Хроники Фильнии. Пробуждение тьмы.

После того, как крепость Пирс пала, настроение короля Бренера значительно улучшилось. Все волнения последних дней, в особенности те, что возникли во время битвы, куда-то исчезли. Бренер стал ощущать себя не просто королем, который правит страной, но владыкой, одержавшим победу над фильнийцами. Конечно, его немного смущало то, что победа была не совсем честной, так как ему помогла неведомая сила, о которой он, разумеется, никому не рассказывал, но он быстро отделался от этих мыслей. Какая, в конце концов, разница, как он одержал победу? Главное, что первоначальная цель войны достигнута, и, в конечном счете, потомки будут помнить саму победу, а не то, как её добились. Прошел день, другой. Эйфория от грандиозного успеха начала исчезать, а на ее месте возникал очень важный вопрос: что делать дальше? Победа в одной битве это еще не победа в войне. Очень скоро фильнийские войска могут подойти и выбить братнийцев из крепости. Необходимо наступать дальше, причем очень быстро и решительно, не давая неприятелю опомниться. Раннее утро. За окном уже солнечно — как раз под стать настроению Бренера. Король завтракал в столовой, в которой еще совсем недавно принимал пищу Фэйтон. С тех пор как крепость заняли братнийцы, обстановка нисколько не изменилась: небольшая комната, в которой расположился дубовый стол, несколько стульев и пара картин — вот и все убранство. Конечно, не дворцовые покои, но Бренера это не волновало. Он не собирался долго задерживаться здесь. Прикончив завтрак, Бренер встал из-за стола, потянулся и вышел из столовой. Пройдя по длинному серому коридору с высоким потолком, изъеденным трещинами, он остановился возле большой деревянной двери. Страж в черных доспехах, стоявший рядом, вытянулся струной, приветствуя короля. Затем потянул за дверную ручку, дверь отворилась, и Бренер вошел внутрь. Комната была небольшой. Все ее убранство составляли круглый деревянный стол, несколько стульев, старый книжный шкаф и небольшое потертое коричневое кресло, в котором когда-то сидел наместник крепости. Теперь же его занял Бренер. В комнате помимо него присутствовали трое: Кеслер, Валтер и Айрен. Они стояли возле стола, на котором лежали карты и какие-то бумаги. —До чего же тут мрачно и грязно, — брезгливо заметил он, окидывая взглядом закопчённый от свечей потолок и пыльные стены. — Надеюсь, во дворце короля Милата будет почище, — ухмыльнулся Бренер. — Ваше величество, я слышал, что дворец Милата считается самым роскошным зданием во всей Фильнии, — заметил Айрен. — Надеюсь, в скором времени я смогу убедиться в этом лично. — В этом не может быть никаких сомнений, — сказал Айрен, слегка склонив голову, невольно демонстрируя присутствующим плешь, которая с возрастом всё больше разрасталась. — Точно так, ваше величество, — бойко произнес Валтер. — Под вашим мудрым предводительством наша армия скоро дойдет до Ландрсмита, и тогда король Милат сам сдастся. И мы наконец-то сможем вернуть все земли, которые фильнийцы отняли за многие годы. — Разумеется, Валтер. Мы уже показали неприятелю, чего стоят наши солдаты. Миф об их неприступной крепости развеян. Но давайте прекратим пустые разговоры. Приступим к делу. Итак, нам необходимо продолжать наступление, и я готов выслушать ваши предложения по этому поводу. — Ваше величество, есть два варианта дальнейших действий. Кеслер склонился над картой. Айрен и Валтер последовали его примеру. Бренер всего лишь опустил взгляд, при этом вид у него был такой, словно он смотрел на мух, копошащихся в навозе. — Первый — Керсабор, второй — Батсония, — продолжал Кеслер, показывая города на карте указательным пальцем. — Так как вестей о приближении фильнийских войск не поступало, думаю, что они направились к одному из этих городов. — Простите, ваше величество, — вмешался Айрен, — но я должен возразить главному военному начальнику. — Говорите, Айрен. — Я считаю, что Кеслер может ошибаться. Вполне возможно, что фильнийцы уже движутся сюда, чтобы выбить нас из крепости, и вновь ею овладеть. То, что их не обнаружила наша разведка — всего лишь вопрос времени. — Тут я полностью поддерживаю Кеслера, — Валтер поднял голову, но осекся, поняв, что голос его был слишком резок. — Простите, ваше величество. — Ничего страшного, продолжайте, Валтер. — Благодарю вас. Как я уже сказал, я полностью поддерживаю Кеслера, и вот почему. Фильнийцы были уверенны, что крепость Пирс неприступна, а их армия непобедима. В итоге, крепость пала и находится в наших руках. Для фильнийцев это ужасное потрясение. Они такого никак не ожидали, поэтому вряд ли сейчас пойдут её отбивать. Гораздо проще обороняться, измотать нас, чем наступить и понести большие потери. Я бы на их месте поступил так: дал бой, имея за спиной крепкие городские стены. — Ваши доводы весьма убедительны, но на какой именно город нам следует продолжить наступление? — Я считаю, что фильнийская армия станет защищать в первую очередь город Керсабор, — вмешался Кеслер. — Данный город имеет важное стратегическое значение, ведь именно через него проходят торговые пути и, кроме того, захватив Керсабор, мы откроем прямой путь на Палбридж, от которого всего сутки пути до Ландрсмита. Фильнийцы это прекрасно понимают, а потому не станут рисковать, уводя свою армию к Батсонии. — Что же вы предлагаете, Кеслер? Наступать на Керсабор? — Нет, ваше величество. Я считаю, что нужно наступать на Батсонию. — Но почему? — удивился король. — Разве не логичнее начать наступление на Керсабор? Вы же сами сказали, что этот город очень важен для фильнийцев. Там мы сможем дать бой и разбить неприятельское войско, оставив Милата без армии. — Однако, ваше величество, есть опасение, что если мы двинемся к Керсабору, то увязнем там и, в конечном счете, понесем слишком большие потери. — Почему же вы так считаете? — Потому что мы не сможем долго держаться, ваше величество. У нас уже кончаются запасы провизии, в то время как у фильнийской армии такой проблемы явно наблюдаться не будет. Скорее всего, они уйдут в глухую оборону, а на осаду такого города нам не хватит сил и военной мощи, к сожалению. Нам и на Пирс бы не хватило, если бы не ваше блистательное решение. В итоге, мы увязнем, помощи будет ждать неоткуда, ваше величество. Раненых и убитых будет все больше, а провизии все меньше. И, когда мы окончательно ослабнем, они отправят новые силы и сожмут нас в кольцо, мы можем проиграть войну. — Значит, вы все-таки настаиваете, что необходимо двигаться на Батсонию? — Да, ваше величество, — послышался твердый и непреклонный ответ Кеслера. — Захватив Батсонию, мы сможем пополнить в этом городе свои обозы и в случае контрнаступления занять там глухую оборону. — А как думают остальные? — Я считаю, ваше величество, что нам нужно двигаться к Керсабору и дать там бой. Мы не знаем численность армии противника, однако есть все основания полагать, что вражеское войско не так многочисленно, иначе фильнийцы двинулись сюда и попытались бы выбить нас из крепости,— заключил Айрен. — Не стоит недооценивать противника, Айрен, — сказал Кеслер; в его глазах загорелся недобрый огонек. — Зачем им идти в лобовую атаку, рискуя потерять армию под стенами собственной же крепости? Я уверен, что фильнийские командиры не так глупы, как может думать главный придворный паук. Айрен посмотрел мелкими мышиными глазками на Кеслера и растянулся в улыбке, за которой трудно было угадать истинные помыслы ее обладателя. — Как один из главных военных помощников его величества, — продолжил Кеслер, поворачиваясь к Бренеру, — я хочу заметить, что сейчас глубокая осень и вот-вот наступит зима. Без продовольствия трудно сражаться с противником, у которого за спиной крепкие городские стены. Даже если мы и одержим победу, — в чем я лично сомневаюсь, говорю это абсолютно откровенно, — то пожинать эти плоды будет некому. От нашей армии останется жалкая горстка солдат, которая не способна будет участвовать в каких-либо серьезных сражениях. Еще столько же воинов, ваше величество, уже не соберет. Поэтому я настаиваю на том, что необходимо двигаться на Батсонию, оттягивая решающее сражение с противником как можно дольше. Воцарилась тишина. Бренер был в замешательстве. С одной стороны, ему хотелось пьянящей военной славы непобедимого монарха, а для этого необходимо наступать на Керсабор и там же разбить армию неприятеля. Однако доводы Кеслера были такими убедительными, что против них трудно возразить. Тогда Бренер решил спросить мнение самого молодого из своих помощников. — А вы что думаете, Валтер? — Ваше величество, я с почтением и глубоким уважением отношусь к Кеслеру. Он опытный воин, а потому полагаю, что его позиция более выигрышная. — Что ж, господа, — после небольшой паузы сказал Бренер. — Решение принято. Завтра на рассвете выдвигаемся на Батсонию. Вечер был тихий и спокойный. После ужина Бренер сразу же направился в спальню, в которой когда-то спал наместник Фэйтон. Обстановка не изменилась: та же старая, но довольно просторная деревянная кровать с рассохшимися стенками, то же кресло с потертой кожаной обивкой. На полу лежит старый, изъеденный молью бордовый ковер с рисунками. На стене висит портрет с изображением зрелого юноши с румяными щеками и гордым, полным отваги взглядом. Когда-то он напоминал о былой молодости Фэйтону, теперь же это был всего лишь холст, который Бренер почему-то приказал оставить, когда слуга хотел его снять. Возле стены, напротив кровати, по-прежнему стоит небольшой столик, на котором расположился канделябр с зажжёнными свечами. Всё то же самое, как и раньше, за исключением одного предмета — зеркала. Его принесли сюда этим утром по распоряжению короля. Зеркало было без рамы, прямоугольной формы, довольно большое. В некоторых местах виднелись крупные царапины, что придавало ему какое-то особенное уродство. Но что поделать, во всей крепости это единственное большое зеркало. Видимо, обитавшие тут люди, не особо следили за своей внешностью. Это и не мудрено. Ведь тут в основном жили солдаты, а главное, зачем они должны следить — это чистота и исправность оружия. Поэтому, когда король Бренер не обнаружил зеркала ни в кабинете Фэйтона, ни в спальне, он приказал перевернуть всю крепость, но найти его. Так и получилось. Слуги и солдаты метались, словно муравьи возле разоренного муравейника. Приносили множество зеркал: маленькие, средние, круглые, квадратные, овальные, деревянной раме, в металлической, но все они были отвергнуты из-за отсутствия у них самого важного параметра — нужного размера. Бренер хотел, чтобы зеркало было большим, в длину его роста. Наконец, такое принесли — какой-то солдат нашел его в подвале одного из домов. После того как с него удалили пыль и паутину, Бренер тут же приказал поставить его в спальне. И теперь он расположился в кресле напротив и принялся ждать. После одержанной победы Бренер понял, что незнакомцу вполне можно доверять. Но вот как его имя? Почему он не хочет назвать его? Кто он вообще такой и чем ему так насолил король Милат, что он решил помогать братнийцам? Ответы на эти вопросы Бренер не знал. Единственное, в чем он был уверен, что этот неведомый помощник — колдун. Вроде бы этого достаточно, и, тем не менее, после одержанной победы любопытство к незнакомцу возросло. Кроме того, Бренер надеялся, что колдун подскажет, как действовать дальше, куда следует наступать. Конечно, на совете со своими помощниками он уже принял решение наступать на Батсонию, но все-таки еще сомневался. Может колдун знает что-то еще? Вдруг он и в этот раз подскажет нечто такое, чего не знают ни его помощники, ни кто-либо еще. Вот король и сидел перед зеркалом уже на протяжении двух часов. Солнце давно скрылось, положив конец очередному дню. Спальню освещали лишь пара свечей, из-за чего она казалась мрачной и немного загадочной. Бренер по-прежнему сидел в кресле и смотрел в зеркало. В полумраке его отражение напоминало неподвижную тень, словно это был какой-то призрак. Вдруг призрак исчез, и зеркало вспыхнуло ярким синим светом. Бренер ненадолго зажмурился. Когда он открыл глаза, в зеркале стояла темная фигура в капюшоне. — Здравствуй, король Бренер,— голос незнакомца, как и раньше, звучал будто из трубы. — Здравствуй. — Поздравляю тебя с первой победой, — торжественно сказал колдун из зеркала. — Это не только моя победа. Ведь ты мне помог. А без твоей помощи неизвестно как все могло бы обернуться. Но, впрочем, это и неважно уже. — Я с тобой полностью согласен, Бренер. Но ты, как я вижу, давно здесь сидишь. Король по-прежнему оставался в кресле и даже не попытался приподняться, когда появилась фигура. — Ты ждал меня? — продолжал незнакомец. — Да, ты прав. Я сижу здесь довольно долго. — У тебя есть ко мне вопросы? — ехидно спросил незнакомец. — Да, есть,— ответил Бренер так, словно говорил со слугой. — Превосходно. Я рад, что ты стал доверять мне. — Ты заблуждаешься. Я бы не сказал, что это полное доверие, но и недоверием это назвать нельзя. — Это все же неплохо. Я уверен, что в скором времени ты станешь мне полностью доверять. Благодаря моим советам ты войдешь в историю, как король, который смог отобрать все захваченные фильнийцами земли. О тебе и твоих воинах станут слагать легенды. Я уверен, что твои подданные уже прославляют твое имя. В столицу ты вернешься окутанный славой. — Если я и дальше стану одерживать победы, то так и будет. — Итак, я полагаю, тебе нужен мой совет, как поступить дальше? — Да. Но, для начала мне хочется узнать кто ты такой и как твое имя? — Этого я тебе пока что сказать не могу. Не переживай, Бренер. Настанет день, и ты узнаешь, кто я, — говоривший сделал особое ударение на словах «кто я». — А до тех пор называй меня просто друг или советник. Как твоему величеству будет угодно. «Почему он так скрывает себя?» — пронеслось в голове короля. — Что ж, не хочешь — не говори. Дело твое. — Итак, мой дорогой король, — продолжал незнакомец после небольшой паузы, — ты не знаешь, куда тебе вести свою армию – в Батсонию или в Керсабор? — Сегодня со своими помощниками я решил двигаться на Батсонию, но я не совсем уверен в правильности этого решения. — А почему ты решил, что нужно двигаться именно на Батсонию? — Потому что Керсабор фильнийская армия будет оборонять в первую очередь. Поэтому мой военный советник считает, что нужно наступать на Батсонию. Он думает, что если мы двинемся на Керсабор, то потерпим поражение. Таким образом, он пытается оттянуть столкновение с фильнийской армией как можно дальше. Хотя мне хочется взять Керсабор и разбить армию короля Милата под стенами этого города. — Хм, у тебя мудрый военный советник, но он ошибается. Да, город Керсабор имеет ключевое значение для Фильнии, однако, фильнийская армия двинется на Батсонию. Поэтому ты можешь направляться к Керсабору. Ничего опасного тебя там не ждет. — Как такое возможно? — удивился Бренер. — Милат совсем сошел сума? Он же прекрасно знает, как важен для него Керсабор и все равно посылает свою армию в Батсонию! То ли он совсем ничего не понимает в военном деле, то ли ожидал от нас, что мы пойдем на Батсонию и надеялся нас там встретить? — Всё гораздо проще, — ответил незнакомец. — Фильнийская армия движется на Батсонию совсем по другой причине. — По какой же? — Есть в этой стране паразиты, которые свою выгоду ставят выше интересов страны и короны. —- Что это за паразиты такие? Или ты и этого мне не скажешь? — язвительно спросил Бренер. — Не так уж это и важно. Главное, что их деятельность позволит тебе взять Керсабор. Бренер начинал злиться. Ему стало ужасно противно от всех этих тайн и недосказанностей, даже захотелось запустить в зеркало канделябром, но он совладал со своими чувствами. — Значит, нужно двигаться на Керсабор? — сухо спросил король. — Да, Бренер, двигайся на Керсабор. И еще кое-что, король, — резко добавил незнакомец. — Наш разговор больше не является приватным. Прямо сейчас нас подслушивают за дверью. Бренеру показалось, что он ослышался. Его подслушивают?! Это было как гром среди ясного неба. Да как такое вообще может быть?! Кто мог осмелиться на такую дерзость?! — Кто? — Один из твоих приближенных. Твой очень близкий советник. Бренер вскочил и устремился к входной двери. Он резко дернул за ручку, но никого уже не было, лишь издалека до него донеслись эхом звуки убегающего человека.