте, где тебе только захочется. Назвал место и готово. Очень удобная штука. Оказавшись на первом этаже и не найдя свободного места, друзья сели за стойку и заказали эль. Буквально через минуту две большие деревянные кружки, наполненные до краев, стояли перед путниками, и они принялись размеренно его смаковать. Как же хорошо сидеть здесь, в зале среди гудения посетителей, напоминавшего стаю пчел. Рагнеру было так спокойно на душе, так приятно и блаженно, что сейчас совсем не хотелось думать ни о камнях, ни о книге. Для него сейчас существовал именно этот момент, когда он со старым другом сидит и потягивает эль в неведомом, до сей поры, крае. И почему он раньше ничего не слышал о Зверином царстве? Почему он вообще так мало знает об окружающем мире? А ведь он прожил уже тридцать лет. Немалый срок. Должно быть, раньше его вовсе ничего не интересовало. Ему всегда были безразличны древние легенды или сказания, которые родители рассказывают детям. Так вышло, что все это прошло мимо. Даже когда он служил у короля, для него существовала только служба, а свободное время он предпочитал проводить в каком-нибудь трактире. А когда переехал в деревню и жил там совсем один, его почему-то тоже нисколько не интересовал окружающий мир. Он даже и не думал, что он так широк и разнообразен, что не ограничивается только службой у короля и жизнью в деревне. Да, только это путешествие вместе с Лестером показало, насколько все необычно устроено. Насколько мир полон красок и чудес. Когда они допивали эль, Рагнер почувствовал на себе чей-то тяжелый пронзительный взгляд. Он стал осматриваться, но в зале было все по-прежнему: неподалеку сидели три барсука и весело играли в какую-то настольную игру; большой бурый медведь сидел за столом с раскрытой газетой, перед ним стояла давно опустевшая миска и кружка, от которой исходил пар; две зайчихи весело о чем-то болтали. Словом, царила всё та же непринужденная обстановка. Однако Рагнер чувствовал за этой беззаботностью кого-то, чьи глаза жадно впились в него, словно орел в добычу, и никак не хотели отпускать. Вот в дальнем углу он приметил две странные фигуры, выделяющиеся среди остальных гостей. Двое мужчин, облаченные в серые рваные плащи: первый сидел к Рагнеру спиной, а потому он не смог увидеть лица. Второй же сидел напротив товарища и, несмотря на то что их стол был плохо освещен, Рагнеру все-таки удалось разглядеть незнакомца. Огромный вытянутый овал лица с впалыми щеками и мертвенно-бледным окрасом. Ни волос, ни бровей, ни ресниц — из-за чего физиономия казалась еще отвратительнее. Два огромных серых глаза с каким-то зловещим, хищным интересом рассматривали Рагнера. Даже после того, как их взгляды встретились, незнакомец не отвел в сторону огромные глазищи. Рагнеру стало жутко, и он отвернулся, и постарался на что-нибудь отвлечься, но ничего не выходило. Он по-прежнему чувствовал, как этот бледный лысый оживший мертвец продолжает сверлить его взглядом. — Тебя что-то беспокоит? — Лестер заметил странности в поведении Рагнера. — Какой-то тип все время на меня смотрит. — Который? — Вон тот, в дальнем углу, — Рагнер кивком указал туда, где сидела странная парочка. — Вон тот лысый? — Да, тот самый, — Рагнер вскользь глянул в тот угол и тут же отвернулся. — Ты не знаешь кто они такие? Лестер прищурился, чтобы лучше рассмотреть незнакомцев. Он так же бессовестно разглядывал их в ответ, так что лысый, наконец, перестал пялиться на Рагнера и отвернулся. — Судя по всему, эта парочка гнилоедов, — при этих словах Лестер брезгливо поморщился. — Мерзкие колдуны, которые знаются с темными силами и не прочь иной раз закусить мертвечиной. Маг еще раз смерил парочку взглядом, в котором читалось отвращение, и отвернулся. — Я про них никогда не слышал. — Ты много о чем не слышал, — усмехнулся Лестер, впрочем, усмешка эта был отнюдь не веселой. — Этих тварей все стараются обходить стороной. Ни один уважающий себя маг не пройдет с ними по одной улице. Но в городах они почти не появляются. Боятся. Вообще они стараются выходить только по ночам, потому что только в это время суток могут колдовать. Днем их силы иссякают, и они практически не представляют опасности. Живут в основном на болотах. Любят творить всякие гадости. Порчи, проклятья — это всего лишь малая часть того, что они вытворяют. Используют они исключительно черную магию. Поговаривают, в деревнях они воруют издохшую скотину – съедают, когда проводят свои мерзкие обряды. — Почему один из них так смотрел на меня? — Не знаю. Видимо, его что-то в тебе привлекло. И, признаюсь честно, меня это немного беспокоит. Вообще не понимаю, что эти твари тут забыли. Я их никогда в здешних краях не встречал. За всю жизнь, может, и видел их пару раз. Но этого более чем достаточно. Ладно, мне противно находится с ними в одном помещении. Пойдем, прогуляемся. Сумерки давно опустились на землю, а вместе с ними пришла и вечерняя прохлада. Солнце скрылось за горизонтом, лишь зарево догорало на западе. Друзья шли по Звериному царству, вдыхая волшебный аромат цветов. Уличные фонари давно зажглись и ярко освещали город; местные жители, по-прежнему, сновали повсюду, будто день и не думал заканчиваться. Магазины и уличные лавки всё так же открыты и приветствовали любого посетителя. Приятная прогулка в этом дивном безлюдном крае, приносила неописуемое удовольствие, несмотря на вездесущую суету. Рагнер чувствовал за всем этим огромную доброту, которую он еще нигде не встречал. Она читалась в глазах местных, в том, как они вели себя с окружающими, в веселых и непринужденных разговорах. Стоит отметить, что за все время, пока друзья тут находились, они ни разу не слышали, чтобы кто-то с кем-то ругался или хоть как-то нагрубил. Все вели себя вежливо и добродушно. Они проходили мимо огромного плаката, на котором на непонятном языке было что-то написано, когда Лестер вдруг остановился. Несколько секунд он стоял, прищурившись, читая непонятные Рагнеру надписи. — Теперь ясно, почему мы днем видели так много колесниц, — сказал маг, закончив чтение. — Завтра тут состоятся ежегодные межвидовые скачки на главном ипподроме Звериного царства. — Межвидовые скачки? Звучит очень интересно. Было бы здорово на них попасть. — Сколько раз я тут был, и ни разу мне не удавалось их посмотреть. Надо бы искать второй камень, но я думаю, ничего страшного не случится, если мы задержимся тут еще на денек. — Я вижу, ветерок поменял направление. При этих словах друзья рассмеялись. — Камни нужно искать как можно быстрее, в этом я и сейчас уверен. Однако пропустить ежегодные межвидовые скачки, находясь в Зверином царстве — настоящее преступление. Я слышал, что на Ипподроме Двугорбого Быка в этот день не протолкнуться. Сотни зрителей и невероятные ставки, насколько мне известно. Поэтому мы можем позволить себе задержаться тут еще на денек. — Ипподром Двугорбого Быка? — Да, назвали в честь быка с двумя горбами. Он придумал эти скачки пятьдесят лет назад, чтобы сплотить всех зверей. Конечной цели эта благородная задумка не достигла, однако скачки стали очень знаменитыми среди животных и магов. Друзья продолжали мирную прогулку. Ночь постепенно опускалась на Звериное царство, лавки и магазины стали закрываться, хотя животных было по-прежнему много. Уличные огни стали гореть ярче. Рагнер, не обративший на них никакого внимания в начале прогулки, с удивлением заметил, что фонари эти совсем необычные: в них было нечто, похожее на песок, который при этом парил в воздухе да излучал многоцветное сияние, озаряя все пространство вокруг. Лестер и Рагнер проходили мимо большого сквера, в центре которого был огромный фонтан. Вокруг него расположились длинные деревянные скамейки, забитые местными жителями так, что не осталось ни одного свободного места. Лестер, к удивлению Рагнера, не говоря ни слова, свернул в этот сквер. Так как все места были заняты, им пришлось встать возле одной из скамеек. Маг, как и все остальные присутствующие, смотрел на фонтан как на сцену, на которую вот-вот выйдут актеры, и начнется представление. Рагнеру это показалось странным, но он не стал задавать вопросы, полагая, что вскоре все само разрешится. Ждать пришлось недолго: откуда-то вдруг послышалась музыка, и началось то, ради чего все собрались. Как только заиграли первые аккорды тихой завораживающей мелодии, струи в фонтане стали извиваться змеями. Затем где-то ударил барабан, вода в фонтане поднялась невысоко над землей и стала растягиваться большим плоским кругом, напоминая огромный блин. Снова удар барабана, и все замерло. Перестали бить струи из фонтана. Вода повисла в воздухе. Около минуты ничего не происходило, а затем снова заиграла веселая музыка, и из воды одна за другой стали возникать парные фигуры, скользящие в дивном задорном танце. Раздались аплодисменты, и теперь Рагнер понял, для чего все собрались, и почему все так смотрели. И снова Рагнер был приятно удивлен таким милым и приятным волшебством, творившимся прямо у него на глазах. А между тем фигуры перестали скользить по воде в танце, музыка сменила темп, и теперь они принялись выполнять различные трюки: шпагаты, кувырки, кульбиты, прыжки, один за другим. Рагнер присмотрелся внимательнее и разглядел среди фигур, выполняющих трюки, самого себя. Он глазам своим не мог поверить. Как такое возможно?! А вот рядом с ним скачет Лестер, словно юный мальчишка, у которого вдруг отросла седая борода, а лицо покрылось морщинами. А вот позади делает сальто назад леопард, который сидит рядом на лавочке и хлопает своими огромными лапищами. Рагнеру стало ясно: появившиеся из воды танцующие фигурки были точными уменьшенными копиями тех, кто сидел сейчас вокруг фонтана! Вот здорово! И впрямь Звериное царство — необычное место. Дальше музыка снова сменила темп, теперь она играет тихо и мирно, напоминая колыбель. Фигурки оказываются внутри пузырей, которые медленно-медленно поднимаются в воздух. Они прощально машут присутствующим гостям, шлют воздушные поцелуи, и затем пузыри лопаются один за другим. Фигурки исчезают вместе с ними. Вода, вышедшая из фонтана и вытянутая в огромный блин, стала сужаться, обретая прежнюю форму. Стихла музыка, представление закончилось. И снова разразились громом аплодисменты, не стихая несколько минут. Потом все стали расходиться, оживленно обсуждая увиденное. Не остались в стороне и наши друзья. Рагнера переполняли эмоции, он никогда еще ничего подобного не видел, а потому у него назрело немало вопросов. Но Лестер не стал дожидаться, пока его друг станет обо всем расспрашивать. Вместо этого сам все рассказал, как только они покинули сквер. Оказалось, что придумали эти фонтаны очень давно двое братьев близнецов. Оба были магами и оба обожали Звериное царство настолько, что решили построить аж пять таких фонтанов. Нигде в мире нет ничего подобного. Только здесь можно повидать такое диво. Путники вернулись ближе к полуночи и сразу же улеглись. Прогулка и предыдущая бессонная ночь давали о себе знать, так что уснули сразу, как только голова коснулась подушки. Глубокой ночью Рагнера разбудил непонятный шорох, будто кто-то рылся в шкафу. Он открыл глаза и прислушался: возможно, ему все это только приснилось? Нет, это не сон. После небольшой паузы шуршание возобновилось и стало еще громче прежнего. Никаких сомнений — кто-то проник в комнату. Что-то громко звякнуло, ударившись о пол; Рагнер решил зажечь свечу, мало ли, вдруг это Лестер пытается что-то найти, но специально не зажигает свет, опасаясь разбудить друга. Он поднялся с кровати, чиркнул спичкой, и через мгновение слабый свет озарил комнату. Шорох прекратился. Рагнер взял свечу и в проблеске увидел мирно спящего в кровати Лестера. Рагнер повернулся – вот разбросанные на полу вещи, еще совсем недавно сложенные в дорожном мешке. И среди этих вещей сидит нечто похожее на огромную, черную как смоль ворону. Она находилась спиной к нему, растопырив крылья в стороны. Рагнер замер, пытаясь собраться с мыслями, затем осторожно двинулся к креслу, на котором лежал меч. Воришка, понимая, что его заметили, с диким криком повернулся, и Рагнер понял, что перед ним вовсе не ворона. Огромная лысая голова без бровей и ресниц с мертвенно-бледным окрасом приделана к жирному телу, покрытому черными перьями. Птичьи лапы заканчивались человеческими стопами с кривыми грязными пальцами и длиннющими когтями. Именно эту голову Рагнер видел вечером внизу, когда пил с Лестером эль. Только в прошлый раз Рагнер был уверен, что это человек. Сейчас же перед ним находилась огромная отвратительная тварь, вопящая мерзким голосом, обнажая вполне человеческие гнилые зубы. От этого вопля у него мурашки пошли по коже, Рагнер упал. Тварь оказалась непомерно тяжелой; она села прямо на его грудь, не давая встать и вздохнуть. Он стал со всей силы бить ее железным подсвечником, стараясь попасть по голове, но тварь ловко уворачивалась, обвивая неимоверно твердыми крыльями шею Рагнера. Он, наконец, попал по лысой голове. Но тварь, издав отвратительный рык, еще больше усилил хватку. Тогда Рагнер вновь нанес удар, попав по челюсти. Никакого толка. Тварь продолжала душить Рагнера, все сильнее сжимая черные крылья. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Мерзкая лысая голова наклонилась ближе к лицу Рагнера и стала шипеть еле различимые слова: «Где он?» Если бы он смог сейчас дышать, то почуял бы мерзкий гнилой запах из пасти этого ужасного, отвратительного существа. Рагнер корчился на полу, он выронил подсвечник и, хватаясь за крылья, пытался их разжать. Ничего не получалось – они были тверды и невероятно крепки, будто сделаны из камня. Это конец. Рагнер чувствовал, что сознание начинает его покидать. Вспышка невыносимо яркого света на миг озарила комнату. Стальное кольцо, обвитое вокруг шеи Рагнера, исчезло, а тяжелый груз, придавливавший его к полу, с грохотом укатился в сторону. Лестер произнес какое-то заклятие, и через мгновение огромный черный ком вылетел в окно. Рагнер этого не видел; он с жадностью хватал воздух, пытаясь продышаться. Маг подошел к нему и протянул руку. Рагнер лежал еще несколько секунд, прежде чем схватился за нее и поднялся. Он сел в кресло, по-прежнему держась за шею. Лестер подошел к окну и с опаской посмотрел наружу. — Ты как? Рагнер ответил не сразу. — Не сказал бы, что хорошо, — прохрипел он. — Думал, что мне конец. — Похоже, я подоспел вовремя. — На пару минут раньше было бы еще лучше. — Эта тварь улетела, но я уверен, что ненадолго. Если мы тут останемся еще на ночь, то она обязательно вернется. — Что этот гнилоед тут искал? — дышать стало легче, однако Рагнер все еще хрипел. — Думаю, ты и сам догадываешься. — Он искал камень. Он машинально протянул руку к нагрудному карману и нащупал твердый треугольник. — Похоже, один из них почувствовал его внизу, когда мы с тобой пили эль. Поэтому он так и пялился на тебя весь вечер. Зло, которое несет в себе этот камень, приманило его и в нашу комнату. Мне бы следовало догадаться, что он явится к нам. Старый я осёл. — Значит, думаешь, что он вернется? — Да, обязательно. И на сей раз, он будет, скорее всего, не один, так что нам опасно оставаться в этих краях. Надо уходить, и чем раньше, тем лучше. Как только небо окрасилось легким багрянцем, засобирались: уложили вещи, рассчитались за комнату, позавтракали, пополнили припасы и отправились. Торговцы уже открывали лавочки и павильоны; первые жители — самые ранние пташки, выбрались на улицу и бегали туда-сюда по своим делам. Ежи развешивали по всему городу огромные плакаты, на которых были начертаны надписи на непонятном для Рагнера языке. Впрочем, смысл и так был ясен, поскольку на каждом плакате была изображена колесница, участвующая в скачках. Скачки! Рагнер почувствовал досаду, ведь ему очень хотелось посмотреть на них. А теперь, вместо того чтобы пойти на Ипподром Двугорбого Быка, они уносят ноги. И все из-за этого гнилоеда, чтоб он провалился! Просить Лестера о том, чтобы остаться и посмотреть скачки, Рагнер не рискнул. Маг шел по улице сам не свой: задумчивый и мрачный, будто в его голове крутились самые жуткие на свете мысли. Видимо, ночное происшествие очень сильно его взволновало. А вот Рагнер, несмотря на то, что чуть не лишился жизни, быстро пришел в себя. Теперь казалось, что вовсе не обязательно так спешно покидать Звериное царство. Его вновь очаровали широкие улицы с мощеными тротуарами; красивые разноцветные дома, изумрудные парки и скверы с фонтанами — все это манило, нашептывало остаться здесь, в Зверином царстве еще хоть на денек. И он бы остался, если бы не чертов гнилоед. Они продолжали идти без остановок, дом за домом, улица за улицей, квартал за кварталом; миновали большую площадь, на которой стояли громадные мраморные статуи в виде двух мужчин-близнецов. Один держал в руках большую книгу, другой — длинный посох. Оба без бороды. Они улыбались, точно это были живые люди. «Должно быть, это те самые маги, что придумали танцующие фонтаны», — подумал Рагнер. Наконец, вышли к широкой реке. Противоположный берег был так размыт, напоминал огромное серое пятно, словно какое-то мутное полотно скрывало его за собой. К удивлению Рагнера, огромный каменный мост, который должен был соединять два противоположных берега, обрывался посередине реки. Лестер ступил на мост, как если бы ничего необычного в нем не было. Рагнер последовал за ним. Старик по-прежнему шел с мрачным видом, полный тревожных дум, не удосужившись пояснить другу, куда они все-таки идут. Перед ними возникла деревянная будка прямо неподалеку от обрыва, в которой на кресле-качалке сидел маленький крот. Почуяв приближавшихся друзей, он повернул мордашку в их сторону и широко улыбнулся. Только теперь маг внезапно остановился и обратился к Рагнеру: — Делай то же, что и я. Мы побывали в гостях, теперь нужно как следует отблагодарить хозяев, а иначе больше нас сюда не впустят. Сказав эти слова, маг подошел к кроту и отвесил поклон, приговаривая «благодарю за радушный прием». Затем прошел на несколько шагов вперед и остановился, ожидая друга. Рагнер проделал все точь-в-точь, как и маг. Крот ему также поклонился в ответ, а затем уселся на прежнее место. — Ты отлично справился, теперь нам нужно еще кое-что сделать. Видишь вон там впереди обрыв моста? Рагнер кивнул. — Мы должны с тобой идти с закрытыми глазами вперед, пока не услышим журчанье ручья. Глаза воина округлились от удивления. — Знаю, звучит безумно, но ты должен довериться. Только так отсюда можно выйти. И самое главное, ни в коем случае не открывай глаза. Иди себе потихоньку вперед. Пусть тебя ничего не смущает. Ничего страшного не произойдет. Рагнер посмотрел вперед — туда, где мост внезапно обрывался. Прикинул расстояние, которое нужно пройти. По его меркам выходило около пятидесяти метров. Немалое расстояние, если учитывать то, что идти придется с закрытыми глазами. Да и куда идти-то? В пропасть? — Ну что, ты готов? Рагнер еще раз посмотрел вперед и кивнул. — Тогда пошли. С этими словами Лестер закрыл глаза и пошел вперед, мирно и неторопливо, словно гулял по парку, а не шел прямо в пропасть. Рагнер постоял немного, наблюдая за другом, а затем последовал его примеру. Это было необычное чувство, когда идешь на ощупь в кромешной тьме. Медленно, не торопясь, выставив руки вперед, он шел прямо туда, где обрывался мост. С каждым шагом ожидая, что вот-вот сорвется в воду, и скорее всего, разобьется. Однако внутренний голос ему подсказывал, что маг ни за что на свете не подвел бы его и не толкнул бы на такое дело, не будь уверен, что ему ничего не грозит. Он же все-таки друг. Так он и шел как ребенок с завязанными глазами, играющий вместе с друзьями в жмурки. Сколько он уже прошел? Двадцать метров, тридцать? Или всего лишь десять? Наконец, где-то вдалеке послышался звук воды. Или это не вода? Еще шаг и еще. Звук все громче. Еще шаг. Теперь Рагнер был уверен, что это шумит какой-то ручеек, который находится где-то совсем близко. Он сделал еще несколько шагов для пущей уверенности и открыл глаза. Он очутился на небольшой полянке: под ногами мягкая ярко-зеленая трава, впереди — ручеек весело журчит да бьется о камни, поросшие мхом, и уносится куда-то вперед. Рядом стоит Лестер; седая борода в свете солнца отливает серебром. Ничего не говоря, Рагнер обернулся, подставил ладонь козырьком к лысой голове: речка, та самая, которую они видели с вершины холма, а вот и тот самый холм и у его подножия расположилась маленькая деревушка, обнесенная деревянным забором, которую они видели вчера. Словом, от Звериного царства ни осталось и следа. Друзья вновь очутились в привычном мире. Рагнеру стало ясно, почему тот мост, по которому он шел еще совсем недавно, обрывался прямо посередине реки. Это были своего рода врата, ведущие во внешний мир. — Куда мы теперь направимся? — Пока ничего не могу сказать наверняка. Где находится второй камень — мы не знаем, однако торопиться с возвращением в Фильнию не стоит. Там сейчас зима, снег. Лучше побудем пока здесь — на юге. — Да, а куда же мы направимся? Юг-то большой, — заметил Рагнер. — Пока будем держаться Большого тракта. Не вплотную, конечно. Мало ли кого там встретим. Так будет безопаснее. А если наши запасы закончатся, то нам не составит никакого труда их восполнить. Все-таки на Большом тракте часто попадаются поселения. — То есть, ты предлагаешь бродить, пока мы не поймем, где искать второй камень? — спросил Рагнер, переступая через ручей. — Да, пока поступим так. Думаю, нам придется так бродить недолго. Уверен, что в скором времени мы поймем, где спрятан второй камень. — Интересно, каким образом это произойдет. Пока что нет ни единой зацепки. Лестер промолчал. Да и что, собственно, он мог сейчас сказать? Ему известно столько же, сколько и Рагнеру. Еще в самом начале пути он был уверен, что возложенная на него королем миссия будет отнюдь не легкой. И все-таки, когда они оказались у кентавров и разыскали первый камень, он надеялся, что Аксиос оставил хоть какую-нибудь подсказку, которая смогла бы указать местоположение второго. Однако никаких таких подсказок он не обнаружил. Во всяком случае, пока что. Все же маг был уверен, что изумруд наверняка таит в себе ответы, способные хоть каким-нибудь образом подсказать, где искать необходимое. Поступили так, как и говорил Лестер. К вечеру того же дня вышли к Большому тракту, однако шли в стороне, полями и лесными чащами, чтобы меньше встречать посторонних. Мало ли кого можно увидеть, да еще с камнем в кармане, за владение которым, многие отдали бы все что угодно. И речь идет не только о злых колдунах и ведьмах. Разбойников на пути тоже хватало. Многие из них слышали про ярмские камни и убили бы даже за один из них без раздумий. Ведь продать такое сокровище на черном рынке можно за баснословную сумму. Риск неоправданно высок, особенно после встречи с гнилоедом, поэтому друзья держались в стороне настолько, насколько возможно, чтобы не заблудиться. Проходили дни и ночи. Путники шли не торопясь, часто останавливаясь на долгие привалы. Спешить некуда. На привалах старик часто сидел под каким-нибудь деревом, если была такая возможность, или прямо в открытом поле, подолгу рассматривая камень. Он пытался найти в нем хоть что-нибудь, хоть мельчайшую особенность, которая позволила бы разрешить загадку. Вечерами, перед сном он так же подолгу крутил камень в руках, но это не приносило никакого результата. Совсем ничего. Пусто. Камень как камень. И с каждым днем лицо мага становилось все мрачнее и мрачнее. Рагнер тоже поначалу изучал изумруд. Так же подолгу вертел его в руках, но вскоре оставил бессмысленные попытки. Надежда, которая поначалу теплилась в нем, стала быстро угасать. Теперь ему казалось, что они вместе с магом занимаются полной ерундой. Нет никаких подсказок. Ничего такого этот Аксиос не оставил. Спрятал камни, чтобы их никто не нашел и дело с концом. С какой стати он вообще должен был оставлять подсказки? Кто вообще сказал, что они есть? Так кажется Лестеру? Да мало ли, что ему кажется? Они уже бродят вторую неделю, спят на улице, на жесткой земле, опасаясь останавливаться в трактирах, которых и так раз-два и обчёлся. С каждым днем настроение Рагнера становилось все хуже и хуже. Нервы стали натянутыми, как гитарная струна. Общение между друзьями свелось к минимуму: порой и парой слов не обмолвятся за день. Вдобавок ко всему, Рагнеру стал сниться один и тот же кошмар, из-за чего он стал плохо высыпаться. Он думал, что это связано с тем, что они постоянно спят на улице, на жесткой земле. Но, если бы он был более наблюдательным, то наверняка заметил бы, что этот кошмар стал его навещать с тех самых пор, как они нашли камень. Лестер, хоть и засиживался с камнем подолгу, на ночь все же отдавал его Рагнеру. И тот спал вместе с камнем каждую ночь. Если бы Рагнер хоть раз сказал магу, что его стал навещать кошмар, тот наверняка бы догадался, в чем дело. Но, так как друзья в последнее время стали не особо разговорчивы, Лестер оставался в неведении. Он и сам-то был хмур в последнее время, поэтому ему не бросилось в глаза, как сильно стал меняться друг. Во всяком случае, до тех пор, пока не произошел случай. Однажды вечером, после скудного ужина путники сидели возле костра. Оба молчали и смотрели на оранжевые языки пламени, танцующие в веселом танце. Так сидели долго, пока маг, не нарушив молчание, попросил у Рагнера камень. Тот, вложил в протянутую сухощавую руку изумруд, тяжело вздохнул и встал, чтобы пройтись и размять затекшие ноги. Лестер, нисколько не обращая внимания на друга, положил камень на землю, отошел в сторону направил на камень посох и принялся начитывать какое-то заклинание. Маленькая вспышка и хлопок, точно взорвалась петарда. Лестер поднял камень — ничего. Все, как и прежде: изумруд как изумруд, ничего не изменилось. Тогда маг снова положил камень на прежнее место и вновь навёл посох. Снова вспышка, и вновь без результата. Лестер продолжал читать заклинания — все, которые только знал, в надежде, что какое-нибудь станет ключом от тайной двери, за которой скрыта подсказка. Но ничего не выходило, и эта надежда таяла с каждым неудачным разом все сильнее и сильнее. Рагнер, наблюдавший за всей этой сценой, поначалу подумал, что такой способ и вправду может дать результат. Однако, после третьей неудачной попытки, его стало все раздражать. С каждой минутой сильнее и сильнее. Злость и гнев обожгли все его нутро. Нервы, и без того натянутые в последнее время, не выдержали, и струна наконец лопнула. После очередного заклинания, не принесшего никакого результата, Рагнер подскочил к магу, резко его оттолкнул и пнул камень. Лестер, не ожидавший толчка, оступился и повалился на землю. — Довольно страдать ерундой, старик, — зарычал Рагнер. — Ты что, не видишь, что ничего не помогает? Сколько еще ты будешь стоять тут и трясти своим посохом? Лестер посмотрел на Рагнера, но тот стоял спиной к огню, а потому разглядеть лица магу не удалось. Он взялся за посох, облокотился на него и медленно стал подниматься с земли, ничего не говоря. Толчок был сильным и неожиданным, маг уже не молодой, а потому резкая боль в спине пронзила его. И все же он не подал виду, будто у него что-то болит. — Не можем же мы сидеть, сложа руки, — проговорил маг, настороженно глядя на Рагнера. Он окинул взглядом местность, которую освещал костер и нашел валяющийся изумруд прямо возле одного из тлеющих поленьев. — Ты думаешь, твои заклинания и впрямь могут чем-то помочь? — прорычал Рагнер. Гнев настолько поглотил его разум, что он даже не замечал, как Лестер, крадучись, идет туда, где валяется изумруд. — Стоишь тут, бубнишь непонятные слова, а толку ноль. — Нельзя исключать, что какое-нибудь заклинание и впрямь поможет, — по мере приближения к валяющемуся изумруду маг оказался повернутым спиной к огню. Только сейчас, когда пламя озарило лицо Рагнера, Лестер заметил, какая в нем произошла перемена. Даже при таком освещении видны темные круги под глазами. Лицо осунулось и побледнело. Две огромные морщины, которых раньше никогда не было, теперь двумя бороздами испещряли лоб. Голубые глаза, налитые яростью, смотрели на Лестера с такой лютой ненавистью, что тот невольно ахнул. — Что с тобой? — тихо спросил Лестер. — Ты сам на себя не похож. — Что со мной? — Рагнер ядовито усмехнулся. — Он еще спрашивает! Возится тут с этой ерундой. Ты же видишь, что никакого толку. Нет никаких зацепок. Ничего этот Аксиос не оставил. Но ты упорно продолжаешь в это верить. Сам придумал глупость, и сам же в нее поверил, глупый ты старик. Лестеру было больно слышать эти слова, хоть он и понимал, что они идут не от сердца. — Да прекрати ты возиться с этим, — Рагнер ударил мага по руке, когда тот поднял изумруд. Камень словно маленький лягушонок вылетел из руки Лестера и упал прямо в огонь. Дальше произошло то, чего никак нельзя было ожидать: из огня фонтаном полетели зеленые искры в разные стороны, послышалось шипение, будто на раскаленную сковороду с маслом попала вода. Из костра вырвался огромный язык пламени и устремился к небу оранжевой змеей. Друзья от неожиданности повалились на землю. Змея поднялась над землей метров на двадцать и зависла, вырисовываясь в огромное огненной кольцо. Хлопок. Искры разлетелись в разные стороны, и в пространстве возникла картинка, окно в другой мир. И что за диво виднеется в этом окне: огромный остров, поросший густой зеленью, плывущий по небу птицей. Изображение висело в пространстве не дольше минуты. Лестер и Рагнер смотрели на него: один с пониманием и улыбкой на лице, другой с удивлением. Круг сузился, и окно захлопнулось. Камень, над которым еще совсем недавно маг читал заклинания, изумрудной звездой упал на землю.