Хроники Фильнии. Пробуждение тьмы.

Глава 20 Малкин Грей жил в южной части города в огромном трехэтажном особняке. Это был полный мужчина среднего роста сорока двух лет. Никаких примечательных черт в его внешности не было: маленькие серые глаза, пухлые губы, да нос картошкой. Пожалуй, это был единственный человек, которого судьба совета нисколько не волновала. Его жизнь вполне устраивала и так. Денег ему хватало, власти он не хотел, а если король решил править сам — пускай, Малкину Грею до этого нет никакого дела. Он считал, что вполне достаточно послужил стране и королю, и теперь ему хотелось пожить спокойной размеренной жизнью в своем доме, который он получил еще при правлении отца короля Милата. Малкин Грей сидел дома в гостиной и вместе с супругой Джудит пил чай. Накануне вечером, в день Великого Акнаола, он неплохо посидел вместе с Трэйтором, который явился к нему после обеда и предложил отметить этот замечательный праздник. В былые времена Малкина Грея часто звали в гости товарищи, да и во дворце частенько собирались, но в последние годы все это сошло на нет. С приходом к власти Милата членов совета больше не приглашали на приемы. Поэтому, когда Трэйтор предложил отметить праздник, Малкин Грей безумно обрадовался, хоть виду и не подал. Однако гостя он принял радушно, как и подобает принимать давних товарищей. Тотчас был накрыт стол, и хозяева вместе с гостем принялись отмечать праздник. Сколько было съедено и выпито за вечер, Малкин Грей понятия не имел. Однако он точно помнил, что после того, как Джудит ушла спать, он вместе с Трэйтором просидел еще очень долго и выпил вместе с ним далеко не единственную бутылку вина. Ушел гость поздней ночью, и, несмотря на все уговоры, категорически отказался остаться ночевать. Проснулся Малкин Грей ближе к полудню. Его состоянию далеко не каждый бы позавидовал: голова раскалывалась, его мутило, а глаза воспалились так, что поначалу не получалось смотреть на дневной свет. От обеда он отказался и поднялся с постели только к чаю, который они обычно пили вместе с Джудит в четыре часа. Они сидели в гостиной и вспоминали минувший вечер, когда послышались тяжелые стуки в парадную дверь. — Кого там еще принесло, — проворчал Малкин Грей, делая глоток из фарфоровой кружки. — Может быть, это твой приятель пришел тебя навестить после вчерашнего вечера, — послышался тонкий голосок Джудит. — Было бы любезно с его стороны. Готов поклясться чем угодно, мы выпили вчера семь бутылок вина, но этот человек оставался трезвым как стеклышко. — Да хватит тебе, тоже мне скажешь. Это тебе с пьяного глазу показалось. — Ничего мне не показалось. Истинно тебе говорю, этот человек не способен пьянеть. Да перестань ты махать головой, — пробурчал Малкин Грей. — Сейчас сама у него спросишь. — Трэйтор, это вы, дорогой? — крикнул Малкин Грей, когда услышал тяжелые приближающиеся шаги в коридоре. Но вместо приятеля на пороге появилось несколько человек в серебристых доспехах. Малкин Грей отлично знал эту форму, как и того, кто возглавлял этих людей. — Марфус? — удивился он. — Чем обязан столь внезапному визиту? — Мне надлежит произвести в вашем доме обыск, — послышался хрипловатый бас. — В зависимости от результатов, я буду должен либо арестовать вас, либо нет. Малкин Грей так и подавился чаем; из груди Джудит вырвался крик, а из рук выпала кружка и разбилась вдребезги. — Обыск? — Малкин Грей попытался подняться с места, но ноги его не послушались и поэтому он плюхнулся назад на диван. — Да, обыск, — хладнокровно ответил Марфус и принялся раздавать подчиненным указания. Тотчас послышался топот сапог по всему дому, словно по нему бродило стадо слонов. — В чем обвиняют моего мужа? — спросила Джудит, когда к ней вернулось самообладание. — Возможно, ваш супруг прячет у себя кое-какие вещи, очень важные для короля и государства. — Это какое-то недоразумение. Ничего я у себя не прячу. Вы ошиблись и зря теряете время. — Оставайтесь, пожалуйста, на месте, — остановил Марфус Малкина Грея, когда тот поднялся и хотел выйти из гостиной. — Ваши люди разнесут мне весь дом, — возмущенно ответил Малкин Грей. И в самом деле, обыск был в разгаре. Об этом свидетельствовали звуки падающих вещей с грохотом бьющихся о пол. Казалось, что в дом ворвалась куча дикарей и принялась его с остервенением разорять. Малкину Грею, как бы ему не хотелось, пришлось подчиниться, и он снова сел на диван. — С чего вы взяли, что мой муж может что-то прятать? — спросила Джудит с видом дамы полного достоинства. — Я не могу дать никакого ответа на этот вопрос, — хладнокровно отвечал Марфус. — Я всего лишь выполняю приказ короля. — Вот значит, как он благодарит тебя за долгие годы преданной службы, — сказала Джудит, повернувшись к мужу. — Разгромленным домом и ложными обвинениями. — Джудит, милая, я прошу тебя успокоиться. Уверен, что это какое-то недоразумение, только и всего. Думаю, скоро все разъяснится и эти почтенные люди нас покинут. — Только к тому моменту они разнесут нам весь дом, — сказала Джудит презренным тоном. — Эти люди ни в чем не виноваты. Они всего лишь выполняют приказ. Надо к этому относиться с пониманием. Тут один из солдат подошел к Марфусу, стоявшему все это время в дверях гостиной, и протянул ему какой-то сверток вместе с предметом, который Малкин Грей не смог рассмотреть. Марфус взял сначала сверток, осмотрел его с двух сторон, потом беглым взглядом изучил предмет, который, как показалось Джудит, был похож на печать, и, ухмыльнувшись, что-то шепнул солдату, и тот мигом убежал. После этого снова послышались шаги, приближающиеся к гостиной. А затем все резко стихло. Обыск закончился. Казалось, Малкин Грей вместе с Джудит могут спокойно вздохнуть. Однако, лукавый взгляд Марфуса, которым он смотрел на обоих супругов, поправляя свои густые усы, явно не сулил ничего хорошего. — Малкин Грей, именем короля Фильнии, вы арестованы. Вас немедленно проводят в Турлинскую тюрьму, где вы будете ожидать справедливого суда, — объявил Марфус. Малкин Грей, несчастный Малкин Грей, который, как ему казалось, в жизни мухи не обидел, арестован! Да как такое вообще возможно?! Наверное, он просто не проснулся и это всего лишь кошмар или, должно быть, действие вина еще не закончилось и у него галлюцинации. Но если это все неправда, то почему к нему подходят два человека и надевают ему тяжелые холодные наручники? Почему Джудит, не веря во все происходящее, пытается им помешать, но ее оттаскивает в сторону Марфус? Почему же ноги его не слушаются, и он бессильно падает на диван, находясь в каком-то непонятном оцепенении? Силы его покинули, и он даже не может спросить, что такого он натворил. Но, неожиданно Джудит приходит к нему на выручку и сама задает этот вопрос: — За что вы арестовываете моего мужа?! Что вы там такого нашли?! — почти крикнула она в истерике, пытаясь высвободиться из рук Марфуса. — Если вы успокоитесь, то я обещаю ответить на все ваши вопросы. Однако если вы и дальше будете мешать моим людям, выполнять обязанности, то вы не только ничего не узнаете, но обещаю вам, что вас сейчас же запрут в любой из комнат в вашем доме. Это угроза подействовала, и Джудит, собрав всю волю в кулак, прекратила вырываться. Марфус, убедившись, что она действительно успокоилась, выпустил ее хрупкое тело из своих мощных ручищ. — Ваш муж обвиняется в государственной измене, так как в вашей спальне было обнаружено королевское письмо, которое, по все видимости, ваш муж украл. Кроме того, мои люди так же обнаружили королевскую печать, которая попала к вашему супругу совершенно непонятным образом. — Он же член совета, вполне естественно, что у него могут храниться какие-то бумаги скрепленные королевской печатью. — Очень справедливое замечание, но это письмо, никак не могло попасть к вашему супругу, если он его не перехватил. — Это же какой-то абсурд! — вскрикнула Джудит, но ее больше никто не слушал. Двое людей, надев на Малкина Грея наручники, вывели его во двор, посадили в предназначенную для арестантов карету с дверями, закрывающимися на большой замок и с решетками в окнах. Когда все стихло, Джудит почувствовала такую пустоту и такое горе, что она бессильно упала на пол и принялась горько и судорожно рыдать. Она не могла поверить во все происходящее. Вот еще совсем недавно они пили чай, и ничего не предвещало беды. А сейчас, ее бедный несчастный муж, которого она любила всем сердцем, едет в тюрьму. Да еще по такому страшному обвинению! И она принялась рыдать еще сильнее. Все горе, вся боль, которую она испытывала, выходила вместе с горькими слезами. В этот миг, ей казалось, что она самый несчастный человек на свете. Внезапно, ей почему-то захотелось подняться и вырваться из этого дома. Эти стены, этот бардак, который учинили солдаты стали ей невыносимы. Они стали сдавливать ее в своих огромных, мерзких ручищах. Ей казалось, что еще немного, и она задохнется в этом месте. Но только она хотела подняться, как внезапно в ее глазах потемнело, и она упала без сознания. Милат гулял по парку, вдыхая морозный зимний воздух, наполнял им легкие, пытаясь отвлечься от дурных мыслей, которые никак не покидали его с тех пор, как Трэйтор сообщил о предательстве Малкина Грея. Если это подтвердится, то страшно представить, чем это может обернуться. Пока нет никаких вестей, которые могли бы хоть как-то развеять неведение насчет Керсабора. Пал ли он или братнийцы до него еще не добрались? Если бы добрались, то наверняка об этом было бы уже известно. Плохие вести разлетаются молниеносно. А может быть, Трэйтор что-то напутал? Мало ли, что говорил Малкин Грей. А тот спьяну ничего не понял. Но, каким образом тогда Трэйтор мог узнать такие подробности? Откуда ему стало известно, что Милат хотел направить армию защищать Керсабор? Ответы на все эти вопросы должен был принести Марфус. И Милат очень хотел, чтобы все это оказалось неправдой. Но внутренний голос подсказывал, что Марфус вернется с плохими новостями. Прогулка, которая зачастую поднимала настроение и делала мысли чище, на сей раз не оказала должного эффекта, поэтому король в скором времени вернулся во дворец. — Рассказывай, как все прошло? — обратился Милат к Марфусу, когда тот вернулся поздним вечером. — Мои люди перевернули весь дом, и нашли это, — он достал из-за пазухи письмо, печать и протянул королю. Милат сразу же узнал свой почерк, когда перечитывал послание, которое так и не дошло до адресата. Гнев моментально, словно яд, разлился по всему нутру. Челюсть затряслась и, поначалу, он не мог выдавить из себя ни единого слова. Валмер, стоявший все это время возле короля, попросил разрешения взглянуть на письмо. Бегло прочитав содержимое, Валмер ахнул и даже схватился за сердце. — Выходит все, что сказал Трэйтор правда, — констатировал он. — К сожалению, да, — ответил Милат. — Мерзкий предатель перехватил письмо, и моя армия заняла совсем не тот город, уйдя от Керсабора так далеко, что теперь братнийцам без труда удастся его захватить. — Какой ужас! — Ужасней не придумать, — с этими словами Милат встал, подошел к столу, и склонился над картой, которую за последний день он пересматривал не менее десятка раз. — Вагрел в Батсонии, братнийцы, скорее всего, уже в Керсаборе, — король водил указательным пальцем по карте, показывая называемые города. — Следующим на их пути будет Палбридж, а от этого города рукой подать до Ландрсмита. Скорее всего, основная армия не успеет подойти на подмогу. — Надо предупредить Вагрела, чтобы он развернул армию на Палбридж. Вполне возможно он успеет до захвата города. — Надо, но полагаться только на Вагрела в такой ситуации не стоит. Необходимо собрать резервы в самый короткий срок. Полагаю, тысяч двадцать запросто наберется. — Да, ваше величество, — ответил Валмер. — Однако, на это потребуется некоторое время. Необходимо учитывать, что Вагрел собрал всех воинов из близлежащих городов. За три дня с такой задачей вряд ли удастся справиться. — Я знаю, что на это нужно время. Значит, придется собирать войско как можно скорее. В самые сжатые сроки. Страна в опасности. Да, и еще, было бы неплохо привлечь магов. Фильния и их страна. Уверен, что с их помощью нам удастся разбить неприятеля. — Ваше величество, вы же знаете, что колдуны не лезут в дела людей. Заставить их сражаться против армии обычных воинов невозможно. Тем более, что Лестер — посредник между магами и дворцом, сейчас находится неизвестно где. Будет трудно установить с ними контакт и тем более заставить сражаться с простыми людьми. Вы же знаете их неписанный закон – никогда не колдовать против тех, кто обделен колдовскими способностями. Только темные маги на такое способны. — Все равно необходимо привлечь магов. Лестера нет, но есть Юлий – маг, который служил при дворе еще во время правления моего отца. Он по-прежнему верен короне, хоть и ушел на покой. Уверен, он согласится выступить посредником между мной и магами. И если они откажутся, то я выгоню всех колдунов из Фильнии. — Ваше величество, угрозы могут их не напугать. Маги довольно принципиальны в своих правилах. — Валмер, как мой главный помощник, ты немедленно разошлешь во все города наместникам послания, с требованием как можно скорее предоставить воинов. Страна находится в опасности и каждый сейчас обязан приложить все усилия для того, чтобы ее защитить. А также ты сегодня же сообщишь Юлию о том, что мне необходима его помощь. Уверен, он быстро откликнется. Это все, ступай. — А как быть с Трэйтором? — Про него я чуть не забыл. Передайте ему, что я желаю его видеть завтра. Награда должна встретить своего героя. — Слушаюсь, — с этими словами Валмер вышел из кабинета. — Скажите Марфус, Малкин Грей что-нибудь говорил во время ареста? — Дома, когда мы пришли к нему с обыском, он говорил то же, что и все говорят в подобной ситуации. — Ну конечно, он понятия не имеет, зачем и почему к нему пришли, — сказал Милат, усаживаясь в кресло. — Именно так, ваше величество. Потом, когда мы нашли ваше письмо, он молчал вплоть до тех пор, пока его не отвели в камеру. — Постарайтесь добиться от него признания, каким образом он заполучил мое письмо, — приказал король Марфусу. Тот поклонился и вышел. Оставшись один, Милат принялся нервно расхаживать в кабинете. Он был вне себя от злости. Внутри бурлил котел. Однако, сейчас монарх размышлял вовсе не о Малкине Грее. Необходимо срочно оповестить Вагрела и немедленно повернуть армию к Палбриджу. Но кого послать к нему? Лучше всего доверить такое ответственное задание верному человеку, в чьей преданности у Милата не было никаких сомнений. «Может послать Валмера?» — думал король. Этого человека он знает всю свою жизнь. Валмер был главным помощником монарха еще во время правления отца Милата. С другой стороны, отсылать его из дворца было не дальновидно. За эти годы Валмер стал для него чуть ли не правой рукой, без которой монарху не хотелось оставаться. Раздался стук в дверь, вырвавший Милата из размышлений. Король приказал войти. — Ваше величество, — обратился к монарху Валмер. — Молодой человек по имени Алан вернулся по вашему приказу и просит принять его. — Какой еще Алан? Ах, Алан, тот, что из Пирс? — Да. — Пусть заходит. В кабинет вошел высокий красивый смуглый мужчина. Длинные, черные как смоль волосы, собраны в хвост на затылке; карие глаза преданно смотрят на Милата. — Я рад вас видеть, почтенный воин, — король подошел к гостю и протянул ему руку в знак приветствия. Алан, смущенный таким приемом залился краской. После небольшой заминки он протянул мозолистую руку Милату. — Ну что, Алан, — Милат похлопал гостя по плечу, — как ваши раны, зажили? — Да, ваше величество, и я готов служить вам, как и прежде, — ответил Алан с благородным порывом. — Вы готовы к службе, и, признаюсь вам, вы явились ко мне вовремя. Случилась ужасная трагедия, последствия которой могут привести к печальному исходу войны. Вы мне показались человеком, которому можно довериться. Дело в том, что армия должна была занять Керсабор, но в ходе происков заговорщика и предателя, верные мне войска заняли Батсонию. Теперь братнийцы могут с легкостью захватить Керсабор, поскольку этот город практически некому оборонять. Я хочу, чтобы вы передали Вагрелу следующие слова: гонцу, который передал ему мое послание, подменили письмо, из-за чего братнийцы вот-вот займут Керсабор, если уже не заняли. Поэтому Вагрел должен вести армию как можно быстрее к Палбриджу. Там мы должны остановить братнийцев. Вы все запомнили? — Да ваше величество. Слово в слово. — Что ж, в таком случае немедленно скачите к Вагрелу и все ему расскажите. Чтобы убедить его в правдивости ваших слов, передайте это, — Милат снял с безымянного пальца золотую печатку, сделанную в виде льва. — И, напоследок, еще кое-что; я вижу — вы готовы и дальше верно служить стране, поэтому передайте Вагрелу, что я назначаю вас его помощником. — Для меня это огромная честь, ваше величество, — ответил ошарашенный Алан. — Теперь ступайте и скачите в Батсонию как можно скорее. Алан вышел из кабинета короля и менее чем через час покинул Ландрсмит. На следующее утро Трэйтор явился во дворец. Его сразу же проводили в столовую, где Милат заканчивал завтрак. — Я очень рад вас видеть, Трэйтор, — Милат поднялся из-за стола и крепко пожал руку гостю. — К сожалению, сведения, которые вы мне сообщили, подтвердились. После этих слов лицо Трэйтора вытянулось в овал. — Присаживайтесь, — пригласил Милат, отодвигая стул, обитый розовой парчой. Трэйтор сел словно послушный ученик. — Вы голодны? Я сейчас же распоряжусь, чтобы принесли еще один прибор. — Нет-нет, ваше величество. Я не голоден. Даже если бы мне и хотелось есть, я бы не смог проглотить ни единого куска после того, что вы сейчас сообщили. — Я вас понимаю. Хотя мне не совсем понятно, как Малкин Грей мог пойти на такое. Подобный поступок не свойственен его характеру. — Признаюсь, я до последнего момента надеялся, что все это окажется неправдой. Я думал, Малкин Грей просто неудачно пошутил. — И, тем не менее, вы пришли ко мне, и все рассказали. — Я поступил так, как велела моя совесть. Я не мог не прийти к вам, услышав такое. Да, мне было трудно в это верить, тем более, Малкин Грей всегда казался таким преданным. И все же, я был обязан сообщить вам подобные новости. И мне безумно жаль, что все это оказалось правдой. — Вы правильно сделали, что пришли и все рассказали. Однако признаюсь вам, я был удивлен вашему визиту. — Почему же? — Я не верю в Верховный совет Фильнии, членом которого вы тоже являетесь. Я всегда был уверен — да и сейчас тоже — что в него входят проходимцы и властолюбцы, и толку от них нет никакого. Я хочу его распустить. Точнее, хотел. Теперь вижу, что ошибался. Все-таки есть в совете и порядочные люди. Может, не стоит так спешить? Как вы думаете? Вы ведь тоже член совета. Милат испытующе посмотрел на собеседника. Трэйтор, глядя в пол, пытался подобрать слова. — Да, ваше величество, я являюсь членом совета. Но, в первую очередь, я верный подданный вашей короны. Именно поэтому считаю, что решение о роспуске совета – необходимая мера. Ведь Малкин Грей тоже член совета. — Он был членом совета, — поправил Милат Трэйтора. — Прошу прощения. Но, уверяю вас, ваше величество, таких как он, много в совете. Вы правильно высказались на их счет, почти все они проходимцы, властолюбцы и, в конце концов, просто алчные люди. Поэтому для будущего короны, вы должны избавить страну от них раз и навсегда. — И вы готовы пойти на такую жертву? — Да, ваше величество, готов. Признаюсь честно, мне никогда не нравился совет, и я бы давно вышел из его состава. Но не позволяла совесть, я считал, что это мой долг, служить стране и короне. Но раз вы сами задумали распустить совет, позвольте дерзнуть и сказать вам — это правильное решение. Нет от него никакого проку. «Вертится, как уж на сковороде» — пронеслось в голове монарха. «Ну что ж, пускай. Пожалуй, из него выйдет неплохой союзник» — Вы меня удивляете, Трэйтор, — Милат откинулся на спинку стула. — Я ожидал, что вы станете защищать совет, в который входите уже много лет. А тут выходит, наоборот. Но меня интересует еще один вопрос. Скажите, а вам не жалко Малкина Грея? Вы ведь прекрасно знаете, что его ждет за подобное деяние. Неужели вас нисколько не смущает, что из-за вашего доноса его отправят на эшафот? — Нет, ваше величество. Мне жалко только то, что Малкин Грей опустился до предательства, и мы проигрываем в войне из-за него. А то, что он отправится на эшафот, есть свидетельство того, что справедливость в этом мире существует. С предателями только так и должно поступать. — Ну что ж, в таком случае осталось уладить еще кое-что. За вашу преданность я готов наградить вас как угодно. Можете просить у меня все, что вам вздумается. Я готов исполнить любое ваше желание. — Простите, ваше величество, но сама мысль о том, что я получу какую-то награду за то, что выполнил свой долг, оскорбительна для меня. Мне ни в коем случае от вас ничего не надо, — при этом Трэйтор состроил гримасу оскорбленного до глубины души человека. Милат снова посмотрел на него испытующе, а затем его лицо расплылось в добродушной улыбке. — В таком случае можете рассчитывать на мою дружбу. Обещаю, вам воздастся за все ваши благодеяния, которые вы совершили. А пока можете идти, но не сомневайтесь, что скоро я вас вновь к себе позову. — Для меня это будет честь, — ответил Трэйтор, поднимаясь с места. Он поклонился и вышел. «Хитрый лис», — подумал Милат, как только закрылась дверь. «И труслив как заяц». — Ну что, Гуно, сгодится нам Трэйтор? В ответ пес лизнул руку хозяина. — И я тоже думаю, что сгодится, — король потрепал ухо пса. Вечером, когда сумерки опустились на город, грозя вот-вот уступить место ночи, у Трэйтора собрались все члены совета. На этот раз им не подавали ужина, только вино, да и то в умеренных количествах. Сидели в гостиной и говорили обо всем подряд в ожидании приезда Алфорда, поскольку тот опаздывал, а начинать разговор без него Трэйтор не хотел. Уж очень важными были новости, которые он собирался сообщить. Именно по этой причине он хотел рассказать он них лично, чтобы все присутствующие услышали их именно от него. Это, по мнению Трэйтора, играло ключевую роль. Почему? На этот вопрос он и сам не мог ответить, просто так подсказывал внутренний голос. А Трэйтор не любил его игнорировать. Но вот послышались звуки подъезжающего экипажа, и через несколько минут дворецкий провожал опоздавшего гостя в гостиную. — Прошу простить меня за опоздание, — сказал Алфорд с порога. — Моя супруга заболела, пришлось задержаться. — Какая досада, достопочтенный Алфорд, — Трэйтор подбежал к старику, чтобы пожать тому руку. — Надеюсь, ничего серьезного? — Ерунда, обычная простуда. Доктор сказал, что через пару-тройку дней все пройдет. — Алфорд пожал каждому из присутствующих руку, а затем Трэйтор, как и подобает гостеприимным хозяевам, усадил гостя в роскошное мягкое кресло, приказав слуге подать старику вина. — Вы, наверное, совсем меня заждались? Полагаю, не один раз прокляли старика, — тут Алфорд рассмеялся, обнажив рот, в котором почти не осталось зубов. — Ни в коем, случае, дорогой Алфорд, — улыбнулся Дарбек Соул. — Мы все хорошо провели время в приятном ожидании. Я уверен, для каждого из присутствующих время пролетело незаметно. Мы весело болтали и потягивали замечательное многолетнее вино. — Дарбек, что-то мне подсказывает, что вы лукавите, — усмехнулся Алфорд. — Ну, оставим это. Уверен, что все вы порядком засиделись, поэтому Трэйтор, если хочешь, можешь объявить, зачем ты всех нас собрал. Лицо Трэйтора стало вдруг серьезным, словно кто-то резко сорвал улыбку с его лица. Он поставил на стол, который находился прямо в центре гостиной, кубок с вином и, прочистив горло, заговорил: — Дорогие друзья, лишь чувство долга и осознание высочайшей несправедливости, которая стала твориться в этом городе, а так же опасение за нашу страну, заставили меня позвать вас всех к себе. Страшные дела стали твориться во дворце. Ох, мне тяжело об этом говорить. Какое ужасное время, какой кошмар, думаю, нашим потомкам придется жить совсем в иной стране, если, конечно, враги ее не захватят. Можем ли мы допустить это? — обратился он ко всем присутствующим. Однако гости, ничего из сказанного толком понять не могли. О каких таких страшных вещах толкует Трэйтор? Что он имеет в виду? Ничего толком было не ясно из его речи. — Может, ты объяснишь, в чем дело? — прохрипел Валлаход. — А вы разве еще не в курсе? — с напускным удивлением спросил Трэйтор. — В курсе чего? — раздраженно спросил Брендон. — Ах, ну конечно, вы еще ничего не знаете, — спохватился Трэйтор. — Братнийцы захватили город Керсабор. После этих слов присутствующие удивленно переглянулись, а затем вновь устремили взгляды на Трэйтора, в ожидании продолжения рассказа, но тот медлил. — Как это захватили? — не выдержал Алфорд. — Вот так. Целиком и полностью, и сейчас братнийская армия продолжает свое движение вглубь страны. — Откуда тебе это известно? — спросил Делрой, напоминавший мешок, развалившийся в кресле. — У меня есть свои источники, о которых я бы хотел умолчать, иначе меня перестанут информировать. Но поверьте мне на слово, это очень надежный источник. — Сообщил ли твой источник какие-нибудь подробности? — спросил Алфорд. — Особо никаких. Единственное, что мне известно, так это то, что армия так и не пришла на выручку в Керсабор. Вместо этого, Вагрел повел войска в Батсонию. Ответом на эти слова был ропот и перешептывания среди изумленных гостей. Для всех новость о падении Керсабора была чем-то нереальным. Всем было известно, насколько это большой и важный город. Поэтому тот факт, что армия его не обороняла, приводил всех в изумление. — Как такое могло получиться? Почему Вагрел повел армию совсем в другую сторону? — спросил Эмиас с тревожным видом. Казалось, что весть о падении Керсабора взволновала его больше всех. — Неужели он предал короля и повел армию специально в другой город? — Ни в коем случае, дорогой Эмиас, — отвечал Трэйтор. — Вагрел тут вовсе не причем. Он всего лишь выполнял данное ему распоряжение. — Неужели, ты хочешь сказать, что король лично сам дал приказ вести армию в Батсонию, оставив на растерзание Керсабор? — с вызовом спросил Алфорд. Он даже мысли не мог допустить, что Милат мог так ошибиться. — Именно это я и говорю, Алфорд. Лишь король повинен в падении Керсабора. — Остерегись подобных высказываний, Трэйтор, — прошипел Алфорд. — Почему ты в этом так уверен? — Это мне сообщил мой источник ... — Твой источник? — перебил Трэйтора Алфорд. — А почему мы должны верить твоему источнику? Лично я его ни разу в глаза не видел. Думаю, остальные тоже. — К сожалению, есть неопровержимое доказательство моих слов. — И какое же это доказательство? Предъяви его нам, — потребовал Алфорд. — А почему мы не должны верить Трэйтору? — вмешался в разговор Валлаход. — Разве он когда-нибудь нас обманывал? И почему это ты, Алфорд, так заступаешься за Милата? Думаешь, он стал лучше управлять страной, отстранив нас от всех дел? — Дорогой, Валлаход, нам ни к чему споры, — сказал Трэйтор невозмутимым тоном. — Друзья, к сожалению, это еще не все новости, которые я хотел вам сообщить. Наступила небольшая пауза. Трэйтор стоял с таким видом, словно он пытался подобрать нужные слова. А между тем обстановка в гостиной накалилась до предела и напоминала пороховую бочку. Казалось, чиркни спичкой, и тут же прогремит взрыв. — Милат, желая оправдать свое намерение распустить совет и свалить с себя всю вину за падение Керсабора, решил во всем обвинить Малкина Грея. Мол, это он подменил послание гонцу, в котором Вагрелу приказывалось вести армию на Керсабор. Снова изумленные недоумевающие взгляды окружили Трэйтора. — Это какой-то бред. Такое просто невозможно даже представить. Я не верю, что Милат мог во всем обвинить кого-то из нас, — недоумевал Алфорд. — Откуда тебе известно на счет Малкина Грея? — Вчера Малкин Грей был арестован, — эти слова прогремели, словно гром среди ясного неба. Казалось, они произвели самое сильное впечатление на присутствующих. Все вдруг оживились, заговорили, точно кто-то пропустил разряд через гостиную. Валлаход вдруг не выдержал и вскочил с места со словами: «это измена и тирания». Алфорд сидел сраженный последними словами Трэйтора. Он был единственным, кто молчал в этой гостиной, о чем-то размышляя. «Это не допустимо» — крякнул Делрой, «и кто теперь будет следующим?» послышался возмущенный голос Брендона. — А я говорил, что этот молокосос ни на что не способен, — прошипел Валлаход. — Завел войска не туда, а сваливает все на совет. Уверяю вас, дорогие мои, это все сделано специально и только с одной целью — заговор! По-другому я сказать не могу. Это заговор против всех нас. Больше в этом нет никаких сомнений. Милат решил пойти по самому гнусному и подлому пути. И как теперь нам с вами жить? Теперь каждый из нас будет находиться в страхе. Где гарантии, что завтра или послезавтра не придут за мной, или за ним (он ткнул пальцем в Брендона, который сидел рядом с ним) или еще за кем-нибудь из нас? И ты, Алфорд, по-прежнему собираешься защищать этого тирана? — обратился он к старику. Тот сидел с угрюмым видом и не знал, что ему ответить. — Скажи мне, сколько еще тебе нужно доказательств, чтобы ты наконец-то понял, кто такой Милат? — его слова звучали резко, каждое, как удар в барабан. — Я не думал, что все настолько серьезно, — тихо проговорил Алфорд. — Не думал? — зло усмехнулся Валлаход. — Так ты же и не хотел думать. Ты не желал видеть то, что видели все остальные. В особенности мы с Трэйтором. А ведь он предполагал, что без совета Милат не сможет править, и станет заводить страну в тупик. — Тише, Валлаход, — остановил того Алфорд. Его голос звучал более твердо. — Я поддерживал короля только из-за того, что идет война. Но раз Милат не способен ее вести сам, и, что еще хуже, решил переложить всю ответственность на нас за свои неправильные решения, и таким образом расправиться с советом, я больше не намерен его поддерживать. Я выбираю совет. Валлаход ничего не ответил, лишь посмотрел на Алфорда самодовольным взглядом, точно он одержал над ним победу. — Что же нам делать? — спросил озабочено Делрой. — Так нас и в самом деле всех арестуют под любым предлогом. — А разве мы не должны в первую очередь попытаться помочь Малкину Грею? — спросил Дарбек Соул. — Малкину Грею мы уже ничем не поможем, — отозвался Валлаход. — Вряд ли нам удастся вырвать его из тюрьмы. Даже если мы и попытаемся, может стать только хуже. Милат может воспользоваться этим и арестовать всех нас. — Нас-то за что? — удивился Эмиас. — Эмиас, ты словно малое дитя, — ответил Валлаход. — Если мы заступаемся за Малкина Грея, значит мы с ним заодно. Следовательно, нас тоже можно арестовать. Нам надо позаботиться о совете, — обратился он ко всем присутствующим. — Нельзя допустить, чтобы Милат пустил его под нож. — Да, теперь у него отличный повод для того чтобы расправиться с нами, - заметил Трэйтор. — Что же нам делать? — спросил Делрой. — Нанести удар первыми, — сказал Эмиас. — Это невозможно, — отвечал Валлаход. — Наше влияние во дворе ослабло, а поднимать бунт бессмысленно. Не думал, что я это скажу, но я согласен с Алфордом. В такое тяжелое время нас вряд ли поддержит народ. Споры длились еще очень долго, но, ни к какому решению члены совета не смогли прийти. Каждый пытался тянуть лямку на себя, уверяя, что сможет все исправить. Однако ни один из присутствующих не поддержал ни одной кандидатуры. Разъехались по домам, когда на улице уже была глубокая ночь. Проводив последнего гостя, Трэйтор стоял на крыльце и любовался чистым ночным небом, усыпанным миллиардами звезд, напоминавшим волшебное покрывало, окутавшее мирно спящий город. Повсюду царила тишина и спокойствие. Ни единого звука не доносилось, словно все вымерло. Трэйтор вдохнул поглубже зимнего морозного воздуха, наполнив им легкие до отказа, и, выдохнув, вошел в дом. У него было прекрасное настроение. На следующий день Милата известили о падении Керсабора.