Хроники Фильнии. Пробуждение тьмы.

Король Бренер не испытывал никакого удовольствия, находясь в полуразвалившейся лачуге среди ночи на окраине города. Двадцатисемилетний монарх морщился от невыносимого запаха сырости и нечистот, которыми, казалось, пропитались даже каменные стены. В полумраке оранжевый свет масляной лампы вырисовывал высокий силуэт его величества, отражавшийся в огромном зеркале на стене. Тень короля падала на пол, стены, и казалась чем-то зловещим среди этого полумрака и гробовой ночной тишины. Бренер находился здесь немного — не более двух минут — но и этого времени хватило, чтобы ему захотелось поскорее убраться. Да и зачем, собственно, он вообще явился сюда, в это отвратительное место, которое, пожалуй, навещали разве что какие-нибудь оборванцы и бродяги. Несмотря на столь позднее время, король прибыл сюда в сопровождении охраны, которая полностью обыскала лачугу, а затем, по приказу короля расположилась на улице, оцепив дом плотным кольцом. Неделю назад король Братнии Бренер, получил загадочное письмо от неизвестного. Содержание письма было кратким: писавший, представившись «другом», пообещал королю выдать важную информацию, касающуюся давних недругов его страны. И сообщить он ее намеревался именно в этом, давно позабытом всеми месте. Удивленный король поинтересовался у слуг: «Кто принес письмо?». Но ответа получить не смог, поскольку ровным счетом никто во дворце не знал, каким образом послание оказалось в кабинете Бренера. Тогда венценосец, не задумываясь, кинул его в огонь, решив, что кто-то из приближенных захотел над ним так глупо подшутить. И Бренер тут же позабыл о письме. Ненадолго. На следующий день он обнаружил точно такой же конверт в столовой — на столе прямо возле завтрака. И снова никто не мог сказать, откуда он взялся. Бренер был удивлен, поскольку отчетливо помнил, как бросил письмо в камин и собственными глазами видел, как огонь пожирал кусок пергамента. Немного поразмыслив, Бренер решил, что это проделки его младшего брата принца Герберта. Письмо написано, конечно, не его рукой — это явно бросалось в глаза, но что мешало брату изменить почерк? Или кто-то из доверенных написал под диктовку Герберта — тоже не исключено… После завтрака король направился в его покои и, указывая на пергамент, требовал, чтобы Герберт немедленно во всем признался. Двадцатилетний принц в недоумении посмотрел на брата, затем прочитав содержимое письма, улыбнулся и заверил, что ему не в чем признаваться, поскольку он его не писал. Тогда небесно-голубые глаза Бренера блеснули, и он сказал: — Если ты решил меня разыгрывать, братец, то советую оставить эту затею. Во всяком случае, придумал бы что-нибудь интереснее, а не вот эти идиотские записочки. — Но я, в самом деле, ни при чем, — Герберт от удивления вытаращил глаза так, что, казалось, они вот-вот вылезут из орбит. — Не ври мне, — не унимался Бренер. — Больше не смей писать подобную гадость. Бросив эти слова в лицо брату, король покинул покои принца. Второе письмо ждала та же участь, что и первое. Огонь проглотил его, а оставшийся пепел Бренер уничтожил кочергой. На третий день, обнаружив снова точно такой же пергамент у себя в спальне, Бренер пришел в ярость. Он, как есть, в ночной пижаме, тут же отправился в покои брата, желая пустить в ход кулаки. И как же удивился король, когда один из слуг принца объявил, что Герберт убыл из дворца еще вчера после полудня и до сей поры не возвращался. Выходило, что брат и в самом деле не причастен ко всей этой странной ситуации. Но кто же, в таком случае, решил так подшутить над королем? У кого хватило смелости на столь дерзкий поступок? Вряд ли это сделал кто-нибудь из придворных. Вне себя от злости, король отправился в свои покои. Весь день он пребывал в самом мрачном настроении. Он снова изучил пергамент. Как и в предыдущие два раза почерк был один и тот же, с красиво выведенными, наклоненными вправо под небольшим углом, буквами. Король решил сравнить это странное, не дававшее покоя письмо с другими письмами от придворных. Он провел за этим занятием добрых два часа, но так и не нашел никакого сходства ни с одним письмом. Раздосадованный и раздражённый он снова — уже в который раз — перечитал содержание пергамента. И тут у него стали закрадываться мысли, которые до сей минуты не приходили в голову. Раз никто из слуг не приносил письма, и никто не видел человека, который его передал, да и ни один почерк не совпал, то, возможно, это не совсем обыкновенное письмо. Велика вероятность, что тут задействована магия. Тогда ясно, почему после сожжения король вновь обнаруживал пергамент целым и невредимым. Король решил проверить теорию и вновь бросил послание в огонь. На следующий день, как он и предполагал, письмо вновь поджидало своего адресата в рабочем кабинете прямо на столе. Разумеется, никто из слуг ничего не видел и не знал. Да, тут и в самом деле задействована магия, к тому же неизвестный так и написал, что король обнаружит зеркало, перед которым ему и нужно будет встать. Что ж, магическое происхождение письма вполне объясняло постоянное воскрешение оного из огня. Но это нисколько не изменило отношения Бренера к автору послания. Он по-прежнему не доверял неизвестному, именовавшему себя замечательным словом «друг». Ведь непонятно, какие цели он преследовал и что на самом деле задумал. Письмо вновь отправилось в огонь. Так повторялось до тех пор, пока на утро седьмого дня, вновь обнаружив пергамент целым и невредимым, король решил положить этому конец. По всей видимости, этот неизвестный решил замучить монарха, свести с ума, довести до нервных припадков, но все же добиться своего. К несчастью, у короля Бренера нет придворного мага, который помог бы ему в этом странном деле или хотя бы что-нибудь посоветовал. Магов в Братнии очень мало, и все они подпольные, так как еще отец Бренера запретил в стране практику колдовства. Молодой король давно хотел отменить запрет, но все никак, что называется, «не доходили руки». В конечном итоге, на утро седьмого дня Бренер решил явиться в указанное в письме место, параллельно ругая недальновидность своего покойного отца. Король Бренер стоял в полуразвалившейся лачуге, в ожидании неизвестного. Вообще ему это все порядком надоело. Мало того, что его заставили притащиться в это отвратительное место, так ему еще приходилось стоять и кого-то дожидаться?! Да где такое видано, чтобы король, самодержец, ждал кого-нибудь? Просто неслыханно! Бренер твердо решил — еще минута, и он навсегда уйдет отсюда и будет сжигать назойливое письмо каждый день до тех пор, пока не найдет какого-нибудь мага, который поможет ему избавиться от него окончательно. Зеркало вдруг вспыхнуло ослепительным ярко-синим светом. Зажмурившись, Бренер резко отвернулся в сторону, отчего прядь белоснежных волос ниспала на лицо, закрыв правый глаз. Он зачесал ее назад и стал медленно и осторожно поворачиваться к зеркалу, свет из которого уже стал ослабевать. Бренер обнаружил вместо своего отражения тёмную фигуру человека, облаченного в плащ с капюшоном на голове. Первым заговорил незнакомец: — Приветствую тебя, король Бренер, — голос звучал, словно из какой-то трубы. — Рад, что ты наконец-то решил принять мое скромное предложение и все-таки пришел в эти далеко не королевские покои. — Это даже покоями нельзя назвать, — фыркнул Бренер. — Вонючий сарай! Ты, видимо, специально выбрал это место. Хотел, чтобы я задохнулся! — Прошу прощения. Я знаю, что это покои не для особы королевской крови, просто хотел, чтобы наша встреча осталась никем незамеченной. А лучшего места я просто не нашел. — Еще и опоздал. Разве должно королю кого-то ждать? — интонация Бренера так и сквозила пренебрежением и высокомерием. — И вновь я вынужден просить прощения у вашего величества, — ответил незнакомец, слегка поклонившись. — Я являюсь сюда уже в который раз, и не думал, что сегодня вы будете здесь. Поэтому немного задержался. — Немного задержался, — фыркнул Бренер. — Так, значит, ты и есть тот самый «друг», который решил меня довести до сумасшествия этим проклятым письмом? — Я вовсе не хотел свести вас с ума. И снова прошу прощения за то, что окаянное письмо каждый вечер после того, как я не смог вас встретить здесь, вновь оказывалось целым и невредимым. Признаюсь, я каждый раз восстанавливал его в надежде, что вы все-таки придете. И вот мои надежды сбылись. — Кто ты такой? Как твое имя? — Я тот, кем назвался в письме. Я ваш друг. — Это не ответ, — отрезал Бренер. — Я хочу знать твое настоящее имя. — Ваше величество, позвольте мне не называть своего имени, до определенного момента. — С какой стати я должен разговаривать с тем, чье имя мне неизвестно? — С той, что я могу оказать неоценимую помощь в достижении одной очень важной для вас цели. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. И признаться честно, у меня все меньше желания стоять здесь и разговаривать с неизвестным из зеркала. — Ваше величество, позвольте мне вам кое-что сказать. Я же обещал поделиться с вами информацией, так давайте я вам все расскажу, а вы уже решите, стоит ли нам продолжать разговор или нет. Бренер на секунду задумался, а затем дал утвердительный ответ. — Ваше величество, Братния за многовековую историю многое испытала. Бесконечные войны, из-за которых ее первоначальные большие территории значительно уменьшились и отошли к соседнему государству. И теперь Фильния считается самым могущественным королевством. И все это за счет вашего народа, за счет территорий, которые так бессовестно отняли правители Фильнии. Я знаю, что многие короли вашей страны, ваши предки и отец пытались вернуть Братнии былое величие. Но, к сожалению, у них ничего не вышло. Я же могу лично вам в этом помочь. Я знаю, как это сделать. Как вернуть былую славу вашему народу раз и навсегда. Незнакомец умолк, а Бренер стоял в полном недоумении. Все, что говорил силуэт в зеркале - сущая правда. Его предки много лет воевали с Фильнией —могучим западным соседом. И с каждой войной от его страны откусывали по кусочку. Последняя произошла десять лет назад — тогда его отец потерпел очередное поражение. И хоть с тех пор все попытки вернуть стране ее исторические земли были оставлены, король Бренер нет-нет, да и задумывался о том, как же несправедливо обошлась судьба с его народом. Как же было бы замечательно хоть раз одолеть огромного соседа, почувствовать вкус заслуженной победы. Что и говорить, речи незнакомца заинтересовали Бренера. — Так, стало быть, ты знаешь способ, как одержать победу над Фильнией? — Верно, ваше величество. Я не просто знаю способ, как одержать одну победу над Фильнией. Я готов вам помогать, вести вас от победы к победе до полного разгрома врага. Бренер на секунду задумался. — Звучит красиво. Но ты сам знаешь, что мы ни разу не одерживали победу. Почему в этот раз должно быть иначе? — В этот раз вам буду помогать я, ваше величество, — Бренеру показалось, что незнакомец улыбается, хотя он и не видел его лица. — Если вы нападете на Фильнию, то обещаю вам — я приведу вас к победе. — Вот еще. Почему я должен тебе верить? Вдруг это провокация со стороны короля Милата? Может это он в очередной раз хочет унизить мою страну, втянув ее в войну? — Справедливое замечание, ваше величество. Но уверяю вас, я никак не связан с королем Милатом. Более того, я ненавижу Милата всей своей душой, а потому хочу вам помочь. К тому же, если бы Милат захотел, он не стал бы так изощряться, подсылая к вам кого-то, столь необыкновенным способом. Он бы просто напал на вас, ведь фильнийцы считают вашу страну слабой. Замечание по поводу слабости Братнии больно кольнуло Бренера в самое сердце. Он вновь ненадолго задумался, размышляя о том, что ему наговорил незнакомец. — Ваше величество, — прервал размышления Бренера голос из зеркала. — Только представьте, как о вас заговорят подданные, когда вы поведете свое славное войско от победы к победе. Вы навсегда впишете свое имя в историю как король, которому впервые за несколько веков удалось одолеть фильнийцев. О короле Бренере и его армии станут слагать легенды, а дети и внуки будут с гордостью вспоминать и равняться на вас. Вы вернете былую славу Братнии. Только представьте себе это. И Бренер представил. Его разум перенесся в другой мир, где он едет на своем коне, а теплый ветер развивает его знамена. Жители страны рукоплещут войску Братнии, одержавшему несколько побед подряд. Перед конем Бренера дороги устланы цветами; улыбающиеся красавицы стараются изо всех сил выделиться, чтобы король взглянул на них среди радостно приветствующей его толпы. Он на пике славы. Ему воздвигают памятники лучшие зодчие по всей стране. Бренер Завоеватель — король, который смог вернуть Братнии былое величие, одолев, казалось, непобедимого врага. Да. Это было бы здорово. Войти в историю — он всегда об этом мечтал. — Звучит все замечательно и речи твои сладки как мед. Но я даже не знаю твоего имени? Как я могу тебе доверять? — Ваше величество, я могу вам его назвать, но, во-первых, оно вам ничего не даст, вы меня не знаете, во-вторых, нет гарантий, что я назову настоящее имя. Проверить это вы никак не сможете. Моя гарантия — это ваша победа. Я понимаю — вы сомневаетесь, еще бы, незнакомец предлагает развязать войну с сильным противником. Но разве я стал бы так отчаянно настаивать на нашей встрече, да еще в таком отвратительном месте, если бы хотел обмануть или впутать в какую-нибудь авантюру? — Все может быть, — заметил Бренер. — Я не стал бы этого делать. Уверяю вас. Как я уже сказал, гарантия того, что я вас не обманываю, ваша победа в первой же битве. Рискнув, навсегда войдете в историю, как смелый и непобедимый король, вернувший своей стране утраченное могущество. И даже спустя века о вас будут слагать легенды. Не согласитесь, ну что ж … так тому и быть. Все останется как есть, и мы позабудем об этой встрече раз и навсегда. Вы вернетесь в свой роскошный дворец и будете править, как ваши предки, проклиная своего огромного соседа, который спустя годы вновь оторвет от Братнии жирной кусок территории. Вас же, король Бренер, спустя столетия потомки придадут забвению. Монарха терзали сомнения. Незнакомец знал куда бить и попадал точно в цель. Его сладкие речи очаровали короля. И хоть сомнения полностью не исчезли, но, в целом, он уже готов был рискнуть. Мысль, что он может войти в историю, вскружила молодую и горячую голову. — Значит, ты собираешься мне помочь в войне против Фильнии. И, насколько я понимаю, напасть на своего давнего недруга должен я, верно? — Да, ваше величество. Соберите армию и нападите на Фильнию. А я вам гарантирую победу. У этой страны есть слабые места, ударив по которым, она не устоит. Крепость Пирс — вот цель. Обо всем остальном, я расскажу вам во время нашей следующей встречи, когда вы будете готовы выступить. Встретимся тут же, как и сегодня, ровно в полночь. — Снова здесь? Среди этой отвратительной вони? — Прошу простить меня, ваше величество, но это наиболее подходящее место. — Почему нельзя встретиться во дворце? — не унимался Бренер. Перспектива вновь среди ночи, пробираться к этому заброшенному домишке нисколько не радовала. — Во дворце много лишних ушей, которые могут услышать разговор. Я полагаю, вам не хочется, чтобы кто-нибудь узнал, что вам кто-то помогает в войне с фильнийцами. Что верно, то верно. Этот незнакомец весьма не глуп. Возможно, он и в самом деле знает нечто такое, что может сослужить на пользу его армии и стране в целом. — Хорошо, я согласен, — сказал Бренер так, будто он делал одолжение незнакомцу. — Только не вздумай опоздать в следующий раз. — Ни в коем случае, ваше величество. Этого больше не повторится. — Как ты узнаешь, что я готов выступить? — Я буду приходить каждый день, пока вы не появитесь. Когда вы будете готовы, я подскажу слабое место Фильнии, которое приведет вас к первой победе. После этих слов в комнате вспыхнуло синим светом. Бренер отвернулся на секунду, а когда он вновь повернул голову, перед ним висело самое обычное зеркало. Никого, кроме молодого светловолосого короля в нем не было. Он развернулся и быстро зашагал к выходу.