Хроники Фильнии. Пробуждение тьмы.

Утром, когда в шатер к Кеслеру вошел Бренер, тот вместе с Валтером и Айреном склонился над картами, обсуждая детали дальнейшего продвижения войска. При появлении короля, все глубоко поклонились. Бренер окинул беглым взглядом стол и, приподняв подбородок, высокомерным тоном сказал: — Чем заняты мои помощники? — Ваше величество, мы как раз обсуждали наиболее оптимальный путь к Батсонии, — последовал учтивый ответ Кеслера. Тут в шатер вошел солдат и торжественно объявил: — Ваше величество, прибыл гонец из Варридука. — Пускай войдет. Солдат тотчас вышел, и появился невысокий мужчина с тонкой полоской усиков. — С чем пожаловал? — спросил король. — Принц Герберт приказал доставить вам это письмо, — гонец протянул Бренеру запечатанный сургучом конверт. Король надломил печать и тут же принялся читать. «Дорогой брат! От всей души поздравляю тебя с этой грандиозной победой. Народ Братнии уже четвертый день прославляет своего короля и его войско. Скажу без преувеличения, как только новости о захвате Пирс достигли Варридука, жители выходили на улицы и танцевали. Первая за многие годы победа опьянила всех. Придворные только о ней и говорят. Я, должен признаться, радовался как мальчишка, которому подарили меч с золотым эфесом, когда узнал, что наша армия сокрушила врага. Уверен - дальше нас ждут еще более грандиозные свершения. Наконец-то мы вернем все территории, захваченные фильнийцами, а вместе с ними былую славу нашего великого народа. Желаю тебе и твоей армии великих побед. Принц Герберт» Бренер довольно ухмыльнулся. Народ ликует и прославляет его. На минуту он перенесся в Варридук и представил, как его встретят, когда он вернется из военного похода. Как ему будут кидать под ноги цветы и громко приветствовать под звуки торжественного оркестра, а он будет восседать на коне, с величественным видом озирая подданных. Наконец приятная картинка рассеялась, и Бренер вновь очутился в шатре. Гонец смотрел, ожидая приказов. — Ступайте. Передайте принцу, что я был рад получить письмо, но времени писать ответ у меня нет Гонец поклонился и вышел. — Господа, — Бренер повернулся к присутствующим, — мой брат сообщил, что народ ликует и празднует нашу первую победу в этой войне. — Боюсь представить, какая слава будет встречать вас и армию, когда мы окончим эту войну победой, — мечтательно произнес Валтер. — В этом нет никаких сомнений. Мы с вами войдем в историю, господа. Наши потомки долго будут нас помнить. Но хватит об этом. Я должен сказать, что нам необходимо внести изменения во вчерашние планы. Наступления на Батсонию не будет. Мы сразу двинемся на Керсабор. Кеслер был настолько ошарашен словами короля, что у него пропал дар речи. Он выглядел так, будто его подняли высоко над землей, а затем резко бросили вниз. — Ваше величество видимо оговорились. — Нет, я не оговорился. Мы будем наступать на Керсабор. — Ваше величество, — не унимался Кеслер, — как же армия? Мы не сможем взять Керсабор. — Я уверен, что нам это будет вполне под силу. Мне кажется, что фильнийцы направятся в Батсонию, а мы тем временем возьмем Керсабор. — Ваше величество, верно, забыли все мои вчерашние доводы. Фильнийцы не настолько глупы, чтобы двинуться на Батсонию и оставить беззащитным Керсабор, — настаивал Кеслер. — Я еще раз напоминаю, Кеслер, что ничего не забыл. И в последний раз говорю, что наступать будем на Керсабор. — Как будет угодно вашему величеству, — ответил Кеслер таким тоном, словно ему только что зачитали смертный приговор. — Выдвигаемся сегодня же. Айрен, пройди со мной. Мне нужно кое о чем тебя спросить, — с этими словами Бренер покинул шатёр знаком руки приказывая Айрену следовать за ним. После ухода короля, все еще ошеломленный Кеслер накинулся на Валтера: — А ты почему молчал?! — крикнул он. — Тебе наплевать на армию? Или не терпится расстаться с жизнью? — Ты же знаешь меня, Кеслер. Я предан королю целиком и полностью, — Валтер говорил спокойным ровным тоном; в его словах чувствовалась искренность. — Я пойду, куда он скажет, не задумываясь. К тому же на войне смерть постоянно дышит нам в затылок. Если все время об этом думать, то можно сойти с ума. — Я не говорю, что нужно постоянно думать о смерти, Валтер! — крикнул Кеслер. — И неужели ты думаешь, что я не предан королю? — Я этого не говорил. — Или ты думаешь, попытаться отговорить короля от неверного решения и спасти его армию от неминуемого поражения, разве это не верность? — А почему ты так уверен, что нас ждет поражение? Может, король прав, и фильнийцы направятся на Батсонию. — Нельзя недооценивать противника, Валтер, — Кеслер стал говорить спокойнее. — Если хочешь одолеть врага, нужно смотреть на ситуацию его глазами. И будь я на месте фильнийцев, то защищал бы Керсабор. — Что ж, уже решение принято. Нам остается только подчиниться, — заключил Валтер. Солдаты собирали палатки, тушили костры, грузили телеги — повсюду царила организованная суета. Воины бегали туда-сюда, собирая вещи и оружие. По ветру развивались знамена с изображением летящего ворона, сжимающего в лапах стрелу. Войско, напоминая длинную черную змею, вырвавшуюся из-под земли, готовую проглотить все, что ей попадется на пути, двинулось к Керсабору. Гонец, выжимая из лошади как можно больше скорости, ворвался в огромный лагерь, словно вихрь, неожиданно налетающий на деревья. Ни один из дозорных, издалека признав «своего», не остановил его. Даже оказавшись внутри лагеря, среди бесчисленного множества походных палаток, шатров и воинов, гонец не думал сбивать скорость. Попадающиеся ему на пути люди отпрыгивали в сторону, не желая быть затоптанными Когда гонец оказался в середине палаточного лагеря, он наконец притормозил. Проехав еще метров десять, остановился перед большим шатром с синими узорами. Вход охраняли двое стражников в серебряных доспехах с шлемами в виде головы оскалившегося льва. Пройдя мимо них, гонец вошёл внутрь. Убранство было небогатым: посередине стоял круглый стол, возле которого собрались четверо мужчин. Слева, в дальнем конце расположился еще один небольшой столик, на котором, по всей видимости, стояли остатки завтрака. Тут же расположились раскладной деревянный стул и походная кровать. В центре висела маленькая лампадка, в которой мерцал зеленый огонек. Несмотря на размеры, она излучала необычайное тепло по всему шатру, словно тут находилось три огромных камина. Когда гонец вошел, один из стоявших возле стола поднял рыжую голову с собранными на затылке в хвост волосами. Это был довольно рослый мужчина, внешним видом напоминавший медведя. Огромные, мускулистые руки словно лапы дикого зверя опирались на стол, и казалось, что его ножки не выдержат, и он вот-вот развалится. Аккуратно постриженная медная борода с проседью была под стать большому овальному лицу. — Вот и гонец от короля подоспел. Как же вовремя ты вернулся, — сказал Вагрел. — Ну, давай сюда письмо. Гонец снял шляпу и достал лист бумаги с королевской печатью в виде коронованного льва. Вагрел махом вырвал его огромной ладонью и надломил печать. Быстро прочитав содержимое, он положил письмо, склонился над столом, вздохнул, глядя на карту, и, окинув взглядом присутствующих, сказал: — Король приказывает двигаться в Батсонию. На лицах присутствующих застыла маска недоумения. — Как это на Батсонию? — Вот так, Парнел, — ответил Вагрел, жестом приказывая гонцу удалиться. — В этом письме все написано. Можешь прочитать. Парнел взял листок и быстро пробежался по нему глазами. — Это какое-то недоразумение! — Может, король ошибся? — послышался скрипучий голос. Это был мужчина лет сорока довольно высокого роста, с пышными темными вьющимися волосами и с морщинистым лбом. Своим видом он напоминал пуделя. — Рудл, ты хочешь сказать, что король вместо слова «Батсония» хотел написать «Керсабор»? — спросил Парнел с какой-то иронической ноткой в голосе. — Что-то я в этом сильно сомневаюсь. Ты говоришь глупости. — Я всего лишь попытался найти хоть какое-то логическое объяснение, Парнел, — ответил оскорбленным тоном Рудл. — Или ты считаешь, что я могу говорить лишь глупости? — Прекратите ругаться, — сказал Баддиан. — Вы как две собаки, вечно гавкающие друг на друга. Даже сейчас не можете удержаться. После этого замечания оба замолчали. — Что будем делать? — обратился Парнел к Вагрелу после короткой паузы. — А что мы можем? Будем выполнять приказ короля. У нас другого выхода нет. Видимо такой ответ не устроил Парнела, так как он покраснел как помидор, а в его серых глазах загорелся недобрый огонек. — Это же явное безумие! Ведь мы с вами всего несколько дней назад на этом самом месте пришли к выводу, что необходимо в первую очередь защищать Керсабор. Как же мы теперь можем двинуться на Батсонию?! — Да, Парнел, ты прав. Все доводы мы направили королю. И сегодня нам доставили его ответ, — Баддиан говорил очень сдержанно. — Меня, да и всех остальных тоже, я думаю, не меньше, чем тебя, удивил ответ короля. Но, как сказал Вагрел, выхода у нас нет. Мы должны подчиниться королевской воле. Возможно, Милат знает больше, чем мы. — Я так не думаю. Тут явно что-то не так, — не унимался Парнел. — Что ты хочешь сказать? — спросил Вагрел. — Я чувствую, что мы совершим большую ошибку, если повернем армию на Батсонию. — О, Парнел, ты предлагаешь нам полагаться лишь на твое чувство? — с издевкой спросил Рудл. Ответом послужил презрительный взгляд Парнела. — Парнел, я тебя понимаю. Мне тоже кажется решение короля странным. Но что мы можем сделать? — спросил Баддиан. — Разделить армию. — Я тебя не совсем понял, — Баддиан удивлено посмотрел на Парнела, затем на остальных товарищей, которые тоже были в недоумении. — Я считаю, что мы могли бы разделить армию на две части. Первую направить в Батсонию как велел король. А вторую — направить в Керсабор. — Хм, на мой взгляд, идея неплохая, — сказал Баддиан, прервав тем самым молчание, которое ненадолго воцарилось после слов Парнела. — А как считаешь ты, Рудл? — Мне эта идея не нравится, — ответил Рудл. — Еще бы ты думал иначе, — сморщился Парнел, — ведь это моя идея. — Нет-нет, сейчас дело вовсе не в этом, — Рудл говорил весьма серьезно. Было видно, что он не хотел досадить Парнелу. — Дело в том, что если мы разделим армию на две части, то братнийцы получат численный перевес. — Мы так не поступим, — послышался хрипловатый голос Вагрела, — потому что перед вами лежит приказ короля, который необходимо выполнить. В противном случае мы с вами становимся изменниками. Вы этого хотите? Я думаю, что нет. Поэтому рассматривать другие варианты не вижу никакого смысла. — Значит, выдвигаемся к Батсонии? — спросил Баддиан. — Да. Завтра мы выдвигаемся к Батсонии. — Но... — Парнел хотел опять что-то возразить, но Вагрел не позволил. — Хватит, Парнел, довольно. Я очень ценю твое мнение, но у нас нет выхода. Не хочу больше ничего слышать. Идите и готовьтесь к завтрашнему походу. Все трое покинули шатер. Рудл и Баддиан бодро зашагали к себе. Чего нельзя было сказать о Парнеле. Его мучило неприятное чувство, словно только что произошло очень значимое и трагичное событие. И вину за это почему-то чувствовал именно он. Хотя, в чем, собственно, его вина? Он сделал все что мог, разве не так? Это чувство долго не покидало его. Ночью, когда он ворочался и пытался уснуть, оно, словно призрак подкрадывалось и накрывало каким-то темным, тяжелым покрывалом, из-под которого Парнелу не удавалось выбраться. На следующее утро армия Фильнии направилась защищать Батсонию.